ГЛАВНАЯ

ДНЕВНИК ПОЛИТ. КОММЕНТАРИЕВ

ДНЕВНИК ЛИТ. КОММЕНТАРИЕВ

ДНЕВНИК ФИЛ. КОММЕНТАРИЕВ

МОЙ БЛОГ В ЖИВОМ ЖУРНАЛЕ

 

                                                Солженицын  и  его  критики             

Я  просмотрел достаточно  много статей, авторы  которых  откликнулись  на кончину  А.И. Солженицына.  Среди   тех,  кто  счел  возможным воспользоваться кончиной  писателя  для  высказывания  каких –то  претензий  к  его  творчеству  или  к  нему  лично, несомненно  выделяется      А.  Ашкеров со своим  «Водолеем»( http://www.russ.ru/stat_i/smert_vodoleya ).   Складывается   впечатление,  что    А. Ашкеров,  рискнув  высказаться  по  литературной  проблематике,  просто  взялся  не  за  свое  дело  -  ничем  другим,  если  принять  во  внимание    далеко  не  средний  уровень  публикаций этого  нетривиального  публициста,   поверхностность  и поразительную  убогость  его  интерпретации  объяснить  не представляется  возможным. В  принципе,  не  составляет  большого  труда   продемонстрировать  эти  поверхностность  и  убогость.  Что   в  общем-то  и  сделал    уже   в одной  короткой  реплике (http://magic-garlic.livejournal.com/226139.html) Б. Межуев.  Но  я  не буду этого  делать,  поскольку  конструкция, представленная  А. Ашкеровым,   на  фоне  имени  А.  Солженицына  не представляет никакого интереса  -  в  этой  публикации  интересны   вовсе   не  оценки,  данные  А.  Солженицыну,  а  сам   оценщик.  Именно  поэтому  я  подверстываю  к  этому  комментарию то,  что  было  написано  мною  в   2002    по  поводу   другого такого оценщика  -  В.  Войновича.  Как   мне  показалось,  ашкеровского   «Водолея»    мне  удалось  адекватно  оценить  еще  за  6  лет  до  его  написания.

                          Солженицын    и   В. Войнович

(К  выходу  в  свет книги В. Войновича   «Портрет на фоне мифа».)

    В. Войнович, похоже, не стал исключением  и    в ловушку все-таки угодил. Все-таки —  поскольку  набег свой на  Солженицына  он  осуществил, надо признать, мастерски:   со всех сторон  обложил    и   методично  это кольцо  сжал. Но ловушка  все равно сработала. Она не могла не сработать— чтобы  осуществить  свой   замысел, он вынужден был  вымерять  Солженицына   с о б о й.    Это   о н и    могут позволить  себе  роскошь  измерять друг друга (Толстой — Шекспира, Набоков—_Достоевского) тем, что под руку попадет,  без риска показаться смешными. Обычно же попытка приложить свой  частный аршин к  явлению неординарному оканчивается конфузом. Поскольку измеряющий  неизбежно  будет при этом сам обмерен  —взвешен на весах  явления, к которому он по неосторожности  прикоснулся. Что  касается Солженицына, то  подобный  рикошет  не так давно уже можно было наблюдать. Тогда ни фрейдистский антураж, ни  авторитет  «Независимой  газеты»,  ни  даже лавры    антибукеровского лауреата      не уберегли  одного  известного  автора    от снисходительных усмешек.

    Конечно, не следует смешивать  такого рода  своевольную  процедуру « измерения»  с пусть  очень  резкой, но адекватной критикой. Насколько помню,     в заметках В. Лакшина о Солженицыне отмеченный  эффект  отсутствовал,   так  как критика там  была, но  не было  суетливой торопливости  —  немедленно   выставить окончательные  и непременно экстравагантные оценки,    все до одной.

       Даже   если все,  что В. Войнович насобирал  в свое досье,      справедливо объективно,   то и тогда это ровным счетом ничего не значит.  Потому что Солженицын —   из пророков. А  применительно к последним важно не то, что они говорят, а КАК. Ведь, их задачу не сведешь  к стремлению   навязать  какую-то идею или  план обустройства чего-либо. Весь смысл их дел и поступков  —  понудить к  сомнению, к критическому  восприятию  реальности. Поэтому они и появляются в строго определенные (  очень напряженные  и одновременно очень затхлые) времена  – когда   так, как  говорят они, не решается —  да и не может — говорить никто  другой. У них это   и получается  благодаря (в известной  степени)   как раз таким  вот их личностным качествам, что так  старательно  выщелкивает   В. Войнович из  Солженицына. Потому  и  оценивать их надо     из их  времен. Ведь   едва  напряжение спадает,  морок развеивается, то есть отступает  (и мгновенно  забывается )то, чему они бесстрашно, беря на себя основную долю риска, противостояли,  как тут же на первом плане  оказываются       их амбиции и весь тот набор личных качеств, который жар  этих амбиций поддерживал. И глядишь, вчерашний  пророк  уже  вроде бы и не пророк,  а так  — обыкновенный   желчный и вредный  старик.    И тогда уж совсем  не захочется признавать, что   наступившие благостные времена есть следствие   и  того, что     пророками  было  выкрикнуто —написано,  сказано,  сделано,  —как раз в   те времена. А захочется отдать предпочтение мыслям  более уютным —  ведь и у меня  были амбиции не хуже, а лит. данные, может,  даже и  того лучше. А вот поди    же…

   Но   надо  успокоиться, наконец,  господа.  Пора! Успокоить себя  хотя бы на понимании : все написанное (и   еще не написанное  ) о Солженицыне вряд ли будет иметь   такие  последствия,  к которым  подтолкнуло российскую ситуацию то, что когда-то написал он.  

    И   прислушаться. Хотя бы к тому же  солженицынскому  крику о приоритете прав общества перед правами личности —   мысли, вызывающей  столь бурное негодование у В. Войновича.

     Солженицын, если разобраться,   даже не поставил  эту проблему  - он только    попытался  привлечь к ней   внимание. Такую проблему  может ставить  лишь мировое сообщество  в  целом  — подводя  и итоги      процветания   западной цивилизации,   и итоги  двух последних российских смут. И отнюдь не в публицистических,  а исключительно   юридических  формулировках.

      Но сколько еще придется  заплатить за это…Сентября  2001 года в Нью-Йорке  оказалось, по-видимому, недостаточно…

     А В. Войновичу    в его  исследовании явно не хватило чувства юмора  в одной из его не так уж часто встречающихся  форм– иронического взгляда на самого себя.   Появись эта  универсально срабатывающая добавка  в  тексте, глядишь, и разрешилась бы   главная мучающая его проблема:  как это могут сочетаться не  самые лучшие человеческие  качества,   не самый выдающийся литературный дар  и  такой  исключительный по значимости  конечный результат. Эти  вопросы   прежде всего и отравляет   восприятие  В. Войновичем  Солженицына. И, соответственно, его текст.

20 12 2002 

  Добавить   сегодня   хочу  вот  что.

Меня,  действительно,  сильно  расстроила  статья  Андрея  Ашкерова. Я  давно   слежу  за его  работами,  часто с ним  не  соглашаюсь,  но  почти  всегда  нахожу  какие-то  крайне интересные,  понуждающие  к  размышлениям  повороты  мысли.    И  вдруг  эта  беспросветная    среднеевропейская обывательщина.   Неужто   интерес(  или  даже  просто -постоянное  просматривание )   к современным  франко-ориентированным   философическим  текстам  так  уродует -  формазонизируют -   мозги…

 Что  же  касается  Александра  Исаевича,  то,    мне  кажется,  нет  смысла  торопиться  с    целостными, завершенными оценками  его  творчества. Он  явно  в  наш  время  не  влазит  -   лет  через  100   что-нибудь,  может,  и  проясниться.  Сегодня  лучше  говорить  лишь  о  том,    что  уже проявилось  с  очевидностью.

Через   пару  дней  я попытаюсь  поделиться   своими  соображениями   и на  этот  счет.

.