|
С А Й Т В А
Л Е Р И Я С У Р И К О В А "П О Д М У З Ы К У В И В А Л Ь Д И" ЛИТЕРАТУРА , ФИЛОСОФИЯ, ПОЛИТИКА ЧИТАЕМ ГУССЕРЛЯ ЗАПИСЬ ОТ 29.05.09 |
| ГЛАВНАЯ |
| ДНЕВНИК ПОЛИТ. КОММЕНТАРИЕВ |
| ДНЕВНИК ЛИТ. КОММЕНТАРИЕВ |
| ДНЕВНИК ФИЛ. КОММЕНТАРИЕВ |
| МОЙ БЛОГ В ЖИВОМ ЖУРНАЛЕ |
Очередная порция переживаний , связанная с постижением гуссерелевских глубин . Уже по названию главок ( «Феноменологическое изучение рефлексий переживания, Феноменология и трудности самонаблюдения, Сопряженность переживаний с чистым Я, Феноменологическое время и сознание времени, Троякий горизонт переживания, и одновременно он же в качестве горизонта рефлектируемого переживания, Интенциональность как главная феноменологическая тема, Сенсуальная ϋλη, интенциональная μορφή,Функциональные проблемы) ясно, Гуссерль вступает в особо заповедные места своей системы, где освобожденное редукцией творческое воображение становится главным генератором.
Выстроить какую либо смысловую цепь в пределах этих главок мне не удалось. И пришлось ограничиться россыпью впечатлений… Сориентировать вн7имание не столько на сами смыслы, добываемые автором, сколько на технологию их извлечения.
Рефлексию Гуссерль определяет как метод «каким сознание пользуется в познании сознания вообще.» Подчеркивая, что в пределах этого метода она сама становится объектом изучения, поскольку «рефлексия — это и «название …сопринадлежных разновидностей переживания» .
Поскольку понятие рефлексии распространяется на преходящие свойства(модусы) как имманентного постижения сущности, так и имманентного опыта, то оно(понятие рефлексии) объемлет и имманентное восприятии, которое, подчеркивает Гуссерль,
«…есть рефлексия, если только оно предполагает поворот взгляда — от чего-либо сознаваемого к сознанию такового»….
По его мнению, «лишь благодаря рефлективно постигающим на опыте актам мы и знаем… о том, что поток переживания есть поле свободного совершения когитаций одного и того же чистого Я, что все переживания, относящиеся к этому потоку, суть переживания этого Я именно постольку, поскольку это Я может направлять свой взгляд на них»
Но из этого вовсе не следует, что
«…переживания удостоверены лишь постольку, поскольку они даны в рефлектирующем сознании имманентного восприятия». И здесь, предупреждает Гуссерль, важно не увлечься аргументами, которые «не соразмеряются с праисточниками значимости, с праисточниками чистой интуиции; важно хранить верность „принципу из принципов": полная ясность есть мера всякой истины, а высказывания, точно и верно выражающие свои данности, не обязаны заботиться ни о каких дополнительных аргументах, сколь бы красивыми те ни были.»
Это все, что удалось вынести из первой и очень тяжелой, заметим, главки. Какие-либо логические связи между первыми посылками и выводами так и не получилось ь нащупать.. Видимо, Гуссерль на эту главку в полной мере распространил свой «принцип из принципов». «Праисточник чистой интуиции»… Что можно противопоставить подобной абсолютизации?… «Полная ясность есть мера всякой истины» - можно ли чем-то еще, кроме этого утверждения, в такой степени распахнуть пространство истины для интеллектуального произвола…
«… нам следовало бы заявить о … различении психологического и феноменологического вопросов, подчеркнув в этой связи, что феноменологическому учению о сущностях столь же мало приходится беспокоиться о методах, посредством которых феноменолог мог бы удостоверится в существовании переживаний, служащих опорой для его феноменологических констатации, как в геометрии не приходится интересоваться тем, каким образом следует методически удостоверяться в существовании фигур на доске или моделей в шкафу. Ни геометрия, ни феноменология, будучи науками о чистой эссенции, не ведают констатации относительно реального существования. С этим-то и связано то обстоятельство, что ясные фикции предоставляют им не только столь же хорошее, но — и в большом объеме — лучшее основание, нежели данности актуального восприятия и опыта.»
Здесь (и очередной раз) Гуссерль использует ссылку на геометрию для обоснования чистоты феноменологических сущностей - она аналогична чистоте сущностей геометрических, которые не требуют «констатации относительно реального существования». Но это - заблуждение . Чистота геометрических понятий - кажущаяся. Как впрочем, всех математических понятий. Какое-нибудь «множество» или какая-нибудь «производная» ничуть не менее чиста, чем те же «треугольник» или «призма». Все эти понятия относятся к третьему уровню абстрагирования от реального существования как такового . Значительная оторванность от реального - именно отсюда иллюзия чистоты.
«Если же теперь феноменология и не обязана давать никаких констатации относительно существования переживаний, т. е. не ставит никаких „опытов" и „наблюдений" в естественном смысле, в том, в каком наука о фактах обязана опираться на подобные вещи, то все же… она дает сущностные констатации относительно нерефлектируемых переживаний. А этими констатациями она обязана рефлексии — конкретнее же, рефлективной интуиции сущностей. Стало быть, скептические сомнения касательно самонаблюдения должны быть учтены и феноменологией...»
И эта иллюзия тут же подкрепляется введением ( постулированием существования ) дополнительной «сущности» с изысканным (компромиссным) наименованием - рефлективная интуиция сущностей .
«Что сталось бы с нею (с феноменологией), если бы ей было разрешено высказываться о сущностях „знаемых", рефлектируемых переживаний, но не было бы разрешено — о сущностях переживания попросту как таковых? …Пусть феноменолог не обязан совершать какие-либо констатации относительно существования переживаний, какие рисуются ему в качестве показательных для его идеаций. Все же в этих идеациях.. он усматривает лишь идеи того, что он имеет перед глазами в качестве показательного примера. А когда его взгляд обращается к переживанию, это последнее и становится тем, в качестве чего оно отныне представляется ему, — когда же он отвратит свой взор, переживание опять-таки делается иным. Схваченная сущность — это лишь сущность рефлектируемого переживания, и совершенно необоснованно мнение, будто посредством рефлексии можно обрести абсолютно значимое познание — все равно, переживаний ли вообще, или же переживаний рефлектируемых или нерефлектируемых.»
Если изъять из этого фрагмента патетику (что стало бы и т.д. ), если отнестись и на этот раз снисходительно к тому праву на свободную идеацию, которую так последовательно, и совершенно не заботясь об исторических последствиях, отстаивает Гуссерль , то уже трудно будет не заметить вот эту его находку - «когда же он отвратит свой взор, переживание опять-таки делается иным». В этой фразе , если не схвачена , то определенно намечена сущность нового( неклассического) рационализма - зафиксировано, причем на самом нижнем уровне восприятия, влияние познающего на познаваемое. Хотя и сделано это в полном соответствии с системой феноменологической вольницы: результат свободной идеации при обращении взгляда на собственно переживание обретает определенную легитимность - переживание «становится тем, в качестве чего оно отныне представляется» - идея воздействует на то, чем порождается .
Как это происходит очень хорошо , с нехарактерной для Гуссерля ясностью показано на примере кентавра:
« Фантазия рисует мне вещь — пусть бы то был даже и кентавр. Я полагаю теперь, будто знаю, что таковой предстает в известных „способах явлениях", в известных „нюансированиях чувства", в постижениях и т. п…. Однако, пока я обладаю кентавром в своем взгляде, я не обладаю в своем взгляде его способами явления, нюансирующими данными, постижениями, и пока я схватываю его сущность, я не схватываю их и их сущность. Для последнего же необходимы известные рефлективные повороты взгляда — такие, однако, которые приводят в движение и модифицируют все переживание; и так я, с каждой новой идеацией, получаю нечто новое в своем взгляде и не в праве утверждать, будто обрел сущностные компоненты нерефлектированного переживания. Я не в праве утверждать, что к сущности вещи принадлежит то, что она предстоит в „явлениях", будучи нюансируема данными ощущения, которые со своей стороны испытывают определенные постижения, и т.д»
Наблюдаемое( переживаемое) и явление наблюдаемого - это две разные сущности, не постигаемые, похоже, одновременно. Все дело в этом, получается. Это раздвоение сущности и лежит в основе перманентного взаимовоздействия переживания и идеации , которое ( взаимовоздействие ) в свою очередь оказывается источником расщепления сущности - эффекта ее неопределенности…
«Среди всеобщих сущностных своеобразных черт трансцендентально очищенной области переживании первое место подобает… сопряженности любого переживания с „чистым" Я»
«При этом постоянно различается — несмотря на необходимую сопряженность одного с другим — само переживание и чистое Я переживания. И далее (различается): то, что составляет чисто-субьективную сторону способа переживания и все прочее, так сказать, отвернувшееся от Я содержательное наполнение переживания. Так что в сущности сферы переживания пребывает известная двусторонность, —…в переживаниях следует различать сторону субъективно ориентированную и сторону объективно ориентированную.»
«…Такой двусторонности… соответствует разделение… разных изысканий — одни ориентируются на чистую субъективность, другие — на то, что относится к „конституированию" объективности для такой субъективности.»
«Нам еще предстоит сказать многое об „интенциональной сопряженности" переживаний (или же чистого переживающего Я) с объектами и о разного рода компонентах и „интенциональных коррелятах" переживания, связанных с такой сопряженностью.»
Четыре только что приведенных положения не вызывают какой-либо отрицательной реакции и воспринимаются как некие предварительные констатации.
Далее говориться о различие
«между феноменологическим временем — единой формой всех переживаний в одном потоке переживания (в потоке переживания одного чистого Я) и „объективным", т. е. космическим временем.
Благодаря феноменологической редукции сознание не только утратило свою апперцептивную„прикрепленность" (зависимость от предыдущего опыта)к материальной реальности и свою, пусть даже и вторичную, включенность в пространство, но даже и свою включенность в космическое время. То же время, какое по мере сущности принадлежит переживанию как таковому…— это время …вообще нельзя измерить.»
Итак, получается, что феноменологическая редукция освобождает познание не только от результатов предыдущего опыта, но и заодно и от естественного пространства и времени. При этом имеет место совершенно фантастическая инверсия в связке переживание – время. Теперь переживание уже не находится во времени, не принадлежит ему, а время принадлежит переживанию. И становится чем-то вроде атрибута переживания.
«Космическое время к феноменологическому относится известным образом по аналогии с тем, как „простертость", принадлежная к имманентной сущности такого-то конкретного содержания ощущения … относится к объективной пространственной „протяженности", т. е. к протяженности являющегося и визуально „нюансирующегося" в данных ощущения физического объекта. …».
Из этого разъяснения получается вроде бы , что космическое время есть что-то отвлеченное, чисто понятийное (как протяженность), тогда как феноменологическое - есть время являющегося, ощущаемого конкретного объекта(как конкретная простертость, являющаяся в конкретном ощущении). (Но тогда , получается, что фраза построена переводчиком крайне неряшливо и записать надо было бы так:«Феноменологическое время относится к космическому…» и т.д. …
«То сущностное свойство переживаний вообще, какое выражается рубрикой „временность" ( в смсысле принадлежность времени, темпоральность, видимо) , — оно обозначает не только нечто такое, что принадлежало бы к каждому отдельному переживанию, но обозначает необходимую форму, связывающую переживания с переживаниями. Всякое действительное переживание…— необходимо длится, а вместе с длительностью оно входит в бесконечный континуум длительностей … Одновременно это же значит: оно принадлежит одному бесконечному „потоку переживания". Любое отдельное переживание как начнется, так и кончится, а кончившись, завершит свою длительность, — таково, например, переживание радости. Поток же переживания не может начаться и кончиться. Любое переживание как бытие временное есть переживание своего чистого Я.»
« … К сущности этого положения дел принадлежит возможность того, чтобы Я направляло взгляд на темпоральный способ данности...Так, к примеру, я могу поначалу иметь в чистом взгляде саму радость — она начинается и кончается, а между своим началом и концом длится, — двигаясь вместе с ее временными фазами. Но я могу направить свое внимание и на ее способ данности — на соответствующей модус „теперь", и на то, что к этому „теперь"…, примыкает, в необходимой непрерывности континуума, все новое и новое „теперь", что одновременно с этим любое актуальное „теперь" сдвигается в некоторое „вот только что", а „вот только что" вновь — и в непрерывном континууме — во все новые и новые „вот только что" того, что было „вот только что" и т. д. И так со всяким новопримкнувшим „теперь".»
Все это, сказанное самим Гуссерлем , ясности , увы, не добавляет. Складывается впечатление, что Гуссерлем предпринимаются прямо- таки титанические усилия для того , чтобы сбить фокус изложения.
А вот, что сообщается о структуре времени в феноменологии авторами феноменологического словаря;
«В феноменологии различают объективное время существования реальных предметов и имманентное время сознания их, т.к. любое переживание временных отношений обладает своей временностью (т.е. длительностью переживаемого содержания и последовательностью фаз протекания переживания. Анализ именно этого внутреннего времени и составляет собственную задачу феноменологии, тогда как объективное время не является феноменологически данным и подлежит “нейтрализации” в эпохе.)»
Вот это, в принципе, понятно, но рассуждения Гуссерля к такой простоте, похоже, не сводятся. Здесь два времени - время внешнее для переживающего и время переживания (внутреннее) . У Гуссерля же вроде бы тоже речь идет о двух этих временах, но одновременно у него есть время и нечто, что принадлежит переживанию и что нельзя измерить… Может быть нельзя потому, что это нечто неохватно, бесконечно – целостно и непрерывно в этой своей неохватности и бесконечности …
Далее из словаря:
«Всякое сознание как процесс непрерывного протекания интенционального переживания имеет свою внутреннюю временную структуру. Начальной позицией сознания-времени является точка Теперь (… первичное впечатление в восприятии), которая всегда дана в связи с целым всего сознания, т.е. в предданных горизонтах прошлого и будущего. Каждая актуальная фаза переживания несет с собой “шлейф” бывших фаз переживания и предвосхищает будущие. Причем в этом временном потоке постоянно происходят модификации. Теперь мгновенно переходит в более-не-Теперь, а еще-не-Теперь занимает место Теперь. Неизменной остается только сама формальная структура потока: ретенция – Теперь – протенция. Ретенция(удержание)– первичная память, удерживаемая в настоящем. В узком смысле – это мгновенное сознание только что истекшей фазы, “живой горизонт Теперь”, но в то же время ретенция “несет в себе наследие прошлого”, т.е. подразумевает весь континуальный ряд отодвигаемых в прошлое моментов актуального Теперь, который подобно хвосту кометы, постепенно ослабевает, теряя ясность и отчетливость. Протенция ( предвосхищение) – первичное ожидание, предвосхищение будущего в настоящем. … Согласно Гуссерлю, имманентное время является фундаментальной формой связи всех переживаний сознания.»
И словарь, похоже, растолковывает в том же духе: феноменологическое время названо здесь сознанием-временем, чем подчеркивается, что это особая сущность, может быть, - среда. Зыбкое, колышущееся образование, связывающее переживания сознания - матрица(оператор) развертывания-свертывания переживаний сознания. Похоже, что феноменологическое время имеет статус базовой категории феноменологии. В том смысле, что именно в этой категории концентрируются( снимаются) все противоречия системы « феноменология».
Далее возвращаемся к тексту Гуссерля
… Любое „теперь" переживания, — будь то даже начальная фаза нового переживания, — необходимо обладают своим горизонтом того, что „до". … Необходимо всякому заново начинающемуся переживанию предшествовали по времени переживания — прошлое переживания непрерывно заполнено, как континуум.»
«Можно также сказать …: необходимо к сознанию того, что „теперь", примыкает сознание того, что — „вот только что прошло", каковое сознание само по себе в свою очередь есть некое „теперь". … Поток переживания есть бесконечное единство, а форма потока — это форма, которая необходимо объемлет все переживания такого-то чистого Я, …»
Соответственно ни одно переживание не завершается пустотой - а сменяется новым переживанием. Так и формируется поток переживаний.
« любое переживание не только, с точки зрения временной последовательности, пребывает в существенно замкнутой в себе взаимосвязи переживания, но также и с точки зрения одновременности.»
Ну , конечно же, это особая, темпорально вырожденная среда, где временная последовательность может идентифицироваться и как …одновременность. И именно эта вырожденность обеспечивает логически следующее( позволяет вести речь о горизонте переживаний, о едином первозданном горизонте для чистого Я и в конце концов о самом чистом Я):
«Это означает, что любое переживание теперь обладает горизонтом из переживаний, которые, как и оно, тоже обладают формой первозданности (из самого первоисточника) „теперь" и как таковые составляют единый первозданный горизонт для такого-то чистого Я, его совокупного первозданного (из самого первоисточника) сознания теперь»
Своего рода жертва качества: дегенерация времени и как следствие определенная логическая завершенность всей системы феноменологии.
О том же по существу у него и дальше в
замечании о полном содержании «всего феноменологического временного поля чистого Я» - «которое это Я может, исходя из любого „своего" переживания, вымерять по трем измерениям — тому, что „до", тому, что „после", тому, что „одновременно"; или же, говоря иначе, мы возьмем весь целый, единый по своей сущности и строго замкнутый в себе поток временных единств переживания.
Одно чистое Я — один поток переживания, заполненный по всем трем измерениям, сущностно взаимосвязный в такой заполненности, взыскующий себя в своей содержательной непрерывности, — таковы необходимые корреляты.»
Поразительно, но в заключительной части этого раздела, то есть основательно вымотав читателя в дебрях вырожденного времени, Гуссерль, похоже, частично восстанавливает время в своих правах. И тут же существенно упрощается (проясняется) стиль изложения:
«…Эта взаимосвязь(переживаний)… интуитивно схватываема… — от фиксируемого переживания к новым входящим в его горизонт переживания переживаниям, от фиксации последних к фиксации их горизонтов переживания и т. д…. В согласии с этим некое переживание, ставшее объектом для взгляда Я, а следовательно обладающее модусом увиденного, наделено своим горизонтом неувиденных переживаний; то, что схватывается в модусе „внимания" и, возможно, даже с нарастающей ясностью, наделено горизонтом невнимательности на заднем плане с относительными различиями между ясным и темным, равно как вычлененным и невычлененным. Во всем этом коренятся эйдетические возможности — возможность неувиденное доставлять чистому взгляду, замеченное между делом обращать в замечаемое в первую очередь, невыделенное превращать в выделенное, темное делать ясным и все более и более ясным.»
«В непрерывном переходе от схватывания к схватыванию мы… известным образом схватываем и поток переживания как единство… Поток переживания — это не что-то полагаемое и утверждаемое наобум, — это нечто абсолютно-несомненно данное…»
Здесь нельзя не заметить, что в каше непрерывного на себя замкнутого потока переживаний начинает прорисовываться некая временная иерархия...
Переходя далее к теме интенциональность, Гуссерль прежде всего отмечает, что «все переживания каким-либо образом причастны к интенциональности, хотя мы и не о каждом переживании можем в том же смысле говорить, что он обладает интенциональностью»
«Интенциональность — это то, что …оправдывает характеристику всего потока переживания в целом как потока сознания и как единства одного сознания.»
«Под интенциональностью мы понимали свойство переживании „быть сознанием чего-либо". Первым делом это чудесное свойство… выступило перед нами в эксплицитном cogito: восприятие есть восприятие чего-то, скажем, вещи; суждение есть суждение о каком-либо положении дел; оценивание — оценивание какой-либо ценностной ситуации; желание — желательного обстоятельства и т. д… В любом актуальном cogito „взгляд", как луч исходящий от чистого Я, направляется на „предмет" соответствующего коррелята сознания, на вещь, положение дел и т. д., осуществляя весьма разнообразное сознание такого-то.»
Словарь также характеризует интенциональность, как свойство, сущностное качество сознания - как «сущностную структуру сознания» .
Вполне понятна, приемлема и общая характеристика сознания, даваемая в словаре в связи с понятием интенциональность:
«Феноменология отказывается понимать сознание в виде некой замкнутой в себе “субстанции” с заданным содержанием или без такового. Сознание – это всегда сознание о чем-либо, “сознание о…”. Интенциональность выражает предметную направленность переживаний сознания, его соотнесенность с предметами опыта. Эта соотнесенность сознания и предмета понимается как смыслообразующая, сознание есть не что иное, как смыслообразование.»
« По сравнению с Брентано, Гуссерль более четко отличает акт переживания сознания от переживаемого в нем содержания, а это последнее от того предмета, на который направлен акт. Сознание может быть направлено как на реально существующие, так и на нереальные образования. Вопрос о действительном существовании предмета не влияет на структуру переживания. Предмет, какого бы он типа не был, никогда не растворяется в сознании, а сознание никогда не покидает пределов своей имманентности. Сознание как многоуровневый синтез актуально осуществляемых и горизонтно подразумеваемых интенциональностей лишь конституирует предмет сообразно его способам данности, т.е. устанавливает его предметный смысл для себя. Со своей стороны, полагаемый актами сознания интенциональный объект не является реальной составной частью этих актов, хотя и образует вместе с ними необходимую корреляцию.»
Следующая главка посвящена теме «двойственность и единство сенсуального и иртенционального в феноменологической области»
«Чувственные данные даются в качестве материалов для интенционального формирования или наделения смыслом на различных ступенях, как простого, так и своеобразно фундируемого»
Но, по мнению Гуссерля, здесь существует определенная двусмысленность
«… Если отвлечься от двусмысленности, какая выступает наружу в контрасте „наделяющего смыслом" и „чувственного, сенсуального", … то тут следовало бы упомянуть, что чувственность в более узком смысле обозначает феноменологический остаток всего, что опосредуется „чувствами" при нормальном внешнем восприятии. Оказывается, после осуществления редукции, что соответственные „чувственные" данные внешнего созерцания сущностно родственны между собой, и такому их сродству отвечает особая родовая сущность, или же, иначе, фундаментальное понятие феноменологии…»
Судя по всему, именно эта сущностная родственность феноменологически редуцированных чувственных данных и вдохновляет в Гуссерля на введение новых теминов.
Термин , «который выражал бы всю группу(чувственных данных) в единстве ее функции и по контрасту к формующим характерным свойствам…, — в качестве такового мы выберем выражение „гилетические данные", или же „материальные данные", — или попросту „материалы". В тех же случаях, когда надо будет напоминать о прежних, по-своему неизбежных выражениях, то мы будем говорить — „сенсуальные", а иногда и — „чувственные материалы".»
Далее.
«Формует материалы, обращая их в интенциональные переживания и внося сюда специфику интенциональности, то самое, что придаст специфический смысл высказываниям о сознании: именно в связи с этим сознание eo ipso указывает на нечто такое, сознание чего оно сеть.»
Для характеристики этого процесса такие понятия, как „момент сознания», „осознанность", „интенциональный момент", как считает Гуссерль , по причине своей двусмысленности не подходят, и потому вводится специальный термин«„ноэтический момент", или же, короче, „ноэса".»
«Ноэсы и составляют специфику нуса в самом широком смысле этого слова, — нус и возвращает нас, согласно со всеми его актуальными жизненными формами, к cogitationes, а затем и к интенциональным переживаниям вообще…. Одновременно тут весьма кстати оказывается и то, что слово „нус" напоминает об одном из отмеченных своих значений, именно о „смысле", хотя „наделение смыслом", осуществляющееся в ноэтических моментах, объемлет многое, а то „наделение смыслом", какое примыкает к отчетливому понятию смысла, — лишь в качестве фундамента.»
«…Итак, мы остаемся при слове „ноэтическое" и тогда говорим:
В потоке феноменологического бытия есть слой материальный и слой ноэтический.
Феноменологические рассуждения и анализы, особо относящиеся к материальному, могут называться гилетически-феноменологическими; те же, что, с другой стороны, сопряжены с ноэтическими моментами, — ноэтически-феноменологическими..»
Итак, гилетичекие данные( материалы) , с одной стороны, и с другой - ноэсы, составляющие специфику загадочного нуса , который лишь в одном отношении можно отождествлять со смыслом… Предельная зыбкость, предельная неопределенность и размытость опорных в общем-то понятий. Зачем? Чтобы удержать ускользающий сверхтонкий смысл? Или чтобы сделать этот смысл принципиально несзватываемым?...
То есть замена терминологии проблему не сняла, она осталась. И остается надеяться, что решена она будет все-таки более убедительно.
«Точка зрении функции — центральная во всей феноменологии;… На место анализов и сопоставлений, описаний и классификаций, какие липнут к отдельным переживаниям, заступает рассмотрение деталей под „телеологическим" углом зрения их функции — обеспечивать „синтетическое единство".»
«Наше размышление обращается к тем многообразиям сознания, которые, по мере сущности, как бы предначертаны в самих переживаниях, в их смысловых наделениях, и их ноэсах вообще, которые как бы следует извлекать из них: так, например, в сфере опыта и мышления на основании опыта наше размышление обращается к многоликим континуумам сознания и отложившимся сочетаниям переживаний сознания, каковые в себе сочетаются благодаря своей смысловой сопринадлежности, благодаря едино объемлющему их сознания одного и того же … объективного.» (Многообразия сознания как бы предначертанные в переживаниях… И которые можно как бы извлекать…
Сознание отделено от реальности у Гуссерля принципиально.. Но оно, отделенное, утрачивает познавательную способность. Потому и приходится оставлять в реальности некие следы еще не родившихся понятий, которые стиммулируют и переживания и появление ноэс. Мистическое начало, которое постоянно ощущается в феноменологии, здесь и далее чувствуется особенно.
«… надлежит исследовать, каким же образом „конституируются, по мере сознания", объективные единства любого региона, любой категории. Необходимо систематически показать, каким образом их сущностью предначертываются все взаимосвязи действительного и возможного сознания их же самих, — именно как сущностные возможности: интенционально сопрягаемые с ними простые или фундируемые созерцания, мыслительные образования низшей и высшей ступеней, путанные и ясные, явные или неявные, донаучные и научные».
«Необходимо изучить и сделать доступными усмотрению — систематически в эйдетической всеобщности и феноменологической чистоте — все основные виды возможного сознания и по мере сущности принадлежные к таковым вариации, сплавления, синтезы; каким образом эти основные виды благодаря их собственной сущности предначертывают все бытийные возможности (и бытийные невозможности), каким образом предмет, сущий согласно с абсолютно неподвижным законам сущности, выступает как коррелят взаимосвязей сознания с их совершенно определенным сущностным наполнением, а равно и наоборот — каким образом бытие так устроенных взаимосвязей оказывается равнозначным сущему предмету; все это — в постоянной сопряженности со всеми регионами бытия и со всеми ступенями всеобщности вплоть до бытийных конкреций.»
Это мистическое начало и обеспечивает , видимо, столь грустный итог. Тщательно изгоняемые трансценденции возвращаются и в чистом сознании в виде специфических трансценденций… И сама феноменология обретает эту сигнатурку:
«В своей чисто эйдетической, „выключающей" любые трансценденции установке феноменология на своей собственной почве чистого сознания необходимо достигает всего этого комплекса проблем, трансцендентальных в специфическом смысле, а потому она и заслуживает названия трансцендентальной феноменологии.»
| ЧИСЛО ПОСЕЩЕНИЙ |
|
ПОИСК ПО САЙТУ |
| НАПИСАТЬ АДМИНИСТРАТОРУ
|
©ВалерийСуриков |