Игорь Игнатов, Сергей Вотанин. Время серых

http://www.apn.ru/publications/article22803.htm

 

Наблюдения антропологов за жизнью Россиянии и ее «бесславных ублюдков»

От сталинизма – к ельцинизму, от ельцинизма – к русской самоорганизации

Сокращённый вариант этой статьи был опубликован на сайте http://forum-msk.org/

Если попытаться подобрать какое-нибудь емкое и предельно краткое понятие для определения состояния наблюдаемой нами россиянской реальности, то ключевым прологом к нему могло бы стать слово «бездарность». Мы живем во Время Серых Бездарностей (ВСБ), причем каждое слово этого трехчленного выражения заслуживает того, чтобы быть начатым с заглавной буквы. В этом – весь парадокс. Бездарность как таковая не вызывает особого благоговения. Но бывают столь насыщенные формы бездарности, что отвисает челюсть и каменеют скулы. И тогда появляется ощущение значительности и даже метафизичности происходящего, словно ВСБ – это какая-то загадочная «пересменка», «время разбрасывания камней», задуманное Богом то ли в наказание за наши грехи, то ли во исполнение каких-то своих древних, еще до появления человека родившихся планов.

Бездарность власти: «бесславные ублюдки» у истоков Россиянии

Начнем с того, что апофеозом бездарности было само нарождение незалежной россиянской федерации в абортарии Беловежья. Все то, что веками наращивалось нашими предками и составляло смыслы Российской государственности, было, как борщ из кастрюли, слито в «унитаз истории» – и кем!? – не Наполеоном, не Гитлером и не Александром Филипповичем Македонским каким-нибудь, а одним вдрызг пьяным и тремя или четырьмя чуть более трезвыми политическими организмами, которым и в базарный день – всем, оптом, – цена-копейка. В унитаз был спущен отнюдь не «совок» (да никакого «совка» и не было на свете, это все иллюзия, оптический обман, временная форма воплощения исторической России), а века истории и смыслов. Боролись за выход к Балтике, за выход к Черному морю, за Крым, за Тавриду, колонизовали-заселяли плодородные казахстанские степи… И вот – одна подпись «Трехпалого» – и все это выкинуто на свалку истории, все это «ушло» на сторону – ну, может быть не навсегда, но надолго… При этом «отдать один раз» оказалось мало. «Беловежье» растянулось на много лет и было отмечено «повторными сдачами». «Трехпалый» и его новые приспешники (вот как интересно – приспешники меняются, а бездарности не убывает) вновь садятся «за стол переговоров» и вновь – с заверениями – подтверждают «условия сдачи» в 1998-м. Опять «президент всех россиян» торжественно обещает и клятвенно заверяет, вновь ставит свои отметины под очередными «документами», подготовленными незалежными аферистами, которые все никак не могут поверить свалившейся на них удаче и требуют, требуют, требуют новых клятв и заверений.

Зачем это делалось? Тому можно придумать массу объяснений – нередко фантастических или полуфантастических. Некоторые патриотически-настроенные чудаки грешат на Вашингтонское Политбюро (они, болезные, почему-то называют его «обкомом», хотя, если следовать их же логике, обком размещался как раз в Кремле, где якобы и принимались команды от «Белого Отца» из-за Большим Соленым Озером). Кремлян, мол, «заставили» или «купили» (или и то, и другое вместе).

«Заставили». «Рука Вашингтона». «Заговор закулисы». И прочее. Как же все это убого, инфантильно и вторично, товарищи конспирологи, – особенно в качестве оправдания геополитического мегапредательства. (Тут, к слову, поневоле вспоминается за версту пахнущий портянкой старика Ромуальдыча «план» товарища Даллеса, от которого до сих пор «вставляет» некоторых особо впечатлительных «патриотов».) Но в первую очередь – иррационально. Изначально-то ведь ни Вашингтонское Политбюро, ни кремлевский обком не были Политбюро и обкомом в отношении друг с другом: никто не мог никого заставить что-либо делать против своей воли – если бы обком не стал таковым по своей собственной инициативе. Но если так, то кто же виноват, что обком капитулировал и стал собственно обкомом, поступив в распоряжение «старших товарищей»? Разговор о том, «заставили» или «не заставили» вообще не имеет смысла. «Все случилось» не потому, что «рука» и «Политбюро», а потому, что «ублюдочны и бездарны» – только эта причина первична. Впрочем, «рука Политбюро» не «канает» и под «вторичную» причину – ибо «беловежские люди» были настолько бездарны и ублюдочны, что они вполне могли устроить все это «замыкание» самостоятельно из одного только желания «сделать приятное» Великому Белому Отцу – чтобы «цивилизованное человечество» одобрительно похлопало их по шерстистой холке. Такое тогда дорогого стоило!

Также убого и второе «объяснение». Что значит «купили»? Невозможно «купить» человека без того, чтобы он не продался. А раз продался – то неужели же в этом вина опять-таки Политбюро? Ему уступают – Оно не смеет отказаться. Уж тогда – чтобы быть последовательными до конца – следовало бы обвинить во всем непосредственно деньги, с помощью которых ведутся товарно-денежные операции. Не было бы денег – глядишь, и геополитическая основа исторической России осталась бы цела.

Нет, ребята, на «объяснения» конспирологов мы покупаться не будем и вам не советуем. Ссылки на «руку Вашингтона», «мировую закулису», «масонский заговор» (кому как нравится) – это все пустые, ничего не объясняющие заклинания, которые не вскрывают фундаментальных причин «сдачи» и являются совершенно тщетными в когнитивном плане.

Первично все-таки то, что люди, породившие Беловежье, незалежную Россиянию и прочие прелести девяностых-нулевых были именно что «бесславными ублюдками» – и были они таковыми не только с точки зрения возвышенного патриота, но и прожженного циника. Сам термин «бесславные ублюдки» присутствует здесь не как ругательство, а как бесстрастная констатация определенного антропологического качества. Ведь, если уж на то пошло, все можно же было бы сделать совершенно «по-другому» – и «большой хапок» совершить, и целостность основной части страны сохранить – обойтись без всяких «сдач», «капитуляций» и униженных рапортов удивленному президенту Бушу о расчленении Советского Союза – прямо из Беловежской Пущи, минуя Москву и президента СССР. Ублюдки – хотим добавить в который раз – удручающе бездарные: купились, как «гавайские дикари», на западные бусы и похвалы «цивилизованного человечества». (Впрочем, и похвалы-то были более чем жиденькие – больше было удивления: ну, кто бы мог подумать, что «эти русские» на самом деле такие инфантильные слабаки – даже не поторговались. А мы-то их столько лет всерьез воспринимали! «Холодную войну» против них вели… А это – сущий «Третий мир». Ткни их пальцем – они и рассыпятся.) А могли бы остаться властелинами сверхдержавы – слегка подкорректировав ее социально-экономический строй под свои нужды и аппетиты. Ведь насколько приятнее (во всех отношениях, в том числе и сугубо материальном) быть распорядителем сверхдержавы, чем продавшимся за бусы дикарем!

Но нет… Мелкие душонки и убогие мозги, захватившие власть в Россиянии, даже распорядиться захваченными сокровищами убиенной советской тещи толком не смогли. Они просто сдались… И были переведены Западом в категорию вольноопущенных – с соответствующим поражением в правах, разумеется. А советского мамонта забили, расчленили и съели. Мяса хватило – лет на двадцать, а дальше пришлось школы на рынок выставлять, ибо в казне «не обнаружилось» денег. (Стабилизационный фонд? Нет Стабилизационного фонда – пойдите и проверьте, на что его кремляне потратили!) А скоро дешевые россияне-непротивленцы и вовсе будут платить 1% налога от рыночной цены своих дачек и квартирок. С инициативой выступил беспрецедентный Владимир Владимирович, по слухам, все еще любимый домохозяйками. (Ну, ничего, скоро у домохозяек появится повод полюбить его еще больше.) Закон еще не принят – он только на подходе. Но будьте уверены – его примут. (А вы-то думали, что платное школьное образование – самое страшное, что вас ждет, страстотерпцы?) К концу 2011 года ФНС перепишет и оценит (сама – с такой идеей она уже выступила!) вашу недвижимость. А как только переизберете своего кумира в 2012 году (если, конечно, переживете «конец света» по календарю майя) – так ваши домохозяйки и прочие восторженные домочадцы и получат вполне заслуженный ими подарок.

Товарищи шахтеры – те уже получили. В 1990-91 гг. требовали «хозрасчета», стучали касками «за Ельцина»? Вот вам Ельцин, товарищи, и кричит «Ау!» из могилы. Ничего личного – чистая диалектика. Читайте Кафку между сменами.

Вы не переживайте – за «серыми» придут «черные». Еще восплачете, товарищи, по г-ну Грызлову. А пуще того – по своей трусости и глупости. Дорого обойдется вам ваше «непротивление».

Черный человек,

Черный, черный,

Черный человек

На кровать ко мне садится,

Черный человек

Спать не дает мне всю ночь.

(Сергей Есенин «Черный человек»)

«Черный человек» уже садится на кровать умирающей России, а дешевые россияне все надеются, что «пронесет». Полагаются на «переходный характер момента». Ну, как же – наметился экономический рост! И не доходит до дешевых россиян, что «экономический рост», даже если он действительно «наметился», это такая абстракция, которая совсем «не про них». А «переходный характер текущего момента» предполагает для них исключительно переход с этого света на тот. Там, на «том свете», доверчивые товарищи, вы и обретете свой «цивилизованный капитализм» по Адаму, надо полагать, Смиту.

Короче говоря, что дорогие россияне, что – дешевые… Яблоко от яблони… Что тут говорить? Взаимно обусловленная инволюция человеческого материала.

Тупо, бесславные ублюдки, как же тупо и бездарно все, что вы сотворили с Россией! Это все было so unnecessary, как говорят наши американские друзья… Ну да, протянули вы «трубу», качаете сверхприбыли из земли… И полагаете, что это очень «круто». Но это же ведь все, что у вас есть – больше нет ничего ни за душой, ни в мозгах. И для Запада, и для своего населения вы есть и останетесь просто «нефтяными обезьянами» и «газовыми гуннами», не способными даже цивилизованно освоить те ресурсы и то наследие, что внезапно свалились на ваши шерстистые загривки. А опыт гуннов поучителен… Попугал Атилла Рим, чуть было в Атлантике коней не искупал – и сгинул почти бесследно. Рим вон и сейчас стоит – а где тот Атилла? Археологи лишь находят кое-где полуистлевшие следы от юрт и кибиток, да захоронения брахицефалов с ятаганами и награбленными сокровищами. Не пошло на пользу ни величие, ни богатство. Ибо величие – что ветер в степи: на кого хочет, на того и веет. А богатство дальше могилы не унесешь.

И вот сегодня, после всех этих «сдач», «капитуляций» и многолетнего банкета на трупе поверженного советского мамонта, снова нужны титанические усилия и мегаресурсы. Ублюдки, организовавшие «Беловежье» и впоследствии почти единогласно одобрившие его на заседании ВС, были все чрезвычайно мелки и дешевы в плане «размеров» личности и ума. Но до чего же дорогими эти россияне оказались для России в плане произведенных ими разрушений! Наверное, такое возможно только в «этой стране». Россияния образца 2010 года отдала $40 млрд. за «продление полномочий» русского флота в русском городе русского полуострова – и чрезвычайно гордится этой славно провернутой операцией! Тратить такие средства и усилия на то, чтобы частично перекрыть результаты удара мочи в коллективную узколобую голову: отдать задаром свою землю, чтобы потом арендовать ее за немыслимые деньги – разве это не бездарность космического масштаба?

Да это же праздник космистов-дегенератов какой-то!

При этом Кремль по-прежнему «преемственен 1991 году» – причем не только в плане изъятой собственности, но и в плане геополитическом: он и «память Гайдара» норовит увековечить, и по-прежнему аккуратно справляет «дни независимости», и столь же последовательно числит трехпалого «расчленителя» с его чрезвычайно дорогой для Эрэфии подписью в числе «выдающихся фигур современности». На гниющих мощах этого «мощного старика» лежит смятый россиянский флаг, который стережет целая рота особистов.

Оцените и «духовный» аспект россиянского маразма: «Трехпалый» было «помазан на царствие» главой РПЦ. Патриарх Всея Руси «мажет на царствие» расчленителя всея Руси – как вам такой пассаж? Если это не «метафизическая» бездарность, то чем еще это может быть? Наверное, только многозначительной шуткой Господа-Бога, который, видимо, пытался таким образом сказать нам что-то весьма важное.

Но даже сегодня, когда уже «помазаны» и благословлены все мыслимые президенты, резиденты, офисные центры, штаб-квартиры и представительские «мерседесы», до людишек все еще чего-то не доходит – не доходит, чего стоит нынешняя РПЦ и ее «патриархи», и как далеко отстоит область интересов этой организации от национальных интересов русского народа.

Одно официальное лицо, имеющее отношение к этой неизбывной федерации, как-то сказало: «Свобода лучше, чем несвобода». Ну, о чем после этого можно говорить с ним и другими знатными россиянами? Только о том, что люди рождаются, живут и умирают, так и не приходя в сознание. Чья свобода лучше несвободы? Педофила? Маньяка? Насколько свобода чиновников лучше их же несвободы – и для кого она лучше? Может, вы предпочитаете свободу Евсюкова его несвободе? Что вообще лучше – «да» или «нет», спички или селедка? Просветите нас на этот счет, дорогие россияне, ибо мы теряемся в догадках.

«Дорогие россияне» упорно скрывают от всех нас, что же такое они собираются построить в стране победившего Чубайса. Мир давно ушел не только от «неконтролируемого рынка», но даже капитализма как такового. Развитые и даже «не очень развитые» страны мира уже немалое время существуют в режиме, который именуется «посткапиталистическим». Даже после 10-летнего правления Маргарет Тэтчер доля государственных расходов в Великобритании (а эта страна считается «форпостом капитализма» в Европе) составляла 42% ВВП. В Швеции аналогичная доля в 1996 г. составляла 65% (http://www.inauka.ru/blogs/article97210/print.html). В «социальном государстве» по имени Росфедерация, премного облагодетельствованном беспрецедентным государственником Владимиром Владимировичем и одной известной «консервативной» партией, подобная доля составляет всего 11%!

Обама заявляет о социализации американской системы здравоохранения – системы, которая была бастионом «медицинского капитализма» в мире, – а россиянские «модернизаторы» хотят «вбросить» и здравоохранение, и базовое школьное образование (безусловно «нерыночную» сферу образования как в Америке, так и в прочих развитых странах) «в рынок». «Дорогие россияне» старательно загоняют «дешевых» в «болезное» состояние ума, тела и духа – выводы напрашиваются.

Ну, пусть бы модернизатор Дворкович выступил в Думе и объяснил, что они собираются модернизировать РФ до состояния Нигерии, построить на просторах Газоспасаемой зимбабвийский капитализм… Мы бы хоть знали, что не зря они в 1991-м Советский Союз порешили.

Впрочем, что бы ни выдумывали сегодня бездарные ублюдки – «Байкал-Инвест», «модернизацию», «исследовательские университеты», «рыночное» школьное образование, будущее – и наше будущее и даже их – видится серым, как рукав пожарника, ибо степень их бездарности на порядок превышает даже степень их же эпической жадности.

"Вы становитесь свидетелями фундаментального крушения американской мечты, системного коллапса нашей демократии и нашего капитализма, крах, который подхлёстывает слепая жадность Уолл-Стрит: не способное ни на что правительство, безумные рынки, экономика, висящая на краю. Умножьте это всё во много раз, и вы увидите мир в полном хаосе. Проигнорировав сегодня, завтра может стать слишком поздно". Это констатация Wall Street Journal от 2 февраля 2010 г. А бесславные ублюдки упорно «строят» систему, которая в окружающем мире уже умерла.

Заседает в одной из кремлевских башен один-единственный относительно креативный комбинатор, но и тот плетется в обозе бесконечной орды, отправленной на стяжание неких эфемерных сокровищ г-ном Денницей. Оттого-то его креативная активность и имеет целью исключительно разрушение. Впрочем, и разрушение-то получается какое-то жалкое – нет эпического размаха. Ведь даже если отвлечься от вопросов добра и зла и сосредоточиться исключительно на вопросах качества (пусть отрицательного – но качества!), то с каким материалом работает этот человек? Он работает с дерьмом – строит из него разнообразные конструкции, комбинации, арочки ажурные… Иногда кудряво получается. Но дерьмо есть дерьмо. Оно стекает, отваливается кусочками и непрестанно воняет. Денница на весь этот «креатив» уже давно махнул рукой и даже, по слухам, собирается серьезно спросить с обитателей башен за столь немилосердную профанацию люциферова проекта.

Бездарность «оппозиций»: оставь надежду, всяк к ним примкнувший!

Бездарны не только власть, не только легион разговевшихся на сокровищах убиенной советской тещи обитателей «Forbes» – бездарны (увы нам!) и те, кто так пафосно им противостоит. Причем для выяснения их бездарности необязательно проводить эксперимент с «приходом к власти» – точно также, как необязательно целиком съедать тухлое яйцо, чтобы установить, что оно тухлое.

Оппозиция – или точнее «оппозиции», ибо их много – бездарны в некой совершенно «превосходной» степени, ибо они обречены быть неизменно «побеждаемыми» – в любой критический момент и на каждом витке диалектической спирали – бездарностями из кремлевских башен.

Бездарна и совершенно безнадежна КПРФ со своим бессменным Геннадием Андреевичем в роли Моисея, которая создана исключительно для того, чтобы никогда не прийти ни к власти. Сорок лет будет водить этот пропахший кожей номенклатурных кресел Моисей свой народ по пустыне выжженных смыслов, окормляя его бесплодной демагогией о Земле Обетованной, пока не вымрут или не превратятся в разочарованных стариков все еще готовые на данный момент к сопротивлению и осмысленной борьбе. А чтобы он не сбился со своего никуда не ведущего пути, разнообразные демиурги время от времени будут вызывать его на Гору Синайскую, дабы вручить ему уточняющие маршрут движения коммандменты. Кремлевский Баал не дремлет! Он зорко следит за тем, чтобы в рядах водимых не появилось случайно Иисуса Навина, способного взять его Иерихон.

Бездарны и не менее (а, пожалуй, даже больше) безнадежны «радетели государства российского» – сия профессиональная клика плакальщиков-обличителей, всяко угождающих самодержавному начальству. Эти пахнут забродившим арбузом и дохлой канарейкой, а попробуешь на вкус – так обнаруживается что-то среднее между колбасой и ананасом. Большинство из них получает за свои услуги cносные гонорары, но особое разочарование вызывают даже не оные кормящиеся с пухлой ручки сами-знаете-кого прихлебатели углеводородных щедрот – они-то хоть до какой-то степени адекватны ситуации, ибо в меру рыночны (ведь патриотизм в Росфедерации – в отличие от нефти-газа-леса-алюминия – занятие сугубо рыночное). Самые безнадежные – это верующие в «особый путь государства российского» бессеребренники, которые все никак не могут уяснить, что проклинаемое ими либеральное царство победившего Чубайса с его рыночно-самодержавным чиновничеством, эффективными гоп-менеджерами и мерседесно-майбаховым православием как раз и представляет собой аутентичное и вполне закономерное воплощение «особого пути России» в XXI веке.

Может быть, вы надеетесь на националистов? Ох, вот где – безнадега! И тем ее больше, чем больше был выданный им кредит надежды. Нет, мы не говорим об активистах, скажем, РОДа или ДПНИ, которые занимаются защитой простых русских людей от россиянского Молоха. Это дело – нужное, героическое и очень правильное. Мы говорим о тех, кто занят разработкой «политического национализма», намечает «маршруты» «прихода к власти» и, соответственно, постоянно толкает какие-то модные лозунги. «Даешь русское национальное государство!», например. Говорят, такова главная заявленная националистами цель. Впрочем, мы надеемся, что у политических националистов припасены и какие-то альтернативные лозунги. Ибо, Боже милостивый… До чего же беспомощны выдвинувшие означенную «цель» мыслители на фоне наблюдаемых всеми нами исторических обстоятельств!

Нет, мы, собственно, не враги «русского национального государства», если вы вдруг подумали… Возможно, сам лозунг звучит и не слишком плохо. Но нас волнует практическая сторона дела. Может быть, вы забыли, что солнечную Росфедерацию окружает четырнадцать государств, которые не боятся заявлять себя национальными, а правящие в них группировки позиционируют себя как явно националистические. Уже почти двадцать лет россиянская многонационалия делит с ними постсоветский хартлэнд – было время посмотреть по сторонам и изучить вопрос.

Возьмем, например, т.н. Украину (известную также как Закраина и Ukrope), где градус национализма, как известно, столь высок, что порой не выдерживают электросети и начинают рваться склады боеприпасов. Казалось бы, вот она, вотчина победившего национализма – наше будущее! И что же мы наблюдаем? Мы наблюдаем точно такое же ублюдочное, безмерно коррумпированное олигархическое государство, как и то, что разместилось на пространствах, подчиненных «дорогим россиянам». Ну, нет в нем, конечно, такого углеводородного шика, как в Газоспасаемой, – по причине почти полного отсутствия углеводородов. Все попроще, поскромнее… Но это – вопрос меры. А если отвлечься от меры, то все выглядит очень похожим. Бережет ли это государство родную «плоть и кровь», питает ли оно пиетет к «родной» нации, что, казалось бы, прописано ему по статусу? Да это государство относится к своим гражданам – в равной степени «свидомым» и не очень – как к недочеловекам. «Националистическое государство» Украина является чемпионом по экспорту женского мяса в бордели Европы, Росфедерации, Средиземноморья и Ближнего Востока, а вымирание и деградация человеческого материала там идет с таким свистом, что даже изобретатели глобальной россиянской морилки для русских – бывалые вроде люди – и те находятся в легком замешательстве. И никак пламенный национализм древних укров этим скорбным процессам не мешает. Вы, конечно, можете сказать, что укропейцы построили «неправильный национализм» – ну, так попробуйте убедить кого-нибудь в том, что россиянские люди «построят» правильный. Вам от этой мысли не смешно?

Совершенно очевидно, что национализм как политический дискурс мертв в Россиянии, еще даже не состоявшись в виде какой-либо осязаемой практики. Что произойдет на этих многострадальных пространствах, если – давайте вообразим невозможное – «русские националисты» вдруг придут-таки здесь к власти? Ну, угадайте с двух раз!

Да ничего в Эрэфии не произойдет – ничего значительного! Ну, предположим, будет признано физическое существование русского народа, сменятся кое-какие вывески, «российское» заменят на «русское» (впрочем, Доренко на РСН слово «российский» и сейчас практически не употребляет – у него все «русские», даже Абрамович). Возможно, даже несравненный Владимир Владимирович принесет нам извинения за кое-какие свои необдуманные реплики. Но это все лирика для впечатлительных романтиков. Что изменится по существу? Новоиспеченные «русские во власти» перестанут строить начатую «россиянами» «трубу»? Перестанут «сидеть на потоках»? Направят свои углеводородные дивиденды в пенсионный фонд? «Русские» чиновники с коловратом вместо портрета Медведева перестанут брать взятки? Я становлюсь смешон сам себе, когда начинаю фантазировать на эту тему.

Друзья, Росфедерация – имитационная сверхдержава. Как рулящие ею люди, так и находящаяся под ними обслуга и «массовка», независимо от своих изначальных и нынешних «политориентаций», специализируются на широкомасштабной имитации во всех возможных ее формах – на том, чтобы казаться, а не быть. Да нам надо Бога благодарить, что «националистической революции» пока не произошло, и мы на данный момент живем еще в Россиянии, а не в «русской России» (или – хуже того – на Руси). Всю жизнь русским кто-то «мешал жить» - все какие-то «маски» мешали – то царизм, то большевики-ленинцы, то сталинизм, то Хрущев с его кукурузой, то застой, то все «коммуняки» скопом, то потом либералы… А сейчас вот «партия власти» – черт знает, как ее назвать – «путинцы», «грызловцы», «россиянские чиновники», «вертикаль», «консервативные модернизаторы» – одним словом, «период отстоя»… Так вот, вообразите, какой будет «облом», когда «маски» – благодаря «победившему национализму» – окажутся наконец-то сброшенными, и мы обнаружим под ними единокровных своих как бы собратьев – «банальных русских» (и «по паспорту», и «по душе», и «по генам»), которые и продолжат нам «мешать жить» дальше. Какой это будет удар по русской идее и «русскому национальному дискурсу»! Слышите, дорогой товарищ Сурков! Дайте националистам прийти к власти – и от русского национализма не останется камня на камне, ибо он дискредитирует сам себя!

Нет, если серьезно, знаете что будет? С победой «национализма» в «националистическое движение» потянутся те самые мордовороты, которые сегодня крепят в регионах «вертикаль», мочат уличных националистов в СИЗО и водят их с мешками на голове в суды. Потянется тот самый культурно-исторический тип, который правит современной Россиянией. Точно также циничные либералы гнезда ЕБНова в свое время сбросили с «демократической платформы» стихийных борцов за народовластие, а их самих оттеснили в сторону еще более прагматичные (хотя когда-то казалось – куда уж более то!) «серые пиджаки» из числа КПССовских перевертышей и крепких (анти)советских хозяйственников. Да с началом «националистической революции» в националисты перейдет все ЕдРо! Они скажут: «мы давно националистам сочувствовали, вели, так сказать, подпольную борьбу, крепили под видом «вертикали» движение сопротивления, приближали “День Победы”. И вот, наконец, мы победили!» Владимир Владимирович может повторить, что они с Дмитрием Анатольевичем тоже националисты – «в хорошем смысле слова», разумеется. Не удивлюсь, если в «русское движение» рванут даже либеральные гоп-менеджеры. У них тоже есть основания – они могут сказать, что именно они-то и есть «настоящие русские» (т.е. обрусевшие – поскольку слово «русский» именно это и означает) люди. А все остальные – какие-то непонятные славяне, евреи и азербайджанцы.

Короче говоря, дорогие читатели, с «победой национализма» целый культурно-исторический тип, сформированный «перестройкой» и двадцатью годами «ельцинизма» и «путинеска», продолжит жить и радовать нас своими культурно-историческими особенностями столь же неизменно, как и до ее «одержания». Он лишь сменит вывески. Все эти люди, которые позиционировали себя то коммунистами и комсомольцами, то представителями «демократической платформы», то либералами-рыночниками, то государственниками, то консерваторами, – они ведь никогда не были ни первым, ни вторым, ни третьим, ни четвертым-пятым. Они – токсичный плод нашей непомерно тяжелой истории. И даже если г-да националисты (предположим, «искренние националисты») убедят-таки их в очередной раз сменить вывеску, лучше от этого они не станут и от своих привычек не откажутся. От смены вывесок сумма наличных слагаемых не изменится – вы получите тот же продукт, только в новой упаковке. Странно, что этого не понимают господа-националисты, рыдающие о русском народе, угнетенном «россиянским империализмом». Впрочем, странного мало, если иметь в виду универсальную болезнь, которой поражено все россиянское общество… Ту самую, с которой мы начали…

Россия восходит на плато

Что же это такое происходит, друзья мои? Что стоит за этой эпической бездарностью? Прошло больше тысячи лет русской истории, а мы – если не прибегать к ненормативной лексике и грубым метафорам – копошимся в тупике, из которого не просматривается никакого выхода. Можно сказать, конечно, что история не закончилась, что она продолжается – и это будет чистейшей правдой. Но сам по себе факт продолжения истории еще не свидетельствует в нашу пользу. Сегодня – на данном как бы неудачном для нас ее изгибе русские вроде пока еще «есть» и судьба их на сто процентов еще не очевидна. Предположим, что завтра всемерная деградация русского этноса может стать безнадежной. Предположим далее, что послезавтра он окажется раздавленным, а история пойдет себе дальше – уже без нас и с другими народами на нашем жизненном пространстве. Все это более чем вероятно – и именно поэтому нет никакого резона особо радоваться «продолжению истории». Впрочем, «делать что-то» надо… Сдаваться нельзя. Но прежде чем «что-то делать», не худо бы проанализировать, что уже сделано.

Что показала история? Русские все перебрали – самодержавие, либерализм, социализм, капитализм – и все это извратилось в свою «обратку». «Внеполитичность» и врожденное «послушание» русских привело к тому, что самодержавную власть над ними теперь имеют откровенные враги: переизбрать-сменить-столкнуть их благодаря славным «самодержавным традициям» представляется невозможным. Самодержавие и либерализм стали понятиями нерасторжимыми, ибо, захватив власть, либералы стали самодержцами и, обеспечив диктатуру разнообразных меньшинств, приговорили большинство к деградации и размыванию. Капитализм привел не к «плюрализму» и «конкуренции», а к консолидации бюрократического аппарата и обретении им неслыханной экономической и политической силы. Более того, он, собственно говоря, способствовал победе своеобразного феодализма: новые феодалы обложили – сообразно их табели о рангах – рентой все предприятия и всю экономику; сами их должности и чины стали источниками ренты (уж какой – капиталистической или феодальной – решайте сами). А социализм – что социализм? Кажется, он был всего лишь необходимой прелюдией к построению этого феодального капитализма. Ведь чтобы обеспечить себе все это разговение, господам-товарищам необходимо было мобилизовать общество на построение «материально-технической базы». Они его и мобилизовали – посредством того, что принято называть «социализмом». А потом, выбросив оный за ненадобностью на помойку, перекрестились в «либеральную веру».

Короче говоря, Россия – как цивилизация, как система – перебрала все домотканые и импортные «измы», соединила их между собой гибкими диалектическим связями (чем больше либерализма, тем больше и самодержавия; чем больше самодержавия, тем больше и либерализма) и создала очередную невиданную деспотию, в которой обесценивается (с точки зрения интересов большинства) и традиционное самодержавие, и традиционный либерализм, и традиционный капитализм, и традиционный социализм. К каким высотам двигаться из этого тупика – непонятно. Никаких видимых причин менять этот удивительный миропорядок у господ-товарищей, его установивших, явно не наблюдается. А у «сырковых масс» нет ни сил что-либо поменять, ни понимания, что им, собственно говоря, делать дальше. Отсутствует и аттрактор, если не считать таковым образ «благополучного Запада» – но это очередная обманка, ибо скоро тот Запад, который мы еще наблюдаем сегодня (а это артефакт «холодной войны»), уйдет в небытие.

Это, между прочим, логический конец России как цивилизации, ее творческая смерть… Обмылок России выходит на плато социального креативизма. «Плато» - это графическое состояние логистической кривой, отображающей состояние суммарного творческого потенциала цивилизации. В нашем воображаемом графике эта кривая все более начинает принимать форму горизонтали. Никакого значительного социального творчества в подобном состоянии не наблюдается и уже не предвидится. Ни система в целом, ни ее институты, ни отдельно взятые индивидуумы, функционирующие в рамках системы, не имеют более желания и/или возможности творить новые прогрессивные социальные формы, способствуя дальнейшей эволюции (а не умиранию) российского цивилизационного «организма». Собственно, на такое плато в настоящее время выходит весь «цивилизованный мир», но беда в том специфическом моменте, который РФ избрала для своего «персонального выхода». А момент этот, как известно, характеризуется поражением – вернее, добровольной капитуляцией – России в «холодной войне». Пораженцу – первый кнут. «Выход на плато» сопровождается перерождением государства-нации в государство-корпорацию – оное перерождение подготавливается заинтересованными силами во всем мире, но Росфедерация как страна-пораженец идет в авангарде этого процесса. Запад же, между тем, внимательно изучает россиянский опыт и методично готовит свои более развитые общества к аналогичному перерождению.

Согласно марксистским представлениям, отсутствие возможности творить новые актуальные социальные формы должно вести к развитию революционных настроений и, в конечном счете, к вызреванию революционной ситуации. Однако в Росфедерации эта логика не работает – и не только в силу тоталитарности ее режима. Беда в том, что революционный опыт России был опытом сугубо отрицательным – и не только в смысле уже понесенных жертв и пережитых потрясений, но и в смысле того, что все эти жертвы и потрясения, в конечном итоге, привели лишь к становлению бастардического россиянского миропорядка, который, несомненно, хуже всех предыдущих, когда-либо имевших место в истории нашей страны. Этот миропорядок наследует темные и отрицательные стороны всех «измов», успевших потоптаться на теле России, и, в то же время, не наследует никаких светлых и положительных аспектов этих же самых «измов». Там, где последние вроде бы должны как-то проявлять себя, мы обнаруживаем уродливую имитацию и ублюдочный симулякр. Единственное мыслимое (хотя и неизбежно слабое в силу «прелестей уже имевшей место здесь либеральной революции 1990-х) революционное «стремление» в современной РФ может развиваться лишь в сторону «банальной» буржуазно-демократической революции, но это – очередной исторический тупик. Тупик не потому, что «настоящая» буржуазная демократия была бы для русских таким уж плохим вариантом, а потому, что «новые кочевники» на самом Западе уже вовсю готовятся к демонтажу аналогичных систем в контролируемых ими странах. Точнее, речь идет даже не о подготовке. Уже сегодня этот демонтаж осуществляется по всему Западу – от США, где вытеснение среднего класса на социальную обочину идет в «ползучей форме», до Греции, где все происходит ярко и явно.

Сталин и гунны

Организаторов и бенефициаров либеральной революции в России, столь же жадных до сокровищ поверженного «Четвертого (советского) Рима», сколь и бездарных в плане обустройства своего собственного (видимо, пятого – либерально-рыночно-православного), иногда – и вполне справедливо – сравнивают с гуннами, противопоставляя патологическую антисистемность их варварского сознания «железному организационному гению» Отца народов и лучшего Друга физкультурников. Лет пятнадцать после либеральной революции «доживающий» советский патриотизм почти монопольно держался на противопоставлении «Сталина» и «Ельцина», «советского Рима» и постсоветских «гуннов». То, что мы, с подачи кремлевских политтехнологов, вновь вернулись к этой бинарности в канун последних майских «торжеств», не может не вызывать разочарования. Нам надо двигаться вперед, а мы топчемся на месте. У нас – опять «споры о Сталине» – на растяжках...

Но раз уж разговор о Сталине все-таки зашел, стоит прояснить некоторые вопросы – тем более что кое-какие ноты в этом разговоре могут зазвучать и немного по-новому.

Мы лично не относим себя ни к лагерю сталинистов, ни к лагерю антисталинистов. Сталина с его азиатской брутальностью и чисто азиатским же, врожденным, презрением к человеческой личности мы оба, мягко говоря, не перевариваем. Но одновременно и признаем его неизбежность. «Что-то подобное» и должно было случиться, потому что русские элиты конца XIX – начала ХХ веков провести у себя вовремя очередную модернизацию так и не смогли. Попытки Александра III, Витте и Столыпина были всего лишь полумерами, причем полумерами, в значительной своей части неудачными, ибо, невзирая на их усилия, Россия так и осталась преимущественно аграрной страной с ограниченным в правах, угнетенным и малопродуктивным крестьянством, которое составляло к 1917 г. порядка 80% населения Империи. Когда дело доводят «до последнего», появление «великих кормчих» становится почти неизбежным. А уж их варианты модернизации приходят в одном флаконе с разнообразными формами одержимости. Это понятно: когда все сроки выходят, для осуществления модернизации «наверх» с объективной неизбежностью «выплывают» люди, хронически пребывающие в измененных формах сознания. Эти люди отягощены разного рода личностными «заморочками», которые и толкают их к экстремальным практикам и экспериментам. Причем, к сожалению, означенные часто заморочки выступают в качестве неизбежной «нагрузки» к самой способности решать задачи такого масштаба. Так что пенять на «появление» Сталина или, скажем, Петра I и их своеобразный modus operandi всегда казалось авторам делом странным. А вы что – других хотели? В пограничных ситуациях дело в свои руки берут пограничные люди.

Однако интерпретация роли и места Сталина в нынешних злоключениях нашего народа должна быть переосмыслена. В отличие от некоторых оптимистически настроенных националистов, мы не считаем, что «сталинский опыт» стал к настоящему моменту неактуальным. И дело не в том, что мы верим в повторение «сталинизма» на новом, так сказать, витке. Нет, мы в это не верим. Но вот влияние на сознание большой массы русских людей «сталинский опыт» все же оказывает – причем скорее отрицательное, чем положительное. Ведь многие до сих пор ждут здесь появления какого-то «нового сталина» или прочих «скрытых имамов» с целью «наведения порядка». Такая фантастическая возможность воспринимается людьми подобного склада (а их среди «оппозиционеров» очень много) как последний лучик надежды. А это парализует их волю, блокирует выход из катастрофы, переводя «решение проблемы» в выжидательно-апокалиптическое русло. Традиционный сталинизм сегодня есть тренд для русского сопротивления не только тупиковый, но и враждебный, ибо он противопоставляет героической (а она в нынешних условиях другой быть и не может) и сугубо республиканской (в традициях ранних римских общин) самоорганизации русского народа – процессу, успех в котором всецело зависит от наших собственных рук, мозгов и усилий, – вполне бесплодное мессианство и идиотический «вождизм». Я уж не говорю о том, что этот «вождизм» имеет тенденцию к перерастанию в разного рода трагикомические новоделы, вроде культа ВВП.

В связи с этим и возникает вопрос: а так ли уж, собственно говоря, «логически» разорваны и несовместимы «Сталин» (понимаемый в данном случае как некое социокультурное и антропологическое явление) и традиционно противопоставляемые ему «дорогие россияне», как в этом нас пытаются убедить и «патриоты», и «космополиты»?

Дело в том, что само появление «россиянских гуннов» странным (а на самом-то деле, вполне закономерным) образом связано со Сталиным и его проектом. Сталина с нынешней россиянской смутой связывает целая система причинно-следственных цепочек.

Во-первых, без сталинского «рывка» был бы невозможен и ельцинский «хапок». Кто-то может найти данное соображение «кощунственным», но да – невозможен. Сталинская «мобилизация» и модернизация как основа модернизации общесоветской были совершенно необходимы для возникновения россиянского капитализма с его «либеральным царством победившего Чубайса». Да и сам Чубайс как системное явление был бы без Сталина решительно невозможен. Основу советского модерна с его индустриальными гигантами и космическими (в прямом и переносном смысле) проектами можно было заложить только методами предельно жесткой концентрации сил и мобилизации наличного крестьянского и полукрестьянского населения. (Потом, после Сталина, много чего еще достраивалось, строилось и совершенствовалось, но главный импульс пришел именно из сталинской эпохи.) А остатки советского модерна, как вы понимаете, являются, в своей совокупности, главной и единственной «коровой-кормилицей» узкого круга россиянских «олигархов» и разного рода связанных с ними политических «элитариев».

Вот, например, шахта «Распадская» (оцените это вещее для россиянской страны название!) – типичный продукт советского модерна, с которого стрижет купоны кипрская компания Corber Enterprises Limited, которая принадлежит россиянской металлургической компании «Еvraz Group», основным акционером которой является опять-таки кипрская Lanebrook Ltd, половина которой, в свою очередь, принадлежит до боли всем нам знакомому Роме Абрамовичу, работающему одним из живых «кошельков» небезызвестной «семьи» мертвого ЕБНа. Те построили, эти стригут! А если еще разобраться с происхождением и физиогномическими характеристиками этих (http://www.raspadskaya.ru/company/management/), то выяснится, что противопоставление снимается: никаких раздельно существующих «тех» и «этих» нет – советский модерн и россиянский «капитализьм» имеют одно и то же «коллективное лицо». Только костюмчики разные.

Мы еще не осознали истинного, метаисторического, если так можно выразиться, предназначения «советского проекта». Одни ищут в нем метод выживания страны, другие – историческую ошибку. Насчет выживания – это, конечно, верно. Насчет ошибки – как вам нравится. Но мыслима и третья трактовка (впрочем, не исключающая, по крайней мере, первой): сталинизм с его ГУЛАГами, зверствами особистов и брутальным конструктивизмом был ни чем иным как специфическим методом построения российского капитализма – своего рода «индустриальной реформацией». Все прочие – более ранние попытки – не удались или были малоубедительны. Стране с низким уровнем развития производительных сил и переизбытком малоквалифицированного крестьянства пришлось создавать массовые трудовые армии и вводить жесточайшую военно-коммунистическую дисциплину. Такова была «национальная особенность» России. Положив миллионы жизней, власть смогла создать костяк материально-технической базы, которую в условиях меньшего аврала возвести бы, скорее всего, не удалось. (Впоследствии, когда сложность организационно-технологических задач возросла, в советской стране как-то «само собой» вышло послабление русскому человеку – исключительно потому, что позднесоветские вожди, наконец, поняли: никто другой принять на себя вызовы продолжающейся «индустриальной реформации» и т.н. НТР просто не в силах.) А потом – когда база основательно наросла и жизнь более-менее наладилась – «текущее поколение» советской элиты и ее союзников из криминального андеграунда решило, наконец, приватизировать плоды советского проекта, а «рабочую лошадку», которая привезла их в индустриальный модерн «развитого социализма», пустить гулять на помойку волю: пусть кормится как знает – или копыта отбрасывает.

Можно ли вообразить, что Сталин планировал именно такое продолжение своего проекта? Разумеется, нет. Иосиф Виссарионович был человеком брутальным, но все же рациональным. И – главное – при всей экстремальности своей личности, он был конструктивистом. Возможно, ему и приходила в голову идея некой капиталистической или квазикапиталистической реформы с разворотом Советского Союза в сторону японского, шведского или шведско-японского направления развития. Ну, или какой-нибудь более аутентичной и брутальной модели – скажем, «логически законченного» госкапитализма с переводом в статус акционеров успешных руководителей и передовиков производства. Но представить Сталина, делающего ставку на паразитов, просто невозможно.

Но, увы, случилось именно то, что и должно было случиться. Привлеченные ароматами трудовых советских феромонов паразиты таки пришли «на готовенькое», и предотвратить их победу оказалось невозможным даже «гениальному Отцу народов». Помимо логики руководящих товарищей, решающих определенные сиюминутные задачи, существует еще металогика исторического процесса, выходящая далеко за пределы индивидуальных воображений и распространяющаяся на сроки, значительно превышающиеся срок средней человеческой жизни. И эта металогика в данном случае представляется мне весьма и весьма прозрачной.

Понятно, что «сталинский капитализм» – это всего лишь гипотеза. Но в пользу, так сказать, «переходного характера» советской экономики свидетельствует сама логика советского проекта, которая, положа руку на сердце, выглядит явно незаконченной без ельцинско-чубайсовской приватизации. Советскую экономику словно под эту приватизацию и готовили. Ну, положим, изначально, скорее всего, не такую «дикую». Однако идея некой «реформы» в головах советских руководителей начала витать задолго до «1991 года». Если от «косыгинской реформы» сделать пару даже несмелых шагов в сторону теории конвергенции систем, то и к идее «бархатной приватизации можно прийти.

С позиций же нашего времени уже почти невозможно представить себе ситуацию, в которой управленцы такой огромной индустриальной империи, как Советский Союз, продолжали бы в течение неограниченно длительного времени руководить созданными средствами производства, не имея никаких личных и даже корпоративных прав на «достойную» и передаваемую от поколения к поколению ренту. Несомненно, Сталин думал над этой проблемой: во-первых, потому, что она лежит на поверхности, а во-вторых, по причине того, что от правильного, сбалансированного ее решения зависит жизнеспособность государства. В пользу гипотезы «сталинского капитализма» косвенно свидетельствует и характерная для позднего сталинизма тенденция к развитию социального неравенства, при котором совокупные (зарплата + немонетизированные блага) индивидуальные «пакеты» «заслуженных людей» (правда, эти люди в абсолютном большинстве случаев действительно имели заслуги перед государством) во много раз превышали средние показатели по стране.

Но сталинский проект оказался незаконченным, недосказанным, «недопетым». Сталин решил множество текущих проблем (принял страну с сохой, а оставил ее с ядерной бомбой и т.п. и т.д.), но он не сделал самого главного – не создал работающего механизма (в первую очередь, политического, но также и экономического), обеспечивающего «континуальность» системы – стабильность, не исключающую развития, и развитие, не исключающее стабильность. При этом он толком даже не сформулировал того образа будущего, к которому, по его мнению, следовало бы стремиться. После Сталина политический и экономический механизмы достраивались по наитию – из тех трендов, которые были заложены до 1953 года. Однако эти тренды так и не сложились в ладно работающую систему. Те, кто наращивал поздний СССР на каркасе сталинизма, производили впечатление туземных наследников некой безвременно погибшей Атлантиды: все еще воспроизводя основные нормы и табу этой канувшей в Лету цивилизации, «наследники» словно утратили некие знания и общий смысл того движения, которое они – уже по чистой инерции – еще продолжали «в основных моментах» задавать. Рано или поздно, и этот стимул должен был иссякнуть. И он иссяк: то, что, в конечном итоге, образовалось на месте разрушенного СССР, есть тотальный сталинизм без Сталина (здесь каждый чиновник и просто «денежный» человек – тиран по отношению к человеку без должности и «капитала»), «совок» без социализма и самодержавие без народности. То есть возмутительный и унизительный симулякр, в сносе которого заинтересовано абсолютное большинство населения этой горбатой федерации.

Хотя сталинская деспотия оказалась мега-результативной в решении целого ряда ситуативно-стратегических задач, а также в создании нового технико-экономического (и соответствующего ему социокультурного) уклада, она в принципе не могла породить «долгоживущую» систему – причем не только управления, но и определяющих развитие страны смыслов. Эта деспотия жила лишь за счет «ручного управления», осуществляемого одним-единственным человеком. Именно отсюда все эти хрущевские, косыгинские и горбачевские метания – Сталин умер, так и не посвятив никого в секреты своего плана. Да и был ли план? Сталин был хитрым и жестоким азиатом, умеющим гениально извлекать выгоду из «текущих обстоятельств» – в том числе и обстоятельств стратегических, – но отнюдь не «футуроконструктивистом». Построенная им система нуждалась в живом носителе – она триумфально просуществовала одно поколение, но распалась сразу же после биологической кончины своего живого «терафима».

К вышесказанному следует добавить и то, что современное общество не может существовать в условиях перманентного мобилизационного «напряга». Рывки и брутальности, подобные сталинским, только с первого взгляда могут показаться «успешными» и «эффективными» – на самом деле они никогда не проходят «просто так». «Напряги» подобного масштаба неизменно порождают глубокие культурные, социально-биологические и цивилизационные травмы. Слишком велика отдача после таких «выстрелов» – хорошо еще, что покатившееся сразу после смерти Сталина под горку «орудие» на определенном этапе подхватил по-житейски мудрый и человеколюбивый Леонид Ильич, который понял, что надо «отпустить вожжи» и дать народу «пожить», заморозив бурно начавшие раскручиваться при Хрущеве деструктивные процессы. Если бы не «заморозка» и сознательно организованный «застой», все случилось бы гораздо раньше.

Так или иначе, взвалив на себя огромную ответственность, сконцентрировав в своих руках все нити управления и право принятия окончательных решений, практически парализовав все очаги самоорганизации и философского осмысления советского проекта за пределами своего кремлевского кабинета и своих дач, Сталин в то же время так и не выполнил функции «глобального органайзера», способного подменить собой общество и управленческую элиту. Его проект, как и проект Атиллы, пресекся вместе с его же биологической смертью, а материальное наследие оного проекта перешло к «торжествующему Чубайсу», этому символическому антиподу всякого творчества и развития. Увы, в этом смысле сталинский проект потерпел решительное историческое поражение.

Сталин оказался успешнее Атиллы: его империя (в отличие от сталинской системы в узком смысле слова), по крайней мере, пережила его самого – но меньше, чем на сорок лет. Сталин не сформулировал путей дальнейшего развития советского проекта, не создал механизма для его развития. Для чего все это было – «шарашки», «репрессии», ГУЛАГ? Для чего ломались копья и человеческие судьбы? Чтобы пришел «Железный Толик» и приватизировал все созданное передовиками гулажного труда? Чтобы стали возможными Миша Прохоров, Рома Абрамович и Олег Дерипаска, заказывающие для своих вечеринок самолеты с шампанским по цене никак не меньше, чем $1000 за бутылку? Чтобы стал возможным Петр Листерман, подкармливающий россиянских олигархов молодым женским мяском? Поставим здесь жирный знак вопроса, ответить на который пусть попробует сам читатель.

Неужели-то гениальный тов. Сталин не предвидел такой развязки? Может, он надеялся жить вечно? Может быть, полагал, что вопрос продолжения советского проекта снимет (или же, напротив, решит) новая мировая война? В любом случае, товарищ Сталин отнюдь не продемонстрировал в решении этого вопроса своей гениальности.

И хотя гениальный тов. Сталин является метафизическим антагонистом «гениального» г-на Чубайса, все-таки именно он навел на нас раскосых россиянских либералов на мохнатых кривоногих лошаденках. Ибо, создав систему без стимулов и способностей к внутреннему саморазвитию, он сделал неизбежной «революцию внутреннего гунна», которая стерла с лица мира нашу страну в 1991-м. Хаос «перестройки» и либеральной революции – это, помимо всего прочего, еще и внутренний хаос «постсталинского человека», не способного к выработке своих собственных смыслов и своего собственного «большого плана» – инфантильного существа, бунтующего против собственных обстоятельств и пытающегося, как и встарь, жить чужим – но на этот раз уже не сталинским – умом.

Трагедия авторских проектов

Вышесказанное хорошо объясняет, почему сталинизм, при всей своей функциональной важности для развития и выживания страны (одно не исключает другого!) является тупиком для России. Не только потому, что общество не может долго существовать в столь жестких (и жестоких) условиях. Не только потому, что сталинизм оставляет «родовые травмы», которые результируются потом (далеко за горизонтом видения строителей системы) в весьма драматические для самой же системы последствия. Сталинизм не имеет продолжения как сугубо авторский проект. Авторские проекты неповторимы и «непродолжаемы». Они могут оставить след – иногда значительный – в истории. Но они редко когда могут задать линии преемственного развития. Чем сильнее автор, тем печальнее судьба его наследства. Печальнее потому, что вокруг слишком мало людей, способных примерить на себя масштаб его сознания – его мыслей, воображения и воли.

Гениальный каталонский архитектор Антонио Гауди начал строить свой Храм Искупления Святого Семейства в 1883 году – и что вы думаете? Его строительство продолжается до сих пор! На Храме на виду у туристов стоит и висит сотня рабочих – артель «Напрасный труд» в каталонской редакции.

«В соборе закончен самый старый фасад в авторстве Гауди, Фасад Страстей Христовых – почти окончен, сейчас работаем над фасадом славы в честь 12 апостолов, который планировал построить Гауди», – заявляет управляющий делами Храма.

«Почти окончен!» Это спустя 127 лет! И они еще планируют какие-то фасады! При этом речь идет о хороших, умных людях, профессионалах своего дела. Они просто не так гениальны, как Гауди – его внутренняя вселенная, его чувства, его ассоциации, его побудительные мотивы остаются для них закрытыми. Они не вполне понимают, что он хотел построить! И профессиональная состоятельность, простая «обученность» ремеслу тут делу не поможет – надо иметь канал связи со Всевышним.

А если бы они были гениальны?

Тогда бы эти люди, скорее всего, не возились бы с «недостроем» Гауди, а были бы заняты на своих собственных авторских проектах.

Вот такая жестокая логика. Попал гений, подобно небезызвестному Берлиозу, под трамвай – и его искрометное сознание ушло в другие миры. А здесь остались тяжелые материальные формы, мгновенно превратившиеся, в отсутствие животворящего духа творца, в нагромождения мертвого камня.

Но это – архитектура, мир искусства. Здесь неповторимость и «непродолжаемость» авторского проекта прискорбна, но не смертельна.

Иное дело – общественная, культурная и геополитическая преемственность. Вот умер от лихорадки Александр Македонский – без всякого сомнения, гениальный человек. Что мы знаем о его планах? Мы знаем, зачем он отправился на завоевание Азии и Египта? Какой мир он хотел создать? Кое-какие намеки имеются (эллинизация варваров, создание метисного населения и единой империи от Балкан до Индии), но о том целостном аттракторе, что довлел над его сознанием, мы, по существу, не имеем представления. После смерти Александра его полководцы-диадохи тупо разделили завоеванное им пространство на куски и уселись правителями – а фактически царями – в «приватизированных» вотчинах. Начавшаяся после смерти Александра (323 г. до н.э.) бессмысленная с точки зрения реализации его плана война между наследниками продолжалась несколько десятков лет, пока все они не были перебиты во взаимных столкновениях. Образовались эллинистические государства, которые бездарно рухнули в I веке до н.э. в руки римлян и парфян. И что это было? Живая история, конечно… Но была ли она продолжением «авторского плана» Александра? Только отчасти. Да, варваров действительно удалось частично ассимилировать, возникли эллинистические государства, но умерла вынашиваемая Александром страстная идея единой империи – победили мелкие «людишкины» страсти формальных продолжателей «проекта». Диадохи воспользовались плодами победоносного похода, но они не смогли вместить мистическую глубину полученного Александром Откровения. Александр Великий был первым древним правителем, которым овладела мечта о едином человечестве – мечта, которую и в наше время считают продуктом футуристического сознания и обычно относят к категории «несвоевременных».

Вот и нами сегодня правят недоумки, которые вывелись из яичек, отложенных другими недоумками, так ничего и не понявшими в авторском проекте Сталина. Сталин им ничего не сказал – он вообще все больше помалкивал, да попыхивал трубкой. А сами спросить они боялись. Да и Сталин боялся – их. Он боялся выбрать «наследника», боялся поделиться с кем-либо полнотой власти, боялся сказать лишнее слово, даже «завещания» захудалого не оставил, на которое можно было бы потом молиться, как на икону.

Тирания – даже великая тирания – ведет к неизбежному тупику, которым заканчивается всякий «авторский проект». Как же убого это ожидание «нового Сталина» и восстановления «сталинского порядка»! Современные россиянские сталинисты так ничего и не поняли. Никто не может достроить за Гауди его Храм, дописать за Шуберта его Неоконченную симфонию, продолжить за Сталина его социальный и геополитический проект.

«Преодоление Сталина» как обязанность сталиниста

Если уж каким-то товарищам страстно хочется позиционировать себя в качестве сталинистов, то им стоило бы найти время и разобраться, что же в историческом сталинизме было такого ценного, что делает Сталина явлением, а не просто деспотичным тираном, каким был, скажем, Нерон. Непреходящее ценностное ядро сталинизма имеет отношение не к его тирании, не к его конкретным историческим формам и даже не к «сталинскому порядку», которым так восхищаются современные «сталинисты». Оно имеет отношение к его диалектике. Сталин гениален не в своей жестокости, а в том, что он сумел создать социальные формы, адекватные состоянию сознания абсолютного большинства тогдашних русских людей – вчерашних крестьян и сегодняшних (по отношению к тому времени) рабочих, прошедших через горнило индустриальной реформации и обреченных стать фронтовиками. Эти формы были варварскими – и они в обратном своем действии на общество способствовали закреплению соответствующих им варварских состояний сознания (по формуле: «общественное сознание – социальные формы – общественное сознание») – но они были крайне успешными и результативными в плане практической отдачи. Сталин чувствовал стихийный запрос масс и лепил соответствующие ему социальные формы, которые потом уже оказывали обратное воздействие на общество, переплавляя стихийный запрос в железную идеологию и практику. Так ковались легионы «железнобоких», которые совершили индустриальную революцию и разгромили гитлеровскую Германию.

Кто-то в восторге от этого сталинского «варварства», кто-то ненавидит его. Но для нас сейчас ключевым словом является не «варварство», а «результативность». Сталин понимал текучесть всего в этом мире – текучесть сознания и текучесть социальных форм – и он старался обеспечить их коэволюцию, «поймать» моменты синтеза между ними. Диалектическое отношение к этим двум вечно текучим началам – вот в чем состоит «жидко-кристаллическое ядро» сталинизма. Человек, понимающий эту диалектику, неизменно должен осознавать, что нечто, бывшее оптимальным тогда, сегодня может быть не только «не оптимальным», но и совершенно контрпродуктивным. Ибо и общественное сознание изменилось страшно, и социальные формы уже, мягко говоря, не те.

Неужели дожившие (как «класс») до ХХI века сталинисты до конца времен собираются топтаться на том месте, где их оставил «великий кормчий»? Они молятся давно устаревшим внешним формам, пытаясь (к счастью лишь в уме) наложить их на радикально изменившееся содержание, или же, напротив, мечтают о «выделении» из нынешнего содержания сталинских форм. Во всем этом – жуткое начетничество, полное отсутствие творческого понимания социальной жизни в ее текучей динамике.

Впрочем, подобные ошибки совершают сегодня не только «сталинисты», но и все прочие фракции оппозиции – разнообразные патриоты, монархисты, черносотенцы, марксисты, «новые левые» и даже кажущиеся себе столь современными и актуальными националисты. У них просто разные источники вдохновения и объекты поклонения – Сталин, Православное царство, Российская Империя, марксизм-ленинизм, западная демократия, гражданское общество, европейский национализм, языческая Русь, наконец, – а в своем метафизическом отношении к реальности они все едины. Подобное начетничество вообще характерно для одержимого «варварской» метафизикой русского ума: именно эта «дурная метафизика» и делает его легкой добычей сил, искушенных в понимании диалектики.

Один мой знакомый, убежденный сталинист, задумавшись над отправной точкой своей веры, как-то признался мне, что он взрастил в себе сталиниста, потому что очень любил и уважал отца, который был «железобетонным» сталинистом, ни разу не усомнившемся в правильности сталинского пути. В ответ я спросил его: «А твой отец стал бы сталинистом, если бы он продолжил топтаться на том месте, где остановился его отец? А Сталин – стал бы он сам известным нам всем явлением – если бы продолжил топтаться вокруг наследия своего отца, сапожника Виссариона Джугашвили?»

Это важный вопрос – рождены ли мы для того, чтобы вытаптывать траву вокруг того места, где остановились наши отцы и их кумиры, или наше призвание состоит все-таки в том, чтобы двигаться дальше? Думается, – если мы, конечно, не хотим, чтобы русский путь прервался, – что нам следует сделать выбор в пользу движения, а не топтания. Собственно, именно такой выбор и делало в прошлом каждое успешное поколение наших предков. И в этом движении хорошим примером для нас может послужить опыт не только Сталина, но и любого крупного и успешного национального лидера. Исторический успех крупных лидеров – свидетельство того, что они – каждый на своем месте и в рамках своих уникальных обстоятельств – сумели гениально «поймать» запрос общественного сознания и найти адекватные социальные формы для его реализации.

Когда смотришь на РФ-оппозицию, понимаешь, что она бессильна не столько в силу диктаторского и авторитарного характера довлеющей над ней россиянской власти, сколько по причине своей собственной диалектической импотенции. Оппозиция не может (или не хочет) предложить стихийному русскому сопротивлению адекватные и работоспособные социальные формы, не может (или не хочет) канализировать это неоформленное и потому бессильное сопротивление в сферу реальной политики, сделать его частью исторического процесса. Основная часть оппозиционной публики вообще глубоко отстала от русского протестного сознания. Эта публика страшно инерционна – она все еще пережевывает безнадежно устаревшие, пропахшие нафталином советские и досоветские мифы, которые уже не могут никого ни на что вдохновить. В то время как огонь подступающей к нашему дому большой беды уже обжигает людям пятки, оппозиция продолжает оставаться хронически неадекватной как уровню, так и характеру нависших над русским народом угроз.

Когда-то наиболее сознательные из оппозиционных «протестантов» голосовали за тов. Зюганова, находя его если не «достойной» кандидатурой, то, по крайней мере, «лучшим из худших» – олицетворением «вынужденного зла». Сегодня сама идея голосовать за Зюганова представляется большинству тех людей нелепым анахронизмом. Русское протестное сознание давно переросло свои собственные отроческие представления о природе оптимального и вынужденного, сделав выбор в пользу неучастия в россиянских имитационных действах, а оппозиция, в своем абсолютном большинстве, все еще топчется на том уровне осмысления реальности, который был характерен для начала-середины 1990-х. Более того, творческая импотенция обернулась предательством, ибо в ходе «топтания» оппозиция сделала свой «тихий выбор» – выбор столь же бездарный, сколь и самоубийственный – в пользу того, чтобы стать частью декоративного «задника» в россиянском политическом спектакле.

Вы думаете, что русских загнали, господа-товарищи? Загнали в ловушку, из которой им уже не выбраться? В детских домах, школах и колониях вы заставляете новое поколение разучивать свой странный гимн со старой музыкой и новыми словами. Вы питаете его россиянским футбольчиком, кормите гламуром, заставляете подглядывать в глазок за происходящим в «Доме-2». Вы обеспечили его достаточным количеством пива, чтобы в день независимости РФ ребятки могли бы раскрепощенно совокупиться где-нибудь на газоне в Коломенском. И у вас всегда наготове димабилан со спадающими штанами и болтающимися возле колен подтяжками – этот классический эталон неандертальской эстетики. Вам, наверное, кажется, что все кончено. А между тем, эти организуемые вами для молодежи сатурналии закончатся для вас же тяжелым похмельем. Растет новое поколение – жесткое, злое, лишенное советского культурного багажа и советских же тормозов. Придет время – и это поколение – возможно, под руководством какой-нибудь пьяной Ксюши в кожаной тужурке с наганом в бледных от гламурного передоза руках, умащенных экстрактом из половых желез мадагаскарской руконожки ай-ай, – похоронит вас, бездарные ублюдки, в подвале Дома-2. И долго потом будет бродить шатающаяся Землячка-Ксюша по сумрачному подвалу, ломая изумрудные ногти о курок и методично вышибая мозги из шевелящихся в черной крови тел.

Все это будет – в той или иной форме. Будет кровь, варварство и смерть – просто потому, что вы не оставили этому поколению других опций. Вы украли у него будущее и отправили его на подножке «трамвая реформ» в никуда. Это – не наш выбор. Мы не хотим крови, варварства и смерти, мы не хотим хаоса – мы хотим творчества и развития. Но вы, бесславные ублюдки и безмозглые паразиты, укравшие результаты труда нескольких поколений советских людей, с каждым годом, с каждым кварталом делаете подобную развязку все менее отвратимой.

Но даже если очередную русскую революцию и не удастся предотвратить, рядом с ее «эксцессами» и через «пересборочный механизм» разбуженного ею социального хаоса будет разворачиваться и иное – созидание новых социальных форм и новой человеческой породы.

В русском обществе сегодня бродит одна невысказанная идея – жажда самоорганизации помимо сталиных, зюгановых, баркашовых и прочих «самодержавных» вождей и фюреров. Беда только в том, что русские не знают, как это сделать: во-первых, они давно утратили старые навыки к самоорганизации; во-вторых, современные условия и обстоятельства требуют каких-то совершенно новых, «нестандартных» форм и навыков. Для этого им нужны лидеры – новые, демократические лидеры-интеллектуалы.

Тот, кто в понятной форме сформулирует идею русской самоорганизации, выдвинув способный сплотить людей аттрактор, кто разработает эффективную и адекватную времени технологию социальной организации, которая превратила бы распыленный на «атомы» русский мир в единую в масштабах Евразии солидарную сетевую структуру, тот автоматически станет новым лидером русского народа, создав и настоящую «правящую партию», и прообраз нового – действительно национального – государства. Пока эта ниша вакантна, но мы знаем, что новые герои и ростки новых социальных технологий уже пробиваются через асфальт россиянского безвременья. И когда они наберут силу, время серых бездарностей закончится.