ИНТЕРЕСНЫЕ  ТЕКСТЫ   2008  август

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ в КАТАЛОГ  ИНТЕРЕСНЫХ  ТЕКСТОВ(политика)  2008-2011    

    

 


     

Непропорционально убедительная победа 

http://www.expert.ru/printissues/expert/2008/32/neproporcionalno_ubeditelnaya_pobeda/

 

 18 августа 2008«Эксперт» №32

Ольга Власова, редактор отдела мировой политики журнала «Эксперт».
Геворг Мирзаян, специальный корреспондент журнала «Эксперт».
Максим Агарков, специальный корреспондент «Эксперт».
Николай Силаев, редактор отдела политики журнала «Эксперт».

Российская операция по принуждению Грузии к миру оказалась наиболее успешной военно-политической акцией России за всю постсоветскую историю

Скорость и масштаб поражения Грузии — вот чего Запад не может простить России прежде всего. Никто, похоже, не ожидал, что Москва не будет особо думать и колебаться, а стремительно разгромит грузинскую армию. Для этого российским военным хватило, по сути, одних суток.

А ведь это была армия, натасканная американскими инструкторами, вооруженная буквально всей Восточной Европой, частично обстрелянная в Ираке. Армия государства, которое уже практически считали достойным членства в НАТО. И вдруг такой конфуз.

Понятно, что грузины по натуре своей не вояки, и все же — очень неприятно. Особенно на фоне тупика в Афганистане и Ираке, который наглядно свидетельствует, что реальная эффективность западных армий далека от лучших образцов. Неприятно еще и потому, что стало очевидно: подвернись хороший повод, та же 58−я армия за неделю-другую разнесла бы армии всех трех прибалтийских республик. И вряд ли у союзников по НАТО возникло бы реальное желание их спасать. Привычная аргументация, что в России-де нет ничего, кроме углеводородов, разваливается на глазах — конечно, обидно.

Впрочем, Запад не был бы Западом, если бы не продолжил — и с еще более важным видом — поучать Россию. Как же, ведь Россия отступила, не стала оккупировать Грузию. Стало быть, испугалась западного остракизма. Тот факт, что вешать себе на шею эту «бывшую жемчужину империи» (по выражению британского Economist) Россия желанием не горит, видимо, выходит за рамки современного западного понимания.

Операция «Адекватность»

Для понимания военной обстановки в Южной Осетии стоит уточнить несколько обстоятельств. Российская армия, как и руководство страны, разумеется, не исключали возможности войны в Южной Осетии. Собственно говоря, 58−я армия готовилась к конфликту на протяжении последних четырех лет, регулярно проводя учения и устраивая ротацию батальонов 19−й мотострелковой дивизии в составе миротворческого контингента с целью изучения будущего театра военных действий. И тем не менее нынешняя кампания стала до некоторой степени неожиданностью для военных и политиков.

Очевидно, что разведка сработала плохо. Правда, по некоторым сведениям, решение о начале военной операции принималось столь узким окружением Михаила Саакашвили и было столь внезапным, что заранее узнать о нем было невозможно.

Другим и, пожалуй, наиболее тяжелым для ура-патриотов обстоятельством станет понимание того, что военная победа российской 58−й армии была запрограммирована — при условии того, что она вообще попадет в Южную Осетию. Ее противник не обладал целыми сегментами стратегически важных вооружений, прежде всего в сфере авиации, ПВО и дальнобойных ракетных систем, без которых сколько-нибудь успешное противостояние невозможно.

Война началась в ночь с 7−го на 8 августа с массированного артиллерийского налета. Перестрелки и огневые налеты разной степени интенсивности регулярно происходили на протяжении двух недель перед вторжением, поэтому сам факт обстрела Цхинвали не являлся достаточным поводом для введения российских войск.

Затем по военным каналам и по оперативной связи ФСБ начала поступать информация о вторжении грузинских войск на территорию Южной Осетии. Наступающая группировка, по данным российских военных, состояла из двух пехотных бригад (по некоторым данным, 2−я и часть 1−й пехотной бригады грузинской армии, усиленные резервистами), которые насчитывали примерно 7,5–8 тыс. человек при 100 единицах бронетехники. Пехоту поддерживали огнем артиллерийские подразделения пехотных бригад и два дивизиона артиллерийской бригады грузинской армии, имевших около 100 стволов артиллерии и 20–25 реактивных систем залпового огня типа «Град». Стоит отметить, что постоянным местом дислокации большей части войск был город Гори.

Уже ночью начались бои в самом Цхинвали, по некоторым данным, в город вошел усиленный батальон 2−й пехотной бригады армии Грузии, при поддержке танков. Основной удар приняли на себя осетинские ополченцы, что, впрочем, и неудивительно, поскольку армия Южной Осетии в основном состоит из ополченцев. Точнее, большая часть мужского населения Южной Осетии имеет дома оружие и в случае угрозы прибывает с ним на место сбора. Таким образом формируются боевые подразделения. Ночной штурм застал югоосетинских бойцов врасплох.

Ночные и утренние бои 8 августа носили спорадический характер, однако даже такое сопротивление наносило серьезные потери атакующим. Более того, подготовка по американскому образцу сыграла злую шутку с грузинским военным и политическим руководством. Американская тактическая схема уменьшения собственных потерь, при которой любое сопротивление подавляется огнем артиллерии и авиации, привела к ударам по жилым кварталам Цхинвали. Вызывая артиллерийскую поддержку для подавления одиночного стрелка и получая ее, грузинские войска тем самым били по мирному населению. Эти удары, в свою очередь, позволили российским СМИ уже наутро говорить о геноциде осетинского населения, транслируя кадры разрушенных зданий.

Тому, что грузинская армия использовала артиллерию для непосредственной поддержки наступающей пехоты, российские миротворцы из 135−го полка 19−й мотострелковой дивизии обязаны столь малыми потерями — 12 бойцов. Грузинские подразделения явно не собирались их уничтожать, скорее вели по ним беспокоящий огонь с целью удержания в расположении части.

Активные боевые действия в Цхинвали продолжались в течение всей ночи и утра 8 августа. Уже к 14.00 того же дня грузинские войска начали отход из города. Причем некоторые наблюдатели отмечают, что выход грузинских войск был массовым. К 17.00 в югоосетинской столице оставались отдельные очаги сопротивления, в основном это были потерявшиеся бойцы и отколовшиеся мелкие группы, которые периодически поддерживала грузинская артиллерия.

В это же время в город вошли две первые, усиленные танками, батальонные группы 58−й армии, которые вели бой в отрыве от основных сил армии. Остальные силы находились в непосредственной близости от Цхинвали, но в город не входили. В общей сложности на 8 августа группировка российских войск в Южной Осетии состояла из 4 тыс. человек, более 100 единиц бронетехники, ее поддерживали не менее 100 единиц ствольной артиллерии и более 20 систем залпового огня, из которых половина — тяжелые системы типа «Смерч» и «Ураган».

Российская артиллерийская группировка имела ограниченные задачи. К примеру, системы залпового огня выпускали в одном залпе не более четырех ракет (при возможных 16). Такая деликатность военных объясняется опасением получить жертвы среди мирного населения, причем не только осетинского, но и грузинского.

По другой версии, невысокая интенсивность артиллерийского огня объясняется отсутствием целей для стрельбы, поскольку грузинские войска отошли, не дожидаясь массированных ударов. В остальные дни российские войска продолжали наращивать войсковую группировку, в Цхинвали были переброшены подразделения 19−й мотострелковой дивизии 58−й армии. Они состояли из 693−го мотострелкового полка и 135−го мотострелкового полка (без 2−го батальона, который выполнял миротворческие функции и был блокирован в Цхинвали), ВДВ, а также нескольких батальонов спецназа ГРУ.

Впрочем, дальше арьергардных боев и столкновений с мелкими диверсионными группами дело не шло. Скорее всего, поэтому удалось избежать больших жертв среди наступающих подразделений. На момент подписания этого номера в печать, по официальным данным, они составляли 74 человека убитыми, 171 ранеными и 19 пропавшими без вести. Если учесть, что с обеих сторон действовало несколько тысяч бойцов при поддержке тяжелой артиллерии и танков, цифры потерь действительно невелики.

Бомбардировщик на заклание

Простота наземной операции компенсировалась напряженной обстановкой в воздухе. Российская авиация наносила штурмовые удары, как по территории Южной Осетии, так и по грузинским военным объектам. При этом было потеряно четыре самолета, три из которых — штурмовики Су-25, а один — стратегический бомбардировщик Ту-22М3.

Но и эти потери можно признать вполне умеренными, поскольку командование авиации столкнулось с серьезными трудностями при подавлении грузинской ПВО и с просчетами разведки.

На момент начала боевых действий ПВО Грузии насчитывала несколько старых советских зенитно-ракетных комплексов С-125 «Нева». Кроме того, на их вооружении оказался приобретенный на Украине комплекс С-200, который, впрочем, давно не является вершиной зенитной техники, а также несколько комплексов ближней ПВО и ПЗРК «Игла». Отсталость грузинской ПВО компенсировалась поступлением информации из-за рубежа. Ситуацию с потерей самолетов, по мнению ряда офицеров Генштаба, выглядит следующим образом.

Самой уязвимой частью зенитной системы является радар, который в работающем состоянии может быть легко обнаружен и уничтожен. В Грузии мы столкнулись с тем, что радары молчали. Подавить зенитные батареи до того, как они начнут стрелять, было невозможно. Возникает вопрос: каким образом грузинские ПВО, не включая радаров, знали о российских самолетах и успешно их сбивали?

«По нашей информации, Грузия получила от американцев систему раннего предупреждения о воздушном нападении и управления зенитными средствами “Скайвотчер”, которая была интегрирована в систему получения информации от американских средств слежения. По нашим данным, она обслуживалась иностранными специалистами. Грузинская ПВО не нуждалась в использовании собственных радаров, а получала информацию из сторонних источников, недоступных для уничтожения», — сказал «Эксперту» офицер Главного разведывательного управления Генштаба.

В такой обстановке зенитные батареи засекались в тот момент, когда радар подсвечивал цель, или непосредственно после пуска ракеты. Поэтому каждый элемент грузинской ПВО уничтожался лишь после очередной потери российских ВВС.

Собеседники «Эксперта», объяснив сложности обнаружения и уничтожения средств ПВО, не смогли вразумительно ответить на вопрос, что делал над грузинской территорией стратегический бомбардировщик. По официальной версии, Ту-22 производил разведку территории Грузии. Выбор самолета выглядит как минимум неудачно. Стратегические бомбардировщики не предназначены для работы над полем боя, тем более при неподавленной системе ПВО. В худшем случае их удел — поиск авианосцев в Мировом океане, в лучшем — удар с дистанции в несколько сотен, а то и тысяч километров от ближайшей точки ПВО.

Действия штаба ВВС выглядят еще более нелепыми, если учесть, что в распоряжении командования находились несколько звеньев более дешевых и к тому же более маневренных разведчиков в истребительном и штурмовом исполнении.

Стратегия втягивания?

После этой войны остался привкус недосказанности, точнее, нелепости происшедшего. Для ведения успешных боевых действий в Южной Осетии грузинским войскам нужно было выполнить всего одно действие — перекрыть Рокский тоннель, который является единственным коридором между Южной Осетией и Россией. Его необходимо закрыть хотя бы на несколько дней, в противном случае ввод российских войск, а соответственно, и проигрыш кампании становился неизбежностью. Численность и вооружение 58−й армии не оставляют грузинским вооруженным силам и тени шанса на победу (см. таблицу). Но, начав войну, грузинская сторона всерьез не пыталась закупорить тоннель, хотя такие возможности, по мнению российских военных, у нее были — например, за счет удара «Градами» по южному порталу тоннеля.

Многие наблюдатели говорят, что грузинские войска начали покидать Цхинвали еще до того, как туда вошли российские войска. К тому же Грузия добровольно оставила город Гори, являющийся стратегическим транспортным узлом и крупнейшей военной базой. По сути, захват российскими войсками Гори делит Грузию пополам, так что добровольный отход войск кажется тем более странным.

Возможно, грузины просто испугались, возможно, не готовились к обороне в условиях массированного наступления российской армии, а возможно, старались втянуть ее в долговременные бои на территории Грузии (что довольно трудно представить, помня искренний испуг Михаила Саакашвили в первые дни войны). Как бы то ни было, операцию в Южной Осетии можно признать наиболее удачной российской военно-политической акцией за последние пятнадцать лет. Потому что ни одна из гипотетических стратегических целей грузинского командования достигнута не была.

Где и когда

Несмотря на учитываемую возможность столкновения, нынешний российско-грузинский конфликт стал неожиданностью для всех сторон. В том числе для его непосредственных участников. Буквально с первых часов вступления российской армии в Южную Осетию стало очевидно, что для Грузии это сюрприз.

Основной расчет Саакашвили, судя по всему, состоял в том, что Россия испугается реакции США, а потому не сможет отреагировать быстро, если вообще захочет делать это. А после завершения операции у России и вовсе почти не будет возможности что-либо предпринять.

Для России грузинский демарш, несмотря на ее быструю реакцию, также оказался внезапным. Теперь, основываясь на решительности наших действий, Запад упрекает Москву в заранее спланированной агрессии и ожидании малейшего повода для ее реализации. Между тем сам факт того, что Саакашвили решился на подобную ситуацию, говорит о том, у России не было специальной заготовки на эту войну. Ощущение ее возможности было, но намерения воевать не было.

Если восстанавливать хронологию, то можно предположить следующее.

Американский зондаж показал, что российское политическое сообщество не горит желанием воевать за осетин. Из чего был сделан вывод, что масштабное и активное участие России маловероятно.

Затем кто-то из американских чиновников (в западных СМИ уже упоминают Кондолизу Райс, прилетавшую на переговоры в Тбилиси в июле) намекнул Саакашвили, что, по данным США, Россия не настроена воевать. А США в случае чего не дадут грузин в обиду. Саакашвили этого было достаточно, чтобы сделать вывод, что быстрая победа даст ему карт-бланш, а американцы выдали ему достаточно публичных авансов, чтобы не оставить его один на один с Россией и не потерять лицо.

Американцев же вполне устраивало, чтобы Саакашвили начал действовать, по сути, на свой страх и риск.

Просчет американцев и грузин состоял в том, что Россия, несмотря на свое нежелание воевать, была морально готова к тому, что ей придется это сделать. Было точно неизвестно, где именно и когда произойдет столкновение. Но понимание того, что подобный открытый конфликт становится неизбежным, уже сформировалось.

Ощущение сжимаемого вокруг России кольца возникло еще в конце 90−х — с первой волной расширения НАТО на восток и войной в Югославии. Параллельно на дипломатическом уровне Россию убеждали в том, что она должна открыться для Запада, как это сделали другие страны советского блока, и демократизироваться по их образцу.

После конфликта вокруг Калининграда и разочарования Запада в прозападной ориентации Путина летом 2002 года давление стало стремительно нарастать. Нежелание России расстаться со своим суверенитетом было воспринято Западом как сигнал для кампании по подавлению.

В 2003 году при помощи американцев в Грузии произошла революция роз и к власти пришло отчаянно антироссийское правительство Саакашвили.

В 2004 году восемь восточноевропейских стран вступили в Евросоюз, оставшиеся присоединились в НАТО, и в том же году произошла еще одна цветная революция — на Украине, где к власти пришел Виктор Ющенко.

По мере роста российской экономики риторика Запада в адрес Москвы становилась все более жесткой. Основные европейские медиа с завидной регулярностью стали писать статьи-страшилки о возрождающемся в России тоталитарном строе с имперскими замашками и о желании России возродить Советский Союз и захватить Восточную Европу. Польша, Прибалтика, Грузия и Украина кричали о растущей российской угрозе и изо всех сил стравливали Россию со странами «старой» Европы.

Пошли разговоры о возможном вступлении Грузии и Украины в НАТО, а также об установке системы ПРО в странах Восточной Европы. Россия заявила свое категорическое несогласие и с тем и с другим планом, но Запад считал, что после стольких лет непротивления Россия вряд ли решится на серьезное противодействие.

Мюнхенская речь Владимира Путина (февраль 2007−го) для многих западных лидеров стала откровением. Российский президент столь жестко критиковал политику Запада в отношении России, что после этого всерьез заговорили о возрождении холодной войны. Тем не менее Запад продолжал свою линию. В январе вопреки позиции России была признана независимость Косово. Особенно напряженной ситуация стала после того, как Россия возобновила полеты стратегической авиации и заявила о приостановлении действия Договора об обычных вооруженных силах в Европе.

Но Вашингтону все еще было неясно, что стоит за риторикой Москвы и насколько серьезны ее намерения. Мораторий по ДОВСЕ раздосадовал Запад, но встревожил не слишком — в военные возможности России там никто всерьез не верил. Ни у американцев, ни у европейцев к этому моменту не было никакого представления о том, насколько боеспособной является наша армия.

Откровенно говоря, даже сама Россия на тот момент не представляла пределов своей дееспособности. Делая заявление о выходе из ДОВСЕ, Москва понимала, что вслед за этим со стороны Запада почти наверняка последует тест на зрелость, и если он будет не пройден (если Россия не решится или не сможет противостоять брошенному вызову), то Россию дожмут.

Поэтому, когда сегодня Запад «упрекает» Россию в ее подготовленности к войне, он не лукавит. Именно нашу боеспособность они и хотели выяснить, но получили слишком неприятный результат. Отсюда непрерывные обвинения в непропорциональном применении силы.

Теперь, конечно, Россию упрекают в том, что она недостаточно ясно давала понять о своей готовности воевать. Но, может быть, все дело в том, что на Западе недостаточно внимательно прислушивались к словам России?

Осетинский тест

Когда Грузия вошла в Осетию, очень многие россияне испытали колоссальное напряжение. Россия молчала, и в какой-то момент появилось ощущение, что мы сдали осетин. Информация о нашем участии в конфликте принесла большое облегчение, хотя и не окончательное. Да, мы еще можем решиться, но по-прежнему непонятно, в состоянии ли мы чему-нибудь противостоять.

Только на второй день стало окончательно ясно, что Россия, проведя далеко не идеальную военную операцию, все-таки смогла достичь поставленной цели. Хорошо поняли это и на Западе. Реакцию, впрочем, это вызвало разную.

Англосаксонский истеблишмент открыто заговорил о возродившемся российском империализме и милитаризме. Наша остаточная дееспособность привела их в такую ярость, что даже одно из самых уважаемых интеллектуальных мировых изданий, британский еженедельник Economist, договорился до абсурдных по своему цинизму вещей.

«Его (Саакашвили) рискованное мероприятие в Южной Осетии было глупым и, вероятно, преступным. Но, в отличие от господина Путина, он вел свою страну в широком демократическом направлении, обуздывал коррупцию и достиг быстрого экономического роста, основанного, в отличие от России, не на высоких ценах на энергоносители», — пишет журнал, обосновывая утверждение о виновности России.

В это не хочется верить, но выходит так, будто Economist утверждает, что Запад готов подписаться под преступлением, если оно совершается прозападным и якобы (!) демократическим лидером (на Западе мало у кого остались иллюзии относительно демократичности Саакашвили; впрочем, из контекста понятно, что степень демократичности определяется исключительно подконтрольностью США).

Тот факт, что Запад наконец назвал вещи своими именами, значительно облегчает для России дальнейшую полемику с заокеанскими коллегами. Запад признал, что Россия не устраивает его не из-за недостатка демократии, а как самостоятельный растущий центр силы.

Англосаксы призывают остановить нас и изолировать: исключить из «большой восьмерки», не принимать в ВТО и ОЭСР, не давать виз, заблокировать счета, не давать работать нашим компаниям в Европе, не покупать наших энергоносителей.

Любопытно, что большинство рекомендаций направленно на ограничение наших взаимоотношений с Евросоюзом. Именно его компаниям рекомендуется не работать с нами и не покупать у нас газ и нефть. Говоря о необходимой изоляции России, США и Великобритания хотели бы, чтобы все общение с внешним миром Россия осуществляла через Вашингтон, который таким образом получил бы контроль и над той и над другой стороной, как это отчасти было в годы холодной войны.

Между тем континентальная Западная Европа из разразившегося кризиса сделала несколько иные выводы. Франция и Германия, несмотря на членство в НАТО, не спешат вторить Белому дому и называть Россию агрессором. Ни Николя Саркози, ни Ангела Меркель не сделали ни одного резкого официального заявления, а их окружение в кулуарах говорило и о поддержке российской стороны. Скорее, они наглядно убедились в том, к каким результатам приводит политика стравливания, проводимая на континенте Соединенными Штатами.

Насторожились даже недавно бесновавшиеся восточноевропейские страны. Словакия поддержала Россию. Чехия, недавно подписавшая договор об установке радара для ПРО, осудила действия Грузии. Даже Эстония решила несколько снизить градус своих антироссийских выступлений.

Убеждая ЕС в том, что Россия представляет для нее опасность, и размещая свои базы на традиционной зоне ее влияния, США преследуют свои собственные интересы, повышающие градус напряженности на континенте и гипотетически ведущие к войне. Для ЕС осетинский кризис — это серьезный сигнал к тому, что Россию полезнее и безопаснее встраивать в общеевропейское пространство, чем изолировать и подавлять.

Разумеется, этот конфликт не дал Западу исчерпывающего представления о пределах российской мощи. Так что, по всей видимости, испытание может повториться, причем на более серьезном уровне. Вероятно, теперь принципиальное значение получит вопрос о принятии Украины в НАТО (возможно, в сочетании с посылкой, скажем, польско-украино-литовского миротворческого контингента в Грузию).

Увы, история показывает, что США в своей экспансии сами по себе не остановятся, им непременно нужно встретить достойный силовой отпор.

Настоящая независимость

Но вернемся к Грузии. Обещание Дмитрия Медведева признать любое решение Абхазии и Южной Осетии по их статусу и гарантировать это решение в мире, могло бы означать, что Россия уже считает их независимыми государствами. Если бы не то соображение, что «любое решение» вряд ли будет принято без предварительного и очень тщательного обсуждения с Москвой. Раз при таких условиях решение «хотим быть независимыми» еще не объявлено, значит, Москва не спешит. И имеет к тому некоторые основания.

Признать Абхазию и Южную Осетию дело нехитрое. После развязанной Грузией войны такой шаг вполне ожидаем, причем он не многое добавит в набор тех претензий, которые нам уже предъявляет Запад. Но одностороннее признание не решит почти никаких проблем двух непризнанных республик.

В лучшем случае оно позволит вывести из серой зоны наши экономические, политические и прочие контакты с ними (что и так несложно сделать, приняв постановление правительства во исполнение известных поручений президента правительству от 16 апреля этого года о расширении сотрудничества с двумя республиками) и укрепить гарантии их безопасности (де-факто уже крайне широкие). И это все. Но военная угроза со стороны Тбилиси для Абхазии и Южной Осетии сохранится. Международное сообщество по-прежнему будет их «не замечать», а обстановка вокруг них останется тревожной без особой надежды на нормализацию.

Если Грузию все-таки в будущем примут в НАТО, нельзя считать невероятным повтор событий 8 августа, но уже в куда более опасных для России обстоятельствах. Не говоря о том, что судьба Северного Кипра, признанного одной Турцией, милитаризованного и бедного, это не то, о чем могли бы мечтать жители Абхазии и Южной Осетии.

Когда Владимир Путин, еще будучи президентом, обещал, что Москва не будет «обезьянничать», то есть копировать действия Запада в отношении Косово, это могло показаться простой дипломатической уловкой: признавать в ответ Абхазию с Южной Осетией Россия не хотела, но и молчать было нельзя. Но была в этом и другая сторона. Высокий внешнеполитический статус России держится во многом на членстве в Совете Безопасности ООН. Ослабление механизмов ООН — снижение статуса. А появление в мире группы стран, находящихся вне Объединенных Наций, — пусть несамостоятельных и слабых, — это удар по ООН. Москва не хочет наносить такой удар собственными руками.

Поэтому, если уж ставить целью игры и главной стратегией урегулирования признание Абхазии и Южной Осетии в качестве независимых государств, — это должно быть полноценное признание. Как минимум столь же легитимное, как признание Косово, как максимум — с принятием обеих республик в ООН.

На практике для этого нужно, чтобы на независимый статус двух республик согласились одна или несколько стран — членов НАТО. А потом можно поторговаться с американцами: мы соглашаемся признать Косово и принять его в ООН (для этого требуется рекомендация Совета Безопасности) в обмен на аналогичное их решение в отношении бывших автономий Грузинской ССР.

Есть ли на это шансы? Некоторые есть. Не зря же Николя Саркози согласился с включением в документ об урегулировании конфликта пункта о «международном обсуждении будущего статуса Абхазии и Южной Осетии» (эта формулировка была изменена по требованию Михаила Саакашвили). Да и слова турецкого премьера Реджепа Тайипа Эрдогана о солидарности с Россией, сказанные им Дмитрию Медведеву, — тоже важный знак.

Дело не только в Северном Кипре. У Турции — при хороших отношениях с Грузией — имеются интересы и в Абхазии. Турецкие предприниматели, например, построили один из лучших отелей в Сухуми.

Выбор у Москвы не очень широк. Заставить абхазов и осетин вернуться под власть Грузии и раньше было затруднительно, теперь это вовсе невозможно. Оставить все как есть означает смириться с постоянной напряженностью у собственных границ и перспективой конфликта с Западом. Одностороннее признание дает почти тот же результат. Так что надо стремиться к тому, чтобы Абхазия и Южная Осетия были признаны миром в качестве независимых государств, пусть эта игра обещает затянуться на годы.

Отложенный кризис

Соединенные Штаты категорически отстаивают территориальную целостность Грузии в границах Грузинской ССР. С ними согласна и канцлер Германии Ангела Меркель, которая после встречи с Дмитрием Медведевым в Сочи сказала, что «исходным пунктом для политического урегулирования должна стать территориальная целостность Грузии».

Михаил Саакашвили после нескольких дней паники вновь в своей тарелке: он рассказывает, что США вот-вот возьмут под охрану грузинские морские порты и аэродромы (Вашингтон тут же это опровергает) и обещает «выдворить российские силы за пределы Грузии».

Президент Грузии ждет, что Москва, выиграв войну, проиграет мир и сдастся под напором западной дипломатии. Идеальный для него результат — уход российских войск из Абхазии и Южной Осетии и появление на их месте международных миротворческих сил. Вопрос в том, достаточно ли у грузинского президента времени для ожидания.

Михаил Саакашвили мастер представлять поражение как победу. В понедельник 11 августа грузинские военные объявили, что они оставили город Гори. Уже в среду на митинге перед зданием парламента в Тбилиси президент рассуждал о происходящем, как о большом успехе: «Мы маленькая страна, у нас маленькая армия, но мы нанесли большие потери российской армии. Они пытались уничтожить нас, но они получили 400 трупов, 21 уничтоженный самолет, которые были сбиты примитивными средствами».

Уровень поддержки президента в грузинском обществе очень высок, что естественно для военного времени. Оппозиционные политики публично его поддержали: кандидат от объединенной оппозиции на последних президентских выборах Леван Гачечиладзе заявил, что никто, кроме грузин, не будет управлять Грузией, а экс-министр обороны Ираклий Окруашвили, получивший политическое убежище во Франции сказал, что готов вернуться в Грузию и воевать в Цхинвали рядовым. Саакашвили в ответ на митинге заявил, что «готов простить обиды», правда, потом Окруашвили в Грузию не пустил.

Впрочем, такое завидное единение не может продолжаться долго. Армия, которую несколько лет готовили инструкторы НАТО и которая съедает четверть бюджета Грузии, проиграла не только в Южной Осетии и Абхазии, но и оставила страну практически беззащитной на тот случай, если бы российские войска начали наступление на Гори и Зугдиди.

США, на которые делал ставку Саакашвили, Грузию не защитили. Абхазия и Южная Осетия потеряны. Гибель мирных граждан Грузии из-за российских авиаударов по Гори сделали свой вклад в сплочение грузинского общества вокруг президента. Но факт остается фактом — Саакашвили привел свою страну к катастрофе.

И в Грузии это осознают, как только схлынет волна понятных патриотических чувств.

Оппозиция обязательно воспользуется своим новым шансом. Financial Times уже процитировала Левана Гачечиладзе, сказавшего, что оппозиция должна требовать скорейшего проведения досрочных выборов, поскольку руководство страны утратило доверие народа. Правда, он тут же взял свои слова назад, заявив: «До тех пор пока на территории Грузии будут стоять российские войска, речи о политическом сопротивлении нынешним властям быть не может».

Соратник Гачечиладзе по Объединенной оппозиции Каха Кукава был, если верить FT, еще более резок: «Саакашвили несет персональную ответственность за начало войны, в которой мы не могли победить». Кукава пообещал массовые акции с требованием отставки правительства после того, как ситуация в Грузии стабилизируется.

Кстати, и сведения о том, что Окруашвили отказано во въезде в Грузию, распространила его партия — вполне политический жест.

Грузия стоит перед угрозой внутриполитического кризиса. Гораздо более серьезного, чем тот, что был осенью прошлого года. Тогда стоял вопрос о власти Михаила Саакашвили. Сейчас — о судьбе государственности как таковой. Третья проигранная война с мятежными автономиями ставит страну на грань краха и грозит похоронить те успехи в укреплении государства, которых добился Михаил Саакашвили.

Например, неизвестно, как себя поведут армянское и азербайджанское меньшинства, компактно проживающие в Грузии (регионы Самцхе-Джавахети и Квемо-Картли). В конце июля в Ахалкалаки, административном центре региона Самцхе-Джавахети, произошел взрыв у дома начальника городской полиции. Позже при попытке задержать одного из армянских активистов был смертельно ранен сотрудник полиции.

А в Квемо-Картли только недавно был улажен конфликт, связанный с тем, что директорами школ в населенных азербайджанцами районах власти назначали людей, не владеющих азербайджанским языком. Здесь возможна цепная реакция — давление властей на организации нацменьшинств усилится, а их требования будут становиться радикальнее.

США и их союзники отстаивают территориальную целостность Грузии. Вопрос в том, сможет ли столь же твердо ее отстаивать сама Грузия.

Новый формат?

Южная Осетия и Абхазия вступают в полосу неопределенности. Российские войска обеспечивают их безопасность, но прежние юридические гарантии безопасности, как бы ни были они несовершенны, разрушены. Грузия объявила о выходе из СНГ и о своем решении денонсировать Московское соглашение о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994 года, по которому в Абхазии находятся российские миротворцы.

Дагомысское соглашение от 24 июня 1992 года, которое определяет принципы урегулирования грузино-осетинского конфликта, формально вроде бы действует, но фактически уничтожено. Некоторые российские официальные лица уже заявляют, что грузинские миротворцы в Южную Осетию не вернутся. К тому, возможно, есть определенные основания, но наличие грузинского миротворческого батальона в зоне конфликта — это одно из принципиальных условий Дагомысского соглашения.

Обсуждение перспектив ввода международных миротворческих сил в зоны конфликтов уже начато, и Россия волей-неволей в нем участвует. Ближайшая задача дипломатов — определить и зафиксировать новый формат миротворческих операций в непризнанных республиках. И то, что это стоит в повестке дня, — пожалуй, единственный успех Михаила Саакашвили.

Подписав «план Саркози», Москва согласилась с тем, что по крайней мере часть войск из Южной Осетии и Абхазии ей придется вывести. Открытым остается вопрос о том, сколько сил она сможет оставить на их территории.

Положение Абхазии в этом смысле проще. Если Россия сократит свое военное присутствие здесь до того уровня, который указывается в Московском соглашении о прекращении огня (2,5–3 тыс. человек), этого будет достаточно — конечно, если сохранятся условия для развертывания более крупной группировки.

С Южной Осетией сложнее — до начала войны здесь находилось всего около тысячи российских военнослужащих (по 500 человек в российском и североосетинском миротворческом батальоне). Как показала практика, этого недостаточно для предотвращения военной операции со стороны Грузии.

В подписанном Дмитрием Медведевым документе есть еще пункт о возвращении грузинских войск в места их постоянной дислокации. Это буквально означает, что должна быть восстановлена военная база в Гори, которую, судя по смутным известиям из Грузии, основательно «демилитаризировали» российские войска. Эта база была создана Михаилом Саакашвили специально для операции в Южной Осетии.

Конечно, положение дел в Южной Осетии после войны поменялось радикально. Военная инфраструктура, которую создали в грузинских анклавах на территории республики МВД и Минобороны Грузии, уничтожена, контроль Тбилиси над этими анклавами утерян. Но в остальном у Михаила Саакашвили есть шанс отыграть все назад — если в дипломатическом противостоянии с Россией его поддержат США и страны ЕС. А они пока поддерживают.

Пока неизвестно, какие предложения по новому формату миротворческой операции есть у России, если они вообще сформулированы. Рискнем только предположить, что Москва будет настаивать на том, чтобы, во-первых, увеличить свой миротворческий контингент, наделить его правом использовать более мощные, чем раньше, вооружения, установить контроль над воздушным пространством непризнанных республик, а во-вторых, сохранить зону безопасности на собственно грузинской территории вдоль абхазской границы и создать такую зону вокруг Южной Осетии.

Возможно, такие условия покажутся западным партнерам чрезмерными. Что ж, у России еще остается возможность стукнуть кулаком по столу. То есть в одностороннем порядке признать независимость обеих республик и заключить с ними соглашения о гарантиях безопасности. Опыт последних дней показывает, что ничего нам за это не будет. Просто хотелось как лучше.

Экономическое похмелье

Даже если Михаилу Саакашвили удастся выиграть у России информационную войну на международной арене, его все равно неизбежно ждут проблемы внутри страны. Самым плохим сценарием будет бюджетный кризис — у национальной экономики не хватит сил одновременно бороться с ним и преодолевать последствия уменьшения объемов прямых иностранных инвестиций.

Именно последнее является наиболее печальным для экономики страны. Ведь Саакашвили после своего прихода максимально упростил жизнь иностранным инвестором, именно инвестиции из-за рубежа были одной из основных причин высоких темпов роста ВВП (12% в 2007 году). В 2005–2006 годах один лишь Казахстан вложил в гостиничный сектор Грузии почти 100 млн долларов, а в целом объем инвестиций достигал 1 млрд долларов в год.

Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что шедшие в страну инвестиции особо не отражались на благополучии грузинского населения. Конечно, средняя заплата за последний год выросла более чем в два раза — с 90 лари (50 долларов) до 200 лари (120 долларов), а минимальная пенсия, примерно равная зарплате учителя, составляет 55 лари (34,3 доллара). Но при этом в 2007 году, по данным Национального банка Грузии, прожиточный минимум для трудоспособного мужчины составил 112,7 лари (65,1 доллара), а для семьи из четырех человек — 189 лари (108 долларов).

Около 30% грузин живут за чертой бедности. По разным оценкам, от 16 до 30% трудоспособного населения не имеет работы. Пытаясь занизить эту цифру, грузинские власти официально не считают безработными сельских жителей (47,6% населения), имеющих приусадебные участки, а также городских жителей, имеющих дачный участок.

Поэтому исход населения из Грузии, происходивший до революции роз, продолжился и после прихода к власти Михаила Саакашвили. С 2004−го по 2008 год население страны уменьшилось почти на 65 тыс. человек. По разным оценкам, почти 1 млн граждан Грузии живет и работает в России. На зарабатываемые ими деньги фактически живут их семьи, оставшиеся на родине, — то есть фактически половина Грузии.

По данным российского Центробанка, за первый квартал этого года из России в Грузию было перечислено почти 142 млн долларов (это больше, чем сумма годового экспорта из Грузии в Россию).

                                                                                           


Сергей Маркедонов Самоопределение после «пятидневной войны»

http://www.politcom.ru/article.php?id=6701

 

«Пятидневная война» на Южном Кавказе привела к серьезному изменению всей геополитической конфигурации в Евразии. Она снова подтвердила научную ценность и правильность принципа «историзма», в соответствии с которым действительность следует рассматривать, как изменяющуюся во времени и развивающуюся. То, что сегодня было рано, завтра может быть поздно. Главное - своевременная реакция «здесь и сейчас». Иначе «актуальные и своевременные инициативы» будут предлагаться в след давно ушедшему поезду.

Одним из важнейших последствий «пятидневной войны» стало окончательное самоопределение двух де-факто государств постсоветского пространства. Что касается Нагорного Карабаха и Приднестровья, то и на их политические перспективы день 8 августа 2008 года окажет серьезное воздействие (о нем мы поговорим отдельно). Поясним, о чем здесь конкретно идет речь. До августа 2008 года даже Россия (которую многие в США и ЕС считали главным спонсором непризнанных республик) отказывалась от открытого признания (политического и правового) Южной Осетии, Абхазии, Приднестровья и Нагорного Карабаха (впрочем, последние два образования проходили, что называется по другому разряду). Напомним, что в заявлении нижней палаты Федерального собрания РФ (наделавшем в свое время так много шума) от 21 марта нынешнего года черным по белому было зафиксировано: ««Государственная дума уважает суверенитет и территориальную целостность Грузии и Молдавии в рамках их международно-признанных границ. Вместе с тем депутаты Государственной думы считают, что начавшийся процесс признания Косово идет вразрез с нормами международного права. Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье, построившие за годы своей фактической независимости демократические государства со всеми атрибутами власти, имеют гораздо больше оснований претендовать на международное признание, чем Косово». Таким образом, еще в марте 2008 года думские депутаты в своих рекомендациях президенту и правительству РФ не шли дальше паллиативных мер (которые, впрочем, разделялись и Владимиром Путиным, и его преемником Дмитрием Медведевым). Пафосом российской политики по отношению к де-факто государствам стал призыв, сформулированный Путиным в его прощальной пресс-конференции в качестве президента «не обезьянничать!». В данном случае имелся в виду казус Косово, который рекомендовалось не делать паттерном для Абхазии или Южной Осетии.

Прошло несколько месяцев и российские политики заговорили другим языком. И причиной тому- августовская трагедия в Цхинвали. Она стала разделяющим рубежом в подходах официальной России. Озвучивая свои «Шесть пунктов» по урегулированию конфликта в Грузии в ходе встречи с Николя Саркози, Дмитрий Медведев заявил о том, что статус Южной Осетии и Абхазии должен стать предметом международного обсуждения. Фактически впервые территориальная целостность Грузии (священная корова для США и ЕС) была поставлена под сомнение Кремлем. Далее министр иностранных дел России Сергей Лавров в интервью радиостанции «Эхо Москвы» заявил, что территориальная целостность Грузии «де-факто ограничена» из-за конфликтов с непризнанными республиками Абхазия и Южная Осетия. И, наконец, в ходе встречи с лидерами двух де-факто образований в Москве 14 августа 2008 года российский президент высказался еще более определенно: «Хотелось бы, чтобы вы знали: позиция России неизменна. Мы поддержим любое решение, которое примут народы Южной Осетии и Абхазии в соответствии с уставом ООН, международной конвенцией 1966 года и Хельсинским актом о безопасности в Европе; и не только поддержим, но и будем их гарантировать как на Кавказе, так и в целом в мире». В переводе на общедоступный язык это означает, что отныне Москва готова к признанию двух де-факто республик, юридически все еще считающихся частями Грузии. Не надо быть пророком, чтобы предвидеть, какое решение примут народы Южной Осетии и Абхазии. Особенно после трагических событий в августе 2008 года. При определении будущего Абхазии Россия исключает грузинское население, покинувшее республику в ходе военных действий 1992-1993 гг. Только вернувшиеся в Гальский район грузины (мегрелы) будут теоретически обладать правом определения будущего Абхазии. Тем самым Москва публично признает итоги 14-месячной войны и именно их готова гарантировать. Впрочем, столь жесткий подход является по сути своей зеркальным отражением грузинского подхода к Абхазии, при котором только грузинское население наделяется эксклюзивным правом решать судьбы республики. Москва же оставляет такое право, прежде всего, за абхазской, армянской, русской общинами.

Москва изменила свой подход к Грузии, который держался, начиная с 1990-х гг. Между тем, нельзя говорить о неизменности позиции России в отношении непризнанных республик. В самом начале 1990-х гг. они были для Москвы, скорее, досадной обузой. Однако, осознав взаимосвязь этих образований с вопросами безопасности внутри Северного Кавказа, Кремль скорректировал свои позиции. «Заморозив» конфликты в начале 1990-х гг., Россия дала свое согласие на существование подобных образований, как на главный итог конфликта. «Замороженный статус» предполагал отложенное решение конфликта до лучших времен (более выгодной политической конъюнктуры, достижения компромисса между сторонами). При таком положении заниматься предопределением статуса спорных территорий было бы неразумно. Во-первых, сделавшие заявку на свою государственность образования должны были показать свою способность к выживанию, функционированию как государственные образования, а не бандитские анклавы. Во-вторых, особенно в Южной Осетии до 2004 года сохранялись возможности для реинтеграции в Грузию (с учетом всех сохранившихся и после первого конфликта начала 1990-х гг. двусторонних связей между Тбилиси и Цхинвали). Таким образом, нерешенный статус де-факто государств отражал политические реальности 1990-х гг. К ним относилось сохранение статус-кво, отсутствие активных боевых действий (в Абхазии, однако, такие попытки в 1998 и 2001 гг. предпринимались, но по своим масштабам они и близко не стояли рядом с Цхинвали-2008). Именно это давало надежду на то, что в том или ином виде стороны могут договориться. Таким образом, до тех пор, пока конфликты были «заморожены» не было смысла окончательно определять статус де-факто государств на территории Грузии.

Но 2004 год стал началом «разморозки» конфликтов на Южном Кавказе. Сперва нарушение силового баланса в Южной Осетии (первые военные столкновение после 12 лет мира произошли именно там). Затем стремление изменить политико-правовой формат, предполагавший, что де-факто государства являются (хотя бы формально равноправными) сторонами конфликта. Де-факто государства, по идеям тбилисских стратегов, должны были быть полностью устранены с политической арены, как самостоятельные субъекты. Помните, как в популярном фильме «Место встречи изменить нельзя» подозреваемый в убийстве собственной жены доктор Груздев говорит Глебу Жеглову: «Вы уйдите, а вот с ним (имеется в виду Шарапов) мы будем говорить!» Ту же методику Тбилиси начал продвигать в 2004 году. Суть ее можно выразить следующим образом: «Мы не будем говорить с куклами, нам нужен кукловод, то есть Москва». Незадолго штурма Цхинвали министр Грузии по реинтеграции Темури Якобашвили и вовсе открыто заявил, что целью Грузии является разрушение существующих форматов мирного урегулирования.

Сейчас мы не будем спорить относительно того, что роль кукловода переоценивалась Тбилиси. Для нас важно зафиксировать, что, проводя последовательно эту линию, Грузия вывела за скобки Абхазию и Южную Осетию, окончательно оттолкнула их от себя. Элитам де-факто государств таким образом был послан недвусмысленный месседж: «В Вас мы не нуждаемся, нам нужны территории». Именно это намного сильнее, чем раньше привязало и Южную Осетию, и Абхазию к России. 8 августа 2008 года статус-кво рухнул окончательно. Нет более старых форматов, которые и предполагали «подвешенный статус» двух де-факто государств. Москва (а также Абхазия в Кодори) завершили процесс «разморозки», начатый Тбилиси 4 года назад. Возврат к прежнему положению невозможен точно так же, как и оживление погибших в Цхинвали. Грузинское общество, потерявшее своих солдат и мирных жителей (в Гори или в грузинских селах бывшей Юго-Осетинской автономной области) не стало толерантным. Хотя о какой вообще толерантности может идти речь, если начало операции против Южной Осетии сопровождалось не антивоенными митингами (как это было в Москве во время чеченских кампаний), а «патриотическими» манифестациями. Вот как описывает эту ситуацию известный польский политолог и журналист Зигмунд Дзинчоловски (находившийся 8 августа в Тбилиси, за несколько дней до того, я встретился с ним в столице Абхазии Сухуми): «В Тбилиси настроения очень серьезные. Вчера (Дзинчоловски говорит о событиях в Грузии 9 августа - С.М.) народ ликовал, радовался взятию Цхинвали. Вчера по городу Тбилиси ездили машины с государственными флагами, как будто Грузия готовилась к какому-то серьезному матчу по футболу. Это, более или менее, внешне выглядело так. Но сегодня у людей подавленное настроение. Как бы они ужасно боятся, что у этих событий будут гораздо более серьезные последствия, чем то, что случилось до сих пор». Могут ли люди с подобными настроениями жить в одном государстве с теми, кого братья, сыновья и друзья ликующих обстреливали в Цхинвали? И простят ли грузины, бежавшие из Гори и вытесненные из Верхней части Кодори защиту абхазских и осетинских интересов? Риторические вопросы. «Появление грузинских танков в Цхинвали на многие годы, если не навсегда, разубедило жителей Южной Осетии и Абхазии в допустимости самой мысли о восстановлении суверенитета Грузии. Думается, что ситуацию трудно будет исправить даже в том случае, если будущий формат миротворческой операции в конечном итоге сделает более прозрачной границы Абхазии и Южной Осетии с Грузией, а в сами республики придут инвестиции третьих стран»,- справедливо замечает корреспондент газеты «Время новостей» Иван Сухов.

Михаил Саакашвили сильно повысил ставки в игре за «собирание земель», забыв о том, что причиной территориальной кастрации Грузии стали не земли сами по себе, а люди, которые там проживают. Именно это привело в конечном итоге к изменению всей политической конфигурации на Южном Кавказе. «Замороженных конфликтов» больше нет, самоопределение де-факто государств становится теперь инструментом России для недопущения в будущем ситуаций, похожих на «горячий август-2008». Покорение Южной Осетии и Абхазии (слово реинтеграция оставим поборникам политической корректности) стало альфой и омегой грузинской политики. Стало потому, что мирным способом и с помощью мирных ресурсов таковое невозможно. Для этого нужны другие абхазы и осетины. Но все дело в том, что такое покорение непосредственно задевает российские интересы не только на Южном Кавказе, но и внутри собственно Юга России. Следовательно, Россия не может помогать Грузии «собирать земли», не рискуя собственной безопасностью на Северном Кавказе.

Однако даже и после всего, что случилось в период «пятидневной войны» Москве не следует форсировать процесс формального признания Южной Осетии и Абхазии. Достаточно будет и «подвешивания» территориальной целостности Грузии, и заверения, что Москва будет гарантировать безопасность двух де-факто государств. На практике Москва уже четко показала, за какие флажки она не отступит. Без серьезной дипломатической подготовки окончательное признание не сработает с полным эффектом. Странам ЕС надо свыкнуться с мыслью, что возврата в прошлое уже не будет, и что проект Грузия в границах Грузинская ССР не состоится (для этого нужны советские механизмы удержания территориального единства). Если же говорить о Нагорном Карабахе, то нынешние события еще больше укрепят его руководство во мнении о необходимости держать порох сухим, а приднестровские лидеры теперь будут гораздо менее склонны к уступкам Кишиневу. Впрочем, перспективы этих двух образований – тема отдельного разговора. В них качественно иная роль Запада (более позитивно настроенного в отношении НКР) и России (готовой пожертвовать Приднестровьем ради нейтральной и пророссийской Молдовы)). Однако осмысление абхазского и осетинского опыта в Тирасплоле и Степанакерте уже началось. Так же, как опыт Грузии уже детальнейшим образом изучают в Кишиневе и особенно в Баку.

 


Никому не НАТО

http://www.rus-obr.ru/ru-club/526

Саакашвили страшно ускорил ход событий, не оставив американцам место для маневра. Кондолиза Райс на одной из фотографий смотрит на него истинной змеей. Никто не верит, что американцы не знали о предстоящей атаке на Цхинвали, более того, многие полагают, что они к ней подстрекали, в надежде, что Россия не посмеет вмешаться и опозорится. Но чем более фактов становится известно, тем более удивительная картина перед нами предстает. Похоже, что американцы действительно не знали, это раз, и уговаривали Саакашвили не предпринимать инициативы, это два. Грузинские солдаты не знали, что их, погрузив в грузовики, везут на всамделишную войну, а присутствующее в Грузии многочисленные американцы полагали, что речь идет о маневрах.

Такая вырисовывается картина из рассказов очевидцев.

В чем была ошибка Саакашвили - очевидно. Он рассчитывал, что его армия быстрым марш-броском минует территорию Южной Осетии и блокирует Рокский туннель, не дав возможности придти русскому подкреплению. Он недооценили силу южноосетинского сопротивления и миротворцев, которым удалось продержаться до прихода русских армейских частей.

Многие ошибки американцев тоже ясны, одни давно, другие выясняются по мере того, как на свет выплывают новые и новые подробности грузинской авантюры и опускают США ниже плинтуса. О том, что американцы, которые завязаны в двух крупных войнах, давали своим союзником заведомо невыполнимые обещания, говорят все. До последней минуты это было не ясно.

Почти одновременно в Грузии проходили масштабные военные учения с участием около 1000 американских военных, а на границе с Грузией Россия проводила собственные не менее масштабные учения. Казалось, две стороны бряцают оружием, демонстрируя силу перед боем. Оказалось иначе. Американцы, все силы разведки которых задействованы в Ираке, Иране и Афганистане, просто отмахнулись от российской демонстрации силы как от назойливой мухи, а скопление российских военных просто не заметили. Итальянское Интернет-издание «Effedieffe.com» комментирует:

«Пентагон начинает признавать, что был удивлен "скоростью и своевременностью" ответа русских. Точнее, Пентагон не увидел наращивание военных и техники на границе, которое сигнализировало бы о возможности крупномасштабной контратаки. От 10 до 25 тысяч человек (верхняя цифра - это грузинская оценка) и 500 российских танков внезапно появились и начали наступление, поддержанные с воздуха штурмовиками Су-25, Су-24, Су-27 и бомбардировщиками Ту-22. Большой привет американским спутникам-шпионам, которые могут обнаружить футбольный мяч в любой части планеты и заменяют новейшими технологиями старую разведку, доверенную наземным шпионам. Сильная пощечина знаменитой электронной службе разведки, за которую Саакашвили заплатил израильтянам. Прежде всего, мат американской стратегической убежденности, что войну можно выиграть с воздуха, смотря вниз со спутников и выполняя бомбардировки на расстоянии, не стоя сапогами на земле. Убеждение, что компьютеры и коммуникации заменят ненужную тактическую разведку и чистое и простое бесстрашие. У русских другая школа, уходящая корнями в другую историю, в Сталинград, в уроки от немецкого врага, выученные кровью. Их сила - именно в скорости и тактическом бесстрашии на земле».

Это означает, что о системе ПРО еще долгое время голова у нас может не болеть. Пройдут десятилетия прежде, чем она заработает, если заработает вообще. Но будет ли она тогда нужна? И теперь уже встает на повестку дня вопрос, действительно ли насквозь технологическая американская армия самая сильная в мире.

В Грузии заблокированна русской контратакой тысяча американских солдат, участвовавших в учениях «Immediate Response», завершившихся 31 июля. И Кондолизе Райс пришлось несколько раз звонить Сергею Лаврову, чтобы отговорить русских брать Тбилиси. В противном случае должна была бы состояться унизительнейшая процедура разоружения русскими американцев.

Таким образом, американцев уложили на обе лопатки.

Но это только начало. Свою лепту внесут и другие. Во что выльется реакция европейцев? Не надо ждать слишком быстрой реакции, но она постепенно проявляется и будет нарастать. «Как видно, мы, европейцы, вовлечены, хотя и как пассивные хозяева военных баз США, используемых сегодня для агрессий на Кавказе и в Центральной Азии. В угодливости есть трусость: может быть, уверенность в том, что американцы, в любом случае, "самые сильные", поэтому нам выгоднее быть с ними. Но так ли это самом деле?.. Очень хорошо, но нужно сделать еще один шаг: признать, что НАТО не только перестало отвечать итальянским и европейским интересам, но и стало непосредственной опасностью для Европы. И поэтому, как минимум, необходимо наложить абсолютное вето на прием в Альянс стран-сателлитов с вождями, которые должны еще урегулировать счета с Москвой или которые выполняют американские приказы», - пишет «Effedieffe.com».
В НАТО начинаются заметные брожения. Ходят слухи, что в апреле Франция, Германия и Италия, которых утомили агрессивные младоевропейцы, усиливающие позиции США перед лицом «старой» Европы, решили заняться переформатированием НАТО. В частности, была достигнута договоренность с Россией, что в зоне бывших замороженных конфликтов в Грузии будет усилено влияние вышеперечисленных стран с целью вытеснения США и недопущения в НАТО еще одного американского сателлита.

Грузия дала повод. Три названные страны среагировали каждая по-своему. Сильвио Берлускони после телефонного звонка «другу Путину» сделал заявление, в котором всю ответственность за произошедшее возложил на Саакашвили. Николя Саркози фактически поддержал Дмитрия Медведева. Это было слишком очевидно, поэтому в тексте соглашения о перемирии, подписанного Саакашвили, таинственным образом исчезла преамбула, в которой говорилось, что «нижеследующие принципы поддерживаются президентами России и Франции, и президенты России и Франции призывают стороны подписать этот документ». Последнее означало, что Россия и Франция берут на себя ответственность провести пункты соглашения в жизнь. С подачи Райс эта мысль как бы испарилась. «Этот вопрос еще подлежит уточнению по дипломатическим каналам», - отметил Сергей Лавров. Ангела Меркель повела себя наиболее робко, попытавшись сделать выговор Медведеву. Возможно, она была готова отступить от предначертанных проевропейских позиций, но ей уже трудно это сделать. На фоне заявлений Меркель о готовности видеть Грузию в НАТО, все большее число крупных немецких политиков отвергают такую возможность в обозримой перспективе. Так что Меркель либо придется отказаться от своих слов, либо уйти. Скорее всего, она скажет, что тоже имела в виду необозримую перспективу. Ведь до того, как лететь в это турне, она выразила свое согласие с Саркози, который, в свою очередь, согласен с Медведевым.

Между тем, обстановка накаляется. 17 августа генеральный секретарь ОБСЕ Марк Перрин де Бришамбо однозначно высказался, что политическое будущее Южной Осетии после произошедших военных действий должен решать сам осетинский народ. «Судьбу Южной Осетии должен решать сам народ Южной Осетии. Люди живут в очень тяжелых условиях. При принятии решения нужно будет учитывать историю и реалии».

Это уже бунт на корабле во всем разгаре. Поскольку еще до этого член НАТО Турция отказалась пропустить через Проливы американские корабли с гуманитарной или якобы гуманитарной помощью. Перед этим турецкий премьер Реджеп Тайип Эрдоган совершил краткий визит в Москву, где не было сказано особо значимых слов, но была продемонстрирована атмосфера понимания.

Одновременно с обвинениями в адрес Саакашвили выступает отважная маленькая Словакия, а затем звучит неожиданный голос. Президент Чехии Вацлав Клаус заявляет о своем несогласии с консолидированной позицией молодых членов Альянса, категорически отвергает сделанное ими сравнение с вводом советских войск в Чехословакию в 1968 году. «Проблему нельзя упрощенно рассматривать в свете "доброй Грузии и злой России"», заявил Клаус пятницу, 15 августа, в интервью чешскому радио. Стоит отметить, что пошел упорный, но пока непроверенный слух, что Чехия, возможно, откажется от американского радара. А польские ракеты без него бессмысленны. Цитируемое же выше итальянское Интернет-издание «Effedieffe.com» склоняется к тому, что на практике самая сильная армия в мире - российская. Тем временем польский президент Качиньский все более теряет разум. На митинге в Тбилиси он предложил всей Европе объединиться и разгромить эту ненавистную Россию. Глава польского МИДа Сикорский, который сопровождает своего президента как раз ради дезавуирования его наиболее одиозных высказываний, поправил, что это не по официальная позиция Польского государства. Но свой резонанс слова Качиньского имели, и резонанс губительный для НАТО.

Мир становится вновь биполярным. Только с другим соотношением сил, стран, степени добровольности. У Америки, кроме Польши и Прибалтики, в союзниках остается одна Великобритания. Как сложится пророссийский альянс, предугадать сложно. В конце сентября президент Дмитрий Медведев обещал выступить с речью о новой структуре и конфигурации европейской безопасности, тогда, возможно, что-то прояснится.

А пока Саакашвили обманул Райс, не рассчитал силу южных осетин, а потом, не заметив направленных на него телекамер, попытался съесть свой галстук. То как он медленно пальцами пропихивает его в рот, а затем вяло и методично жует, транслировали по всем телеканалам мира. Теперь Америке придется сменить Саакашвили как психически невменяемого на другую политическую фигуру. Но того, что он напортачил, какой вред принес США, как подтолкнул мир к глобальным трансформациям уже не изменишь. Равно как и того, что, пытаясь с помощью резвых новичков строить НАТО под себя, Америка вновь после 2003 года поставила под вопрос, нуждается ли в НАТО «старая» Европа.


Татьяна Становая Конец «новой России»?

http://www.politcom.ru/article.php?id=6770

 

Развитие событий последних недель было трудно представить 7 мая, когда происходила инаугурация нового президента России Дмитрия Медведева. «Оттепель», «либерализация», новый имидж и коррекция «курса», возможное освобождение Михаила Ходорковского – все это определяло новые ожидания в одной части элите, опасения – в другой. Тем не менее, создавалась атмосфера потепления: и в отношениях с Западом, и во внутриполитической среде, и в отношениях с бизнесом. Сам выбор преемника и новая система управления страной в виде тандема создавали ощущение, что «вертикаль» построена, и вот теперь Россия может позволить себе полноценную дорогу в развитый, цивилизованный мир. Война в Грузии перечеркнула все это.

За последние 8 лет Россия, что бы ни говорили критики, пыталась выстроить дееспособное государство, которое было бы, и это главное, полноправным участником G8. Это означало новое качество государственности, которая соотносилась бы не только с демократическими, либеральными ценностями, но отвечала бы некому высокому стандарту развитости. Владимир Путин главный акцент в своем правлении сделал на построении «вертикали власти»: для того, чтобы проводить модернизацию экономики, нужно иметь как минимум сильное государство. Пусть оно будет неэффективным и коррупционным, но, это, как считали в Кремле, издержки. Главное, что от принятия политических решений были отстранены все те политические игроки, кто думал иначе: слишком сильные «олигархи», которые ликвидированы как класс (хотя сейчас он возрождается в виде уже «своих» «государственных олигархов»), независимые политические партии, региональные «тяжеловесы». Кремль все взял в свои руки.

В то же время, Путина часто упрекали в том, что он президент «половинчатых мер». Действительно, все те политические реформы, которые он проводил, создавали впечатление, что «гайки» хоть и «закручиваются», но не до конца. Посадив Ходорковского, власть пыталась построить новые, но все же приемлемые отношения с крупным бизнесом. Многие из «олигархов» 90-х годов теперь пользуются большим уважением Путина и вполне могут рассчитывать на его личное участие в защите своих бизнес-инетерсов (это было прекрасно продемонстрировано на примере Олега Дерипаски, за которого перед американцами заступился Путин в одном из своих интервью). Разгромив политический «кулак» региональной элиты (блок ОВР) и ликвидировав губернаторов как политически влиятельный слой, Путин сохранил практически всех крупных «князьков» на своих постах. В большинстве регионов, где они руководят, их авторитарные и полуавторитарные режимы существуют почти в том же виде, что и в 90-е годы. Наконец, громя «внесистемную оппозицию» в лице «Другой России» и иных радикалов, Путин не трогает гораздо более влиятельных оппозиционеров в лице КПРФ.

Все это лишний раз подтверждает, что, ограничивая так или иначе, демократию в стране и монополизируя политическую власть, Путин никогда не переходил неких границ. Демократия сохраняла все свои декорации, процедуры, наличие в той или иной степени конкуренции. «Половинчатость» мер была связана вовсе не с ценностным миром бывшего президента России, а с вполне прагматической позицией и пониманием того, что создавать ту Россию, о которой всегда мечтал Путин, невозможно без получения Россией статуса полноценного участника мирового сообщества. Именно на это как долгосрочную цель и была в конечно счете ориентирована (грамотно или нет, это другой вопрос) государственная политика последних 8 лет.

2008 год должен был стать поворотным. Кремль, как считал Путин, закончил первый этап проекта «возрождение России», суть которого состояла в выстраивании «вертикали власти» с одним центром принятия решений. Второй этап ознаменовался выбором и приходом на пост главы государства нового президента – Дмитрия Медведева, который должен был начать модернизационной этап: построение более эффективной и конкурентоспособной экономики, для чего и требовались структурные реформы, в числе которых правовая, административная, налоговая и т.д. Грубо говоря, Медведев должен был продолжить все то, что попытался сделать Путин в начале своего правления и что не смог реализовать, столкнувшись с политическим сопротивлением (и оно было преодолено). Для этого нужно было, во-первых, начать оптимизацию отношений с Западом. Во-вторых, создать более комфортные условия для бизнеса в стране. В-третьих, усовершенствовать российское законодательство и произвести институционализацию: в России до сих пор законы и институты подменялись «ручным управлением», «телефонным правом» и т.д. и т.п.

Однако последние события перечеркнули все. Война в Грузии заставила российскую политическую элиту выбирать между «курсом» на построение «новой России» - России, которая стала бы международным финансовым центром, «крупнейшей энергетической сверхдержавой», одним из лидеров в производстве высокотехнологичной продукции, страны с качественно иным уровнем жизни и главное, страны – полноправного участника клуба самых развитых стран – и геополитическими приоритетами, выраженными в сохранении российского доминирования на Южном Кавказе.

Кремль (здесь стоит понимать не Дмитрия Медведева лично, а правящий тандем) однозначно сделал выбор в пользу своих геополитических приоритетов. Хотя в действительности, как такового выбора и не было: очевидно, что сдача Южной Осетии, а потом и Абхазии означала бы в первую очередь, резкое ослабление государства как такового. Проигрыш в геополитической конкуренции с США на территории своего традиционного влияния для России означало бы не шаг в сторону «цивилизованного мира», а шаг назад: понятие «развитая страна» означает, помимо прочего, способность отстаивать свои национальные интересы.

Возможно, что война в Грузии оказалась лишь катализатором процессов, которые происходили ранее и которые рано или поздно все равно привели бы к повороту в российской политике. Ведь в основе нынешнего кризиса лежит вовсе не конфликт между Россией и Грузией, а конфликт между Россией и США. Если посмотреть на тенденцию последних лет, то общий кризис отношений России и Запада был запрограммирован. Сначала, в 2001-2006 гг. Кремль пытался найти подход к США, договориться. «Мюнхенская речь» Путина стала гимном бессилия в поиске такого подхода. Затем начал развиваться кризис российско-американских отношений, основанный на жесткой позиции США разметить элементы ПРО в Центральной Европы и не менее жестком неприятии этих намерений Москвой. Началось общее похолодание отношений России и Запада, которое на каком-то этапе закончилось фактическим признанием тупика диалога с США. Россия пыталась диверсифицировать отношения с Западом, прекратив искать понимания в Вашингтоне и сделав ставку на стратегический союз с ЕС. Но и эта концепция затем рухнула на фоне действий России в Грузии.

Сегодня Россия оказывается в совершенно иной системе координат. Выбор, который пришлось делать, в пользу защиты геополитических интересов и в ущерб стратегии построения «новой России» может оказать коренным переломом для дальнейшего вектора развития страны. Теперь Кремль не связан теми самыми ограничителями, которые позволяли не доводить политические реформы до конца. Теперь можно позволить себе совершенно новый взгляд на развитие российской государственности, которая в наименьшей степени будет похожа на те стандарты западной демократии, которые, хотели того в Кремле или нет, оставались ориентирами. У России сегодня два пути: первый фактическая «лукашенизация» в среднесрочной перспективе или «замораживание» неопределенности при последующем возврате к концепции «новой России».

27.08.2008


Наталия Нарочницкая: "Нам придется выдержать позиционную войну"

http://www.rusk.ru/newsdata.php?idar=750083

 

"Начну с того, что я этого события ждала 15 лет. И, как политик, еще в 1992-93 годах сформулировала тезис, что Грузия неправовым способом вышла из состава Советского Союза, грубо нарушив право осетин и абхазов на волеизъявление, которое по закону, в таких случаях, предполагалось реализовать через отдельные референдумы. Они имели полное право высказаться свободно по вопросу своего государственного будущего", – заявила в интервью изданию "Столетие" руководитель парижского отделения российского Института демократии и сотрудничества, президент Фонда исторической перспективы Наталия Нарочницкая, комментирую указы Президента России Дмитрия Медведева о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. Интервью политика опубликовано на ее официальном сайте.

"Это событие на самом деле эпохальное. Потому что ничего важнее не случалось за последнее (с 1991 года) время. Россия заявила всему миру, что она самостоятельная независимая великая держава, которая панорамно оценивает геополитический контекст и собственные преемственные национальные интересы, является гарантом мира и защиты малых народов в регионе, который 300 лет был в ее орбите. Осетины и абхазы – это народы, которые в свое время самостоятельно, осознанно связали свои судьбы с Россией, сохранили верность ей во всех исторических испытаниях. Они были верны и православной самодержавной России, они были верны и коммунистическому Советскому Союзу, они верны России нынешней. То есть доказали, что никакие эксперименты, никакие смены режимов и общественных систем не меняют их исторической стратегии – быть вместе с русскими и Россией. Поэтому, я считаю, просто аморально было бы их сегодня не защитить. Думаю, впереди у нас достаточно тяжелый период, нам придется выдержать позиционную войну", – полагает президент Фонда исторической перспективы.

"Я буквально аплодирую руководству нашей страны за то, что оно конвертировало успешный военный результат – отпор Саакашвили – в политическую позицию. Потому что, если бы мы сейчас отступили, сдались и политически остались бы на прежних позициях, Россию откатили бы далеко назад, поджигая весь Кавказ, устроив там десять Бесланов. Поэтому последствия, на мой взгляд, таковы: так, или иначе, мир смирится с тем, что Россия возрождается, самостоятельно может проявлять свою твердую национально-государственную волю. И очень важно сейчас спокойно, мудро, последовательно и упорно эту позицию продвигать", – подчеркивает эксперт.

"Запад, и особенно Соединенные Штаты, конечно, будут в истерике, это совершенно ясно. Потому что для них вытеснение России с черноморского бассейна – 200-летняя цель. Из-за этого была развязана Крымская война, из-за этого уже в наше время они поддерживали Шамиля, из-за этого они носились с Ахмедом Закаевым, с Дудаевым и т.д. То есть для них, конечно, это все не случайно. Лорд Артур Джеймс Бальфур перед оккупацией всего Кавказа британской армией в 1918 году на фоне хаоса сказал: "Меня волнует тот, кто контролирует железную дорогу, по которой качается нефть. Аборигены пусть хоть разорвут друг друга на куски". Мало что изменилось с тех пор, потому что им сейчас абсолютно безразлична судьба, скажем, осетин", – отмечает Н.Нарочницкая.


"Нас же ждет, повторяю, позиционная борьба. Но думаю, что сейчас у нас рычагов воздействия на Запад не только не меньше, чем у Запада в отношении нас, а даже больше. Наши рычаги больнее для Запада, чем тот набор "смешных" санкций, который сейчас обсуждается. Эко, как говорится, награда – принятие в ВТО! Половина экспертов считает, что это только нанесет урон нашей экономике. А что такое G8? Там что подписываются какие-то важные договоры? Это, по большому счету, вечеринка VIP-государств, на ней просто престижно быть. Но если те, от кого зависят серьезные вопросы современности, на ней не присутствуют, то и сама "вечеринка" становится не престижной. Есть эксперты на Западе, которые считают, что уже и без Китая это не очень серьезно. Поэтому так важно сейчас не разменять нашу позицию, быть твердыми, что вовсе не означает конфронтацию по всем азимутам международных отношений. Никаких победных реляций тут не должно быть", – заключает Наталия Нарочницкая.
Русская линия


Сергей Кургинян СЛАГАЕМЫЕ ПОБЕДЫ

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/08/770/11.html


     Итогом любой войны является подписание мира. Иногда в виде безоговорочной капитуляции стороны, проигравшей войну. Но чаще в виде мирного договора, учитывающего интересы как воюющих сторон, так и размытого, но влиятельного субъекта под названием "мировое сообщество". При оценке подобных договоров всегда легче всего встать в позу "благородного ястреба" и закричать о "наших непропорциональных уступках". Но это было бы безнравственно. Общество нуждается в корректном и объективном анализе достигнутых компромиссов, а не в судорожном перечислении уступок под театрализованную барабанную дробь.

     Однако объективность и корректность не означают сервильности. Мирные переговоры не завершены. От ничтожных на первый взгляд деталей зависит — в буквальном и абсолютно беспафосном смысле слова — судьба страны.

     Во время острой фазы конфликта мы услышали так много интересного о могущественных международных силах, стоящих за спиной Михаила Саакашвили! Мы услышали об этом по каналам государственного телевидения. Сразу по всем каналам! Мы услышали об этом от официальных (причем высочайших) представителей законно избранной власти. Сказано было больше, чем за предыдущую четверть столетия. Причем в тоне, в котором об этом никогда не говорила не только постсоветская, но и позднесоветская власть. Это значит, что положение крайне тяжелое. И — исторически прецедентное. Нас очень редко побеждали, но слишком часто переигрывали. Нас переигрывали в Балканских войнах, которые вела Российская империя. В "холодной войне" нас тоже именно переиграли. В Рейкьявике нас переиграли, на Мальте… Можно победить в войне и проиграть мир. Именно проиграть.

     Теперь уже и официальное телевидение, комментируя события в Южной Осетии, говорит о том, что России — в евразийской схеме, копирующей балканскую, — отведена роль Сербии. Сколько раз мы в предыдущие годы об этом предупреждали! Что ж, лучше поздно, чем никогда…

     Но мало запоздало зафиксировать аналогию. Надо, чтобы российские (неизбежные при любом компромиссе) договорные уступки не оказались ловушкой, подобной той, в которую когда-то попала сербская сторона. А потому вчитаемся в текст под названием "Шесть принципов мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта". Это предварительный, но суперважный документ. Вчитываться в него надо корректно и уважительно. Хотелось бы дополнить это вчитывание разного рода деталями… например, наблюдением за интонацией и поведенческим стилем президента Франции Николя Саркози. Но для начала очень внимательно прочитаем сам документ.

     У нас в России не слишком любят оживленных международных посредников, занимающихся "челночной дипломатией". Негоже потакать такой нелюбви. Хочу подчеркнуть, что в принципе участие посредника в достижении договоренностей, выводящих крупный конфликт из первой "горячей фазы", допустимо. И к активности как таковой президента Николя Саркози следует отнестись с глубочайшей доброжелательностью. Другое дело — качество этой активности.

     Его мы можем оценить, лишь проанализировав вышеназванный документ — порождение этой самой активности. Притом, что никакая оценка не отменит нашей — не Саркози, а нашей и только нашей — ответственности за каждую букву данного документа.

     Итак, принципы мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта. Их шесть. И хотя они на слуху, я все равно обязан их перечислить.

     Первый принцип — отказ от применения силы.

     Второй принцип — немедленное прекращение всех военных действий.

     Третий принцип — свободный доступ гуманитарной помощи.

     Четвертый принцип — вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации.

     Пятый принцип — вооруженные силы России возвращаются на линию, предшествовавшую началу боевых действий.

     Шестой принцип… стоп! Поскольку вокруг шестого принципа развернулась полемика, то его надо анализировать отдельно. Но вначале всмотримся в первые пять пунктов. Они кажутся разумными и очевидными. Но нет ничего коварнее подобной кажущейся очевидности.

     В названии документа (очень правильным, кстати, образом) зафиксированы стороны конфликта — Грузия и Южная Осетия. Но тогда они и только они, вступив в конфликт, должны договариваться о способе выхода из него. И принципы выхода должны отвечать их субъектности. Соответственно, в соглашение категорически не может быть введен пятый принцип, который осуществить может только Медведев, а не Кокойты. Пятый принцип должен был быть сформулирован так: "Южная Осетия обращается к России с просьбой о возвращении Вооруженных Сил России на линию, предшествующую началу боевых действий".

     Вот тогда соглашение по своему содержанию стало бы соглашением между Саакашвили и Кокойты. А Россия не попала бы в ловушку, которая буквально является "ловушкой правосубъектности": "Вы упомянули в соглашении пункт, отвечающий вашей и только вашей правосубъектности (обязательство России вернуть войска на линию, предшествующую началу боевых действий)? Вы по факту такого соглашения стали стороной соглашения, а значит, и стороной конфликта".

     Медведев, естественно, выполнил бы просьбу Кокойты. Но ловушки бы не было! Россия не дала бы мировым игрокам никаких (и именно никаких!) оснований для превращения себя в сторону конфликта. В любом же другом случае эти основания возникают. Можно спорить о том, в большей или меньшей степени. Но ведь возникают! Не так ли?

     Они ловушку правосубъектности подготовили. Мы в нее попали. На Западе взвыли от восторга, когда это произошло. Просто взвыли!

     Установив факт ловушки, содержащейся в бездискуссионных "невинных" пунктах ("отказ от применения силы" — кем? "немедленное приостановление боевых действий" — чьих?), и особенно в пятом, обратимся к шестому пункту, ставшему предметом дискуссии. Той самой дискуссии, которая закончилась (по просьбе Николя Саркози) согласием российской стороны на редакцию, предложенную Михаилом Саакашвили.

     Шестой пункт в нашей первоначальной редакции звучал так: "Начало международного обсуждения вопросов будущего статуса Южной Осетии и Абхазии и путей обеспечения их прочной безопасности".

     Всего-то! Предлагалось лишь начать обсуждение будущего статуса Южной Осетии и Абхазии. Поскольку начав, можно кончить чем угодно или ничем, то это очень скромная сатисфакция!

     "Ах, сатисфакция! — закричат. — Имперская логика! Вы не народы спасаете, а что-то заполучаете!"

     Конечно, когда США вошли в Ирак, они несли порабощенным народам свободу и демократию. Ну, прямо крупными буквами это написано было у них на лбу! Мы анализируем смысл игры или хотим подменить сухую игровую логику эмоциями и причитаниями? Ну, хотели спасти осетинский народ (и, между прочим, наших граждан) от геноцида. Действительно хотели, и что? И абхазов хотели спасти. Хотели — и спасли. Но только по ту сторону ломберного стола в это никто никогда не поверит. А, поверив, станет неслыханно презирать. Нельзя выигрывать (и даже не проигрывать), отбрасывая игровую логику. А также политическое рацио, не имеющее ничего общего с имперской наступательностью и обязательное для всех, кто хочет выжить.

     Итак, мы возжелали лишь утешительного приза ("начать обсуждение") и… получили отлуп. Казалось бы, разгромленный агрессор должен выплатить какую-то политическую контрибуцию. Но оказывается, что хотя он и агрессор, и очевидным образом разгромлен, диктовать условия будет он. Что мы впутались во что-то, и сами выпутаться не можем, а "дорогой Николя" дает нам последний шанс.

     Мы впутались или нас впутали? Вопрос риторический. Нас очевидным образом впутали. Впутал, как все говорят, Буш ("злой следователь"). А выпутывает Саркози ("добрый следователь").

     Это-то и называется "Большая игра"! А также "балканский сценарий", "победа без войны" и так далее. Партнера по игре загоняют в ситуацию, при которой любой ход ухудшает его позиции: "Не дашь отпор кровавому хулигану — от тебя отпадет Северный Кавказ. Разгромишь хулигана — к тебе приедет Саркози. И ты будешь платить хулигану политическую контрибуцию, а не наоборот".

     Игрок сначала должен добиться от противника именно очень маленькой и почти незаметной ошибки. Он ее называет "зацепка". Добившись такой ошибки, он потихоньку начинает ее развивать. Тот, против кого играют, должен опомниться только тогда, когда уже будет поздно. "Коготок увяз — всей птичке пропасть". Шесть пунктов и их коварное содержание, которое мы обсуждаем, — это типичная игровая "зацепка".

     Пройдет пара месяцев. О том, как рухнула хваленая армия Саакашвили, забудут. И о геноциде осетин забудут. А вот об этой "зацепке" не забудут никогда. К ней будут явным и неявным образом апеллировать. Её будут усугублять. Это-то и называется "разыграть". Не разыграют? Хочется верить.

     Хочется-то — хочется… Но я сначала слышу, как представитель РФ в ООН В.Чуркин (блестящий и очень патриотичный дипломат) говорит: "А какой приличный человек станет сейчас разговаривать с Саакашвили?" А потом "друг Николя" объявляет, что господину Саакашвили нечто желательно — и мы это "нечто" соглашаемся принять. То ли потому, что оно желательно Саакашвили, то ли потому, что оно желательно "другу Николя". Как сочетается чуркинский максимализм с подобным минимализмом? И зачем максимализм, если итогом станет минимализм?

     Пока Россия шарахается от максимализма к минимализму (притом, что потеря лица — это отнюдь не мелочь), Запад ведет "Большую игру", причем привычными для нее мошенническими способами. "Злой следователь", "добрый следователь" — избитый, но почему-то безотказный прием.

     Злой Буш хмурится. Мы нервничаем. Приезжает добрый Николя Саркози и говорит: "Ах, мне так трудно было приехать в Москву! Я стольким рискую ради вас! Я могу об вас замараться, но я еду, нечто предлагаю. Как? Вы не соглашаетесь? Не может быть! Вам нужен — ха-ха-ха — какой-то тайм-аут? Какой тайм-аут, опомнитесь? Взбесившиеся американцы могут с цепи сорваться. О, этот Чейни! Ужас! А Маккейн? Ужас-ужас! Надо скорее что-то подписать. Тогда мы с вами их обыграем!"

     В глазах Саркози — непогашенные искорки специфического игрового азарта… Я предлагаю вашему рассмотрению шестой пункт анализируемого мною соглашения в окончательной редакции. После согласования с Саакашвили. То есть по завершению игры "доброго Николя".

     Шестой пункт теперь звучит так: "Предоставление Абхазии и Южной Осетии международных гарантий безопасности и стабильности". Ничего себе! Начальная редакция, как говорится, "за здравие", окончательная — "за упокой". Останемся ли мы в итоге в Южной Осетии и Абхазии в качестве миротворцев — "бабушка надвое сказала". "Международные гарантии безопасности и стабильности" — это типичная интернационализация конфликта. Тот самый "балканский сценарий", будь он неладен. Ну, не американцы окажутся "интернационализаторами", а Евросоюз… В точности так, как это прорабатывается для Косово… "Миссия ЕС вместо миссии ООН"…

     Мы потом свернем с этого пагубного пути? А зачем мы на него встали? Притом, что с каждым днем сворачивать с него будет все труднее! Мы встали на него под давлением обстоятельств? Каких обстоятельств? Непобедимая грузинская армия стояла у врат Кремля? Ах, речь идет о внешних обстоятельствах! Так они всегда будут на нас давить. Чем больше будет наша уступчивость, тем сильнее будет давление.

     Как и все граждане России, я хочу верить во все хорошее. Я хочу верить, что "мировое сообщество" придет в ужас от злодеяний Саакашвили. Что оно, придя в ужас, признает Южную Осетию независимым от Грузии государством. Что Южная Осетия, став независимой, воссоединится с Северной и войдет в состав Российской Федерации. Это было бы огромной победой для нашей страны, которой очень нужны победы. И я хочу верить в эту победу. А еще я хочу верить, что доживу до семисот лет.

     Шесть пунктов — это только начало. Мы их приняли под давлением? Давление будет усилено. Его усилят американцы… К вопросу об улыбочках, которыми обмениваются Райс и Саркози. Главы МИД стран ЕС ободрили шесть принципов. Франция готовит на их основе проект резолюции Совета Безопасности ООН. Да и сам Совет Безопасности… У, сколько коршунов слетается… прошу прощения, авторитетных членов благородного "мирового сообщества".

     В начале 90-х годов все верили, что это благородные члены "мирового сообщества". Потом уже никто из вменяемых людей в это не верил. Но телевидение продолжало об этом уныло талдычить. Теперь уже и телевидение говорит что-то совсем другое, и власть. Они говорят, да не договаривают. Ну, так я договорю. Мировое сообщество — это неправовая банда, замаранная бомбардировками Югославии и много еще чем. Механизм признания Южной Осетии, как и кого бы то ни было еще (так сказать, "признавалка"), находится в руках у этой неправовой банды. Она признает тех, кого хотят признать ее паханы. А кого они не хотят признать, тех не признает. И на любые аргументы плюет с высокой горы.

     Соответственно, есть два сценария нашего поведения, совместимых с жизнью. Подчеркиваю, совместимых, и не более того.

     Первый сценарий — жесткий. Мы в одностороннем порядке берем под свою опеку народы и заселенные ими территории, вводя их в состав своего государства. А как иначе мы их защитим? Тогда нас называют разными нехорошими словами. А возможно, и подвергают каким-то санкциям. Например — о, ужас! — проблематизируют наше место в так называемой "восьмерке". Или — о, ужас, ужас! — наше место в Европе.

     Это предлагаемый мною сценарий? Помилуйте! Я о своем подходе (восстановление СССР и прочее) говорил уже не сотни, а тысячи раз. Подход, который я только что описал, предлагается не мной, но многими. Применив этот ("жесткий") подход, мы должны сказать, что нам… как бы это пополиткорректнее выразиться?.. вот оно! что нам дела нет до этого самого "мирового сообщества", являющегося специфическим альянсом "воров в законе" и опущенных этими ворами "малых сих". И что мы готовы испить горькую чашу последствий своего поведения, порожденного таким качеством "мирового сообщества". Горькую — или смертельную? Не резкость нашего поведения породит превращение горького в смертельное. Хотя, конечно же, мы не должны вести себя по принципу "гуляй, Вася!". Горькое в смертельное может превратить только наша слабость. Это называется "не искушай других собственной слабостью"!

     Второй сценарий — "мягкий". Но тоже совместимый с жизнью страны. Мы не признаем Южную Осетию и Абхазию, опасаясь избыточных издержек, связанных с подобным признанием. Но мы рассматриваем эти непризнанные государства как высоко приоритетную зону своих интересов на Кавказе. Своих — и только своих. Мы не пускаем туда ни США ("злого следователя"), ни ЕС ("доброго следователя"), ни ислам, ни Китай. Мы твердой ногой становимся на оставшуюся пророссийской кавказскую землю. И мы делаем все для того, чтобы эта земля становилась все более и более пророссийской. Если надо, то мы — не помыкая властями этих непризнанных государств, а бесконечно уважая их — создаем совместно с ними один социальный и политический климат, если надо — другой. Мы всегда действуем в интересах народов этих государств, мы вкладываемся в обеспечение этих интересов не только в критических ситуациях. Мы это делаем постоянно. Если надо, мы так восстановим Цхинвал, что Тбилиси будет завидовать. Только так!

     С "мировым сообществом" мы при этом сюсюкаем, поелику возможно. И пытаемся войти в его действительный воровской синклит, то бишь, в НАТО. Подчеркиваю, что это тоже приемлемая государственная стратегия. Подчеркиваю также — что не моя. Я говорю не о своём любимом, а о совместимом с жизнью страны… Не такой, какой я её во сне вижу, а такой, какова она есть. Не будет ее, нам та, другая, и во сне перестанет сниться.

     "Жесткий" сценарий… "Мягкий"… Оба они несовместимы с шестым пунктом соглашения в редакции Саакашвили. А поскольку других сценариев жизни нет, то "подарок от Саркози" совместим только с нашей смертью. И чем скорее мы это в полной мере признаем — тем лучше. Подобное признание — не дань имперским амбициям. Оно проистекает из очевиднейшего и простейшего рацио.

     Государственники! Кем бы вы ни были по своей идеологии, как бы ни любили Запад, как бы ни хотели "антисовковых" постсоветских благоустройств — очнитесь!

     Президент Франции Николя Саркози привез в Москву антигосударственный яд, а не примирительный документ. Поправки Саакашвили превратили привезенное в яд кураре.

     Это не подкоп под линию Кремля, это сигнал тревоги. Имея антагонистом Кремля мерзавца Саакашвили и опекающую его безжалостную "братву", нельзя не поддержать Кремль… Это называется поддержка по принципу "от противного"… Ну так вот... Впервые за много лет Кремль можно поддерживать не только по этому принципу. Впервые можно по-настоящему гордиться тем, как повела себя Россия и власть на первой острой фазе конфликта.

     СМИ в целом, телевидение, в первую очередь, сработали надежно и качественно. Не было ни одной пакости из тех, что сопровождали первую чеченскую кампанию. Не было "кукиша в кармане". И "отработки" директив начальства тоже не было. Налицо была консолидированная внутренняя прогосударственная позиция всего так называемого "среднего" (и решающего) звена. А это беспрецедентно.

     Армия вела себя героически. Но героически она вела себя и в других острейших кризисных ситуациях. Тут же она проявила еще и что-то давно забытое. То, чего от нее перестали ждать. Быстроту реакции. Совсем иную боеготовность — и системную эффективность.

     МЧС и другие структуры, призванные быстро реагировать в чрезвычайных ситуациях, угрожающих нашей безопасности, оказались адекватны и состоятельны.

     Политики не колебались, не шарахались из стороны в сторону. Дмитрий Медведев, имевший богатый административный опыт и нулевой политический, проявил себя как жесткий и эффективный политик. Владимир Путин, за восемь лет приобретя вкус к развернутым политическим формулировкам, давал их сочно, по делу и от души.

     МИД вел себя умно, гибко и наступательно.

     Региональные политики были на высоте.

     Народы Северного Кавказа проявили поразительную солидарность.

     Достоинство оказавшегося жертвой геноцида осетинского народа поражает и восхищает, равно как и его мужество.

     Сострадательность, проявленная гражданами России… Надежность и "аккуратность" абхазов… Отсутствие каких-либо эксцессов на межнациональной почве… Всё это вызывало гордость за страну, уважение к политикам, управленцам, воинам, а значит, и всей выстроенной Системе.

     Системе… наконец-то, мы подошли к самому главному.

     В чем обязанность аналитика? Зарегистрировать явление. Описать его. Раскрыть его сущность. И, исходя из этого раскрытия, дать прогноз.

     Регистрируем: пожары, залпы, беженцы, трупы. Всматриваемся в детали: сводки, международные СМИ, игровые ходы и так далее…

     Проводим первоначальные параллели… Уж очень это всё напоминает сводки двадцатилетней давности (сумгаитские, ферганские и другие). И что? Считать, что проведенная параллель раскрывает сущность явления? Это совершенно недопустимо! Страна, власть, мир — все страшно изменилось. Стоп! Как изменилось? В какую сторону?

     Легче всего воскликнуть: "Все полетело в тартарары!" И порассуждать по этому поводу. Но именно потому, что это легче всего, увлекаться подобным не должно. Особенно, когда случилась реальная большая беда. Но что тогда сказать? Что все возрождается, воскресает, аки Феникс из пепла?..

     Что именно надо сказать, я понял, наткнувшись на это самое слово "система".

     Да, сложилась новая Система. Она, во-первых, сложилась. Она, во-вторых, новая. И она, в-третьих, Система. Как и любая Система, она рассчитана на определенные нагрузки. Как и любая Система, она что-то может, а чего-то нет. Архитектор Системы — Путин. Он ее не сооружал по какому-то генеральному плану. Он делал конкретные дела, наводил элементарный порядок. А она складывалась. Сложилась. Блестяще отреагировала на первой острой фазе конфликта. И — стала пробуксовывать на второй. С глубоким благожелательным интересом и без тени злорадства всмотримся в то, что уже на первой фазе предвещало подобную пробуксовку.

     Могло ли быть сказано следующее: "В ночь на восьмое августа 2008 года без объявления войны на нас напали… враг будет разбит, победа будет за нами"? Этого не могло быть сказано. Могли ли мы — ставлю вопрос ребром — объявить войну Грузии? Не могли. А почему не могли? У нас не было оснований? Саакашвили осуществил акт агрессии. Он целенаправленно уничтожал наших солдат. Он также осуществил реальный геноцид. В том числе, и по отношению к нашим гражданам. Но если бы он только истребил наших солдат, наших воинов, то этого бы не было достаточно для объявления войны? По всем мировым нормам этого совершенно достаточно. В телевизионном кадре значилось: "Война в Осетии". Война? Миротворческая операция? Принуждение к миру? Если бы это была война, то мы бы, разгромив Саакашвили, добились очень быстрой безоговорочной капитуляции. И на безусловных основаниях определяли бы устройство жизни на территории, где не по нашей вине началась война. На территории разгромленного нами государства-агрессора.

     Саддам Хусейн не напал на США. Он не осуществил кровавого погрома американских граждан. Но — американцы создают новый "Большой Ближний Восток", как они его называют. А мы не можем, разгромив реального агрессора, создать новую структуру безопасности в регионе? А почему, собственно? Потому, что ничего подобного созданная Система осуществить не может. И побуждать ее к этому — значит заниматься провокацией. Так я и не побуждаю, я анализирую ее рамки. Это мой аналитический долг. Система — эффективна. Но она создана для вхождения в Запад, а не для противостояния с ним. И даже не для какого-нибудь "особого пути". Система такова, какова она есть.

     Система не может понять, что стряслось. Она цепляется за фактор Саакашвили. Это системный невроз. Система успокаивает себя: "Мне всего-то противостоит подонок Саакашвили. И такой подонок, и этакий, и трус, и дурак. А значит, крупных неприятностей нет".

     Саакашвили — подонок, кровавый палач, военный преступник. Наверное, он трус, не знаю. Меня это так же мало интересует, как то, какой он семьянин. То, что он созревший пациент для Кащенко, я сказал задолго до цхинвальских событий. Тогда, когда к его ногам бросали Аджарию. Саакашвили делает все ошибки, кроме одной — стратегической. Он знает, кто сила, и он служит ей — безоглядно, с кровавой бандитской угодливостью. Он не дурак! Вы слышите, не дурак! Гитлер был и подонок, и псих. Но он не был дураком, и потому им занималось не Кащенко, а все человечество. Саакашвили спланировал операцию под названием "сгон с земель". Такие операции — быт Африки, а в чем-то до сих пор и Латинской Америки.

     Для сгона нужно, прежде всего, породить в жертвах особый архетипический ужас. Их надо жечь, давить танками, убивать детей на глазах матерей и так далее. Тогда, как гласят соответствующие инструкции, которые Саакашвили выучил наизусть, жертвы, убежав, не захотят возвращаться. А, оказавшись в лагерях беженцев, бок о бок с себе подобными, будут размножать бациллы пережитого ужаса, создавая интересующую мучителей субкультуру жертв.

     Для сгона, далее, нужно разрушить инфраструктуру. Всю инфраструктуру жизни. Для этого нужны "Грады", "Ураганы", ковровые бомбардировки. Убитые? Прекрасно, они не вернутся. Уцелевшие? Испугаются! Не испугавшиеся? А куда они вернутся? Нужно разрушить то, куда они могут вернуться. Они же люди, им надо жить, учить детей, лечить их. На восстановление среды нормальной жизни уйдут годы? Прекрасно! Пусть русские восстанавливают! Потом мы это все заселим грузинами. А осетины за эти годы разъедутся по России или укоренятся в Северной Осетии… Так, холодно и подло, рассуждает подонок Саакашвили. Но ровно так же, повторяю, всё расписано в инструкциях, которыми он пользуется. Ровно так сгоняли, между прочим, сербов. И это самое "мировое сообщество" — бровью не повело…

     Для сгона, наконец, нужно получить правильный формат власти в созданной зоне бедствия. В Косово должен быть международный контингент, который будет смотреть сквозь пальцы на то, как сербов выдавливают, но за каждый эксцесс с албанцами — ой-ё-ёй!..

     В итоге "жесткое" вытеснение завершится "мягким".

     Вот что такое реальный Саакашвили.

     Что же касается "фактора Саакашвили", то Система не может справиться и с его оценкой. Вроде бы она говорит, что за спиной Саакашвили стоят "злые силы". Но тогда "фактор Саакашвили" никак не равен Саакашвили. Но Системе очень хочется приравнять "фактор Саакашвили" к Саакашвили, а реального Саакашвили к успокоительному "нулю".

     В.Чуркин говорит, что идиот Саакашвили (конечно, он, как дипломат, говорит корректнее, но суть в этом) не понял американских хозяев и, что называется, лоханулся. Да все он понял! Ничего бы он без хозяев не сделал! Они бы ему не дали! И… он абсолютно не лоханулся! Он задание выполнил!

     Особенно трудно Системе осмыслить так называемую "неадекватность" западных СМИ. Наши СМИ очень обижались тому, что их западные коллеги по профессии проявляют такую неадекватность. И они так обрадовались, когда те стали проявлять адекватность.

     Проверьте, пожалуйста, когда они стали проявлять адекватность! Они стали проявлять ее тогда, когда им показалось, что мы попали в капкан, поддавшись на шесть пунктов! Точно тогда! День в день, час в час, минута в минуту: "Надо же! Русские, выиграв войну, подписали политическую капитуляцию?!" Оценив так случившееся, глобальные СМИ стали проявлять по отношению к нам
немножечко снисходительности. "Большая игра" ведётся именно так. Вы делаете то, что нужно играющим против вас, — они вас поощряют. И наоборот. А что особенного? Политика "кнута и пряника".

     Система мучительно пытается справиться с этим непостижимым поведением глобальных СМИ. Вдруг оказывается, что эти СМИ якобы выполняют (версия С.Маркова) приказы Дика Чейни. Вице-президент США Ричард Чейни — умный, жестокий правый республиканец. Глобальные же СМИ правых совсем не любят. (Это проблема всего Запада — Европы, Израиля, США.) И потом… если бы случившееся было только игрой штаба Маккейна и Ричарда Чейни, штаб Обамы отыграл бы в обратную сторону.

     Глобальные СМИ нельзя купить на деньги Саакашвили, который, как говорят, нанял пиар-агентства на американские деньги (версия представителя РФ в НАТО Д.Рогозина). Конечно, Саакашвили кого-то нанял и что-то заплатил. Но сколько он заплатил? Если бы он отдал "глобальным СМИ" всю американскую военную помощь (а мы видим, что это не так), то все равно денег не хватило бы на то, чтобы купить одну тысячную этих глобальных СМИ.

     Глобальные СМИ нельзя купить и на деньги мирового нефтяного правительства, о котором говорил тот же Рогозин (его вторая версия).

     И как сочетаются две версии Рогозина? Саакашвили на американские деньги купил глобальные СМИ — или их купило глобальное нефтяное правительство? Эти субъекты располагают качественно разными деньгами. В первом случае потягаться ничего не стоит, а во втором…

     На самом деле глобальные СМИ не подконтрольны ни пиар-агентствам, исполняющим заказ Саакашвили, ни Дику Чейни, ни мировому нефтяному правительству (которого очевидным образом нет — было бы, жили бы мирненько). Глобальные СМИ гораздо ближе к хозяевам мировых финансов. Кого-то мы знаем по именам. И связи их с глобальными СМИ знаем. Кто-то стоит за кадром. Можно было бы начать решать так называемую обратную задачу и, исходя из этого, реконструировать субъект, стоящий за осетинскими событиями как элементом "Большой игры". Но это не в газетах делается.

     Всё, что я хочу показать, — это беспомощность имеющихся сценариев ответа на вопрос, "кто это сделал". А также на другие вопросы. Эта беспомощность обусловлена свойствами Системы, ее кодами. ""Мировое сообщество" хорошее, но оно сотворило Зло... Мы хорошие, но оно нас не любит… Нет, это не оно… Оно нас любит! Нас не любят те, кого подкупил Саакашвили, кому приказал Дик Чейни, кого наняло нефтяное правительство!..".

     Повторяю — нынешняя Система создана для вхождения в "мировое сообщество", а не для того, чтобы ему противостоять. Для этого была создана советская Система, учредившая свое "мировое сообщество", именуемое "мировая социалистическая система, народно-освободительные движения и все прогрессивное человечество".

     Еще один вариант успокоительного объяснения, даваемого Системой: "Нас не любят англо-саксы. Не "дурак" нас не любит, и не "узкий круг негодяев", а "англо-саксонский мир"" (очень популярная сейчас версия, озвучиваемая, в том числе, и Н.Нарочницкой).

     Ну что сказать? У сербов были прекрасные отношения с Францией. Госпожа Нарочницкая не хуже меня знает, какие у них были прекрасные отношения. Кстати, и с Великобританией тоже. С Германией отношения были немного сложнее. Но — лишь немного. И что? Французские истребители помогли югославам, когда американцы бомбили Сербию? Французские политики остановили преступное решение Клинтона по бомбардировкам и столь же преступное решение Буша по Косово? Кто-то верит, что российская армия вместе с французской и немецкой будут воевать против англо-саксонского мира? Ну, зачем эти иллюзии? Кто их порождает? Их порождает Система.

     Почему никто, признав, что за спиной Саакашвили американцы, не положил на нужную чашу весов хотя бы возможность вывода нашего Стабилизационного фонда из США? Потому что Система! Не негодяи, не предатели, а Система.

     Система не хочет признавать очевидного. Владимир Путин и на Северном Кавказе, и в Москве выступал как очень страстный, яркий и зрелый политик. Но, тем не менее, он сказал следующее: "Холодной войны нет давно, но ментальность холодной войны прочно засела в головах некоторых американских дипломатов".

     Да, холодной войны нет давно, не спорю. А что есть? Есть война на уничтожение, по отношению к которой холодная война — это детские шалости. Нам противостоит мир, ненавидящий нас больше, чем когда-либо. Мир беспощадный, как никогда ранее. Мир, провоцируемый нашей слабостью на окончательное решение так называемого "русского вопроса". Возможности этого мира чинить расправы резко усилились. Оснований для того, чтобы нас любить, стало — представьте себе! — не больше, а меньше. Не в отдельных головах засели пережитки прошлого, так сказать. Это новая стратегия управления российской агонией. Речь идет о буквальной формулировке, подкрепляемой разного рода оскорбительными метафорами и сидящей вовсе не в отдельных головах.

     Кому нужны иллюзии по поводу частного характера случившегося ("ментальность холодной войны в головах некоторых американских дипломатов" и т.д.)? Путину? Нет! Сам Путин уже перешел Рубикон. И это видно без очков. Системе это надо, Системе.

     Она боится признать даже самое очевидное. Что Саакашвили — "шпендель", которого прислала "братва". Что "шпенделя" "отметелили". Что тогда "братва" прислала… о нет, не натовские войска, а всего лишь… всего лишь Николя Саркози.

     Спросят: а что делать? Кидаться, очертя голову во все тяжкие, не имея ничего для этого?

     Отвечаю: ни в коем случае. Вы ничего не имеете? Захотите это приобрести! Одно слагаемое победы за другим. Какие-то уже в ваших руках. Нужны следующие. Другая стратегия. Другая армия. Другая связь со своим народом. Никто, кстати, не сказал, что он так уж не готов к этому. Другая идеология, культура. Другой формат идей, касающихся того же развития. Умствования? Для этой Системы — да. А для другой — проблема жизни и смерти. Новая весть из России… Новое качество ее объединительной воли… Собирание за счет этого сверхдержавы… Ведь не совсем же мы забыли, как это делается!

     Короче, надо создавать другую Систему под другие нагрузки. Построенная Система будет двигаться по "балканской" траектории. И очень скоро столкнется с сокрушительными нагрузками. Не губите под ее обломками себя и народ. Стройте новую! Вам в этом не мешать будут, а помогать все те, кто понимает масштаб беды. Вам не нужна их помощь? Вам нужен Николя Саркози? Ради бога, значит, вы верите в построенную вами Систему. Это ваше право. Милошевич тоже верил.


 В.Жарихин . Саакашвили осуществил «закат Европы»

24 августа 2008,

http://www.imperiya.by/club.html?id=3110

[КУ-КУ]

В последнее время появилось очень много комментариев на тему вооруженного конфликта вокруг Южной Осетии. В том числе и от моих коллег. Добавить что-либо к сказанному достаточно трудно. По большей части я согласен с оценкой, высказанной Алексеем Пушковым и Михаилом Леонтьевым. А в данном случае - и с анализом Дугина. Однако я бы хотел затронуть тему, которая сейчас находится в информационной тени, хотя она явно дает о себе знать. Я бы сказал, что Саакашвили осуществил «закат Европы». 

На третий день после начала конфликта, когда в Москве только появился Саркози, я дал интервью французской газете Liberaсion. И сказал, что у Европы наконец-то появился политический лидер. Из состояния экономического гиганта и политического карлика Европа постепенно становится тем, чем она должна быть. Однако я, к сожалению, ошибся. Саркози хватило лишь на три дня (хотя Ющенко и прибалтийских лидеров хватило вообще лишь на пять минут). 

Принципиальное отличие Саркози и Меркель от глав абсолютно «самостоятельных» стран Балтии заключается лишь в трех днях. Для первых было достаточно полнамека, чтобы «встать по стойке смирно». А для того, чтобы поставить лидеров больших европейских стран в ту же позицию, потребовалось три дня. В этом и состоит единственное отличие между ними. Совершенно очевидно, что европейское сообщество упустило реальный шанс продемонстрировать свою собственную политическую позицию.

Запад пытается сейчас «плясать на гробах» осетин

Я, конечно, не имею в виду, что Европа должна была во всех вопросах поддержать Россию. Нет, но она должна была стать реальным и в максимальной степени объективным посредником в этом конфликте. И такие предпосылки первоначально были. Обратите внимание: Саакашвили, известный своей вздорностью и необязательностью, пока что не ставит под сомнение те 6 пунктов, которые были согласованы. А Франция уже поставила - из 6 пунктов, которые были согласованы с участием Саркози, в проекте резолюции для ООН они оставили только 2. То есть, в сущности, французы пошли на ревизию того, что подписал их президент, будучи председателем Европейского союза, от имени всей Европы. 

Все это достаточно печально. Я сознательно ухожу от моральных оценок. Конечно, попытки «плясать на гробах» и занижать количество жертв - это само по себе отвратительно. Причем речь идет о судьбе не только конкретных людей, но и всего континента. Совершенно очевидно, что в той ситуации, когда целый этаж Министерства обороны Грузии занимают американские советники, говорить о несогласованности действий Саакашвили с его заокеанскими кураторами, по меньшей мере, наивно. Можно подумать, что грузинский президент осуществлял передислокацию войск на стартовые позиции перед вторжением, а американцы ничего не знали. А раз знали - значит, можно догадываться о той судьбе, которую США уготовили Европе - быть постоянно терзаемой конфликтами. А американцы их «расковыривают». Сейчас «расковыряли» в Грузии, а что будет в следующий раз, пока неизвестно. 

Американцы вооружают всех бесноватых в Европе

При этом Брюссель сначала эмоционально дернулся в сторону России, а потом опомнился и вновь стал верным приспешником США. Европейские парламентарии на встречах со своими российскими коллегами любят гордо повторять, что европейцев - 450 млн и что европейский ВВП во много раз превышает российский. Однако, несмотря на всю свою многочисленность, европейцы не могут найти даже одного Саркози, который наконец будет защищать интересы непосредственно Европы. 

А главный ее интерес заключается в том, чтобы элементарно жить в безопасности, а не подвергаться постоянным попыткам США понизить курс евро (при этом уничтожая мимоходом тысячи людей). Европейцы любят хвастаться своей хваленой демократией, хотя на самом деле они ее построили в рамках оккупационного режима, потому что до сих пор по всей Западной и Восточной Европе размещаются американские военные базы и войска. И все их «пространство демократии» на самом деле жестко контролируется из-за океана. Можно сколько угодно менять правительства и политические партии, находящиеся у власти, но лишь до тех пор, пока обсуждение альтернатив не выходит за рамки дискуссии о длине европейских огурцов. 

Зато рассуждать на тему, может ли в Европе находиться третий позиционный район ПРО США, европейцам уже не позволено. И Европа спокойно на это смотрит. Точно так же американцы не обсуждают со своими европейскими партнерами то, каких еще бесноватых они собираются вооружать в Европе. Это тоже, оказывается, не относится к компетенции ЕС. В общем, Евросоюз в лице Саркози и Меркель показал себя во всей красе. Конечно, не хочется выступать в качестве «пикейного жилета», но, честное слово, фразу «Бриан - это голова: ему палец в рот не клади» я бы перефразировал так: «Саркози - это не голова: Кондолиза Райс засунула ему в рот свои пальцы и до сих пор там держит». При этом последний мило улыбается, и почему-то его дражайшая красавица-супруга не сделала ему по этому поводу замечания. 

Самое главное – это не признать независимость, а гарантировать безопасность

Теперь - что касается признания независимости Абхазии и Южной Осетии. В этом вопросе я исхожу из того, что публично произносится нашим президентом. Если Дмитрий Медведев четко заявил, что Россия поддержит любое волеизъявление народов Абхазии и Южной Осетии, но в рамках устава ООН и Хельсинских соглашений, то было бы логично, чтобы Россия как постоянный член Совбеза ООН (будучи субъектом международного права) обратилась в ООН с просьбой о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. 

Сами они этого сделать не могут, поскольку не являются официальными субъектами международного права. Точнее говоря, обратиться-то могут, но ООН также имеет право никак на это не реагировать. На запрос же России она обязана отреагировать. А коль скоро мы не можем заключить с ними международно признанный военный договор о безопасности (а статус наших миротворцев ставится под сомнение противоположной стороной), мы должны принять внутренний закон (это прерогатива обеих палат нашего парламента) о взаимоотношениях с Абхазией и Южной Осетией. И в этом законе дать этим странам гарантии недопущения попытки вооруженного решения территориальной проблемы со стороны Грузии. Это гораздо более актуально, чем просто признать их независимость (какой от этого будет толк, если таких стран будет немного?).

 
ЧИСЛО     ПОСЕЩЕНИЙ