Темы: 

 Открытое письмо Максим Калашникова - Путину ,Сергей Глазьев: «НЕ ДОГОНЯТЬ, А ОБГОНЯТЬ...», А  Привалов  О  Толстом, «Россия и Европа» Владимира Путина, Станислав Белковский - Иностранные инвесторы в евразийской Нигерии, Борис Виноградов Политические шахматы в России,Анатолий Вассерман и Максим Калашников анализируют текущие политические и мировые расклады

 

  

 Максим Калашников - Путину (открытое письмо))

http://m-kalashnikov.livejournal.com/669275.html

 

 

Гражданин Путин!
За вас со всей компанией «силовиков» (ну кто вас так назвал, слабые?) взялись всерьез. Волю к борьбе вы давно потеряли, куда вести РФ – не знали и не знаете, а с 1999 года вообще махнули рукой на какое-либо развитие, решив ограничиться топливно-сырьевым позорищем. Да и ТЭК-то вы успели за свое царствие загнать в трясину проблем, хотя и сколотили себе на нем фантастические состояния. Вы смогли удержать РФ от распада, но при этом создали систему стабильного воровства, застоя и административного маразма.
Теперь вас решили схарчить. Ваш режим обличают (и с этим невозможно спорить!) в неслыханной коррупции. В совершенно идиотских, но астрономических затратах. Коррупция – то самое слабое место, куда стали бить американцы. Они уже четко определились с поддержкой банды либерастов, олицетворяемой Медведевым, деятелями ИНСОРа, остатками ельцинской Семьи, Немцовым и т.д. Немцов уже посещает Штаты и призывает ввести санкции – но не против РФ, а против ключевых фигур путинского окружения. Задействуется механизм срезания Путина и «силовиков-слабовиков», где задействованы и Медведев, и Немцов, и уличная оппозиция с весьма избирательным лозунгом «Россия без Путина» (как будто нет других монстров деградации). Вот-вот США начнут широчайшую мировую медиа-кампанию по обличению вас в диком воровстве, сделав Путина и путинцев аналогом филиппинского диктатора Маркоса.
При этом вы, Путин, и ваша команда потеряли волю и не знаете, что делать. Побороть коррупцию вы не в силах: для этого нужно уничтожить собственную команду. Вы не в состоянии обеспечить прорывные проекты развития страны – ибо это тоже требует разгона вашей полубандитской, некомпетентной камарильи, вашей «диктатуры серого убожества». Вы уже смертельно надоели всем, а паче всего – активной части граждан РФ. На Западе вы уже демонизированы до предела.
Дальнейшее предсказать несложно. Вы будете свергнуты, причем либералы при поддержке Американского Великого Ханства задействуют и уличную оппозицию, и предательство/продажность в самой же путинской команде. Вас уже предают вчерашние приближенные. А дальше вас либо убьют, либо сгноят в тюрьме – после показательных процессов. Вам не помогут десятки миллиардов долларов, «заработанных» за ваше царствие. Ибо богатства без знаний и силы (коих у вас нет) не стоят ничего. Такой сценарий в США уже прописан.

***


Нам, в принципе, на вас наплевать. Вы нам крайне несимпатичны. Именно вы завели остатки России в окончательный тупик, бездарно прохлопав 2000-2008 годы. Хотя имели шанс стать национальным лидером и вытащить страну из задницы, наставшей после ельцинско-горбачевского погрома. Именно вы расставили на посты в госуправлении редкостных монстров и откровенных идиотов. Да, лично вам преданным – но почти полностью некомпетентных.
Столкнувшись с угрозой введения санкций Запада против себя лично, эти твари начнут сдавать Путина. Ибо им нельзя лишиться выезда в Европу и США, где лежат их деньги, активы, где учатся их чада.

Но мы прекрасно понимаем, кого в США запланировали посадить на место Путина. Отмороженных либералов, которые отличаются садистским социал-дарвинизмом и которые не скрывают своих бредовых планов (читайте доклады ИНСОР). Эта публика в считанные годы вызовет катастрофу РФ и окончательную гибель Русского народа. (Вы – медленная наша смерть, они – смерть с акселерацией-ускорением). Мы не желаем, чтобы судьбу нашу – после вашего свержения – определяли немцовы, гонтмахеры, дворковичи, сурковы, мендели и т.д. Эти уже точно поставили на расчленение Русской цивилизации и ее утилизацию. Нас не обманывают лозунги прав человека и свободы выборов, с которыми либерасты идут к вашему свержению. Мы очень хорошо знаем, что это будет. Нам понятно, какой мрак воцарится на «суверенных» обломках РФ. Мы ведаем, что либерасты воруют и пилят ничем не хуже нынешних «медвежатников».
Тем более, что демонтаж и утилизация РФ, судя по всему, входит в антикризисную программу США, которые сами терпят бедствие. Во имя спасения звездно-полосатых русские приговорены к смерти.
А потому, Путин, предлагаю вам сделку.

***


Суть ее в том, что вы помогаете нам. Национал-патриотам, синтезирующим национальное и социальное, красное и белое. Союзу национально мыслящих красных и социально ориентированных русских националистов.
Помочь материально. Административно. Нам важно развернуть свои структуры, свое мощное телевидение, свои отряды боевитого действия. Мы знаем, как остановить прозападную либерастню и столь же мерзких национал-либерастов, ратующх за скрещение принципа расовой чистоты с самым оголтелым гайдаризмом. Мы знаем, как повести антикризисную политику и положить РФ на курс Развития. Как восстановить смычку с белорусами и навести мосты. Как уничтожать коррупцию, отбирать честных людей в структуры управления, как противодействовать США. Как обеспечить обороноспособность страны по принципу минимакса. Мы ведь зело изобретательны и умны.
Вы, проще говоря, уступаете нам власть.
Взамен мы предлагаем вам вечное убежище в РФ, оставление в ваших руках части вашего нынешнего состояния (только части!), статус миллиардера. Остальная часть «вашего» пойдет на развитие страны, на нужные для выживания народа проекты. Неприкосновенность не распространяется на одиозные фигуры из вашего окружения: они будут нашими «губками» (по Веспасиану), кои мы выжмем на сотни миллиардов. Тоже во имя сохранения и русского народа, и коренных народов страны, и самой страны. Тем самым вы спасете свои свободу и жизнь, получите возможность жить спокойно. Тем самым вы заработаете себе амнистию.
Мы же получаем шанс избежать нового витка геноцида, деградации и, возможно, новой гражданской войны. Нам не нужны новые миллионы жертв, которые неизбежны прежде всего для русских.
Вам наше предложение кажется диким и смешным? Не спешите. Иного выхода у вас, Путин, все равно нет. Помешать подрыву вашего режима соединенными силами американцев и пятой колонны вы уже не можете: бессилие и безволие Путина очевидны сегодня, как никогда. А значит, ваше падение становится неизбежным, равно как и последующая показательная расправа над лично В.В.П. Вы проиграли, Путин. Вы не смогли вписаться в глобальный бомонд сильных мира сего. И уже не сможете. Запад забыл чудовищные преступления ельцинизма: он помнит только ваши дела. Знаменитой Семье, слывшей чудовищем воровства еще в 1999-м, удалось перевести стрелки на вас.
Подумайте, гражданин премьер, без эмоций. Трезво рассудите. Хотите ли вы сидеть в нашем убежище (в обмен на помощь нам) – или оказаться на скамье подсудимых в Гааге? А помочь вы нам можете: у вас вполне хватит и средств, и власти. Пока хватит…
Мы свое слово держать умеем.
Меня предложение такой сделки морально не мучит. Для того, чтобы предотвратить трагедию своего народа, хорошо все.

 

 

Сергей Глазьев: «НЕ ДОГОНЯТЬ, А ОБГОНЯТЬ...»

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/10/887/21.html

Известный отечественный ученый-экономист отвечает на вопросы «Завтра»

 

 

     "ЗАВТРА". Сергей Юрьевич, недавно вышла в свет ваша новая книга "Стратегия опережающего развития России". Что побудило вас написать её, и к каким выводам вы пришли?

     Сергей ГЛАЗЬЕВ. Эта книга — результат моих многолетних размышлений о проблемах развития нашей страны и возможностях создания у нас своего экономического чуда. Занимаясь исследованиями закономерностей долгосрочного экономического развития, я обнаружил, что отсталые страны вырывались вперед и становились новыми мировыми лидерами в периоды смены длинных волн экономической конъюнктуры, открытых в свое время Н.Д.Кондратьевым. Возможность экономического чуда в этот период возникает вследствие неравномерности экономического развития, обусловленной процессом замещения господствующих технологических укладов. Страны, лидирующие в рамках очередного технологического уклада, по мере его роста "увязают" в нём, сталкиваясь с перенакоплением капитала в его производственно-технологических совокупностях. Это затрудняет для них своевременное перераспределение капитала в развитие производств нового технологического уклада, следствием чего становится структурный кризис и запаздывание с переходом на следующую длинную волну. Выход из устаревшего экономического уклада для экс-лидеров оказывается очень затратным, поскольку они сталкиваются с обесцениванием ранее вложенных инвестиций и несут большие расходы на реконструкцию устаревших производств, переобучение рабочей силы, модернизацию инфраструкту-ры. Для отстающих стран в этот период открываются новые возможности. Не испытывая трудностей с преодолением структурного кризиса и своевременно инвестируя свои ресурсы в перспективные направления становления нового технологического уклада, они могут вырваться вперед, и, ранее других оседлав очередную длинную волну экономического роста, выйти в мировые лидеры. Именно таким образом совершалось экономическое чудо подъема российской и американской экономик на рубеже 19-20 веков, японское экономическое чудо 50-х годов, появление азиатских "тигров" в 70-е годы. Так на наших глазах сейчас совершается китайское экономическое чудо. На фоне депрессии, поразившей основные экономические центры современного мира, КНР проходит глобальный экономический кризис с 7-8% ежегодным приростом ВВП.

     В основе моей книги и лежало желание сформулировать рецепт опережающего развития для современной России. Сегодня, после очевидного провала ультралиберальных реформ, разрушивших российскую обрабатывающую промышленность, рыночные фундаменталисты заговорили о необходимости догоняющей модернизации. Это такая же подброшенная в расчете на некомпетентность российских властей приманка, как и шоковая терапия, навязанная России из Вашингтона с целью саморазрушения научно-производственного потенциала страны. После глобального финансового кризиса стало дурным тоном рассуждать о "невидимой руке рынка". И те же либералисты, которые в 90-е годы вообще отрицали роль государства в экономике, стали вдруг агитировать нас за активную государственную политику. Но последняя в их понимании — это та же имитация западных образцов. Только на этот раз не институциональных, а технологических. Для них любое развитие России не мыслится иначе, кроме как путем имитации иностранного опыта.

     Догоняющая модернизация обрекает имитаторов на технологическое отставание. Копирование зарубежных технологий делает невозможным извлечение инновационной ренты — сверхприбыли, образующейся за счет временной монополии на использование передовых научно-технических решений, для освоения которых конкурентам требуются время и средства. Эта рента является основным источником финансирования опережающего развития, позволяющая лидерам наращивать конкурентные преимущества за счет инвестиций в научные исследования и образование. Способность расширенного воспроизводства научно-технологического превосходства, собственно, и делает возможным "экономическое чудо".

     "ЗАВТРА". Но ведь каждая смена большого экономического цикла имеет свои особенности, свои специфические черты. Например, Китай за последние тридцать лет осуществлял и осуществил именно догоняющую модернизацию в рамках пятого технологического уклада. При этом они не сгоняли крестьян с земли, а напротив — первым делом подняли своё сельское хозяйство, обеспечили свою продовольственную безопасность, стали одним из крупнейших экспортеров продовольствия.

     С.Г. Я бы не сводил экономические процессы, идущие в современном Китае, к простому осуществлению догоняющей модернизации. Там, на мой взгляд, возник интересный и сложнейший синтез догоняющей и опережающей модернизации. Такие варианты возможны, и в своей книге я их специально рассматриваю. Так, в Китае, в отличие от России, есть гигантский демографический потенциал и, соответственно, гигантский внутренний рынок, регулируя который руководители КНР получают возможность формировать практически любые объемы инвестиций и направлять их в нужное время и в нужное место. Но в Китае нет научных школ, интеллектуального фундамента для перехода на новый технологический уклад. Они только приступили к его формированию, буквально пять-семь лет назад начали создавать научно-технологические центры мирового уровня и одновременно резко расширили свою систему высшего образования — в частности, число студентов, обучающихся внутри КНР, выросло в три раза по сравнению с 2005 годом, а по сравнению с 2000 годом — в пять раз. Важную роль в этом играют молодые китайские ученые и преподаватели, которые возвращаются на родину, проучившись в лучших мировых вузах.

     Новый технологический уклад не может возникнуть на пустом месте и висеть в воздухе, тут должна быть технологическая преемственность. При возникновении нового технологического уклада старый не превращается полностью в металлолом — просто он из результирующего кластера становится кластером обеспечивающим. В этой связи особенно важны инвестиции в инфраструктуру: энергетику, транспорт, связь, коммунальное хозяйство, модернизирующие их в соответствии с потребностями нового технологического уклада.

     "ЗАВТРА". А как может повлиять на процесс перехода к новому технологическому укладу нынешний финансово-экономический кризис, "вторая волна" которого, согласно большинству экспертных оценок, уже на подходе?

     С.Г. Разговоры о "фазах" и "волнах" кризиса проистекают из традиционного для современной экономической науки представления о переходах экономических систем из одного равновесного состояния в другое. Якобы эти переходы совершаются вследствие внешних или внутренних шоков, к числу которых относятся и изобретения новых технологий. С этой точки зрения задача экономической политики состоит в том, чтобы как можно скорее достичь нового равновесного состояния с наименьшими потерями существующих экономических показателей.

     На самом деле мировая экономика всегда находится в неравновесном состоянии, которое может выражаться и ростом, и спадом. Правильнее, на мой взгляд, говорить о стационарных режимах её функционирования, наблюдаемых обычно в фазе подъёма длинной волны, и турбулентных режимах, сопровождающих, как правило, её нисходящую фазу. В последних падает доходность инвестиции в привычных направлениях, поэтому капитал из реального сектора экономики перетекает в спекулятивный сектор, вследствие чего создаются условия для раздувания финансовых пузырей. Их крах порождает финансовый кризис. В режиме турбулентности невозможно выделить устойчивые фазы наподобие "первой", "второй" или какой угодно еще "волны" — это всё вихри с непредсказуемым поведением, внутри которых постепенно формируются новые технологические траектории.

     Сегодня как раз формируются такие траектории становления нового технологического уклада. Складывается его ядро, состоящее из нано-, био- и информационно-коммуникационных технологий. Несмотря на кризис, оно растет с темпом около 35% в год, привлекая инвестиции сверхвысокой экономической эффективностью. Например, освоение нанотехнологий позволило совершить качественный скачок в генерации электроэнергии из солнечного света — удельная стоимость единицы мощности на солнечных батареях сравнялась с тепловыми электростанциями. Другой пример — светодиоды, которые на два порядка эффективнее традиционных ламп. Область применения новых технологий постепенно становится всё обширнее, в передовых странах новый технологический уклад составляет уже 3-5% ВВП, постепенно становясь локомотивом экономического роста, который вытягивает экономику из депрессии.

     "ЗАВТРА". Не означает ли это, что именно США как глобальный лидер находятся в наилучшем по сравнению с другими странами мира положении, поскольку накапливают потенциал для технологического рывка?

     С.Г. Действительно, сегодня Соединенные Штаты выглядят как государство с наибольшей долей новых технологий в национальной экономике. Новый технологический уклад в американской экономике уже вошел в режим устойчивого роста. Об этом, например, говорит тот факт, что расходы частных компаний на развитие нанотехнологий уже выше, чем уровень государственных расходов. Это и дает надежду на выход американской экономики из кризиса.

     Вместе с тем бюджет США несёт чрезмерную нагрузку военных, социальных расходов и обслуживания раздутого государственного долга в ущерб инновационным инвестициям, Социально-политическая нагрузка на экономику США оказывается слишком большой, чтобы дать новому технологическому укладу необходимый ресурс. Сейчас американцы финансируют своё развитие во многом за счет того, что стягивают к себе капитал со всего мира, используя монопольное положение доллара. Но доверие к доллару падает, и это в любой момент может перекрыть импортный поток капитала, необходимый для финансирования бюджетного дефицита и дефицита торгового баланса.

     В этом случае американцы столкнутся с угрозой дефолта по своим долговым обязательствам и будут вынуждены проводить дополнительную эмиссию доллара, что повлечет за собой падение его курса на мировых валютных рынках. Это еще больше подтолкнет инвесторов к бегству от доллара — США войдут в финансовый штопор. И вопрос сейчас стоит следующим образом: что произойдёт раньше? Успеет ли новый технологический уклад стать локомотивом нового экономического роста, достаточным для того, чтобы тянуть на себе огромную социальную сферу США, или доллар рухнет и под его обломками погибнет американская система всеобщего благосостояния?

     Если план Барака Обамы по резкому увеличению ассигнований на новые технологии, на науку и на образование удастся, и при этом американское государство удержит свою финансовую систему от дефолта — а им нужно продержаться, по моим оценкам, от трех до пяти лет, — тогда у США есть шанс проскочить через кризис в шестой технологический уклад. Если удержать свою финансовую систему им не удастся, и платежная система, основанная на долларе, рухнет, они утратят глобальное лидерство.

     "ЗАВТРА". Насколько велика, по-вашему, вероятность того, что выход из кризиса будет найден не через эволюционное движение мировой экономики, а, как это неоднократно случалось раньше, через последовательный ряд военных конфликтов, вплоть до новой мировой войны?

     С.Г. Я пытаюсь исходить из объективных закономерностей. В чем заключается экономическая составляющая мировых войн? Она подчинена следующей логике. Для прорыва к новому технологическому укладу странам, особенно отстающим, но с сильными политическими амбициями, приходится резко наращивать государственные расходы, поскольку частные компании не обеспечивают необходимой концентрации ресурсов на прорывных направлениях нового технологического уклада. Для оправдания таких расходов часто прибегают к аргументам национальной безопасности. Тем более, что расходы на оборону связаны с созданием новых видов оружия, требующих новых технологий. Это порождает рост международной напряженности, чреватый развязыванием войн.

     В экономике есть такое понятие — "порог синхронных затрат": когда вам нужно, скажем, внедрить новую технологию, вы тратите деньги сначала на науку, потом на проектирование, потом на опытный образец, потом на внедрение. Всё это затраты, которые накапливаются. Причем примерно из ста технологических идей лишь одна достигает коммерческого успеха. То есть возникает сфера рисков, которые тоже должен кто-то оплатить. И только потом поток прибылей от внедренной технологии начинает компенсировать ваши затраты. И этот порог синхронных затрат тем выше, чем радикальнее изменение используемых технологий. При переходе к новому технологическому укладу порог синхронных затрат очень велик. Без участия государства перераспределение и накопление нужного объема ресурсов идет через финансовые пузыри. И выходит, что других, кроме государственных, механизмов для перехода на новую экономическую волну просто нет. В определенных условиях эти государственные механизмы работают через усиление военных расходов, через гонку вооружений. Так, в 30-е годы прошлого столетия крупный немецкий бизнес подержал Гитлера потому, что он обеспечил им крупные госзаказы. Крупп, Тиссен и Ко рассчитывали использовать Гитлера, а потом устранить его. Но у них это не получилось, и мир оказался ввергнут во Вторую мировую войну.

     В то же время гонка вооружений в период "холодной войны" не привела к сколько-нибудь масштабным военным конфликтам между США и СССР, поворотным моментом здесь стал Карибский кризис 1962 года. Сегодня использование существующего военного арсенала в новом всемирном конфликте грозит уничтожением всего человечества. Никто не лечит перхоть отрубанием головы, поэтому ведущим странам мира, их политическим и экономическим элитам придётся находить другие способы и пути выхода из кризиса.

     Новый технологический уклад отличается от предыдущих гуманитарным характером его ключевых факторов. Главным носителем роста и распространения его ключевых факторов являются здравоохранение, образование и наука. Конечно, и генная инженерия, и нанотехнологии, и информационно-коммуникационные технологии могут использоваться в военных целях. Но спрос на них со стороны военных настолько мал по сравнению с другими приложениями, что не может играть определяющей роли в становлении нового технологического уклада. Поэтому и эскалация военных расходов не даст нужного эффекта в преодолении синхронных затрат замещения технологических укладов.

     "ЗАВТРА". Но, помнится, еще при Рейгане был сформулирован лозунг: "Есть вещи поважнее, чем мир!", и этот лозунг во многом определил победу американских элит над советскими, которые руководствовались принципиально иным лозунгом: "Лишь бы не было войны!"

     С.Г. Это красивая антиномия, но она имеет весьма отдаленное отношение к действительности. Да, американцы всегда готовы воевать за свои интересы — но только если такая война не грозит им гибелью или недопустимым ущербом. Что же касается советской позиции, то она никогда не сводилась к приведенным вами словам из известной песни. Наши военные конфликтовали с американскими по всему миру, от Латинской Америки до Афганистана и Юго-Восточной Азии, но эти конфликты всегда носили локальный характер.

     Что на самом деле не сработало в советской системе для перехода к новому технологическому укладу? На мой взгляд, прежде всего засекреченность и закрытость военных технологий для гражданского сектора экономики. То есть советское руководство реально готовилось или делало вид, что реально готовилось к полномасштабной ядерной войне, в то время как американское руководство лишь манипулировало угрозой такой войны для достижения своих геостратегических целей. Разработанные за государственный счет технологии оставались собственностью компаний-разработчиков, а не государства, которое тем самым отказывалось от интеллектуальной собственности, созданной за счет госбюджета, что и стимулировало передачу этих технологий в гражданский сектор экономики.

     "ЗАВТРА". В данной связи возникает такой мировоззренческий вопрос, с актуальной для современной России подоплекой: какая политическая система с большей эффективностью способна осуществить опережающую модернизацию: демократическая или авторитарная?

     С.Г. Я бы поставил этот вопрос в несколько иной плоскости. И авторитарные, и демократические системы могут иметь совершенно разный уровень эффективности. На один пример успешной авторитарной модернизации можно привести несколько примеров провалившихся авторитарных модернизаций. Точно так же обстоит дело и с демократическими системами. Мало кто отдает себе отчет в том, что в Республике Корея из авторитарного режима выросло благодаря модернизации самое настоящее демократическое государство, где все, вплоть до президентов, жестко отвечают за соблюдение закона. У четырех последних глав государства следом за президентским сроком шёл тюремный.

     "ЗАВТРА". То же самое касается и основателей крупнейших корпораций: "Хёндай", "Самсунг", LG и так далее. В Китае под суд и под расстрел идут такие крупные руководители, как глава Шанхайского горкома КПК, мэр Пекина и так далее, хотя допущенные ими нарушения по нынешним российским нормам ничего серьёзного не представляют.

     С.Г. Это говорит как раз о том, что в Южной Корее и в КНР институты правового государства действуют очень жестко и эффективно — гораздо жестче и эффективнее, чем на Западе. Их ведь сажали в тюрьму не по каким-то политическим мотивам, а за нарушения действующего законодательства. Главный фактор успеха — сочетание ответственности менеджеров за достижение поставленных целей и конкуренция между этими менеджерами. Демократическая среда создаёт хорошие условия для конкуренции. Но если эта конкуренция не подкрепляется жесткой ответственностью, то развитие может захлебнуться в банальном разворовывании средств. А авторитарные режимы, как правило, не дают возможности конкуренции. То есть необходим поиск золотой середины не между демократией и авторитаризмом, а между конкурентностью и ответственностью. В современном Китае минимально необходимый уровень конкурентной среды обеспечивается и государственной политикой, и тем простым фактом, что китайцев — полтора миллиарда. А в современных США наблюдается как раз дефицит ответственности, потому что последние годы воротилы Уолл-Стрита чувствовали себя абсолютно безнаказанными и действовали по принципу "что хочу — то и ворочу". В нынешней России, на мой взгляд, наблюдается одновременно и недостаток конкурентности, и недостаток ответственности.

     "ЗАВТРА". И за какой из этих недостатков надо браться в первую очередь? Президент предлагает развивать институты демократии с целью повышения конкурентности, премьер грозится "прислать доктора" к зарвавшимся олигархам или "брать их за одно место".

     С.Г. Видите, вы сами отвечаете на свой вопрос. Пока ни то, ни другое не приобрело статус государственной политики, не обеспечило работу "социального лифта", приток новых талантливых и квалифицированных людей в систему управления, политического и экономического. Напротив, отчуждение власти от общества у нас не только критически велико, но и продолжает усиливаться. Система управления предельно коррумпирована, работает по квази-феодальным принципам личной преданности и круговой поруки. Никакой реальной модернизации в таких условиях произойти не может.

     "ЗАВТРА". В таком случае, существует ли выход из того тупика, в котором сегодня объективно оказалась Россия, и если есть, то где он находится, как может выглядеть? Это новый диктатор, наподобие Петра Первого и Сталина? Или что-то иное?

     С.Г. Беда в том, что сейчас невозможно ухватиться за какое-то одно звено и вытащить всю цепь. Потому что сама эта цепь разорвана во многих местах, и потянув в одном месте, мы вытащим наружу лишь мизерную часть целого, а остальное рухнет в небытие.

     Главная системная проблема заключается в том, что в рыночных условиях экономикой занимаются предприниматели, а не приближенные к власти вельможи. Чтобы рыночная экономика была эффективной, прибыль должна образовываться за счет большей эффективности, а не близости к телу власть предержащих. А в России путь к успеху, к сверхприбылям лежал через близость к "властной вертикали", келейную приватизацию, присвоение природной ренты от добычи сырья, коррупцию, монопольное завышение цен и другие формы присвоения незаработанного дохода. То есть отечественное сословие предпринимателей изначально было сориентировано не на создание новых общественных благ, а на разворовывание страны и обворовывание остальной части населения с последующим вывозом полученных капиталов за границу. При этом выросшие на присвоении национального дохода олигархи в Россию не инвестировали, обращались с ней как с побежденной страной, откуда нужно только выкачать контрибуции, побыстрее и побольше.

     Весьма показательно, что в момент кризиса наш "большой бизнес" попросил от государства денег, не давая взамен никаких гарантий, не обременяя себя никакими обязательствами, — и, самое смешное, эти деньги получил. Государство, давая деньги, правда, погрозило пальцем и потребовало тратить их на развитие реального сектора экономики, но никаких санкций за нарушение этого требования не предусмотрело. Мол, финансовая система не рухнула, контроль за предприятиями в руки иностранных кредиторов не перешёл — и на том слава богу. Но эта порочная мотивация не имеет ничего общего с нормальной рыночной экономикой.

     "ЗАВТРА". В своей книге вы даете потрясающие цифры бюджетных инвестиций в научно-технологические разработки. Российские 1,5% на общемировом фоне, превышающем 20%, выглядят просто ужасно.

     С.Г. Стоит добавить, что после первичного передела госимущества наши предприниматели начали грызть друг друга. Пресловутые рейдерские атаки сегодня — это не эксцессы, а норма существования отечественного бизнес-сообщества. Какое это имеет отношение к реальной модернизации? Как правило, самое негативное, поскольку на эту грызню за якобы "священную" собственность уходят воистину гигантские силы и средства.

     В результате у нашей страны отсутствует реальное целеполагание. Насколько оно точное, а насколько ошибочное — другой вопрос, но когда такого целеполагания вообще нет, когда государство и общество не может ответить на вопрос, зачем оно существует, к какой цели стремится — такое государство и такое общество исторически обречено.

     Ведь сколько ни повторяй: "модернизация", "инновация", — если не создать соответствующих политико-экономических механизмов, если не подключить к этому всё государство и всё общество, результата не будет. Чтобы такой результат получить, нужно хорошо скоординированное и точно выверенное взаимодействие государства, бизнес-структур, большой науки и общества в целом.

     "ЗАВТРА". То есть вы считаете, скажем, Сколково в большей степени пиар-проектом, чем реальным механизмом модернизации?

     С.Г. В какой мере мотор или четыре колеса могут считаться автомобилем? Судя по имеющейся информации, этот проект предполагает активное участие в качестве заказчиков на НИРы транснациональных корпораций. Сам по себе проект Сколково стать локомотивом инновационного развития без соответствующей институциональной среды не сможет. К сожалению, об этом сегодня не думают. А может быть, заранее создают этот технопарк под иностранного заказчика. Если бы он создавался под потребности развития нашей экономики, то логичнее было бы его развернуть на базе одного из уже действующих наукоградов: в Пущино, Черноголовке, Зеленограде или на основе крупного научного центра. Пока это скорее выглядит как проект по привлечению лучших умов для работы на иностранных заказчиков за счет российского бюджета. От того, что эти умы не будут покидать страну и работать на иностранных конкурентов за счет российских налогоплательщиков, ничего принципиально не изменится. Примером такого рода является созданный в свое время с участием "Боинга" в Москве инженерный центр, вовлекший в работу на американский бизнес большую часть российских конструкторов.

     Впрочем, такой подход соответствует логике проводящейся два последних десятилетия в России экономической политики. Экспорт сырья, вывоз капитала, привязка денежной системы к приобретению долларов и другие атрибуты неоколониальной политики дополняются еще одним механизмом в научно-технической сфере. По-другому наши ультралибералы государственную политику даже не мыслят. Если уж нужно делать модернизацию, то не иначе как догоняющую, если переходить на инновационный путь развития, то только в той части общества, которая востребована иностранным капиталом.

     В действительности же, чтобы модернизировать экономику, России необходима стратегия опережающей модернизации, обоснованию которой и посвящена моя новая книга.

Беседу вёл Александр Нагорный

 

 

А  Привалов  О  Толстом

http://www.expert.ru/2010/11/22/o-tolstom/

 

За два года до смерти Толстого — в день его восьмидесятилетия — Александр Блок в статье «Солнце над Россией» писал: «Всё ничего, всё ещё просто и не страшно сравнительно, пока жив Лев Николаевич Толстой. Ведь гений одним бытиём своим как бы указывает, что есть какие-то твёрдые, гранитные устои: точно на плечах своих держит и радостью своею поит и питает всю страну и свой народ. … Пока Толстой жив, идёт по борозде за плугом, за своей белой лошадкой, — ещё росисто утро, свежо, нестрашно, упыри дремлют, и — слава Богу. Толстой идёт — ведь это солнце идёт. А если закатится солнце, умрёт Толстой, уйдёт последний гений, — что тогда?»

Что будет тогда, узналось слишком скоро. И в 1914 году, через четыре года после смерти Толстого, та же мысль зазвучала иначе. Не постигая, как пережить потрясение разразившейся войны, начало конца всей европейской вселенной, Томас Манн размышлял так: «Будь жив Толстой, это не посмело бы случиться. Старику не надо было ничего особенного делать; он просто жил бы в своей Ясной Поляне — и ничего бы этого не было!» Оба эти во всём несходных писателя — что русский, что немец — не помышляли ни о каких иносказаниях, они сказали ровно то, что думали — и что теми ли, иными ли словами, вовсе ли без слов думали многие и многие их современники. Пока был жив восьмидесятилетний старик, всё ещё было ничего, сравнительно не страшно; он ушёл — и гранитные устои оказались в нетях, и посмел случиться немыслимый дотоле ужас.

Не знаю, жил ли на свете ещё кто-нибудь, обладавший таким неоспоримым и таким нематериальным влиянием на такое несметное число людей во всём мире. Едва ли: такого человека не могло быть раньше — до эпохи массовых газет и телеграфа о нём при его жизни просто не успели бы узнать. Такого человека не было потом — это очевидный факт. Несравненный авторитет, которым пользовался яснополянский старик, можно объяснять по-разному, но ни одно объяснение не кажется ни достаточным, ни бесспорным.

Думаю, впрочем, что дело не в толстовском учении. Оно-то, само по себе, очень уж серьёзного влияния не имело даже и в расцвете, когда толстовцы считались многими тысячами, а толстовские коммуны десятками. Сходных движений было немало (а редстокисты, например, и пашковцы по времени и месту зарождения даже соседствовали с Толстым) и не преуспело ни одно — слишком всё-таки скептичен был век для таких проповедей. Самого Л. Н. как учителя заметно больше и чаще поносили, чем славили: «В 1880-х годах почти каждый грамотный бездельник считал делом чести своей обличение религиозных, философских, социальных и прочих заблуждений мирового гения». Авторитет толстовства был бледным отсветом славы и гигантского морального авторитета его автора, а никак не наоборот. Всё влияние главы мирового толстовства собирался — и мог! — унаследовать Чертков, чем, я думаю, и характеризуется настоящий масштаб наследуемого.

Но слава-то и авторитет автора были — литературными? И да, и нет. Разумеется, прославился он своими сочинениями, но, кажется, не вполне обычным образом, поскольку и писателем он был не вполне обычным. Затасканный парадный синоним к слову писатель — творец — в применении к Толстому неожиданно многозначен. Толстой и вправду умел творить своими текстами — или в своих текстах? — самодостаточные, способные к имманентному развитию миры. Так можно сказать о любой из главных толстовских вещей, начиная прямо с «Детства», но самый внятный пример — конечно же, «Война и мир». В ней сотни персонажей: они появляются, скрываются за сценой, вновь оказываются на виду. Присмотритесь к ним — они живые. Какой-нибудь князь Василий или, там, Борис Друбецкой всплывают в тексте после сотни страниц отсутствия — и вы чувствуете, что всё то время, пока о них не шла речь и вы о них не вспоминали, они не валялись в сундуке, как отложенные кукловодом марионетки, а жили; одни взрослели, другие старели — они менялись. Всякий плоский болван, и писаный-то, кажется, одной-единственной краской, вроде Берга, — и тот с каждым новым появлением чуть поворачивается, чуть иначе звучит; он тоже в меру своих жалких сил — живёт! Персонажи «Войны и мира» так явно, так ощутимо живы, что именно этим её свойством трогательно восхищался Николай Фёдоров: «Толстой, сколько имеет сил, воскрешает своих отцов, влагая весь свой великий талант в это дело».

Мир толстовского романа оказался столь безукоризненно убедительным, что — не мной замечено — историю своей Отечественной войны Россия запомнила не по мемуарам её участников, а по Толстому. Сначала очевидцы, а потом историки за полтора века языки стёрли, твердя, что и Кутузов был не таким, как у Толстого написано, и Наполеон не этаким, и на Бородинском поле всё было несколько иначе, — и никому ничего не доказали. В этом, наверно, есть и минусы, но на круг нам тут замечательно повезло. Толстовский Двенадцатый год стал неотменяемой частью хребта нации — и страна ни в учебниках, ни в текстах модных публицистов ни разу не прочла, что русский солдат защитил тогда тысячелетнее рабство, крепостной гнёт и лично Салтычиху. И в XIX веке, и позднее хватало прогрессивных мыслителей, способных всесторонне развить такой свободолюбивый подход, но во всех книжных шкафах стояла «Война и мир». Поэтому глубокое рассуждение о том, что нашествие Наполеона отражать не стоило («Умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с») так и осталось уделом фрустрированного лакея. С Великой Отечественной подобного везения, увы, не случилось — вот мы и читаем всякие милые рассуждения о «советско-нацистской войне».

Толстой в старости говорил о «Войне и мире», от которой тридцать лет резко отмежёвывался: «Без ложной скромности — это как Илиада». Есть свидетельство о точно такой же фразе, сказанной им о «Детстве» и «Отрочестве». Оба варианта суть чистая правда — во втором случае даже более разительная. Сопоставить с древней поэмой огромную толстовскую эпопею мог бы и человек, равно не смыслящий в обоих членах сравнения: мол, два длинных текста. Сравнить с Илиадой «Детство» означает указать в короткой повести такой же, как в древнем эпосе, отдельный от реальности и в то же время неотделимый от неё мир; мир, которого не было, пока автор не начал свой рассказ, и который у нас на глазах становится — и остаётся — живым; который, запечатлев субъективные черты автора, отделился от них — и стал таким же объективным, как песнь баснословного Гомера. Конечно, это — чудо.

Собственно литературными приёмами волшебно живая самодостаточность толстовских книг объясняется, аккуратно говоря, не вполне. Говорят, например, что первые переводы толстовских вещей бывали весьма плохи, если не ужасны: французские, немецкие, английские читатели видели с живой картины список очень уж бледный — корявые ремесленные тексты, но мировой славы автора это даже не замедлило. А поскольку «поэзия — это то, что теряется при переводе», здесь можно усмотреть, помимо восхищения видной сквозь бестолковый перевод великой литературой, и благоговение уже не эстетического порядка. Оно возникало у людей и при личном общении с Л. Н., и исчерпывающую его формулу дал Горький: «А я, не верующий в Бога, смотрю на него (Толстого. — А. П.) почему-то очень осторожно, боязливо, смотрю и думаю: “Этот человек — богоподобен”». Понятно, что эта фраза отчасти метафорична — как и фраза о том, что при Толстом не посмела бы начаться мировая война; но сказать, что это — только метафоры, язык не повернётся. Толстой творил свои книги, и себя, и свою семью, и свою жизнь, и одно перетекало в другое, сливаясь в единый гигантский творческий акт, — и трудно тут говорить о литературной славе. В последние годы Толстого горьковская слава в России была, вероятно, не меньшей. Но мог ли кто-нибудь не то что сказать — подумать, что само наличие Горького спасает страну от какого-то горя? Никак не мог — да оно, как выяснилось, и не спасало. Потому что про Горького никто и не думал и не говорил, что он бог, а про Толстого говорили, и очень непростые люди, а уж ощущали в нём нечто надчеловеческое — и до сих пор ощущают — без числа.

Включая его самого. Он писал в дневнике: «У меня были времена, когда я чувствовал, что становлюсь проводником воли Божьей... Это были счастливейшие минуты моей жизни». Отсюда и необычайно сильный страх смерти, отсюда «арзамасский ужас», сбивший с ровного подъёма жизнь сорокалетнего счастливого семьянина и знаменитого писателя и не оставлявший его почти до самой кончины. Не ставя под сомнение известной максимы о вселенной под каждым могильным камнем, мы должны признать, что смерть, явившаяся Толстому в Арзамасе, собиралась отнять небывало многое, — забыть о её неотвратимости он уже не мог. Мне приходилось читать, что арзамасский ужас сломал, раздавил Л. Н., — это, конечно, преувеличение: и через тридцать пять лет после Арзамаса вся творческая мощь по-прежнему при нём — он пишет «Хаджи-Мурата». Не сломал и не раздавил, но словно бы бросил в бегство — скорее от себя, чем к себе; не первое в его жизни бегство и не последнее, но самое долгое.

Оно случилось не сразу; ещё лет восемь перемены только зреют, периоды прежней пластической активности чередуются со странной апатией, но потом жуткий вопрос «зачем?» вконец лишает для него жизнь смысла — и Толстой начинает нечеловеческой резкости душевный переворот. Он и всегда без устали редактировал самого себя, в точности так же, как раз за разом переписывал свои сочинения, — снова и снова находя возможность что-то ещё улучшить; но тут прошла сплошная замена чёрного на белое и наоборот. Мало того, что великий писатель принимается поносить и своё и всякое другое искусство; приверженец православия становится его злым критиком; преданный отец семейства — ниспровергателем семейной жизни; упорный и небезуспешный землевладелец — проповедником отказа от всякой собственности; боевой офицер и певец скрытой теплоты патриотизма — яростным антигосударственником и этого самого патриотизма хулителем. Толстовские обличения современного жизнеустройства получали широчайшую общественную поддержку (даже, как показали последующие события, слишком активную; впрочем, «обличал» не один Толстой), но предложенная им альтернатива мир, повторюсь, не завоевала. Неудача была неизбежна. Опрощённая версия христианства — без Воскресения, да, в сущности, и без Христа, — выработанная Толстым, современниками воспринималась примерно так же, как её воспринял бы незабываемый Ерошка: как фальчь. Хотя бы потому, что современники уже сильно подозревали, что «в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и воздержании от мяса», — и самое глубокое преклонение перед Толстым этих подозрений развеять не могло.

Но в самом Л. Н. не было фальши; его можно обвинять в гордыне, но не во лжи. Даже противореча самому себе, он всегда отчаянно искренен; это всегда было видно — это покоряло современников и продолжает покорять нас. Такой — доходящей до самобичевания — открытости у фигуры такого калибра не знала история. Голос его, слышный за строчками, так явно полон боли, что текст завладевает тобой и когда ты с ним безоговорочно не согласен, — да и трудно не соглашаться с Толстым, пока его читаешь, пока слышишь за строчками его подлинную муку — и запальчивую дорассудочную его ненависть к любому на свете принуждению. Да и забыть, что читаешь автора «Войны и мира», тоже обычно не удаётся. И, отказавшись взять у Толстого новую религию, мир охотно взял у него гораздо более ценный дар — его самого. Масштаб личности Л. Н., столь явно выходящий за обычные человеческие рамки, европейский и, шире, христианский мир охотно воспринял как гарантию своего процветания. Так оно, собственно, и было: мир, порождающий такого сына, пусть и очень своенравного, заведомо жизнеспособен. Но рассчитывать на повторяемость результата оказалось ошибкой: гарантия кончилась — двинулся к концу и мир.

После великого своего переворота Толстой, с юности относившийся к рацио весьма скептически, стал подчёркнуто — если не сказать вызывающе — рационалистичен: в его учительных текстах не редкость плоско рассудочные страницы. Но Толстой-человек сохранил свою сложность и глубину. В преддверии круглой даты я (как, наверно, и многие) прочёл и наново перелистал несколько версий рассказа о последних днях Л. Н. Так вот, сходные наборы фактов подаются разными авторами страшно несходно: иные детали зло­счастного ухода трактуются чуть не полярными способами — и для каждого есть основания. Хрупкий от старости и болезни, невыносимо уставший Толстой доживал так же, как жил: многослойной, противоречивой, надчеловечески сложной жизнью.

«Сухонький, маленький, серый и всё-таки похожий на Саваофа». Текстам его всё равно сейчас, читают ли их; ведь они, подобно персонажам его великого романа, живут своей жизнью: предстают же они чуть другими каждый раз, как возьмёшь их в руки. Это нам нужно — их перечитывать. И хорошо бы почаще.

Воистину — пожизненный собеседник.  

 

«Россия и Европа» Владимира Путина

http://www.ruskline.ru/news_rl/2010/11/26/rossiya_i_evropa_vladimira_putina/

26.11.2010

Российский премьер призывает сообща строить «единую и процветающую Европу» …

В газете «Зюддойче Цайтунг» опубликована статья Владимира Путина «Россия и Европа: от осмысления уроков кризиса – к новой повестке партнерства», приуроченная к его предстоящему участию в организованном этим изданием IV ежегодном экономическом Форуме руководителей и топ-менеджеров ведущих германских компаний, сообщает сайт главы российского правительства, публикующий полный текст статьи премьера.

«Сегодня очевидно, что мировой кризис, разразившийся в 2008 году, был спровоцирован не только надуванием "пузырей" и провалами регулирования на финансовых рынках. Он носил структурный характер. И корень проблем – в накопившихся глобальных дисбалансах. Дала сбой модель, построенная на том, что один региональный центр – безудержно наращивает заимствования и потребляет блага. А другой – производит дешевые товары и скупает долги. Кроме того, генерируемое благосостояние распределялось крайне неравномерно. Как между различными странами, так и между отдельными слоями населения. И это – также снижало устойчивость мировой экономики. Провоцировало локальные конфликты, сокращало способность мирового сообщества договариваться по острым вопросам», - пишет В.Путин.

По словам автора статьи, «кризис многое подверг переоценке» и «заставил задуматься о рисках и выборе путей дальнейшего развития», «основанных на реальных, а не виртуальных ценностях».

«Свое видение будущего – необходимо и Европе. И мы предлагаем формировать его вместе – через партнерство России и ЕС. Это была бы наша совместная заявка на успех и конкурентоспособность в современном мире. Скажем откровенно: и Россия, и ЕС – в экономическом плане оказались достаточно уязвимы. Кризис это отчетливо показал. Россия по-прежнему сильно зависит от сырьевой конъюнктуры. Евросоюз, пожиная плоды многолетней деиндустриализации, столкнулся с реальной угрозой ослабления своих позиций на рынках промышленной и высокотехнологичной продукции. Нельзя не видеть, что по некоторым направлениям в сфере образования, научных исследований и разработок – у нас наметилось отставание. К этому нужно добавить, что в целом сегодняшний уровень взаимодействия России и ЕС – явно не соответствует тем вызовам, которые стоят перед нами», - пишет В.Путин.

Для изменения сложившейся ситуации российский премьер предлагает «использовать те реальные преимущества и возможности, которые есть и у России, и у ЕС» и добиваться «органичного синтеза двух экономик – классической, устоявшейся – в ЕС и новой развивающейся – в России». «У нас есть современные технологии, природные ресурсы, капиталы для инвестиций. А главное – уникальный человеческий потенциал», - заверяет В.Путин.

По мнению главы российского правительства, Россия может предложить Европе создание «гармоничного сообщества экономик от Лиссабона до Владивостока». «Фактически, мы получим общий континентальный рынок емкостью в триллионы евро», - заверяет он. Для этого, пишет Путин, необходимо «убрать все оставшиеся препоны на пути вступления России в ВТО», а затем – «провести унификацию законодательства и таможенных процедур».

Кроме того, считает Путин, Россия и Европа могли бы вести общую промышленную политику, «основанную на сложении технологических и ресурсных потенциалов России и ЕС». «Считаю, что в нашу повестку мы должны поставить вопрос о поощрении новой волны индустриализации европейского континента. В том числе, путем создания стратегических альянсов в таких отраслях, как судостроение, автопром, авиапром, космические технологии, медицинская и фармацевтическая промышленность, атомная энергетика и логистика», пишет премьер. По его словам, Россия и ЕС должны создать «высокотехнологичную индустрию постиндустриальной эпохи».

Еще одной сферой возможного сотрудничества Путин называет идею создания единого энергокомплекса Европы, которая «буквально стучится в двери». «Убежден, что сама жизнь заставит вернуться к выстраиванию равноправных и сбалансированных отношений между поставщиками, потребителями и транзитерами энергоресурсов. Собственно в этом и заключается смысл нового энергетического договора, который предлагает Россия», - пишет российский премьер. «Объединив усилия, - продолжает Путин, - мы сможем не только торговать энергоресурсами. Но и провести обмен активами, совместно работать на всех этапах технологической цепочки – от разведки и добычи энергоресурсов, до их поставки конечному потребителю. Также мы призываем к сотрудничеству в области подготовки кадров для энергетики и создании инжиниринговых центров, в реализации проектов в сфере энергоэффективности, энергосбережения и использования возобновляемых источников энергии».

Сотрудничество возможно и в сфере науки и образования, убежден Путин: «Европейская наука и образование должны обеспечить себе лидерские позиции. И сделать это – мы также можем за счет тесного партнерства. Россия продолжит инвестировать в общеевропейские научные проекты. Такие, как сооружение рентгеновского лазера в Гамбурге или ускорительного центра в Дармштадте. Готовы предложить коллегам из ЕС проводить исследования в российских университетах и научных центрах. В том числе – в рамках специальных грантовых программ. (…) В свою очередь – ждем встречных вложений в российскую науку и инновационную инфраструктуру». «И, конечно, следует поддержать расширение обмена студентами, профессорами, преподавателями. Контакты молодых ученых и специалистов. Мы хотим, чтобы в университетах Европейского Союза учились студенты из России. И готовы шире открыть двери наших вузов для молодежи европейских стран», - заявляет премьер.

Автор статьи также предлагает отменить визовый режим между Россией и ЕС. «Мы считаем, что отмена виз – должна стать не завершением, а началом процесса реальной интеграции России и ЕС», - убежден Путин.

Задаваясь вопросом, готов ли ЕС к обсуждению и предметной работе по такой повестке, глава российского правительства замечает: «Думаю, что при всех сомнениях – предложенный подход приобретает все больше сторонников в Евросоюзе. Конечно, движение к поставленной цели будет поэтапным и достаточно длительным. Выступая как равноправные партнеры – Россия и ЕС должны будут пройти свою часть пути к сближению. Но очевидно и то, что такую работу нельзя откладывать. Терять время на бесконечные дипломатические формальности. Подчеркну – Россия не заинтересована в слабом или разобщенном Евросоюзе. Поскольку, тем самым, косвенно уменьшалось бы и международное влияние России, сужались бы наши возможности опираться на партнера со схожими, а часто и прямо совпадающими интересами. Сближение России и ЕС – не может быть направлено против кого бы то ни было. И не требует ослабления связей с традиционными партнерами и союзниками».

В связи с этим, В.Путин предлагает зафиксировать предлагаемые им принципы сотрудничества в базовом соглашении между Россией и ЕС. «Работа над ним – сейчас идёт. И к этому документу нужно подойти, действительно, стратегически. Попытаться заглянуть на 20-30, а то и на 50 лет вперед», - подчеркнул он.

«Сегодня – в новых исторических условиях – у нас есть шанс построить единую и процветающую Европу. И если задаться этой целью – находить компромиссы по конкретным вопросам станет намного проще. Может быть, сформулированные в этой статье соображения кто-то назовет слишком амбициозными. Но в современном мире кажущееся невозможным – возможно. Мы вместе не раз в этом убеждались. Надо просто, засучив рукава, взяться за дело», - заключает Владимир Путин.

 

 

Иностранные инвесторы в евразийской Нигерии

Политолог Станислав Белковский смотрит свежим взглядом на барона Ротшильда

http://slon.ru/articles/496354/

Очень   даже  приличный   аналитический   материал.  И  выводы   хороши:

 

А) Пора перестать носиться с иностранными инвесторами, как с писаной торбой. Они не маленькие, умеют многое, в том числе такое, отчего и бывалые волосы встанут на голове весьма перпендикулярно.

 

Б) Иностранные инвесторы в России заинтересованы не в демократии и транспарентных правилах игры, а напротив – в авторитаризме и коррупции. Потому что именно авторитарная система тотальной коррупции сулит им прибыли, немыслимые при «цивилизованном капитализме».

 

В) Интересы и положение иностранных инвесторов в РФ не могут быть критериями состояния российской экономики и, тем более, страны вообще. Россия должна быть хороша, прежде всего, для собственных граждан, а не для зарубежных охотников за сверхприбылями.

 

 

Борис Виноградов

Политические шахматы в России

Реанимация КРО?

http://www.apn.ru/publications/article23381.htm

 

От редакции: АПН публикует интервью с известным российским политиком, заслуженным деятелем науки Борисом Виноградовым.

Почти год том назад вы заявили о возможности либерального прорыва и победе над «силовиками». Как вы оцениваете ситуацию сейчас?

Ответ. Первая шахматная партия политического предвыборного сезона в России началась с очень сильного хода Президента - снятия Лужкова. Произошла заметная дискредитация силовиков, в частности, СВР по «шпионскому делу» и МВД. Думаю, что политический матч продлится до выборов в Госдуму. Потом, как я и говорил год тому назад, игроки присядут и договорятся о себе либо об ином кандидате.

Т.е. вы не ожидаете перехода шахматной партии в боксерский поединок?

Шахматные матчи характерны изящными закулисными историями, которые будут без сомненья, но скандального боксерского поединка не состоится. Партнеры слишком умны, сильные стратеги и тактики, хорошо знают друг друга и понимают опасность вытаскивания скелетов из шкафа. Стране хватило трагедии станицы Кущевской с более чем десятилетней мафиозной эпопеей. Никто из правящей артели не станет ворошить истории бандитского Петербурга, искать миллиарды и выяснять, с кого списан Антибиотик.

Одинаковы ли стартовые условия начавшегося поединка?

Нет, матч начался в неравных стартовых условиях. Победив с нереально крупным счетом в 2007 году, нацлидер с едроссами фактически загнали себя в угол. В 2011 году они подобный результат уже не повторят, а любой иной будет означать не их победу, а поражение. Это приведет к проблеме кандидата в Президенты России от власти.

А если какая-то партия добьется весьма крупного результата, и после этого назовет себя пропрезидентской?

На мой взгляд, тогда кандидатом станет действующий Президент. А едроссы сразу же сориентируются, как и в случае с Лужковым.

И все-таки много политологов предсказывают нацлидера в качестве будущего Президента.

У него не так много возможностей. Едроссы – партия бюрократии, которая не является идеологической, а лишь хочет сохранить себя при власти, консервируя «достижения», либерально-олигархического двадцатилетнего российского тупика.

Однако нацлидер сильно укрепил свои позиции, введя в ближний круг крупного партийного функционера Володина?

Ответ. Думаю, наоборот ослабил. В едроссовской команде нет стратегов, там исполнители воли лидера. Функционеры же преданы победителю и надежны лишь в условиях стабильности. Во время неопределенности, пока кандидат в Президенты от власти не назван, для победы нужны стратеги и изящные закулисные игроки типа Суркова. Он сильно играет в политические шахматы, поэтому важно, на чьей стороне.

Но ведь в Сети появилась информация, что с подачи именно чиновников администрации Немцов, Милов и Рыжков потребовали убрать Суркова?

Ответ. Как правило, в политике нередко используют втемную мелких политических шулеров и самовлюбленных людей. Используют их легковесность, они ведь считают себя крупными игроками. Напрасно считают.

Какие следующие шахматные ходы возможны?

Не удивлюсь, если Сурков начнет активный процесс партийного укрупнения. Тогда к либерал-демократам могут присоединить Правое Дело. Противоречия между ними лишь внешние, они близки идейно, олицетворяют силы крупной либеральной олигархии и буржуазии глобалистского толка. Туда же могут взять некоторых представителей внесистемной контрэлиты, уведя их с улицы. Посмотрите на некоторых молодых депутатов-жириновцев в Госдуме, они интеллектуальную фору дадут многим едроссам. Так сформируют либеральный антикоммунистический (и антиедросовский) фланг, у которого будет активная уличная составляющая.

Неужели во главе с Жириновским?

Это станет ясно после окончания процесса по делу Ходорковского. Если будет оправдательный приговор, могут быть очень резкие повороты, я об этом говорил год назад. Но и Жириновский - весьма сильный игрок на политическом поле. А если у укрупненной ЛДПР сложится первая тройка креативных лидеров, то выборы в Госдуму скучными не будут.

Многие люди не хотят выбирать партии, поэтому не ходят на выборы.

В принципе я не сторонник партийных выборов, считаю, что кандидаты в депутаты могут быть выдвинуты различными общественными движениями, да и вообще быть самовыдвиженцами. Избирательные округа должны быть одномандатными. Люди разберутся, кто есть кто. Однако не зря к гражданам, которые игнорируют выборы, обращены слова: «…что в мире подкупа и гнили, средь этих гнусных прощелыг, мы не свидетелями были, а попустителями их». Равнодушные невольно станут соучастниками дальнейшего разрушения страны. Даже если они справедливо с отвращением относятся к нынешней российской действительности.

Что можно ожидать на патриотическом фланге?

Думаю, что многие люди хотят видеть патриотические национально-консервативные силы во власти. Именно они реально отражают интересы значительной части населения страны, в том числе, рабочих и военных, представителей науки и образования, национально-ориентированной буржуазии и среднего класса. Патриотические силы, хотя и многочисленны, но разрозненны, им не хватает харизматических лидеров, один из которых находится уже около трех лет на брюссельской политической обочине. Создаваемые национал-демократические объединения и «здравые смыслы» вряд ли привлекут много сторонников. Надо делать сильные ходы. Например, реанимировать КРО – Конгресс русских общин, а затем активно «брать в объятья Патриотов России и Справедливую Россию», восстанавливая очень нужную стране сильную партию «Родина». Мне кажется, что власти не будут явно мешать такому процессу. В этом случае сложится реальная, а не мнимая политическая конкуренция. Это изменило бы ситуацию в стране.

Анатолий Вссерман и Максим Калашников: о письме Путину и перспективах кризиса

 

 

Классный   материал.  Классический  пример  чистой,  умной  и  глубокой      аналитики

Потратьте   40  минут  -  не  пожалеете...

 

---