ГЛАВНАЯ

ДНЕВНИК ПОЛИТ. КОММЕНТАРИЕВ

ДНЕВНИК ЛИТ. КОММЕНТАРИЕВ

ДНЕВНИК ФИЛ. КОММЕНТАРИЕВ

МОЙ БЛОГ В ЖИВОМ ЖУРНАЛЕ

 

  Письмо  моего  оппонента  от   4  апреля  2008  года.  Часть  вторая:  «ТИПЫ РЕФЛЕКСИИ И ТИПЫ "ПОНЯТИЙ»

Эта   часть    письма   моего оппонента   от  10.4.08   под названием  «ТИПЫ РЕФЛЕКСИИ И ТИПЫ "ПОНЯТИЙ"»   на   редкость  многословна   и  занудлива.  И  таковой  она   оказывается   прежде  всего  потому,  что   исключительно   дурно(  для   поставленной МО  перед  собой  задачи)  изложена  -     не   с  той   стороны. Если  бы  он   сначала     в   двух  словах  сформулировал   желаемый   результат  ,  а  потом  привел  бы  все  аргументы  в   его  пользу,  то  есть  сразу  же  задал  бы   структуру,  то   многословие(  говорливость)  обернулось   бы   красочностью,  изысканностью   аргументации  и ,  естественно,  не  воспринималась  как   лексическое  занудство.  Но  он    структурообразующие  положения   приводит   лишь  в  самом  конце.  И  потому   достаточно  долго никак  не  можешь  понять   мотив   этого  говорения -  лишь  где-то  в  середине   главки  он    постепенно   начинает  прорисовываться…

Поэтому,  что не  мучить   возможного   читателя   этих  строк  (  будем  считать,  что я   отмучился   за  него),  начнем  комментарий    с     завершающих   абзацев    главки.

  «….Обыденные слова-понятия, научные понятия-термины, философские категории (равно как и словесные художественные образы, вербальные идеологические концепты, моральные императивы, политические доктрины, юридические "преамбулы" да "санкции" или религиозные "urbi et orbi") сущностно отличаются друг от друга вовсе не по степени общности и не по уровню абстрактности (во всех этих случаях есть свой полный набор степеней да уровней), а по типу общности, по типу абстрактности, по типу модальности и т. д. - словом, по типу той рефлексии, которая в каждой особой сфере дискурсивного мышления применяется и должна применяться, дабы оставаться именно в этой сфере и адекватно со-ответствовать ей. Соответственно, любые понятия (суждения, гипотезы, концепции, модели, теории и т. д.) являются обыденными, научными, философскими и т. п. не столько по вторичным признакам предметной отнесенности, смысловой отвлеченности или вербальной оформленности (все это может быть очень даже сходным), сколько в зависимости от того, какой тип рефлексии в себя исходно "вписывают" и в какой тип рефлексии сами "вписываются" в конечном исходе.

При этом последним вовсе не обязательно, словно лестничным ступеням, выстраиваться "снизу вверх" для прогрессивного "восхождения мысли" - вполне достаточно, что они просто "параллельны". Например, "информация" как обыденное "сообщение данных", как научное "сообщение упорядоченности" и как философское "сообщение формы" - это не "три уровня" одного и того же понятия, взятые по мере "возрастания общности и существенности", по степени "отвлеченности" и "концептности". Интенционально это три различных способа понятийной мысли об одном и том же реальном "объекте", где естественное понятие (взятое в обыденной сфере на своем предельном уровне существенности и всеобщности) отнюдь не "ниже" научного термина, а философская категория отнюдь не "выше" их обоих.»

  Все  это   помещено  в  конец  главки  и  представлено,  как   вывод.  Но  в  самой    главке   это  вовсе  не  выводится, а  лишь  иллюстрируется.  Да  подобное     и  нельзя  вывести,  доказать-   можно  лишь принять  в  виде  исходного   постулата.

  Можно   исходить  из того,  что   «понятие»  есть   опорное  понятие   мышление,  его  элементарный носитель,  и , уже  отталкиваясь  от  этого   принципа,    выстраивать   свои рассуждения.  А  можно  элементарным   носителем   считать   «мысль» (   мой  оппонент  исходит   именно  из  этого   и  при   анализе  предыдущей  главки  письма  от  10.4.08  мы  в  этом  убедились), и   тогда,  естественно,   очень    усиливается   роль    рефлексии  -  тип  ее вполне  можно   включить   в    число   опорных   характеристик  и   уже  с  помощью   этого   инструмента   перебирать  на  предметном  столике   понятия.

Мой  оппонент,  правда,  зачем-то,     размывает   границу  между   двумя   подходами,  когда  ведет   речь  о том, «   что понятия,  с  одной  стороны      какой-то  тип   рефлексии  в себя исходно "вписывают",  а  с  другой  - и в какой тип рефлексии сами "вписываются" в конечном  счете .»

Но    здесь,  скорей   всего,  срабатывает   какой-то  рефлекс –   заложенная     в моем  оппоненте    очарованность        ликом   змеи,  заглатывающей   себя  с  хвоста….

Мысль длится ,  постоянно  переопределяется    и  вместе  с  ней   кантуются   понятия   -  подвергаются  перманентной     «вторичной   рефлексии»

« Таковая рефлексия наличествует всегда (хотя и не тождественно рефлексии "первичной"), исходно является относительно самой себя непосредственной и "естественной", ибо она и есть собственно мышление как "дление" мысли мыслящим: его "удержание" мысли и ее "пребывания" в себе - с "удержанием" самого себя "пребывающим в мысли". И будучи в существе своем одной и той же, она является уже рефлексией вполне со-знательной, изначально имеющей дело со знанием различий, а потому по-разному осуществляющейся и по-разному осознаваемой. Соответственно, здесь наличествует целый ряд типов подобной рефлексии.»

Далее   следует     характеристики    этих      типов    рефлексии .  Я  приведу   ниже      краткие   изложения   этих    характеристик.  Но прежде  несколько  слов  о   самом   подходе    в  целом.

Рассматривая   понятия  в  качестве    носителя  мышления,  я естественным  образом   прихожу  к  иерархической  системе   понятий  -     к  четырем   уровням    сложности  (  отвлеченности ) понятий.  Естественно  и  положение  этой  системы  относительно  временной   оси  -  она  параллельна  ей,  в   чем  и   отражается   возрастание   нашего  знания  о  реальности  -  углубление  и   расширения    его.    Что   делает  мой  оппонент?  Он    разрушает  иерархическую   систему,  разворачивая  ее  в  плоскость ( или   в   слой, толщиной  в  одну   человеческую   жизнь )  ортогональную    оси  времени.  Болтающаяся  в  этом   слое,  как …    в  проруби,   мысль     и  становится  ведущим  понятием. 

  Согласитесь,  что  только    совершив  этот   разворот,   можно  усилить  роль  индивидуального   познания.  В   иерархической,  вытянутой   вдоль  оси  времени  системе   эта  роль  по  определению   ничтожна   -  она   жестко  подавляется  уже  достигнутым    общим   знанием.  Поэтому   столь  важен   этот     разворот  для   любого  современного   философствующего  субъекта,  обкуренного   идеей   абсолютной   свободы   мышления   в   отвлеченных  понятиях.  Философия  -  это  философия, и  отпустите - меня   в  Гималаи,  дайте  натешиться   болтающейся   в  невременном   слое,  безответственной    мыслью  вообще…   Такой   субъект,  скорей,   в  петлю  слазит,  чем  признает  что-нибудь  иерархическое  в   мышление. Сбросим  все   трансценденции  с  корабля   современности.  А  допечет    нужда   в них   -    новых  навыдумываем,  своих  настрогаем.

  Я   не  хочу   сказать,  что  модель  философского   мышления   такого   типа  (ортогональный   временной оси   слой)   совершенно  никчемна,    абсолютно   непродуктивна.  Отнюдь.  Но  нельзя  упускать   из  виду,  что  она  изначально,  по  замыслу, по  определению    локальна, ограничена.  И  чтобы  генерализировать  ее,  придется   заняться    циклопической   работой   по   сшиванию   отдельных    слоев. И  нет   другого эффективного   средства   для  этой   работы,  кроме    единственного   -  выстроить  иерархическую     понятийную модель.   Собственно, сшивание  это   и  происходит(  автоматически)  через   иерархизацию  понятий -  первое  является  следствием   второго.

   А  теперь   познакомимся  с    некоторыми  особенностями   модели   моего  оппонента.  Итак  -   выделяются    типы   рефлексий.

«Базовым среди них является тот, который впервые только и вскрывает на-личие различных понятийных моментов и учитывает их при оперировании самими понятиями. Этот наиболее фундаментальный тип рефлексии в просторечии именуется "человеческим рассудком" или "здравым смыслом", и соответствуют ему обыденные слова-понятия (или "естественные понятия") повседневной человеческой жизни….Оставаясь на почве лишь "здравого смысла", человек достаточно осознает, что в каждый момент думает он о вполне реальной вещи, - но его понимание предмета и сам предмет могут не совсем совпадать, а то и совсем не совпадать…

Сообразно всем словам родного языка у человека есть и все понятия о всех различимых языком вещах: понятия обыденные, но в пределах своей единой и "самодостаточной" системы - любой степени логической общности и абстрактной отвлеченности: как непосредственно от реальных предметов, так и от непосредственных житейских нужд.

…Сам механизм такой  рефлексии предполагает возможность любой степени отвлеченности и в пределах "естественного" мышления, ибо рефлексия есть, в том числе, и рефлексия над самой собой, над каждым достигаемым посредством соответствующего рефлективного акта результатом.

…Степень "концептного" отлета от реальности здесь… безгранична, вплоть до отказа от всякой связи с реальностью при сохранении подспудной претензии на ее наиболее полное отражение и выражение…

. И все это - в рамках все той же "обыденности", на основании все того же типа "естественной" рефлексии.»

  Ничего  существенного  в этой    цитате   я   не    опустил.  И  со всем,  о чем  в  ней  идет  речь,    могу   согласиться.  Здесь    все   предельно   банально:    вполне   адекватная   модель  обыденного (конкретного) мышления,  формирующегося     по  преимуществу на основе   жизненного  опыта  и  использующего  весь  понятийный   арсенал  без каких - либо   попыток  структурировать   его  (  степень  абстрагирования   и  прочая   заумная ,  неконкретная   дребедень ) .   Жизненный  опыт  он  как  раз  и  осуществляет  этот   разворот   иерархической  по  сути  и  по  процедуре   возникновения    системы   понятий в   слой,  ортогональный   временной  оси.  Такой   разворот     -   необходимое   условие   становления   жизненного   опыта.  Всей  этой   колоннадой   понятий   просто  невозможно  пользоваться  в  конкретном  мышлении,  если    не   приблизить  их  к  себе,  не  сделать  их   банальными    через  такой  поворот.

  Мой  же оппонент, необратимо  подсевший      на  понятии  « мысль»     даже,  похоже,  не  задумывается  о    подобных  процедурах.  Для  него    наличие отвлеченных  понятий  в       обыденном  мышлении  -  похоже,  лишь   доказательство    ущербности  самой   идеи   иерархизации  системы  понятий.

   « Философские категории и соответствующие слова естественного языка - это абсолютно одни и те же слова, различающиеся прежде всего по способу дискурсивного использования, а уже потом - во всех остальных отношениях»….

  Но   если   ты  говоришь о  различных   дискурсах  использования,  то  зачем,  спрашивается,   ты   так  настойчиво(  в  приведенной выше длинной   цитате,  в   частности )   загоняешь     философские  понятия  в  единственный - обыденный   дискурс… Признай   иерархию  понятий,  признай   поворот  иерархической  системы   в   обыденном    мышлении   -  и  все   встанет  на  место.    И   отпадет  необходимость    как в  заунывном    воспроизведении   банальностей,  так  и  в   непомерно  восторженных  речах  в  честь   фундаментальной  эвристической   значимости   «обыденной   рефлексии».    И  самые    выдающиеся   успехи  индуктивной  методики  не  в  состоянии   перечеркнуть  значимость   дедукции.  И  самые  блестящие   достижения  рассудка  (  я  опускаю  гимн   рассудку,  пропетый   моим  оппонентом)    не  способны   принизить  роль   разума.

Если обыденный  тип  вторичной   рефлексии, согласно  рассуждениям   моего  оппонента,   «вскрывает на-личие различных понятийных моментов и учитывает их при оперировании самими понятиями» ,  то    следующий   тип   вторичной  рефлексии «   не  учитывает  на-личие, а от-личает различные понятийные моменты».     Пока   специфика этого     типа  вторичной   рефлексии  замутнена  предельно  - в  этом противопоставлении  на-личия  и  от-личия  есть   что-то  безумное…   Ведь наличие  через  отличие   только  и  реализуется,  а  отличие  без  различия  -  мертвая  абстракция,  открывающая,  правда,  исключительные  возможности  для    абсолютно  вольных   понятийных  импровизаций.

 Мало   что  уточняют  и    последующие  разъяснения   МО:    в  этом  типе   вторичной   рефлексии «момент конститутивной предметности отходит как бы на второй план и играет лишь вспомогательную роль, а на первый выходят моменты экспрессивно-смысловые».  Ну  да,   предметы  оттесняются  на  второй   план,  смыслы  освобождаются  от  их  докучливого   контроля,  раскрываются     просторы  для   буйных  смысловых  импровизаций …   Именно  в  результате  подобного  разведения  предметов  и  смыслов,    по  мнению  моего  оппонента,  и    происходит обращение  понятий  в «материю литературно-художественных образов».

МО   подробно  на    а  этой   теме  не  останавливается,  и  слава  Богу.   Поэтому     и  мне   можно  ограничиться  лишь  тем,  что  выразить  категорическое  несогласие   с  такой   вульгароно-прагматической  трактовкой   художественного  образа.

    Художественные  образы  представляются   мне  образованиями совершенно  самостоятельными,   лишь  номинально  связанными  с  понятиями  -  образованиями      со  своей   иерархией  и  своим уровнями  абстрагирования   от  реальности.  Но абстрагирования   специфического -  художественного. 

Сюда же,    к этому  типу  вторичной   рефлексии   МО  пристраивает   и   идеологию:   «тот же рефлективный акцент, но при фактической элиминации самой предметности, зато с гораздо более активным задействованием механизма апперцепции, позволяет эффективно использовать понятия для формулирования вербальных идеологических концептов». То  есть  связка  предмет - смысл разрывается  полностью, но  зато  смыслам   вменяется   опора  на   костыль  апперцепции  (условно  -    некоторого коллективного  знании)…

В  этом   уютном   и  ортогональном  времени      автономном    слойке,  куда  МО  заточил  себя,  взяв  к  качестве  опорного  понятия  не «понятие», а »мысль», в принципе  разгуляться   можно  на  полную  катушку…

   Казалось  бы   иерархия    понятий  отвергнута.  Но подпольно  она    все  равно присутствует. Понятия,   являющиеся   у  МО  художественными образами,  лишь  чуть  отдернуты  от  реальности.  А  вот  у   идеологических  концептов степень  абстрагирования     уже почти  полная.  То  есть  те же   механизмы   работают  и  в  автономном слойке.  Но  только  неявно,  подпольно.

  У  моего оппонента,  похоже, наличествует  все-таки  некоторая,  выразимся  так,    напряженность  во  взаимоотношениях  с   идеологическим.  На  эту  тему   у  нас   еще  будет   возможность  поговорить   подробно, пока  же   отмечу,  что,  видимо,  только этой  напряженностью и можно  объяснить  то   упорство,  с  которым  МО  тащит  идеологию,  этот  вполне  банальный   концепт    социального   моделирования (   третий   уровень  абстракции ) ,   куда-то  вверх,  а  точнее  вбок(  в  слойке представление  о  верхе -  очень  большая  условность) .

«Вот и идеология - отнюдь не просто некая совокупность субъективно сформулированных "идеологических концепций", в образе каковой выступает на поверхности общественного сознания и в обыденном представлении. В действительности представляет она собой прежде всего реально-объективированную семиотическую систему особого рода (начиная от "государственных символов" и кончая "традициями", сопряженными с этно-ментальными квазисимволическими системами, индивидуальными смысло-жизненными структурами иммортализации и т. д.). Соответственно, при почти полной элиминации "вещного" предметного значения, и вербальные идеологические концепты вовсе не "беспредметны", тоже по-своему и в своем аспекте отражают реальность - а уж как могут ее при этом "преобразовывать", мы испытали, что называется, на собственной шкуре.»
О  чем   здесь  речь,  если  снять  лексический  камуфляж…  О     социальной    идеологии   - системе специфических  понятий,   понятий   ничуть не  более  беспредметных,  чем  те,  что  используются  при  физическом  или  биологическом    моделировании  -  при   любом  моделировании   на   третьем  уровне   абстрагирования  от    реальных  предметов  и  явлений…   И попытка    экстраполяций  на  основании этих моделей,  о которой   столь гневно    рассуждает  МО,   принципиально   ничем  не  отличается  от  экстраполяций но  основе  моделей,  скажем,  физических..  Другое  дело,  что  объект  моделирования   в  социологии   бесконечно  сложней ,  чем  в  физике,  и   вероятность  адекватности  любой   социальной   модели потому   резко  понижается.    Но  это(дефицит  адекватности)  свойство  не  самих    социальных моделей,  а   особенность   моделируемого. Сложности   социальной   жизни и  надо  поэтому   материть,  а  не   социальные   идеологии.

      Характеризуя   следующий   тип  рефлексии -  научный, - МО   указывает  на  его   обратную (  относительно  идеологии  и  художественной  литературы) направленность: « здесь элиминации подвергаются, по возможности, все "субъективные" моменты, определяемые не познаваемым, а познающим …и самим процессом познания. Соответственно, в плане предметного значения посредством специфического абстрагирования, именуемого идеализацией, конструируются так называемые "идеальные объекты" ("материальная точка", "число", "линия", "идеальный газ", и т. д.), которые в плане значения смыслового фиксируются и описываются посредством столь же специфических понятий-терминов с четко эксплицированным и фиксированным в дефинициях объемом и содержанием. А на их основе и сообразно реальным научно-познаваемым объектам формулируются понятия содержательно все более конкретные ("законы"), призванные выражать общие, существенные и необходимые связи, и разрабатываются методы их эмпирической (в том числе экспериментальной) верификации.»

    Ладно,  оставим  художественное  моделирование,  одну  из   специфических   форм  социального моделирование   -  моделирования   в  образах,  -  хотя     и  там,  если   высокий   уровень  адекватности   модели   достигается  (  в  художественных   шедеврах ),  то   достигается  он   благодаря колоссальным  по  охвату  и  глубине  обобщениям -  благодаря   восхождению  художника   на   высочайшие    вершины     отвлеченности  от  всего    частного(  субъективного)   как в  познаваемом  ,  так  в   самом  познающем.  Художественный  гений  тогда  и  гений,  когда настроен  не   на  себя ,  а  на  всю   нацию  или  все    человечество.

Но и в  социальной   идеологии,  как  форме   социального   моделирования,  используемые   при этом     понятия   разве   не  проходят  все  ту же  обработку,  все  ту  же     элиминацию   частного  и  субъективного….  Проходят,  несомненно  проходят,  и  если  при  этом    модели  не  достигают  приличного уровня   адекватности,  то  причина  не  в  особенностях  рефлексии,  а,  скорей,   в     базе  охвата    социальной реальности.   Моделируется   лишь  ее   фрагмент,  порой  непредставительный.  Да  к   тому  же  и    сам  фрагмент  не  только  не  вызрел,  не  раскрыл  своей    сути,  но  из   эмбриональной  стадии   порой    не   вышел.

   Все   эти  типы   рефлексии, взятые  в  качестве  несущих  конструкций (  главных   процедур )  конечно  же,  очень  удобны   для   обслуживания мысли,   вольно   разгуливающей  в  70-80  летнем   слойке,  ортогональном  времени.  Этим   и  определяется   столь   страстный   интерес   моего  оппонента   к  ним.  Но  ему  определенно   не  удалось   разграничить  их  -  четко  показать  их  специфику.    Игры   с  приставками ( от-личие,  раз-личие )   дело,  конечно, занимательное,  но   нужна и  более  определенная   аргументация.   Попытка  же  ее   найти   неизбежно  приведет  к тому,  что   придется      заметить  ,  а  затем  и  признать,  что   все   три  перечисленные  типа     вторичной  рефлексии  имеют общую функциональную область  - абстрагирование.  Эта  функция   связывает  их  на  порядки   крепче,  чем  разделяют  особенности  функционирования,  которые  МО   пытается   зафиксировать   в  приставках.

А от  признания   этих  обстоятельств  останется  всего  лишь  полшага  до  переноса   центра  тяжести   с мысли  как  таковой  на ее  носителя  -  понятие,  до   иерархии понятий.   И  тогда  не придется  плести  сеть  из  родовых понятийных   иерархий  и  видовых   степеней  общности:

«При этом и в каждой отдельной науке, и во всей "отрасли" научного познания есть своя родо-видовая понятийная иерархия, свои степени общности и отвлеченности мышления, вплоть до предельно-универсальных "общенаучных" понятий. Но как бы ни были они разнообразны и несводимы друг к другу, как бы ни казались сами науки порой "несопоставимыми" (геометрические объекты абсолютно лишены случайностей, а исторические события, наоборот, всегда уникально-случайны), как бы те или иные понятия ни начинали казаться "философскими по степени общности" (типичный пример обусловленного обыденной или идеологической рефлексией высказывания, не имеющего ни философского, ни научного смысла) - все равно сам тип научной рефлексии остается здесь главным доминирующим инвариантом.»

Ситуация   нисколько  не   улучшается, и когда  МО  переходит  к   философской   рефлексии:

«   Специфика философского типа рефлексии состоит не в от-личении (тем или иным способом) различных мыслительных моментов (конститутивности и рефлективности, перцептивности и апперцептивности), а в раз-личении этих различий, не в от-влечености от некоторых из них (пусть подобное отвлечение и в иных типах рефлексии никогда не бывает полным), а наоборот - в при-влечении всех вместе и каждого в отдельности (хотя и оно в данном типе рефлексии полным практически тоже никогда не бывает). Таковая "синтетичность" внешне весьма сходна прежде всего с типом обыденной рефлексии, также сориентированной на комплексный учет на-личия названных различий.»

    Все   те  же   наперсточные   игры  с  приставками,  все  те же  попытки  найти  какую-нибудь,  хоть  плохонькую,  замену   понятийной  иерархии, воспроизводящей восхождение ко  все  более  высокой  степени  абстрагирования  от   конкретного  и  включающей  в  себя  все  эти  различения, привлечения,  сличения,  как   обслуживающие  операции...

   И  главное,  в  результате   получается  нечто  чрезвычайно  рыхлое, неопределенное.  Но  зато  удобное  для  самых  вольных  импровизаций.

« Если "в обыденности" на-личие и есть наличное состояние рефлексии, то в философии таковым наличным состоянием является именно раз-личение, которое одновременно есть и с-личение. Соответственно, понятие здесь имеет специфический тип "философской категории", которая характеризуется своими сущностными особенностями.»

Я,  пожалуй,  остановлюсь  здесь,  на  середине   этой    главки.  Далее   там  идет  длинное  повествование    об    особенностях     философских  категорий. Его   лучше  рассмотреть  отдельно,  не  торопясь.

                                              МНЕНИЯ  ЧИТАТЕЛЕЙ

  

ЧИСЛО            ПОСЕЩЕНИЙ		ПОИСК  ПО САЙТУ на сайте  в интернете
НАПИСАТЬ  АДМИНИСТРАТОРУ                САЙТА	Рассылки Subscribe.Ru Советую прочитать	©ВалерийСуриков