СТРАТЕГИЧЕСКАЯ   ПАРАДИГМА   или  ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ДУБИНКА 

                     (   о  ноябрьских  тезисах  господина  Суркова )

 Официальные параграфы В. Суркова ( Национализация будущего   )  про суверенную демократию стали настоящим хитом  позапрошедшей  недели.

   К  сожалению,  очень   трудно избавиться  от  ощущения,   что     г.  Сурков  взялся не  за  свое дело.  Это  впечатление появилось  сразу  же  после  его первого  речитатива  на  публике. Менторский,  назидательный  тон  в  сочетании с тривиальными в общем-то  смыслами... Такую комбинацию еще можно  выдержать из под пера,  скажем,  президента, почтенного старца  лет  80-ти, какого-нибудь признанного  ученого после  выхода  его   десятой монографии или,   в  крайнем  случае , человека,  отсидевшего  лет   20  на  нарах  и  не  утратившего при  этом интерес к отвлеченным  суждениям... Но  из  уст  молодого  госчиновника это -   непереносимо. Весеннее выступление  перед активом  "ЕР"   такой реакции    уже  не  вызывало.Возможно  потому ,  что  исчез  назидательный тон .  В  том выступлении В.  Сурков  был  достаточно   смиренен : говорил  в  основном  о  политехнологии, почти  не  покушался  на философские  обобщения   и  совсем  не  стремился к  идеологическому  окормлению своей  аудитории.  Эти намерения  появились  у него  лишь при  работе над   "Национализацией  будущего"  .  И  результат оказался ужасным.

   Хаотичность,  бесструктурность   мышления  местами  просто поразительная. Почти весь  текст выглядит  как дурной перевод  с  какого-то  экзотического  языка,  в  котором  еще     не  проблематизированы  должным  образом  общие понятия   и основные  социологические  категории.  То  есть не  проработаны  связи  между  ними, не уточнены  определения, отсутствует  их  система, а их классификация   остановилась  на  уровне   механической  смеси. Так на одной странице у В. Суркова мирно  сосуществуют и  "российская   нация", и "российский  народ",   и эта знаменитая  абракадабра  из  нашей  Конституции  "многонациональный народ РФ". Язык   местами   таков(  настолько  шершав, угловат  и  вязок),  что закрадывается подозрение,  а  уж  ни   разыгрывают ли  нас ненароком ,  ни дурачат...  

Д. Ольшанский  написал,  конечно  же, откровенно  хамский комментарий ( Декларация боярского будущего)  на эту   работу  -    старательный  уход  от  оценок  по  существу, брань,  безоговорочное  "нет",  тупое  сопротивление... Из тех,  против которого не существует ни  доводов,  ни   вразумляющих   смыслов. Сопротивление до-разумное, инстинктивное,  нутряное ....  В   лучшем случае   хорошо сыгранное.  Он  предъявляет  читающей  публике по  существу  единственный аргумент  - выуженную     из  сурковского   текста     лексическую  конструкцию из  пяти  выстроенных  в  ряд  существительных  в одном падеже - "выработка ... практики воспроизводства ... ресурсов свободы" .  Хорошо,  видимо,  зная, что  в  приличном обществе    "убивают"  за "летку-енку"  и     из  четырех  родительных   падежей... Но  нельзя   не  признать, что  В. Сурков дал для такого отклика повод,  которым трудно не  воспользоваться и благожелательно настроенному  к  нему  человеку.

Нельзя  не  заметить,  что  в  то же  время предложенный  В. Сурковым  текст  соответствует  в  определенном смысле  современным  философическим  текстам, существенно терминологически облегченным,  естественно. Неструктуированное говорение,  невнятное   проборматывание, подчеркнуто бессвязные  словосочетания  и  дикие,  варварские какие-то-  сближения  слов в  надежде  на  случайную  искру   смысла -  все эти  признаки современного стиля отвлеченных рассуждений (ПМ-стиля) достаточно  полно  представлены  у г.  Суркова - консультировали  его, несомненно, большие  знатоки и  крупные  мастера этого  шаманского  жанра. 

Неудачу  В. Суркова    можно  связать    с  элементарным   просчетом -  он  взялся   углублять тему  очень  ограниченной емкости, расширять  идею, которая  им по  существу  была  почти полностью  исчерпана  еще на  встрече  с активом  "Единой России" .   Он, увы,   не  прислушался (  и  совершенно  напрасно) к предостережениям своего  недавнего   шефа. В  комментарии  Д.  Медведева  мысль  о     локальности   идеи "суверенная  демократия" пусть  неявно, но  присутствовала,   и, отрефлексированный,  этот  комментарий,  может  быть,  и   мог бы  "раздвинуть горизонты" ...

К  сожалению, В.  Сурков двинулся  в  направлении   противоположном оптимальному    и  вместо   составления короткой  и  четкой  программки  практических  мер  и  ориентиров занялся    разработкой целой    идеологической  системы... Но выбранная им идея  в  качестве  основы  для  такой  системы явно   непригодна. Вот  и  пришлось   нажимать  на  внешние эффекты:

 - цветомузыку:

" Необратимое усложнение механизмов человеческой экспансии (так называемый прогресс) привело Россию к пересмотру стратегии участия в гонке государственных, экономических и пропагандистских машин. Дизайн последних социальных моделей явно направлен к смягчению политических режимов, росту роли интеллектуального превосходства и информационного обмена, опутыванию властных иерархий саморегулируемыми сетями, короче — к демократии"

 - подтанцовку:

"Манипуляция и коррупция могут кое-как поддерживать иллюзию государства. Воссоздавать его всерьез по силам только творческому сословию свободных людей, соединенных ценностями, способных к новациям (значит, к конкуренции), движимых личной выгодой к национальным целям"

 -клубы  пар  из - под  пола:  

"Одни принимают всякую сложность за хаос, разнообразие — за развал, музыку — за сумбур. Другие шарахаются от малейшей тени регламента и процедуры. Правда, среди одних и других встречаются суетящиеся перверты с необыкновенной легкостью в мыслях. Смесь дурно понятого традиционализма и либеральных суеверий прописывается простыми рецептами всем страдающим от нехватки денег, воображения и должностей. Бомбометания, баррикады, перевороты, погромы проповедуются настойчиво и с покушениями на литературность"...

Наводить, одним словом,   философическую тень  на    неряшливо,  впопыхах  сконструированный  плетень .. 

На  то  обстоятельство,  что неудача    В.  Суркова   связана  по  преимуществу  с неверным   выбором  опорного понятия  для      предлагаемой  им  системы  российской идеологии  указывает косвенным  образом   и  изысканная   аргументация  госпожи А.  Потсар  ( Владислав Сурков. Его грамматология) . Если  бы понятие "суверенная  демократия" в  качестве основы   могло  сработать,  то  есть было  бы  в  состоянии    высветить  стратегические   цели   России,   ее аргументы оказались бы по  меньшей   степени странными.  Их сделал  бы  таковыми  высвеченный смысл .  Это  обычное  явление,  когда  дефект, нерегулярность под  воздействием  вновь  обретенного смысла незаметно  и естественно  превращается  в   норму.  И  наоборот,  если новый  смысл не  состоялся,  то именно  нерегулярности   и  дефекты   и  становятся   главным  объектом   претензий. 

Итак,  основной  просчет   допущен  при  выборе  опорного  понятия -  возлюбленная  "суверенная  демократия"  не  оправдала  надежд. Отсюда  и  беспредельное   косноязычие  текста. Трудно,  как  известно, о  сложных   вещах говорить на  простом  языке  (популяризация   почти  всегда  является опрощением ). Но  еще   сложней,  оказывается  о  высоком  рассуждать на языке, не соответствующем этому уровню. Косноязычие  и  есть расплата  за   это  несоответствие. 

 Допустим, что  В.  Сурков   вполне  искренне  ставит  перед  собой  задачу   выстроить  концепцию  стратегического  развития  России. Но  в том  - то и  дело, что  ничего  стратегического для  России   на таком  затертом   и  предельно деформированном  западным  употреблением  понятии,  как  демократия ( даже если оно используется    без  каких- либо корректирующих определений),  не получить.

Сегодня  очень   модно   рассуждать  о  России ,как   о стране ,  находящейся    лишь  на  пути   к  демократии,  подчеркивая  при  этом,  что   до  западных  эталонов   нам  еще топать и  топать (отдельные  места  в  тексте  В.  Суркова  свидетельствуют  о  том,  что  и он  сам  склоняется  именно  к   таким  оценкам).  На  недавних  посиделках   у  В. Познера  Василий Аксенов, отстаивая абсолютность   демократии западного  образца  готов был  буквально    испепелить не  соглашавшихся  с ним Ю. Лужкова  и С.  Говорухина.  Хотя  по  нынешним  временам    вполне   уместна очень и очень  большая    осторожность  при      оценке  демократии   как  универсального социологического   понятия .  Далеко  не  очевидно и   то ,  что  в собственно  западном  варианте(  включая  и заокеанскую  версию)  идея европейской    цивилизации реализовалась  наилучшим  из  возможных  образом, и   ее оптимизация   полностью исключена . И  вполне  вероятно,    что   такая оптимизация,  если  ей  суждено  случиться (   самопроизвольно   или  под  воздействием   атак исламского   экстремизма) как раз  и  будет  вестись   варьированием    такого  параметра   как  демократия .  И,  скажем,  через  век,   если   земная   цивилизация  ухитрится  к  тому времени  не  рухнуть    на  четвереньки, базовым понятием  будет вовсе   не   сама  демократия,  а  какая-нибудь ее    предельная  модификации,  типа  самоограничения или самостеснения.  

  Опорное понятие  для   концепции стратегического   развития  России выбрано  В.  Сурковым   без расчета на длительную перспективу. Оно,  скорей  всего,  даже  не  выбиралось, а взято из  того,  до  чего без  напряжения  дотягивалась   рука. Взято  и   опробовано   на  стратегическую,  идеологическую   пригодность.  Однако наказанием  за эту поспешность,  небрежность стала   немота  (косноязычие) .

  В.  Сурков  оказался,  увы, слишком  прагматичным для решаемой  им    задачи.  Он   выгребает на  какую-то, скорей,  среднесрочную  цель,  и мощное   встречное (антиидеологическое) течение сносит его  от российской идеологии к идеологии некой  условной   политической  партии,  да  и  то   лишь  на  время  ее  ближайшей предвыборной  компании.  Он  с помощь   понятия "суверенная  демократия"   хотя  и   стремится  вроде  вырваться из  плена  западных демократических стереотипов, но  фактически  так  и  остается   в   их  поле . И  попадает в ловушку  очень  напоминающую ту,  в которой   оказался  в  свое  время   Ф. Фукуяма. Тот   -  в  либеральной,  В. Сурков -   в демократической.

Антиидеологические  же  течения в  России по-прежнему  очень  сильны. Сегодня,  правда, вряд ли кому  из ответственных  людей  пришло бы  в голову заталкивать  в  Конституцию  статью,  запрещающую  государственную   идеологию. Но обжегшись на  молоке, мы  еще  долго  будем   дуть на  воду.  И  если разобраться,  то, например, г.  Ольшанского и  его  единомышленников больше  всего   как  раз и  раздражает идеологическая   направленность   текста   В.  Суркова. Заметьте,  даже  явно неудачного  текста. И  эта клокочущая,  вырывающаяся   из  границ  всех и всяческих  приличий  неприязнь к идеологии -  любой!-  оказывается  сильнейшим  аргументом от  противного...  в  пользу разработки национальной идеологии. Потому что:  или национальная   идеология -  или безбрежное   ольшанианство.  Последнее  же состояние духа  по  растлевающему,  изводящему  эффекту    оставит далеко позади многое,  даже те  ТВ-продукты,  которыми нас без  всяких  идеологических  комплексов  накачивают   последнее  время одновременно  сразу с  двух   лолитодромов. 

  Две эти  правдорезки, может  быть,   еще  и  покаются,  расчувствуют, наконец,   ту  тонкую грань,  что  отделяет искренность  от распущенности(  души  их, похоже, не  утратили способность различать  добро и  зло). Но  истинно опасно ,  как  известно еще  с  евангельских   времен, не  само  зло, а неспособность  отличить его  от добра.  Нравственный  дальтонизм, полное( внутреннее)  неразличение  добра  и  зла ,  болезнь  Ставрогина ,  его  пресловутая теплость - источник    самого  разрушительного  влияния на  мир.

Очищенное,  освобожденное от  традиционных ценностных шкал,  а  значит  и от влияния идей  и идеологий,  существование, являющееся  одной  из самых  печальных  и  опасных  издержек развития  классической  европейской  цивилизации,обрело статус ценности и  в  послесоветской  России.  Не исключено,  что  жесткая нацеленность  на такое  существование  уже стала  в  нашей  стране   одним  из   основных тормозов. Во  всяком  случае, то   бешенное сопротивление, которое  уже  оказывается,  и  еще  будет оказываться,    любым   попыткам  идеологического  строительства, свидетельствует именно   в  пользу  этого.  Отсюда  и  следует  повышенный    уровень  требований к  идеологическим  проектам. От самодискредитации  их  прежде  всего и  следует  оберегать.  

   Несмотря  на очень  скромный результат,  на  очевидную неудачу  попытку идеологического строительства,  осуществленную В.  Сурковым,  никак нельзя,  игнорировать. Она  полезна  хотя  бы  тем,  что   продолжает  опыты по  разработки  современной  российской   идеологии.  Летом  эту  страницу  на Русском  соборе решительно  и  властно открыл  митрополит  Кирилл.  И  не  только  открыл,  но  и  попытался   обозначить   дальнюю  цель -  ту  самую   идеальную  точку,  на которую российской цивилизации  следует  выгребать,  что бы не  только  остаться  конкурентоспособной(  на  уровне  идей  прежде  всего),   но  и  увлечь  за  собой.   В  построениях В.  Суркова   собственно идеальные мотивы  явно на   вторых  ролях -   его ценностная   триада выглядит, увы, так :материальное  благосостояние,  свобода,  справедливость. И в этом  также   одна  из   возможных причин  его  провала. На одном  прагматизме российской  идеологии  не  выстроить  -   и  нечего   пытаться. 

 Но  все   равно это -   атака  на проблему.  Пусть   на  другом   фланге,  но    разведка   боем. И  как  показывают  некоторые отклики  -   не  лишенная пользы  разведка.

 Чтение "Национализации будущего"  очень напоминает разбор завалов после катастрофического  землетрясения (смыслотрясения ) -  необходимы  специальные  усилия для  собирания ,  реставрирования  и  идентификации беспорядочно   набросанных смысловых  составляющих. Эту работу  с  успехом  и  выполняли  лучшие  из  откликов  на  статью... 

В. Милитарев ( Статья В.Суркова 'Национализация будущего' может оказаться переломной)  как  известно,  в   среде  публицистов и политологов  не относится к  числу застенчивых  тихонь и  в  случае необходимости      на любую проблему   и  любого    оппонента   может  "двинуть шкаф" любого  размера -  здесь он    составляет серьезную  конкуренцию, что  там  Д. Ольшанскому -   самому  К. Крылову. Но  есть  у  человека   чувство  насущности  проблемы, и оно  пересиливает любые   чисто субъективные порывы.  Уж на  что,  казалось бы, здоровенный   зуб   остался  у  него     на  г.  Суркова  после Русского  марша, но от  разбора  завалов, от поиска  позитивных  смыслов  в  его  опусе  В.  Милитарев все  равно  не  отказался. Он аккуратно  извлек   идею "социальной ответственность власти"    из текста В. Суркова, не  дал  затеряться  принципу    формирования  "креативного класса страны, то есть людей, занимающихся творческой деятельностью" ,  превращения   его   в  правящий  класс .  Он  разглядел  даже какие-то  пересечения  предлагаемой  В.  Сурковым  идеологии  с  идеями "Родины" образца 2003 года,  эволюцию самого В. Суркова  к  этим  идеям. 

 Дважды  и  оба раза  успешно   к  разбору завалов подключался  А.  Чадаев.  Поначалу (Политтехнологи чувствуют в Суркове смертельного врага)  он  выделил  в  идеологических   разработках   исполнительной  власти одну  только  прикладную   задачу: оттеснить на второй   план в  реальной  политике  политтехнологии.   Нет  сомнения,  что, если  эта благороднейшая, подчиненная  идеальным  целям задача ( указать   политпиарщикам  их   законное   место  в  обществе  -  у  параши) г. Сурковым  действительно ставилась, она   может  претендовать  на  место  в долгосрочной российской программе. После-беслановский   маневр президента (отказ  от губернаторских   выборов  )   позиции  политпиарщиков,  вне  всякого сомнения,  подкосил,  но добить  их   и  в  самом  деле  может лишь  кардинальный   идеологический  сдвиг,- переориентация  с потребительских  ценностей   на   идеальные. Идея  такого     сдвига,  идея  возвращения   от  политтехнологий  к   собственно  политике ,несомненно,  выходит за  рамки  прикладных задач.    С  учетом же  масштабов  пиар-манипуляций  сознанием  на кондово- демократическом  Западе,   ценностной  разболтанности,  характерной   для   тех  благих  мест   идея этотго  сдвиг-перехода   при основательной его  проработке  вполне   может оказаться    среди  главных стратегических задач  России. При  наличие опять-таки   более основательной  опоры, чем  понятие  " суверенная демократия". 

При  втором своем  заходе (Демократизация настоящего ) А.  Чадаев  демонстрирует ,  можно  сказать, ювелирную технику   разбора  завалов -  выходит  на проблему,  которая в   тексте   В.  Суркова  практически отсутствует или  в лучшем  случае   обозначена лишь  штрих-пунктиром... Он   допускает,  что "публикация такого текста означает попытку переориентации политического курса на некую новую демократизацию". Сам этот  процесс А.  Чадаев   связывает  с  возможностью перехвата   парламентом   законодательной  инициативы   у правительства(  сейчас в России  оно  вносит  80%  всех  законопроектов) , то  есть  с   возвращением к   естественной установке:  от  парламента  , ареала господства выделенной из  власти  партийной  структуры   к  парламенту  как  месту  ответственной деятельности  победившей  на  выборах и сформировавшей свое  правительство  правящей  партии.

Не берусь  определить  место в   тексте   В.  Суркова, которое дает основания  для  рассуждений  о  подобном  демократическом сдвиге.  По  моим  же  собственным представлениям возможность   такого  сдвига   заложена  в  самом понятии суверенной   демократии ,  если   его идеологически  не  перегружать,  как это    делакт  В.  Сурков, и рассматривать  как  сугубо служебное.   Еще летом  под впечатлением от  эйдического противостояния  В.  Суркова  и  Д.  Медведева   я  рискнул  было  предложить некий рабочий  вариант    такого толкования    идеи  суверенной  демократии (" Суверенная демократия   и   демократический  суверенитет  --http://vsurikov.ru/clicks/clicks.php?uri=2006/demsuv.htm). Для тех, кто не  любит мотаться  по  захолустным  сайтам,  коротко  поясню.  Речь  идет о некотором условном  равновесии между   суверенитетом   и  демократией. Из  потребности укрепления  суверенитета  может поджиматься демократия и  соответственно  наоборот за демократию  приходится в  той  или  иной  форме  расплачиваться суверенитетом.   Связь  между  двумя  этими   сущностями не  смысловая,   а  всего лишь  функциональная - ни  рождение   нового качества и   связанной  с ним какой-то  специфической   идеологии ,  а  всего  лишь смещение(  в  конкретной  стране,   при  конкретных исторических  обстоятельствах)   центра  тяжести во взаимодействии этих  сущностей.  Определение( прилагательное)  и  указывает    направление  смещения. 

Движение  (  развитие)  -  это  управляемое   покачивание  из  одной  стороны  в  другую (  так человек  при ходьбе  падает то  влево, то  вправо).Нам сейчас после   укрепления вертикали  власти,  после ставки  на  суверенитет  как раз и  следует  качнуться  в  сторону   демократизации   -  от суверенной демократии  к  демократическому  суверенитету.  Для  покачивания естественно   нужна  "вторая   нога",  но не  для  того,  чтобы  на время   и чисто  механически перенести  на нее   центр  тяжести и  замереть  до  следующих  выборов,  а  именно  для  того ,  чтобы  идти, то есть   иметь  возможность  качнуться  в  противоположную  сторону.   Если  "ЕР"  у  нас    претендует  теперь  на то  ,  чтобы зваться  партией  суверенной   демократии,  то  второй ноге ничего иного не остается , как   назваться   партией   демократического суверенитета .   И начать процесс ходьбы.

Мне  показалось ,  что  в  своих  рассуждения  о  демократизации А.  Чадаев  почти вплотную  приближается к  чему-то подобному.

А  вот  с  А.Елисеевым ( Суверенная демократия или демократический суверенитет?), , если судить   по заголовкам  статей, мы,  можно сказать,  уже  сблизились.  Одну из   реальных  возможностей уберечься  от  катка  глобализации, он  связывает ... с " деидеологизацией  демократии" ,  которая  подразумевает, что   "демократия является не целью, но средством, причем одним из средств, хотя и весьма важным. А целью следует считать сохранение и утверждение национального суверенитета".  Суверенная   же  демократия,  судя  по  всему,  и  воспринимается им   как  форма такой  деидеологизации(перенос центра тяжести  на  суверенитет).Допускается  и обратное смещение , без  детализации,  правда,  этой  динамики. 

На редкость  успешным   в собирании перспективных  смыслов в  тексте "Национализация будущего"  оказался А. Казаков ( Заметки о 'параграфах'  В. Ю. Суркова). Он  показывает,  во  первых, что идея  демократии      со смещением   центра  тяжести  именно  на  суверенитет,  то есть  суверенной  демократии,  сформулирована, по  существу,  еще   Ильиным   и   значительно  четче, чем  у  В.  Суркова.  Причем  без каких-либо  реверансов в  адрес  идеологии, с  отчетливым  пониманием служебного (процедурного)  характера демократии.

Замечен А. Казаковым   и перенос акцента  в ценностной  триаде В. Суркова - "материальный успех, свобода и справедливость" .  В лекции для  "ЕР"  они так  жестко  и  были  расставлены.  В  параграфах же , как подчеркивает А. Казаков ,  эта жесткая последовательность местами  нарушается.  То есть  две идеальных  сущности перестают  быть пристяжными  у  материальной. Сдвиг  этот ,конечно же,  следует  считать  благодатным,  но далеко  не  очевидно, что первоначальный, жесткий  и  явно  не  российский, порядок  ценностей  у  г. Суркова  перестал  быть основой его собственного  мировосприятия.  Из  текста его  это  не  следует.

Ухватившись за мимоходом  оброненные  В. Сурковым  слова  об " опутывании властных иерархий саморегулируемыми сетями" ,  А  Казаков  выходит  на  такую важнейшую  стратегическую проблему   сегодняшней России ,  как  контроль  исполнительной  власти со  стороны  гражданских  структур(   эта  проблема  у В. Суркова  явно затерялась среди    разговоров о  суверенной   демократии).  У А. Казакова   речь  идет о  совершенно    конкретной  форме  контроля:   Бюро поддержки гражданских инициатив.  Если  бы  центральная   власть    благословила бы  выстраивание федеральной  сети  таких бюро,  способствовало  бы разработке качественного,  предохраняющего  от   чиновничьей   чумы  закона   о их  статусе и  правах, то мы  и  в  самом  деле   могли  бы получить   уникальную  форму общественного  контроля   исполнительной  власти -  свободную от бюрократических наростов,  партийных установок,  управляемую  исключительно   здравым  смыслом  и  законом  сетевую  структуру,  способную(как  контрольный  орган)составить конкуренцию и парламентским  комиссиям и  наделенным самыми  большими полномочиями общественным  палатам.  И  одновременно  получить (а  эта возможность  также А.  Казаковым   не  пропущена) эффективнейшую  систему для  выявления "творческих и национально мыслящих людей" - людей , нравственно ответственных,  мотивы действий которых лежат по  преимуществу в  сфере идеального,  которые,  собственно,  единственные   и могут называться   элитой.

Натыкаясь у  В.  Суркова  на   фразу о  том, что   "судьба русской нации 'непрерывно решается как нелинейное уравнение разнородных интересов, обычаев, языков и религий'" (очень  качественная,  между  прочим,  фраза), А. Казаков, во-первых,  считает нужным  согласовать смыслы  широко используемых  при обсуждении национальной  проблематики   понятий  и  дает  компактный набор увязанных  друг  с другом терминов: этнонационализм (племенной  национализм);  великодержавный (имперский) национализм;  русская нация,  или  русские(титульная , государствообразующая нация);  российский  народ или  россияне(граждане Российского государства ,  суверен Российского  государства).  И  предлагает  уже  сегодня   скорректировать Конституцию  и  изгнать из нее(  с  места  суверена)  "многонациональный народ РФ".

Более  того,  за  этой   фразой  А.  Казаков     видит,  пусть  размытые, но  очертания  важнейшей    собственно   идеологической  установки параграфов  -  выбор в  пользу Имперского  проекта. И  подтверждает  это вполне   качественной  цитатой  из В. Суркова:     "Русские, неутомимые вершители этой высокой судьбы, плотно сплетены с народами, вовлеченными в создание многогранного российского мира. Вне татарского, (финно) угорского, кавказского измерений русское политическое творчество неполно. Исход из России ее народов в 1991-м пережит крайне болезненно. Повторение чего-то подобного - смертельно опасно".

Особое место  среди  тех откликов на "Национализацию будущего", с которыми мне  удалось познакомиться,  занимает статья  А. Морозова Демократическая кулинария. На мой  взгляд, этот комментарий  полностью   адекватен тексту   В.  Суркова. Здесь нет  ни попыток развенчания идеологической   нагрузки  на  текст,  ни попыток  в ней разобраться ( усилить, уточнить,  разработать). А.  Морозов просто  отказывается  от  самой  идеи  такой  нагрузки(  в  этом  и  состоит адекватность - раз текст не  состоялся как достойный   идеологический документ, то  лучше  всего    и  не упоминать об  идеологии).

А. Морозов  оценивает понятие "суверенная демократия"   исключительно  как политическую  формулу,  как знак,  символ. Но даже  в  таком  качестве  не находит  ее  удачной.  Хотя и  признает, что   сегодня она  неплохо "развертывается во  внешнюю  политику"   .  Он  допускает ( и  выглядит  при этом  очень  убедительным)  , что   формула  может прижиться  у  нас  на   "нижних уровнях администрирования"  -  "Она понятна начальнику любой ментовки в провинции. Потому что в слове "суверенная" есть хороший угрожающий контекст. "Ты, понял, козел, у нас демократия - суверенная. Так что ты мне не тычь тут конвенцией о защите прав военнопленных. Ты как хочешь, чтобы с тобой разбирались? По-демократически или по-суверенному?". И сразу же становится ясно, что надо вести себя культурно, иначе будут бить".

Но все равно,  в  конце концов,  изобретение В. Суркова   бракует.  Основные же  доводы сводятся,  кажется,   к   следующему. Поскольку  А.  Морозов  о  идеологических  нагрузках  этого  понятия и  задумываться  не считает  нужным, а примиряет его   только  к  реальной  политике,  он  и  выделяет в  нем  излишнюю  "оборонительность" -  "шлейф шока от Майдана". По его  мнению   "для того чтобы продолжать путинскую real politik - т.е. держать под контролем крупные сделки, которые могут повлиять на положение России в глобальной экономике, не пускать нерезидентов в российский банковский и страховой сектор, принимать жесткие решения по соседям, - вовсе не требуется сверху на все это навешивать довольно слабый и по нынешним временам даже стыдливый лозунг "суверенной демократии". Это больше подошло бы Уго Чавесу."

К тому  же у  этой формулы (как  формулы реальной  политики )  нет  перспективы: "Суверенитет" России и ее "демократию" Путин уже защитил в прошедшей восьмилетке. Россия сидит на огромных деньгах, с хорошими рейтингами - то есть на старте большого рывка, который должен превратить политическую стабильность и экономический рост, обеспеченный при Путине, в национальный подъем. Имеется в виду не рост "национализма", а примерно то, что происходит с населением при благоприятной конъюнктуре и правильной политике государства, - воодушевление, большая солидарность, желание благоустраивать территорию жизни, понижение уровня насилия, восстановление заботы поколений друг о друге и т.д."  Вот для  этой  задачи,   темы, совершенно не   охватываемой   понятием  "суверенная  демократия",   и  предлагается  искать  формулу. Ибо в  противном  случае "ЕР"  перед  выборами  может  оказаться  у  разбитого  корыта. Золотая   цепь "суверенной демократии" на шее  "Единую  Россию"  не  только  не  спасет,  но и  может  погубить: "Здесь обнаруживается главная проблема "ЕР". Гигантская структура создана и висит в воздухе. Потому что ей неизвестно - кто именно преемник и кому именно они должны обеспечить победу в первом или во втором турах. А это значит, что сегодняшние программные наработки "ЕР", в том числе и консенсусные формулы типа "суверенной демократии", к осени 2007 года могут быть обнулены в одночасье, потому что реальные участники президентского марафона будут выходить на него с собственными идейными концептами."

Я  специально  так  много  цитирую  А. Морзова,  поскольку  боюсь   изложением исказить ход  его   нетривиальных  суждений,  подтверждающих косвенным образом  необходимость  исключительной  осторожности,  предельной  точности  и беспощадно критического отношения к  умозаключениям    при идеологическом конструировании.   При  самых  искренних , благих  намерениях  результат   очень  с большой   вероятностью  может  оказаться  обратным ожидаемому. И интересная  в общем-то  начальная посылка ничего   дельного  в итоге не  произведет.  Разве что  дубинку  для   ментов  из  провинции....