1. Олег Кильдюшов Предательство как призвание и профессия ;

2. Андрей  Сошенко, Выборы осень-весна 2011-12: начало;

3. Станислав Кувалдин От потрясенного Кремля;

4. Моисей Гельман Призрак рынка бродит по России…;

5. Сергей Черняховский Народное правосудие Дело Буданова;

6. Тревожный и таинственный Собор;

7. Дмитрий Ермолаев: Обама лоббирует переизбрание Медведева;

8. Верховный суд РФ издал постановление, разъясняющее как применять "экстремистские" статьи ;

9. М.  Хазин коротко   и  предельно  точно о  Белоруссии  и  СССР;

Олег Кильдюшов

Предательство как призвание и профессия

http://www.apn.ru/publications/article24472.htm

Часть правящей элиты РФ готова сдать русские интересы в Приднестровье

Нынешнее «обострение» активности различных игроков в связи с так называемым «приднестровским урегулированием» является лишним поводом проанализировать эффективность действия государственных институтов РФ, призванных определять ее миссию вовне. Тем более что многие эксперты сегодня прямо говорят об очевидных провалах российской дипломатии, вскрывшихся в ходе готовящегося компрадорской частью внешнеполитической элиты РФ «принуждения ПМР к интеграции в Молдову». Естественно, под давлением Запада, от имени которого сегодня на приднестровском направлении особо активизировалась фрау Меркель. Те, кто считает Приднестровье для России эдаким «чемоданом без ручки», большие надежды возлагают на встречу канцлера Германии и президента РФ Дмитрия Медведева 19 июля в Ганновере. Уже скоро мы все узнаем, насколько были обоснованны их надежды на то, что кремлевское руководство вновь, как в 90-е, решиться бросить на произвол судьбы сотни тысяч соотечественников.

Для нас же текущая информационно-дипломатическая кампания вокруг определения судьбы Приднестровья сделала актуальным вопрос об адекватности национальным интересам нашей страны действий ведущих внешнеполитических акторов, прежде всего руководства МИДа.

Концептуальный кризис внешней политики РФ

Несмотря на то, что артикуляция внешнеполитических позиций РФ обусловлена необходимостью осмысления ее новой роли в современном мире, значительная их часть все же напоминает скорее странную комбинацию запылившихся идей и сугубо частных интересов властных элит. Частично это объясняется изменением условий формирования внешнеполитического дискурса: вместо одного центра согласования интересов конкурирующих аппарата и элитных групп возник хаос из отдельных групп и лиц, в большинстве своем политически или социально нелегитимных, преследующих свои частные (часто краткосрочные) цели. Одновременное изменение международной обстановки сделало протекание процесса внешнеполитического волеобразования еще более сложным и даже запутанным. Дезорганизация (переструктурирование) процесса внешнеполитического волеобразования приобретает особенно фатальный характер при дефиците наличных ресурсов российского государства. Необходимость реалистично оценить свои возможности, определить основные цели внешней политики и сконцентрировать все имеющиеся силы на достижении этих целей оказалась в нынешних условиях непосильной задачей для политического класса новой России. Следует согласиться с объяснением подобной дисфункциональности постсоветских элит (включая обслуживающих их интеллектуалов), данным немецким аналитиком Клаусом Зегберсом: они представляют собой скорее групповые коалиции, временно созданные для реализации собственных (краткосрочных) внутриполитических интересов «и потому не способны к стратегическому международному взаимодействию. Временные рамки их деятельности крайне ограничены; <…> По всем вопросам внешней политики и политики безопасности не существует ни согласованных позиций, ни последовательного поведения на международной арене. Реальная сфера компетенции часто неясна, высказываемые мнения переменчивы и противоречивы”.

В принципе, о том, что на Смоленской площади, мягко говоря, не все в порядке, было известно давно. Достаточно вспомнить о неоднократной критике работы МИДа еще во времена президентства В.В. Путина, открыто заявлявшего о несоответствии сложившихся в мидовской системе приоритетов нынешнему положению РФ в мире. Причем, призывая тогда дипломатов к «экономизации внешней политики», второй президент России прямо указывал и на недостаточность усилий наших диппредставительств по защите интересов российских граждан за рубежом.

Ни для кого не является секретом, что многие мидовские структуры РФ являются пережитком большой советской внешней политики. Т.е. по идее, они призваны готовить и осуществлять дипломатическое обеспечение глобального противостояния нашей исторической родины, СССР, с Западом. Причем во всех форматах и во всех международных организациях. Понятно, во что превратилась подобная внешнеполитическая активность в приснопамятные времена «козыревщины», когда было принято следовать в фарватере западных идей и людей. В результате общего концептуального кризиса внешней политики, углубленного мизерным финансированием, дипломаты принялись кто во что горазд решать собственные проблемы. Естественно, что меньше всего при таких жизненных стратегиях сотрудников диппредставительств им было интересны конфликты с властями принимающих стран, например, при отстаивании прав российских граждан. Что, по определению, является неизбежным в том случае, если дипломатическая служба рассматривается как вид государственной службы, а не как система статусных синекур.

Действительно, каждый, кому довелось обращаться в наши загранучреждения, может рассказать о том странном «менеджменте», что царит во многих из них. Череда скандалов, связанных с действующими и бывшими российскими сотрудниками ООН и других диппредставительств, также красноречиво говорит о «разносторонних интересах» многих российских дипломатов. Однако руки до коренной реформы дипломатической службы у руководства РФ никак не доходят. Быть может теперь, когда на фоне малой «большой игры» вокруг Приднестровья стали столь очевидны провалы традиционной «форматной» дипломатии, руководство страны сделает ряд шагов по институциональному и персональному обновлению внешнеполитического ведомства, включая концептуальное решение «вечной» проблемы подбора кадров.

«Козыревщина» и ее рецидивы

В целом российский внешнеполитический дискурс воспроизводит в своих представлениях о внешнем мире социальную конструкцию иерархизированных пространств, среди которых доминирующее место занимает «Запад» (США). Разница заключается лишь в оценках этого общепризнанного положения. В любом случае США рассматриваются, с одной стороны, как соперник России, а с другой – как великий образец для подражания. Поскольку глобальное превосходство США базируется не только на собственных ресурсах, но на «обладании» многочисленными союзниками по всему миру, то и целью внешней и оборонной политики новой России является создание «стратегического партнерства» с лидерами Запада. Желательными кандидатами при этом являются традиционные союзники США (т.н. «Старая Европа»). К тому же происходит неуместная персонализация дипломатических отношений (явная переоценка феномена «банной дружбы», посещений ранчо и т.д.).

Напомним, что окончание «холодной войны» воспринималось многими как конец любого противостояния между государствами ввиду полного совпадения их интересов, каковыми рисовались мир, демократия и всеобщее процветание во всем мире. Как следствие, строились далеко идущие планы в отношении будущего места России в системе международных отношений, основанные на в высшей степени позитивных представлении о намерениях (интересах) Запада. Наши доморощенные евроатлантисты наивно верили, что военная мощь и борьба за влияние принадлежат прошлому, и суть международной политики отныне заключается в экономической глобализации и распространении демократического порядка. В начале 90-х годов их влияние на формирование курса внешней политики стало доминирующим. И хотя у «евроатлантизма» нет собственно автора, живым воплощением прозападного курса новой России стала фигура Андрея Козырева и других либералов, оказавшихся тогда в руководстве МИД.

«Евроатлантическая» программа предусматривала и по-прежнему предусматривает ликвидацию «империалистических» – ментальных, организационных, материальных – структур России, доставшихся в наследство от СССР, устранение ее регионального военного доминирования, отказ от «опасного» (Б. Ельцин) ядерного паритета с США, создание «стратегического партнерства» с Вашингтоном, сотрудничество с НАТО (вплоть до вступления в долгосрочной перспективе), политическую кооперацию с новыми западными «союзниками» в Совете Безопасности ООН, а также сотрудничество и по возможности членство в таких международных экономических организациях как ВТО, МВФ, Всемирный банк и «Большая семерка». «Евроатлантисты» исходят из того, что возродить Россию как великую державу возможно лишь в тесном партнерстве США, исходя из предположений о совпадении их интересов с российскими и нереалистичной оценки готовности Запада оказать помощь в возрождении экономической и политической мощи России. Они все еще лелеют надежду обеспечить стране с «помощью стратегических отношений» с США роль global player в международных отношениях. Центральную роль при этом играют западные модели внешней политики, место же России в которых заключалось в основном в поддержке американских позиций, например, в Ираке или разгоравшихся конфликтов в Югославии.

Одним словом, уже долгие годы постсоветская дипломатия России ведет довольно странный образ жизни, кстати, очень удобный для наших «западных партнеров». Отсутствие внятной государственной политики в отношениях с иностранными странами и международными организациями при общем институциональном кризисе превратили наших представителей – за редким исключением – в своеобразных бумажных тигров-завсегдатаев всевозможных «форматов». Причем как лично незаинтересованных, так и институционально не мотивированных на дипломатическую борьбу в классическом смысле «защиты и отстаивания…» – хотя бы ввиду отсутствия большого проекта «Россия в современном мире». В результате, диппредставительства РФ и внешнеполитические институты в целом оказались не готовы действовать в радикально изменившихся условиях «новой холодной войны». Что не удивительно, учитывая традиции виртуального «стратегического партнерства с Западом», заложенные первым министром иностранных дел РФ А. Козыревым. С его легкой руки основная роль нашей дипломатии сводилась к поддержке и международной легализации американских инициатив, а про постыдную роль России в легитимации военных авантюр США – задним числом и под эгидой ООН – даже не хочется вспоминать. Тем более что эта позорная для русской внешней политики история после Югославии повторилась почти один в один и в Ираке.

Сегодня РФ предлагается сделать то же самое в Ливии – в лице «сенатора» М. Маргелова. Не менее позорной является роль РФ в готовящемся «приднестровском урегулировании», которое, по мнению главы МИД РФ, возможно лишь в виде «восстановлении территориальной целостности Республики Молдова». Итак, мы в очередной раз наблюдаем поднадоевшую историю: «наши западные партнеры» охотно используют нас в качестве дипломатических мавров для достижения собственных интересов.

В чьих интересах действует МИД?

Как уже говорилось, доморощенные «евроатлантисты» исходят из необходимости коренного изменения внешнеполитического сознания – т.е. его «деимпериализации» – как существенном условии успешной модернизации страны. Т.е. Россия не должна отвлекать свои и так ограниченные силы и ресурсы на конфронтацию с Западом, а наоборот сделать ставку на «общие интересы, заключающиеся в укреплении мира и сотрудничества». При этом от Запада наивно ожидается определенная чувствительность к традиционным для значительной части российской элиты представлений о внешней политике и политике безопасности. Со своей стороны, России предлагается смириться с тем, что важнейшими акторами мировой политики являются именно западные страны и их структуры (США, ЕС, НАТО и др.): каким-то волшебным образом это ни в коем случае не должно противоречить геостратегическим интересам России, которые в 21 веке, – т.е. в обстановке усиливающейся глобализации экономической и оборонной политики, рано или поздно будут формулироваться совершенно иначе, чем во время блокового противостояния.

Относительно политики в отношении «ближнего зарубежья» новые западники выступают за «нормальные» дипломатические отношения с этими странами, без претензий на доминирующее положение России.

На этом фоне нет ничего удивительного в том, что наша дипломатия выступает, мягко говоря, робко, избрав для себя скорее «извинительный» стиль общения с циничным миром западных дипслужб. С другой стороны, в свое время та же западная пресса не преминула заметить суверенный стиль дипломатических перформансов Д. Рогозина и прежде всего В. Чуркина. Чего стоит хотя бы работа последнего в августе 2008 года в Совбезе ООН по противодействию наглецу Халилзаду, открыто крышевавшему Саакашвили. Правда, все эти скромные ростки внешнеполитической суверенизации России регулярно смазывались неуклюжими ляпами нашего главного дипломата Сергея Лаврова, который может как ни в чем не бывало, по-свойски, назвать грузинского диктатора «Михал Николаичем». Более того, С. Лавров договорился тогда до того, что прямо связал будущее непризнанных тогда республик с дальнейшими поступками тифлисского мечтателя: «Независимость Абхазии и Южной Осетии зависит от поведения Саакашвили»!?

Сегодня министр Лавров открыто озвучивает планы части российской власти, которая почему-то идентифицирует национальные интересы России не с той частью русского народа, что живет на левом берегу Днестра, а с румынизирующейся Молдавией, навязывая народу Приднестровья совершенно неприемлемый сценарий отказа от независимости ПМР и объединения с Молдавией с последующим поглощением в «Великой Румынии». В этом смысле сегодня МИД РФ, по сути, стал одним из центров подготовки предательства русских интересов в целом и Приднестровья в частности. Достаточно посмотреть на последние нелепые заявления его главы в связи с активизацией усилий Запада по ликвидации ПМР!

Будем бдительны!

Необходимо внимательно смотреть на то, какие выводы сделает высшее политическое руководство страны из постоянных поражений РФ в дипломатической и информационной войне вокруг ПМР. В этой связи лишь повторю умную мысль, высказанную не мною: весь набор интерпретаций «приднестровской проблемы» как проблемы «молдавского сепаратизма» направлен скорее на внешнюю аудиторию – на так называемых «западных партнеров», являющихся для части элит РФ более важной референтной группой, нежели сам русский народ и его жизненные интересы. При этом наши приднестровские соотечественники должны быть уверены, что подобный взгляд есть не позиция русского народа, а скорее очередное саморазоблачение «форматных» дипломатов и их кремлевских кураторов, готовых пойти на открытое предательство русских национальных интересов, даже несмотря на приближающиеся выборы. Видимо, они решили, что это не наше дело. Растущее понимание в различных кругах российского общества значительного несовпадения, а иногда и полной противоположности интересов России и Запада в ряде важнейших вопросов мировой политики (особенно на постсоветском пространстве), дает основания надеяться на то, что эти деятели уже скоро они убедятся в ошибочности своего мнения. В любом случае, демократического мандата от носителя суверенитета РФ – народа России – на готовящееся предательство они не получат никогда. Понятно, что пока они могут делать вид, что особо и не нуждаются в общенациональном дискуссии и тем более в электоральной поддержке своих внешнеполитических авантюр. Но это именно пока…

Автор - ведущий аналитик группы «Праксис», политический обозреватель журнала «Сократ»

Андрей  Сошенко, Выборы осень-весна 2011-12: начало

http://www.ruskline.ru/analitika/2011/07/11/vybory_osenvesna_201112_nachalo/

11.07.2011

Анализ политических сил России и возможные варианты избирательной кампании …

Выборы в Государственную Думу России пройдут в декабре этого года (а сама избирательная кампания придется на осень), выборы Президента России – в марте следующего года.

Список зарегистрированных политических партий, имеющих право участвовать в парламентских выборах и выдвигать кандидатов в Президенты России: «Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Патриоты России», «Правое дело», «Яблоко».  Всего – 7 партий. Свои фракции в Государственной Думе нынешнего созыва имеют 4 партии: «Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР.

Существующий ныне список зарегистрированных партий не отражает политических воззрений значительной части жителей России. В частности на нынешней политической сцене совершенно не представлен национально-патриотический спектр.

После самороспуска в 2008 году по непонятным для широкой общественности причинам партии «Национального возрождения «Народная воля» С.Н. Бабурина на политической арене не осталось национально-патриотических партий.

До 2006 года существовала патриотическая партия «Родина» (Д.О. Рогозин). Эта партия прекратила свое существование  вследствие политических интриг, а осколки партии во главе с А.М. Бабаковым вошли в состав «Справедливой России», растворившись в эсеровской идеологии. Лево-центристскую, если не социалистическую, основу имеет и действующая партия «Патриоты России», возглавляемая Г.Ю. Семигиным, бывшим членом КПРФ. Несмотря на свое претенциозное название, партия может претендовать лишь на весьма узкое понимание патриотизма, эксплуатируя это понятие.

Предпринимаются робкие попытки за счет былой популярности «Родины» создать новую партию: «Родина: здравый смысл» (М.Г. Делягин). Вместо четких национальных принципов инициаторы партии выдвинули некие тезисы по «семи ударам по бюрократии и нищете», что указывает на левацкий уклон. Да и внутренние передряги в этой организации дают о себе знать.

Национально-консервативная партия России (НКПР), возглавляемая ранее заместителем председателя Союза писателей России С.А. Лыкошиным, заявившая о себе как о партии русских традиционалистов на основе православного миропонимания, в 2007 году по причине финансовых сложностей вынуждена была сойти с политической арены.

НДПР, национально-державная партия России (Б.С. Миронов, А.Н. Севастьянов, С.Н. Терехов), начавшая свою деятельность в 2002 году, не состоялась не только в силу обвинений со стороны власти в ее адрес в разжигании национализма, но и из-за идейных разногласий со стороны лидеров партии. Православный взгляд Бориса Сергеевича Миронова объективно не смог соседствовать с язычеством Севастьянова и социализмом Терехова.

Организованный в 2005 году «Союз русского народа» (СРН), претендующий на правопреемство исторического «Союза русского народа» 1905 – 1917 годов, потенциально мог бы стать серьезной политической партией. Но эта организация с самого начала подвергалась жесткому прессингу со стороны власти. После смерти лидера Вячеслава Михайловича Клыкова, СРН подвергся расколу вследствие разногласий внутри организации.

Многие патриотические организации не желают даже пытаться регистрироваться в качестве партий, полагая, что система действующего законодательства не позволяет при этом сохранить некоторые принципиальные аспекты. Так, по принципиальным соображениям даже не пытается регистрироваться в качестве партии патриотическая организация российского масштаба «Народный Собор» (О.Ю. Кассин).

Русский общенациональный союз («РОНС» И.В. Артемова) не регистрируется, так как Министерство юстиции России отказывается регистрировать партию с таким названием, полагая, что в самом названии присутствуют признаки разжигания национальной розни. С  2009 года не может зарегистрироваться партия «За нашу Родину» (М.Ю. Лермонтов), ныне имеющая называние «Народное Собрание». Еще ряд общественных национальных организаций, например, «Монархическая партия – Самодержавная Россия» (Д.Н. Меркулов), называющие себя партиями, не имея государственной регистрации, по сути, партиями не являются. К этому добавляется проблема практического отсутствия финансового обеспечения организаций национально-патриотической направленности. Либеральные партии, за счет зарубежной и олигархической поддержки, и партии власти, за счет «административного» ресурса, таких проблем не имеют.

В этих условиях потенциальные избиратели, сторонники традиционного для России пути развития, а это по разным подсчетам от 25 до 50 процентов всех избирателей, чаще всего вообще не ходят на выборы. А голоса тех из них, кто все-таки посещает избирательные участки, разделяются в пользу партий, мало имеющих отношения к национально-патриотическому мировоззрению.

Зато непропорционально общественному мнению представлены партии либерального толка. По разным оценкам от 4 до 9 процентов сторонников либеральных реформ в России имеют возможность опираться на две политические партии: «Яблоко» (Митрохин С.С.) и «Правое дело» (Прохоров М.Д.).

За счет неоправданного непропорционально-широкого своего присутствия в центральных средствах массовой информации, либералы и так имеют выигрышные стартовые условия для воздействия на избирателей. А используя свои партии как инструмент, либералы получают дополнительную официальную возможность пропагандировать свои «идеи» через средства массовой информации и региональные партийные структуры.

С другой стороны, чем больше либеральных партий, тем меньше шансов каждой из них пройти 7 процентный рубеж при парламентских выборах, так как их электорат будет делиться на количество либеральных партийных списков.

Как известно, недавно Минюст России отказал партии «Парнас» (Касьянов М.М., Немцов Б.Е., Рыжков В.А.) в государственной регистрации по причине несоответствия федеральному законодательству устава партии и наличия в рядах партии «мертвых душ». Михаил Касьянов заявил: «Ясно, что Путин принял решение не допускать нашу партию к участию в выборах». США и Евросоюз выразили свою озабоченность решением Минюста России. Еще бы, ведь как утверждается, базовым финансовым обеспечением «Парнаса» являются государственный бюджет США и американские «спонсоры» .

Как уже говорилось, чем больше либеральных партий, «хороших и разных», тем меньше шансов каждой из них пройти в Государственную Думу. В этом смысле,  лучше бы российские власти зарегистрировали «Парнас», доведя ситуацию с «либералами» до абсурда. Однако нет никакого сомнения, что на неформальном уровне структуры незарегистрированной партии «Парнас» усилят либеральный фланг и будут использоваться либералами в качестве дополнительной «координации» с «цивилизованным международным сообществом». А «цивилизованное сообщество», как показывает практика, особо не церемонится в подборе методов своего воздействия на «страны третьего мира». «Цветные революции» - только один пример.

Создание избирательных блоков по действующему законодательству о выборах запрещено. Каждая партия должна выдвигать исключительно свой список кандидатов. Поэтому «Правое дело» и «Яблоко» не смогут образовать единый официальный либеральный блок. Однако отсутствует запрещение какой-либо партии не участвовать в выборах, а своих кандидатов выставлять в списки другой партии. Не исключено, что либералы в этих условиях договорятся о выдвижении своих кандидатов от какой-либо одной партии, например, от «Правого дела». В этом случае прохождение 7-ми процентного барьера «объединенной либеральной оппозицией» увеличивается.  Впрочем, не такая уж это будет «оппозиция», если Президент Медведев не скрывает своих либеральных взглядов.

Структуры незарегистрированного «Парнаса», имеющие поддержку «цивилизованного сообщества», конечно, будут «играть» на стороне Медведева. И, если декларативная их помощь кандидату может иметь обратный эффект, то их структурная и финансовая помощь окажутся как нельзя кстати. Обиженный Парнас, всячески будет разыгрывать свою обиженность в том, что партию не зарегистрировали, пытаясь выбить слезу умиления у избирателей. А ответственность за это будет ими возлагаться персонально на Путина

Буквально на следующий день после избрания бизнесмена Михаила Прохорова лидером партии «Правое дело» его принял Дмитрий Медведев. Обычно президент общается только с лидерами думских партий и то по заранее утвержденному распорядку и очередности. А здесь? Удивительная мобильность действий. Видимо, ускорение предвыборных страстей в России диктуют поспешность действий.

«Работу премьер-министра я хорошо понимаю, и если мне предложат, то не откажусь», - недавно заявил Прохоров. Это говорит о том, что где-то рассматриваются «крайние» варианты. В соответствии с Конституцией Президент имеет право принять решение об отставке Правительства России. Однако назначение нового премьер-министра президентом происходит с согласия Государственной Думы, в которой «Единая Россия» имеет абсолютное большинство. В случае развития ситуации по этому сценарию неизбежен конституционный кризис со всеми вытекающими отсюда для России последствиями.

Представляется, что все беды в нашей стране обусловлены тем, что нынешняя политическая и экономическая элита следует не исторически выстраданным национальным интересам России, а курсом углубления «либеральных реформ». Неблагоприятное социально-экономическое положение в стране просто требует кардинального изменения курса государства. Но, В.В. Путин и Д.А. Медведев, судя по всему, иного мнения. Например, Д.А. Медведев не устает повторять о приверженности России «общепризнанным» либеральным ценностям.

Оптимальным вариантом для президентских выборов в России был бы вариант, когда В.В. Путин и Д.А. Медведев отказались бы от своих претензий на пост Президента России в 2012 году в пользу кандидата-государственника, не приверженца либеральных идей. Но, к сожалению, уже уверенно можно сказать, что слабые, но реальные надежды в этом направлении, исчерпаны. Явно видны намерения обоих сегодняшних политических лидеров страны идти на выборы. И все же – еще не поздно принять такое решение двумя главными претендентами на президентский пост.

Анализ потенциальных кандидатов на выборы президента на сегодняшний день показывает, что, скорее всего, основными кандидатами будут В.В. Путин и Д.А. Медведев.

«Если я буду баллотироваться в президенты,  я хотел бы опираться на некоторую крупную политическую партию, коих у нас много. Я надеюсь опираться на тех, кто меня выдвигал и до того. Я считаю, что президент может возглавить какую–то партию. И, скорее всего, так и будет», - заявил недавно Д.А. Медведев.

Как известно, кандидатом в Президенты Медведева на выборах 2008 года выдвинула «Единая Россия», но, в тот же день, это выдвижение поддержала «Справедливая Россия».

Очевидно, что «Единая Россия» намерена выдвигать в качестве кандидата в президенты В.В. Путина. Таким образом, методом исключения, в качестве потенциальной «крупной политической партии» для выдвижения А.Д. Медведева остается «Справедливая Россия».

Многие аналитики считают, что «уход» С.М. Миронова с лидерских позиций «Справедливой России» имеет отношение не к думским выборам, а к президентским. Нынешний председатель партии «Справедливая Россия» Левичев Н.В., вероятнее всего, является временной фигурой на посту председателя партии. Недавно Левичев сказал: «Медведев Дмитрий Анатольевич, насколько я знаю, человек беспартийный. У него есть время подумать, вступать ли ему в какую-то партию или нет. Я бы на его месте пока ни в какую партию не вступал. А там посмотрим, как у него судьба будет складываться»; - подтвердив косвенным образом, что руководство партии не возражает против признания своим лидером Медведева и его выдвижения от партии кандидатом в президенты.

Однако есть мнение, что кандидатом в президенты Медведева может выдвинуть «Правое дело». Об этом уже давно заявляли сопредседатели партии Гозман Л.Я. и Бовт Г.Г. Но, на это может не пойти сам Медведев, понимая низкий рейтинг либералов.

Весьма вероятно, что в пользу Медведева будет создан тандем – Правое дело» и «Справедливая Россия». А может быть и триумвират, с добавлением «Яблока».

Медведев не эсер, а либерал, не стесняющийся об этом заявлять. Логичнее было бы ему возглавить не «Справедливую Россию», а «Правое дело», но в этом случае он может распрощаться с реальными шансами на выборах, так как, ни какие деньги «либералов» не заставят большинство избирателей голосовать за их кандидата.

Реалистичнее, если «Правое дело» будет одной из партий, выдвинувших кандидатом Медведева, но не единственной, или просто поддержит кандидатуру Медведева. Наверное Дмитрию Анатольевичу придется придумывать «веские основания» для того чтобы возглавить «Справедливую Россию». Сомнений нет в том, что придумает. Или за него придумают. Избиратели России уже привыкли к риторическим изыскам.

Еще один вариант. Медведев не станет возглавлять ни одной из партий, но будет выдвинут сразу двумя, все теми же: «Справедливой Россией» и «Правым делом»; создав некое подобие избирательного блока. Юридически «избирательный блок» в соответствии с действующим избирательным законодательством создавать нельзя. Однако может быть создан такой блок на неформальном уровне.

Эти варианты, наверное, являются сейчас головной болью кремлевских стратегов. Однако, для избирателей, любая комбинация по выдвижению Медведева сути не меняет. Он намерен выдвигаться.

Об этом свидетельствуют и некоторые кадровые решения Медведева. Процедура назначения В.И. Матвиенко – в этом ключе. Матвиенко из «человека Путина» превращается при этом в «человека Медведева». Тезисы Медведева о необходимости перераспределения полномочий органов государственной власти с федерального уровня в пользу региональных властей, думается, обусловлены не только либеральными взглядами Президента, но и желанием понравиться губернаторскому корпусу. А от руководителей регионов в выборных кампаниях будет зависеть очень многое. Между тем, можно вспомнить, сколько усилий было потрачено, чтобы пресечь в пост-ельцинский период «парад суверенитетов». А сейчас мы наблюдаем ренессанс ельцинской «политики» суверенизации регионов?

А что делает в этой ситуации Путин? Ничего. Молчит. Ему и оценок никаких давать не надо. Ситуация во многом в настоящее время работает на него. Как второе лицо государства он несет меньшую ответственность за общее социально-экономическое положение в стране. Большинство будущих избирателей сейчас с разочарованием наблюдают за одобрением инициатив Прохорова Президентом Медведевым. А действия Путина были чуть ранее – создание «Объединенного народного фронта» под эгидой «Единой России». И сделано это было «на опережение», когда «слуги двух господ», еще не успели по-настоящему задуматься: какой из двух королей роялистее. Хоть в этот «фронт» и вошли уже давно и всем известные структуры и личности, особо не влияющие на общественное мнение, тем не менее, таким образом, выбиты потенциальные «партнеры» блока Медведева. Путин, таким образом, не просто их вывел из «игры», но привлек на свою сторону. Теперь даже если кто-то из них эмоционально и захочет поддержать Медведева – нельзя, поздно,  метания будут расценены за непоследовательность.

Медведев может рассчитывать на то, что выйдет во второй тур. Возможна некая негласная (а может и официальная) договоренность «сторон» (Медведев и Путин), что они не будут уж слишком рьяно бороться друг против друга в первом туре. В этом, кстати, шанс Путина, что он сможет стать Президентом в первом туре (для этого в первом туре за него должны быть отданы голоса более 50 процентов проголосовавших избирателей). Зато во втором туре все маски будут сброшены, и борьба будет не на жизнь… 

Многое будут определять парламентские выборы осени этого года. Возможно, Медведев так и останется беспартийным до окончания парламентских выборов с тем, чтобы решить вопрос своей партийности по итогам этих выборов.

Участие КПРФ и ЛДПР при выборах президента России окажется, судя по всему, традиционным, к которому уже за предыдущие годы привыкли избиратели. Эти партии выдвигают своих лидеров кандидатами в президенты, изначально зная, что их кандидаты не сумеют выиграть выборы. Их кандидаты используют «площадку» выборов в президенты для пропаганды своих взглядов и идей. Но, мнение Г.А. Зюганова и В.В. Жириновского может быть решающими по двум оставшимся «основным» кандидатам  при проведении второго тура президентских выборов.

Впрочем, при правильной организации своих избирательных кампаний со стороны коммунистов, Г.А. Зюганов может «выбить» Медведева из второго тура выборов, заняв второе место после Путина.

При выборах депутатов Государственной Думы 2011 года (в отличие от выборов 2007 года) по числу потенциальных главных кандидатов в президенты (Путин и Медведев) теперь необходимо будет надвое делить административный ресурс. При президентской поддержке «Справедливая Россия» имеет шансы значительно увеличить число своих депутатов в Государственной Думе. При этом «Единая Россия» сохранит свое абсолютное большинство депутатов в Государственной Думе, но уменьшит общее количество своих депутатов. Судя по всему, уменьшат свое представительство в Государственной Думе КПРФ и ЛДПР (за счет кого-то же надо будет решать «основной» вопрос). Нет никаких сомнений, что «командой» Медведева будут предприняты, в том числе и «административные», меры для того, чтобы либералы преодолели барьер в 7 процентов и прошли в парламент.

Не исключено, что и партия «Патриоты России», не имеющая сейчас серьезного веса в политическом раскладе, но имеющая официальную регистрацию Минюста, сможет иметь хоть минимальные, но реальные шансы прохождения в Государственную Думу. Это может произойти в том случае, если  «команда» Путина грамотно привлечет данную партию на свою сторону, придав ей со своей стороны «административный ресурс».

Данный анализ произведен по состоянию на сегодняшний день. Как будут развиваться события в действительности – лучше будет видно осенью этого года.

Как известно, в нашей действительности итоги выборов зависят не только от реального волеизъявления избирателей, но и от, так называемых, «избирательных технологий». За счет откровенных подтасовок в документациях избирательных комиссий и системе ГАС «Выборы», «досрочного голосования», использования бюллетеней «мертвых душ» и других избирательных «изысканий» можно значительно изменить настоящие итоги голосования. Если подобного рода «технологии» массово использовались при проведении выборов, например, в региональные органы государственной власти, то тем более они будут использоваться при выборах депутатов Государственной Думы и Президента России. Ставки слишком высоки. Поэтому, нужный результат для «правящих партий»  может быть натянут.

Кстати, возможны и более серьезные «игры» с народом России. К объективно имеющимся по вине «либерального курса» проблемам, могут прибавиться искусственно инициированные общественные конфликты по экономическим, социальным, национальным вопросам. Все имеющиеся предпосылки к этому есть, «темным» силам необходимо лишь поднести спичку. Да и не приготовит ли какие «сюрпризы» для России «международная цивилизованная общественность»? Это отдельный вопрос. Некоторые события в мире наталкивают на серьезные опасения.

Станислав Кувалдин От потрясенного Кремля

http://expert.ru/expert/2011/26/ot-potryasennogo-kremlya/

Перенос государственных учреждений из центра Москвы — решение не только административное и экономическое. Оно затрагивает глубокие архетипы русской истории и русской государственности

Объявленные президентом планы расширения границ Москвы, создания столичного федерального округа и вывода государственных учреждений из центра в новый город-спутник уже живо обсуждаются и рассматриваются с административной, финансовой и урбанистической точки зрения. Безусловно, этот разговор не может быть сведен к прорисовыванию лишь технических деталей перевода министерств и ведомств. Ведь по сути сформулированная президентом идея касается не только и не столько судьбы конкретных квадратных метров недвижимости в одном из административных округов Москвы — она может изменить сам образ города, каким он складывался десятилетиями и столетиями. Возможный вывод «власти» из центра в специально возводимый городок вызывает самые разные эстетические, культурные и исторические ассоциации. «Большой проект» подвигает подумать о Москве не только на уровне фиксаций безвозвратных потерь исторических памятников, огромных цен на недвижимость и пропускной способности дорог — того, что было в центре внимания при обсуждении подходов к градостроительству два последних десятилетия.

Рустам Рахматуллин — москвовед и активист движения «Архнадзор», организации, которая в последние годы вела горькую летопись потерь и утрат города и старалась защитить хоть что-то из оставшегося. Он же автор книги «Две Москвы. Метафизика столицы», где предпринята попытка рассуждать о прошлом и настоящем города как реализации некоего вечного принципа. Подобный взгляд редко учитывается теми, кто принимает решения о новых стройках, однако нынешние планы переустройства Москвы актуализируют в том числе и такие «отвлеченные» рефлексии.

— Не так давно глава государства объявил о необходимости выведения значительной части государственных учреждений за «традиционные границы Москвы». Вы, автор книги «Две Москвы. Метафизика столицы», смотрите на Москву особым взглядом. Не открывает ли возможная реализация этого плана принципиально новую страницу в истории Москвы, где вопрос о физическом пребывании высших представителей власти часто оказывал глобальное воздействие на судьбы города и его жителей?

— Сразу должен сказать, что я не урбанист, я — москвовед. Отдельно меня интересуют метафизические аспекты москвоведения. Урбанисты много лет говорили о необходимости расширения границ Москвы или о слиянии ее с областью в один региональный субъект. Москвоведу важно понимать, как устроен наш город и как эти предложения выглядят в исторической ретроспективе.

Прозвучавшие предложения следует разделить на три составляющие. Первая — механическое расширение границ Москвы. Наверное, это насущная необходимость, и здесь обсуждать особо нечего. Вторая — образование столичного федерального округа, что, как я понимаю, не будет означать прямого президентского правления в городе. Это тоже понятная мысль, ее можно обсуждать с политологической точки зрения. Для краеведческого анализа важна третья составляющая предложений президента — вынос властных функций за пределы города или куда-то на будущие окраины, создание правительственного города-спутника.

С краеведческой точки зрения этот сюжет выглядит драматически. На память сразу приходит, во-первых, опричнина. Во-вторых — Петр с его бегством из Кремля на Яузу, в Преображенское и Немецкую слободу, что в итоге обернулось возведением Петербурга. Есть и специфический пример никоновского Нового Иерусалима, когда из Москвы бежал не царь, а патриарх и возникла предельно необычная ситуация. Это примеры, когда бегство из Кремля носило демонстративный, провокационный, а главное — идейный характер. Загородные дворцы «для государского прохладу и летования» возводились всегда, но это не означало, что власть расцентровывается. А вот Опричный двор на Моховой и Александровская слобода Ивана Грозного, петровская Яуза с силовым центром в Преображенском — это формы принципиального противостояния Москве.

Что касается нынешнего предложения, власть механически восприняла идею урбанистов о перенасыщенности центра и необходимости его разгрузки. В этой идее, по крайней мере на первый взгляд, нет ничего антимосковского. Более того, те, кто ее выдвигает, надеются таким образом сохранить исторический центр от коммерческой и транспортной перегрузки и тем самым спасти его историчность. В этом смысле воображаемый правительственный центр ближе к типу загородной резиденции. Но полной аналогии не возникает, коль скоро из Москвы переезжает не «государь», а ведомства.

— Но без служб и приказов власть не может быть властью. Напоминает петровское бегство на Яузу, попытку учредить что-то на новом месте, с чистого листа. Это происходит и со Сколковом, и теперь с городом-спутником. Не кажется ли вам, что это очень петровский, можно сказать петербургский, подход к Москве? Кстати, президентское заявление было сделано в Петербурге.

— Бегство в Петербург — это прежде всего бегство государя, удавшийся проект опричного замка. Это государева резиденция, вокруг которой вырастают правительственные кварталы. Если же мы говорим только о правительственном городке, то для нас это внове. Когда в Московском государстве образовалось правительство в современном смысле слова — ведомственные функции отделились от особы государя и сложилась приказная система — это нашло выражение в строительстве зданий. Приказов непосредственно в Кремле, на Ивановской площади. В Петербурге их функцию приняли на себя здания Двенадцати коллегий, но и они были выстроены по московской традиции, в одну линию, в сердце нового города. Московские приказы снесены Баженовым в попытке перестроить Кремль.

После переезда большевистского правительства в Москву в 1918 году ведомствам новой власти пришлось интуитивно нащупывать места пребывания в столице. Это отдельная и очень интересная история, поскольку город в течение двухсот лет строился без учета правительственных функций. Поиск шел как будто хаотично, но в итоге многие наркоматы оказались на «своем месте». Например, военные сразу выбрали здание Александровского юнкерского училища на Знаменке, где находятся до сих пор, и это очень точный выбор. В книге «Две Москвы» я прихожу к выводу, что это действительно военный центр Москвы. Спецслужбы тоже небезосновательно оказались на Лубянке: когда-то в начале Мясницкой располагалась Тайная канцелярия, впоследствии Тайная экспедиция, там велось следствие по делам Пугачева, Новикова... Лишь аппарат правительства и его глава со времен Ленина и до поздней советской эпохи находились в Кремле, в здании Сената. После событий 1993 года функция правительства переместилась в Белый дом.

— А теперь то, что по-московски полухаотично прорастало в разных частях города, хотят по-петербургски вывести в специально выстроенный для этого квартал или городок?

— Повторю, прямые аналоги такого замысла в российской истории найти сложно. И так же сложно назвать замышляемое городом. Город не может состоять из правительства.

— Может, это всё из-за той степени хаотичности, которой за последнее время достигла Москва? В каком-то смысле ведь и накануне петровских времен Москва представляла собой плохо организованную стихию, где дома в голландском стиле могли соседствовать с каменными палатами. Может, в том числе и от этого Петр бежал в отрегулированную Немецкую слободу? Не происходит ли и сейчас подобное бегство из хаоса?

— Здесь мы впадаем в область субъективных оценок. Мне кажется, что к исходу XVII века Москва достигла вершины развития своего образа. Петр, мне кажется, реагировал не столько на внешнее, сколько на внутреннее состояние Москвы. Первые годы ему было тяжело пребывать в Кремле по причинам политическим, а впоследствии из-за той психологической травмы, которую он получил в хованщину, когда стрельцы убивали его близких, фактически взяли царскую семью в заложники, контролировали Кремль. Считается, что мысли об устройстве нового города посетили его в Немецкой слободе. Но Немецкая слобода не была однофасадным городком в западноевропейском стиле. Да, у нее была «регулярная» планировка, но дома стояли по преимуществу свободно, посреди дворов, как в России. Последовательно западные градостроительные решения Петр мог увидеть только на Западе. Но даже Петербург, каким он сложился после Петра — я имею в виду аксонометрии Махаева, — обладал множеством владений усадебного типа, с домами в глубине, с открытыми воздушными пространствами. Застройка Петербурга в одну стену — явление скорее XIX века.

— Изменит ли, по-вашему, переезд власти философию Москвы — философию Кремля как образ русской власти?

— Идею надо разложить пошагово. Понять, как перемещаются президент и его администрация, как — глава правительства с его аппаратом, как — ведомства и как — парламент. Мысль разгрузить Москву имеет в своем ядре мысль разгрузить Кремль — ради его лучшего сохранения и экспонирования, ради большей доступности. В книжках я пишу о том, что Кремль по своей природе не замок. Это собственно город с государевым двором внутри. По существу очень демократичная структура. Когда Грозный бежит из Кремля на Опричный двор, он разрушает эту структуру и фактически возводит замок. В результате возникает новая структура, с одной стороны, архаичная, древнерусская, с делением города на детинец и посад, с другой — актуальная западная, где старое противостояние города и замка законсервировалось, а из договора феодала с горожанами вырос политический модерн.

Следует вспомнить, как развивалась оппозиция «город — замок» на Руси. В киевское время князья переходили из города в город, с одного стола на другой, по мере выбывания членов княжеского рода. Существовала иерархия князей, ей соответствовала иерархия городов, существовали правила перехода. В этой ситуации князь всегда был временным для города. Когда переходы прекращались, в каждой земле складывались княжеские династии. То есть в первый период дом Рюрика был словно вечным женихом земли, но никогда не мужем. Этому периоду как нельзя лучше соответствует деление города на детинец и посад. Во второй период княжеские династии брачуются со своими землями, и постепенно утверждается градостроительный принцип Кремля как города с княжеским двором внутри, поскольку князь является наследственным хозяином города. То есть происходит уже «брак» княжеских династий с частями земли. Третий период наступает, когда один из княжеских домов — московский — становится царским, брачуется со всей землей, с полнотой земли. Московский Кремль с государевым двором в нем становится отражением этой полноты. Грозный, бегущий в опричнину, разрушает этот принцип. Позже его разрушает и Петр. Оба ведут себя как древние князья, не как цари. Они нарушают, если можно так выразиться, градостроительные принципы царственности, сложившиеся ко времени Ивана III.

— А в XX веке?

Кремль стал замком только при большевиках, когда Ленин превратил его в закрытую территорию. Стоит заметить, что никогда прежде Кремль не годился для тирании. И Грозный, и Петр бежали из Кремля еще и потому, что тирания в нем не умещалась. Она процветала на опричных дворах и на яузских дворах. В этом смысле строки Ахматовой: «В Кремле не надо жить — Преображенец прав. Здесь зверства древнего еще кишат микробы» — странные строки, поскольку зверствует как раз Преображенец, Петр. Ахматова пытается справиться с парадоксом большевизации Кремля.

В известном смысле Кремль остается большевизированным до сих пор, поскольку не открылся в полной мере. Со времен Хрущева он стал более открытым, затем открытость поуменьшилась, когда за вход стали брать деньги. Москвич и немосквич не может войти в Кремль через любые ворота и в любое время, не может пройти его насквозь, сокращая путь из одной части города в другую, и должен платить деньги за вход — значит, Кремль по-прежнему замок. Принципиально важно вновь сделать его городом — первой городской частью. С главным храмом — Успенским собором, поскольку именно Успенский собор, а не храм Христа Спасителя является исторически главным храмом города и страны.

Миф Арбата — миф о том, как прекрасна земля, на которой живет московская интеллигенция, о том, что это самая «московская» Москва. Именно выделенная Иваном Грозным опричнина была такой особой Москвой, противостоящей Кремлю

— Можно ли в современных условиях сделать Кремль городом, не убирая резиденцию президента?

— Резиденция — это комплекс Большого Кремлевского дворца и здание Сената. Рабочая резиденция президента находится в Сенате, представительская — в царском дворце. Это много. В самом Сенате есть представительское помещение — знаменитый Екатерининский зал. Кроме того, даже если проводить торжественные встречи в Большом дворце, это не повод держать его под замком все остальное время. И главный концептуальный момент: президент — не царь. Он избранный чиновник, а не помазанник. Это идейная основа для того, чтобы открыть Большой дворец для публики. Подчеркнуть его пустоту, показать, что мы живем в послецарствии или, если угодно, в междуцарствии. Нужна музеефикация Большого Кремлевского дворца, его главнейших исторических частей.

Вопрос, можно ли оставить рабочие помещения президента в здании Сената. Думаю, да, однако это будет означать, что Никольские и Спасские ворота останутся закрытыми, а восточная половина Кремля — режимной. Можно сохранить в Сенате представительскую резиденцию, а рабочую вынести за черту Кремля.

Впрочем, я бы поставил в этом месте знак вопроса, чтобы не впадать в крайность. Нельзя полностью лишать Кремль властных функций. Московский Кремль — исторический центр русской власти и должен оставаться таковым не только в воспоминаниях.

Думаю, правы те, кто предлагает вернуть в Кремль резиденцию патриарха. Сейчас Патриарший дворец музеефицирован, но эту функцию можно сочетать с представительской резиденцией. Впрочем, патриарху, в отличие от президента, мы советовать не вправе.

— Вынос рабочей резиденции президента из Кремля — событие значительное, и его воздействие на город, очевидно, не ограничится лишь Кремлем.

— Конечно, поскольку администрация президента — целая система ведомств, расположившаяся в Китай-городе, в бывших зданиях ЦК КПСС, и постепенно расширяющая там свое присутствие. Это невероятно омертвляет Китай-город. Хорошо лишь то, что кремлевская власть распространяется в подкремлевье, то есть на территорию, не отделенную от Кремля речными долинами. Администрация остается в пределах Кремлевского (Боровицкого) холма, который больше Кремля. Но когда почти половину Китай-города занимают разные канцелярии, это угнетающе действует на исторический город. В этом году мы наблюдаем новое огораживание — появилась решетка с воротами у выхода Ипатьевского переулка на Варварку. Хотя в глубине переулка находится церковь Троицы в Никитниках — шедевр архитектуры, храм, достойный охраны ЮНЕСКО. К счастью, режимность там пока не установлена, но лиха беда начало. Прекратить огораживать переулки и начать выводить из Китай-города не только правительственные ведомства (их там, кстати, не так уж и много), но и администрацию, было бы логичным шагом в связи с идеей правительственного городка.

Китай-город, как и Кремль, заслуживает превращения в открытую, частично пешеходную рекреацию города. Никольская — почти готовая пешеходная улица, примыкающая к пешеходной Красной площади. Варварка останется транзитной улицей, выводящей на Москворецкий мост, но Зарядье можно и нужно проектировать как пешеходное пространство. Ильинка дублирует Варварку, но со временем, на мой взгляд, и она могла бы стать пешеходной. Особый вопрос, как обходятся с памятниками Китай-города, особенно Никольской улицы. То, во что превратил ее Лужков, — отдельная тема. Словом, Кремль с открытыми Спасскими и Никольскими воротами, выводящими через Красную площадь на пешеходные улицы Китай-города, — вот вам и «старый город» в западном, туристическом смысле слова. С севера к нему органично примыкает пространство Кузнецкого Моста, где уже сейчас автомобильное движение ограничено. Вообще, у нас пока одна по-настоящему успешная пешеходная зона в центре — Камергерский переулок, часть дуги Кузнецкого Моста. Арбат — очень спорное достижение. Столешников переулок — неудача.

— Ваша книга выстраивает историю города через метафизическое противостояние Кремля и Арбата. Как проявляется это противостояние сейчас?

— Арбат в этом контексте не улица, а пространство южного Занеглименья. То, что лежит от Кремля к западу. Граница его пролегает либо по Никитским улицам — северной меже опричного удела, либо по Тверской, поскольку здесь проходил гребень водораздела между Неглинной и Москвой-рекой. Арбат стремится дотянуться до Тверской улицы через район Патриарших прудов, через кварталы Белого города за Старым университетом.

Опричный двор стоял на месте Нового университета (современного журфака). В южном Занеглименье существовал еще Ваганьковский государев двор — на месте Дома Пашкова. Вообще, Дом Пашкова — лучший образ Арбата: дворец, словно вышедший из Кремля и развернувшийся к нему в жесте фронды. Это, безусловно, лучший дом нашей страны — дворец, почему-то принадлежавший малоизвестному частному человеку, откупщику Пашкову. Дом царственной частности, как говорит историк искусства Михаил Алленов. Но первым таким царственным «частником» был Иван Грозный, ушедший в Арбат из Кремля в годы опричнины. Дом Пашкова в этом смысле — лучший образ Опричного двора, пусть и не совпадающий с ним географически. Для меня миф Арбата складывается именно в опричной фазе, а затем преобразуется в миф дворянско-интеллигентский. Это миф о том, как прекрасна земля, на которой живет московская интеллигенция, о том, что это самая «московская» Москва. Именно выделенная царем опричнина была такой особой Москвой, противостоящей Кремлю. Беглый царь, «Иванец Московский», представлял себя князем Москвы, отказавшимся от царства над всей землей.

Арбатская оппозиция заложена географически: Боровицкий холм и холм Ваганьковский, на котором сейчас стоит Дом Пашкова, были одинаково удобны для строительства города. Оба располагались над скрещением дорог, из них предстояло выбрать. Боровицкий холм стал городом, а Ваганьковский превратился в загородье и обзавелся предместным укреплением. Опричнина — одно из проявлений этой оппозиции. Другое ее проявление — храм Христа Спасителя, который снова расцентровал город, оспаривая доминантность Кремля. Вместе с Домом Пашкова он образует некий дворцово-соборный комплекс, противостоящий Кремлю.

Словом, Арбат и, шире, Занеглименье всячески приспособлены для фронды — патрицианской, интеллигентской, республиканской. Это Капитолий Москвы против императорского Палатина — Кремля. Не случайно парламент и его предшественники предпочитали Занеглименье, как и городские представительные органы. Госдума присоседилась к Дворянскому собранию (Дому Союзов), а Дворянское собрание — репетиция парламента, палаты лордов. Так что с перемещением законодательной власти нужно быть особенно осторожным.

— В центр такого антикремлевского интеллигентского или богемного фрондерства сейчас, по-моему, превращается Болотный остров с бывшей фабрикой «Красный Октябрь». Является ли он частью Арбата в вашем понимании?

— Берсеневка, безусловно, продолжение Арбата. Признаки «арбатства» — Дом правительства (Дом на набережной), Театр эстрады (лицедейство держится опричной почвы) и, конечно, легенда о Малюте Скуратове как о первом хозяине палат Аверкия Кириллова (поддерживаемая Институтом культурологии). Объяснение этому я нахожу в географии. Водоотводный канал пролег по старому руслу Москвы-реки. В доисторическое время Неглинная впадала в это русло, физически превращая Берсеневку в Занеглименье.

— Что, на ваш взгляд, произошло с Москвой за последние 20 лет? Не выглядит ли нынешний проект правительственного городка так, словно власть улетает, как стая саранчи с полностью объеденного поля?

— Я бы не хотел отвечать как координатор «Архнадзора», разрушение исторических памятников — это отдельная большая тема. Если оставаться в рамках нашей темы, то в эти двадцать лет была попытка создания очередного альтернативного центра Москвы, в том числе властного. Это Пресня, а на ней — Белый дом и московский Сити.

Вообще, пресненский радиус — традиционный вектор расцентровки города. Опричный двор стоял на углу Никитской улицы, у начала радиуса. Важно, что опричнина — это тогдашний загород. По мере роста города противохолм воспроизводится на новом месте, как правило, за следующей речной чертой. Например, за речкой Пресней, противостоя круглой Москве в границах Садового кольца. Это и баррикады 1905 года, и Белый дом в 1991–1993 годах. А дальше по радиусу — тушинский лагерь Лжедмитрия II за устьем Сходни. Наконец, вне зрительной связи с Москвой, Новый Иерусалим. В бегстве патриарха Никона проявился грозненский психологический комплекс, который можно назвать опричным.

Московский Сити — продолжение темы Белого дома. Если прислушиваться к подсказкам языка, они относятся друг к другу как Нью-Йорк к Вашингтону. Произошла внезапная американизация Пресни. Но Сити — это проект бегства городской, а не федеральной власти. И в этом смысле тоже опричный, арбатский. Лужков предполагал, что в Сити переедут институты городской власти. Он настаивал на своей московитости так же, как «Иванец Московский», и так же фрондировал против Кремля. Строился лес небоскребов, который бросал Кремлю высотный вызов. Аналогия из Петровской эпохи — Меншикова башня, заставка яузской Москвы против Москвы кремлевской, москворецкой. Словом, на Пресне создавался альтернативный Кремль. Думаю, в этом была своя идейность, не сводимая к конфликту Лужкова с федеральными властями. Московский Сити — это Нью-Йорк, нависший над Кремлем. Город океанского масштаба, в котором дистанция восприятия не ограничена ничем: строишь выше — отплываешь дальше. Сити превращает остальную Москву в океан, топит ее. Это отвратительный знак господства внешней империи. Манифестация Лужкова оказалась манифестом ельцинизма. Памятником девяностых. Надеюсь, новых высотных отметок в этом проекте не будет. Гипотетическая башня «Россия» не станет новым Иваном Великим. Но речные силуэты Кремля уже испорчены.

— «Новая Россия» в свое время тоже начиналась на Пресне в 1991-м, оттуда ее властитель стремился в Кремль, который в итоге и занял. Вы в своей книге пишете о том, что приплыть по реке и «занять город» было «варяжским» подходом к городу. Было ли таким же «варяжством» занятие Ельциным Кремля в 1991-м?

— Здесь мы оказываемся в поле актуальных политических оценок. Была ли сила, занявшая Кремль в 1991 году, «варяжской» или выросла изнутри? Мне трудно ответить. Я помню миллионные демонстрации эпохи перестройки, в которых по молодости участвовал, и понимаю, что Ельцин вырос из этого массового запроса. С тех пор я сформировался как консерватор, но, отрицая ельцинизм с консервативных позиций, нужно понимать, что это мы «накачали» Ельцина.

— Победа над Лужковым — это победа одного из холмов, Кремлевского, над другим?

— Безусловно. Преодолен очередной извод опричного раздвоения. Параллельно умирает американская идейность московского Сити. Правительственным кварталом оно, к счастью, не станет. Важно, чтобы гипотетическая резиденция исполнительной власти не конкурировала с Кремлем зрительно. Чтобы правительственный квартал строился не на холме, а за холмом.

Моисей Гельман

Призрак рынка бродит по России…

http://www.apn.ru/publications/article24425.htm

Как и почему законодательство провоцирует диктатуру монополий и рост цен

Закон «О защите конкуренции» вроде бы предназначался для недопущения монопольно высоких цен на рынках. Однако если внимательно вчитаться в этот, по мнению руководителя ФАС, самый лучший в мире закон про то, как защищать конкуренцию, то оказывается, прописан он таким образом, что никаких монополистов, кроме естественных, у нас якобы нет и быть не может. Ну, а ежели дела обстоят столь хорошо, то и злоупотреблять своим доминирующим положением на рынке, взвинчивая до небес цены на свою продукцию, у нас просто некому. Вот и получается, что закон сей если и про защиту конкуренции, то только среди тех, кто стремится подороже товар продать.

Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к статье 4 упомянутого закона, в которой даны определения основных понятий. Тогда станет ясно, почему Федеральная антимонопольная служба не может бороться с монопольно высокими ценами по ею же разработанному законодательному акту, и который, в частности, способствует воровству бюджетных средств установлением по сговору сверхвысоких цен при госзакупках продукции согласно ФЗ-94.

Начнём с товарного рынка, под которым в законе понимается«сфера обращения товара,…. в границах которой (в том числе географических), исходя из экономической, технической или иной возможности либо целесообразности приобретатель может приобрести товар, и такая возможность либо целесообразность отсутствует за ее пределами».

Уже только одно это понятие ставит крест на пригодности закона для борьбы с монополистами, непонятно где злоупотребляющими своим доминирующим положением. Ведь неопределенное множество всяких возможностей и целесообразностей, которыми может руководствоваться «приобретатель товара» при выборе места его приобретения, причем в отсутствие четко указанных физических границ товарного рынка, делает абсолютно невозможной идентификацию «врага», с которым призвана бороться антимонопольная служба. Добавив к неопределенному множеству возможных, в том числе абстрактных, границ сферы обращения товара неопределенное множество видов границ географических, авторы закона и законодатель, запутав все окончательно, превратили закон в… международный, и даже глобальный акт. Это вытекает из энциклопедического определения географических границ:

Границы географические - линии или переходные полосы, разделяющие смежные географические объекты, которые различаются хотя бы одним существенным признаком. Конкретное содержание различающего признака определяет наименование границы – оледенения, речных бассейнов, ландшафтов, политико-административных единиц (государств), экономических районов, зон тяготения и т. п. По форме географические границы могут быть резкими (например, госграницы после их демаркации) или нерезкими – в виде переходных полос (при выделении ландшафтных или экономических таксонов). По степени наблюдаемости они бывают чётко обозначенные на местности и зрительно наблюдаемые либо расчётные, в т. ч. статистические, интерполируемые по данным наблюдений в операционных территориальных единицах, которые используются при различных видах районирования территории. Кроме того, географические границы используются как поверхности раздела между основными сферами географической оболочки Земли – литосферой, гидросферой и атмосферой.

Географический объект - естественное или созданное человеком целостное образование в пределах географической оболочки, которое характеризуется определенным географическим положением и участием в формировании и функционировании геосистем. Это материки, океаны, моря, заливы, проливы, острова, горы, реки, озера, ледники, пустыни и иные природные объекты; республики, края, области, города федерального значения, автономные области, автономные округа; города и другие поселения, районы, волости, железнодорожные станции, морские порты, аэропорты и т.п.– Конец цитаты.

Спрашивается, что станет делать глава ФАС ежели приобретатель товара сдуру, руководствуясь некой целесообразностью, объяснить которую сможет лишь психиатр, вздумает забраться на некое созданное человеком целостное образование в пределах географической оболочки, расположенное, допустим, в Сахаре? А поедет он туда, чтобы купить, положим, бананы. Вот и получается, что согласно закону границы рынка – некая абстракция, определяемая субъективными намерениями покупателя товара. Сам же товарный рынок – призрак, порожденный фантазией сказочников из ФАС и Минэкономразвития. Поэтому непонятно, на какой сказочной территории, и в какой сказочной стране нужно выявлять хозяйствующего субъекта, злоупотребляющего своим доминирующим положением. Но даже при указании четких границ рынка сотрудники ФАС все равно не смогут распознать нехорошего монополиста, так как критерии и признаки идентификации «вражеских лиц» непригодны для этого. И вот почему.

Доминирующим на рынке признается положение хозяйствующего субъекта, если его доля на рынке определённого товара превышает 50%. Но положение таковым может быть признано антимонопольным органом, если доля и меньше, однако критерии для такого признания весьма туманны. Ситуация усугубится, если, к примеру, в упомянутой Сахаре окажется всего одна лавка, где продаются бананы. Понятно, что эта норма при полнейшей неопределенности границ товарного рынка пригодна лишь при наличии в стране единственного производителя данного товара.

Столь же «конкретны» критерии определения монопольно высокой цены, которую запрещено устанавливать или поддерживать доминирующему на рынке нехорошему предпринимателю. Однако монопольно высокие цены устанавливают и поддерживают повсеместно, так как в законе отсутствуют критерии для квалификации и выявления спекулятивных поборов и установления контроля над ценами. Их и не может быть. Ведь экономика у нас либеральная, поэтому никаких законодательных запретов на спекуляции не существует, как не существует и контроля над ценами.

Обратимся к бензину. Если исходить из определения «товарный рынок», то у владельцев автомашин всегда есть «экономическая, техническая или иная возможность либо целесообразность» приобрести топливо в любой из частей территории Российской Федерации и за ее пределами. Ведь бензин продаётся во всех регионах, городах и весях мира. Но, как известно, водители автомашин, допустим, в Москве, не ездят специально заправляться в соседние области. Поэтому объективно топливные рынки, впрочем, как и рынки всех потребительских товаров, размещаются в границах городов или субъектов Федерации, то есть неподалеку от дома покупателя.

Казалось бы, эту объективную реальность и необходимо было положить в основу законодательного обуздания денежных аппетитов монополий. Однако тот же топливный рынок согласно антимонопольному закону, который предшествовал нынешнему, охватывал всю территорию страны, и доминирующее на нём положение хозяйствующего субъекта, в данном случае - какой-либо из нефтяных компаний, следовало оценивать только относительно всей территории России. Таким образом, никто из десятка крупных нефтяных компаний, владеющих почти всеми НПЗ, поставляющих бензин и торгующих им на бензоколонках, под понятие «доминирующее положение» не подпадал. Ведь доля каждой из них на топливном рынке страны составляет в среднем 10%, а опасным признается оборот от 50% и более.
В результате в большинстве регионов, что не является секретом, топливные рынки благодаря предыдущему «антимонопольному» закону давным-давно оказались монополизированы одной, двумя или тремя компаниями. Они по никак не доказуемому негласному сговору установили монопольно высокие цены на бензин и дизтопливо, которые непрерывно растут.

Эти компании стремятся сохранить и расширить свои сферы влияния на рынках. Для этого они, в частности, активно внедряются в розничную торговлю бензином, нередко захватывая независимые АЗС, что позволяет им согласованно повышать цены на моторные топлива с увеличением объемов экспорта нефти. И хотя в той же Москве и Московской области можно видеть АЗС примерно десятка нефтяных компаний, однако конкуренции между ними не наблюдается.

Ее и не может быть, так как производят бензин не владельцы независимых АЗС при наличии таковых, а нефтяные компании – владельцы нефтеперерабатывающих заводов. Конкуренция между розничными торговцами по ценам возможна лишь в пределах торговых наценок, которые относительно невелики. Но какая же это конкуренция, если владельцы независимых АЗС не способны влиять на качество и объемы производства моторных топлив? Тем не менее, раздаются абсурдные призывы запретить их производителям торговать ими в розницу.
Непременное и повсеместное удорожание моторных топлив с каждым увеличением экспорта нефти свидетельствует о фактической монополизации топливных рынков компаниями, владеющими НПЗ, и о консолидированном злоупотреблении ими своим монопольным положением на рынках. Речь идет, по сути, о негласном (или гласном?) сговоре.

Казалось бы, чтобы пресекать эти злоупотребления, необходимо было в новом Законе «О защите конкуренции» изменить определение товарного рынка, ограничив его рамками субъекта Федерации. Одновременно надо законодательно регламентировать ценообразование и регулирование цен на рынке, причем не только для доминирующих на нем монополистов.

Если ввести норму прибыли относительно себестоимости продукции, а сверхнормативную прибыль изымать в бюджет, то спустя некоторое время цены на все и вся стабилизируются, и перестанет расти инфляция.

Однако новый закон лишь усугубил ситуацию. Хотя определение товарного рынка как «сферу обращения товара на территории Российской Федерации» из нового закона исключили, но конкретные физические границы возможных «сфер обращения товара» вообще не указали. Оконтуривание в законе территорий обращения товаров некими абстрактными признаками внесло еще большую неопределенность и путаницу. Теперь стало вообще невозможным идентифицировать хозяйствующего субъекта, доминирующего на рынке, допустим, владеющего в данном населенном пункте сетью магазинов мелкорозничной торговли, так как совершенно непонятно, на какой конкретно территории доминирующее положение следует определять.

Кто и как должен регламентировать границы рынка, в законе не сказано. Поэтому уже только из-за абстрактности рыночного пространства выполнение норм закона по борьбе со злоупотреблениями на рынке исключается. К тому же и сами эти нормы абсурдны. Об этом свидетельствуют и неподвластные ФАС темпы роста цен (см. «Инфляция – как порождение антирыночной экономической политики. Первенство в чемпионате России по подорожанию прочно удерживает дизельное топливо, а аутсайдеры – в сельском хозяйстве и труд». – «Промышленные ведомости» № 12, 2007 г.).

Вот наглядные результаты имитации борьбы с солидарным злоупотреблением монополистами своим доминирующим положением на топливном рынке. Если в 1991 г., продав тонну пшеницы, которая стоила тогда 400 рублей, сельчанин мог купить 4 тонны дизтоплива, то в 2005 г., когда за тонну пшеницы сельский труженик смог выручить в среднем 2457 рублей, ему за тонну дизельного топлива, которая стоила уже 16 830 рублей, надо было заплатить почти семью тоннами пшеницы. В 2009 г. ситуация несколько «улучшилась»: чтобы приобрести тонну дизтоплива, цена реализации которого в среднем за год составляла 19661 рублей, надо было продать почти 5 тонн пшеницы, цена приобретения которой у производителя в среднем составила 3978 рублей за тонну.

В 2009 г. по отношению к 1991 г. индекс цены дизтоплива у производителей возрос более чем в 164 000 раз, а бензинов – свыше 108 700 раз. Конечному покупателю посредники продают их в 1,5 – 2 раза дороже. Для сравнения: индекс цен потребительских товаров за это же время возрос в 21 тысячу раз, а продукции сельского хозяйства – в 9600 раз.

Разрешив фактически безнаказанно увеличивать стоимость нефти и нефтепродуктов, государство указало и ориентиры роста – это так называемые равновесные или мировые цены в пересчете по валютному курсу. При этом Центробанк официальный валютный курс установил таким, что «цена» доллара в рублях в сравнении с паритетом их покупательной способности оказалась существенно, примерно вдвое, завышена. Иначе говоря, рубль искусственно девальвировали. Для чего все это было сделано?

Значительная часть доходов в федеральный бюджет поступает от реализации нефти, газа и нефтепродуктов. В прошлом году они составили 3830,7 млрд. рублей или 46,1% всех доходов бюджета, в том числе вывозные экспортные пошлины – 2469,4 млрд. рублей или почти 30% бюджетных доходов. Доля топливно-энергетических ресурсов в общем объеме экспорта составила 66,3%. При этом вывозная экспортная пошлина на тонну нефти установлена в размере 69% от ее средней цены или 453,7 доллара с тонны, а светлых нефтепродуктов – в размере 67% нефтяной пошлины.

Получая треть бюджетных доходов от вывозных экспортных пошлин на углеводородное сырье и продукты нефтепереработки, государство девальвацией рубля, а также выравниванием внутренних и внешних цен с лихвой компенсирует нефтяным компаниям изымаемую у них часть экспортной выручки. Делается это за счет получения сверхприбыли при реализации нефтепродуктов внутри страны, цены которых в рублях теперь равны «мировым» по завышенному вдвое валютному курсу.

Согласно данным Росстата, в декабре прошлого года бензин на экспорт продавали в среднем по 838 долларов, а внутри страны – по 24814 рублей за тонну, курс при этом составил 29,6 рубля за доллар при официальном курсе 30,48 рубля за доллар. Таким образом, цены на бензин внутри страны завысили примерно вдвое. Для сравнения: нефть в том же декабре внутреннему потребителю обходилась в среднем по 11045 рублей, а за рубеж продавалась по 653,4 доллара за тонну, то есть нефтяной валютный курс был равен 16,9 рубля за доллар.

В прошлом году на экспорт было продано лишь 8,2% произведенного в стране бензина, меньше, чем в предыдущем году (12%), и нетрудно оценить прибыль, полученную от его внутренних продаж. Естественно, при этом за счет дополнительного, искусственно вызванного роста ценовой инфляции увеличиваются и доходы бюджета. И хотя сумма рублей растет, но покупательная способность их стала меньше. Так что рост доходов в реальном исчислении весьма иллюзорен.

Снижение прошлогоднего объема экспорта бензина свидетельствует, что никаких предпосылок для нынешнего его дефицита не было, тем более в начале года, когда потребление моторных топлив падает. Просто при очередном увеличении стоимости нефти на мировом рынке решено было соответственно подстроить параметры процесса перекачки в казну экспортных нефтяных пошлин. В числе параметров и цена бензина. Но в чем-то «настройщики» просчитались, и процесс вышел из под контроля. В Минэнерго утверждают, что поставки снизились из-за остановки на ремонт нескольких НПЗ. Спрашивается тогда, а почему же министерство во избежание «бензиновых кризисов» не требует от компаний согласования графиков ремонтных работ нефтеперерабатывающих установок?

Предложение ФАС увеличить вывозную пошлину на экспорт бензина с 0,67 до 0,9 от нефтяной пошлины, якобы для увеличения поставок бензина на внутренние рынки, - от лукавого. Ведь объемы его экспорта из-за несоответствия европейским стандартам, невелики (в 2009 г. – 12%, а в 2010 г. еще меньше - всего 8,1% от произведенного количества), и в предыдущие годы не влияли на удовлетворение спроса внутри страны. А так как все больше стран разрешают применять у себя только бензины марок «евро», то спрос на российские экологически вредные бензины будет непрерывно снижаться.

Столь же бессмысленно и абсурдно предложение Минэнерго, Минэкономразвития и ФАС вывести НПЗ из подчинения нефтяных компаний. Во-первых, монополия в регионах в розничной торговле бензином от такой «демонополизации» не исчезнет – монополистами станут теперь новые владельцы НПЗ, и без квотирования продаж нефти при этом не обойтись. Да и нефть тогда подорожает до равновесного значения с зарубежной ценой по официальному валютному курсу, то есть вдвое, что приведет к еще большему росту цен на тот же бензин. Во-вторых, согласно ст. 35 Конституции России право частной собственности охраняется законом, и отчуждаться частная собственность может только по решению суда, но для отчуждения НПЗ никаких оснований нет. В-третьих, владельцы НПЗ не откажутся от столь лакомых источников сверхприбылей.

Поэтому причины происходящего на топливных рынках страны совсем иные и рассмотрены выше. В их числе и принципы арифметического увеличения бюджетных доходов за счет инфляции, обеспечивающей нефтяным монополиям сверхприбыли. Эти принципы давно положены в основу проводимой в стране экономической политики, которая породила в том числе сырьевую ориентацию экономики. Чтобы ее модернизировать, необходимо менять основы всей экономической политики (см. «Очередной экономический кризис в России – порождение ее хронической денежной дистрофии. Как излечить больной организм?» - «Промышленные ведомости» № 11, ноябрь 2008 г.).

Сказанное о реально существующих рыночных границах относится, как отмечалось, ко всем потребительским товарам. Ведь люди покупают их в местах своего проживания. А вот со многими видами промышленной продукции по закону получается сплошное доминирующее положение ее изготовителей в местах дислокации предприятий. Ведь рынки, допустим, авиалайнеров, согласно определению находятся в границах территорий размещения нескольких авиазаводов. Так что одна из причин ценовой инфляции и разбегающихся в разные стороны цен кроется в порочности антимонопольного законодательства, разрешавшего прежде и разрешающего монополистам теперь уже по новому акту злоупотреблять своим доминирующим положением на рынках различных товаров и услуг. И вот почему.

Во-первых, хотя определение товарного рынка как «сферу обращения товара на территории Российской Федерации» из нового закона – «О защите конкуренции» исключили, но конкретные физические границы возможных «сфер обращения товара» так и не указали. В таком случае тот товар, который возможно или целесообразно будет приобрести кому-то на железнодорожном вокзале, его соседу по дому может показаться возможным или целесообразным приобрести в аэропорту того же города. А согласно закону вокзал и аэропорт даже в одном городе – разные товарные рынки, «границами» которых являются субъективные возможности или соображения человека.

Такое абсурдное оконтуривание сфер обращения товаров внесло еще большую неопределенность и путаницу, сделав невозможным идентификацию доминирующего на рынке положения хозяйствующего субъекта, допустим, владеющего в данном населенном пункте сетью магазинов мелкорозничной торговли. Теперь стало совершенно непонятно, на какой конкретно территории это положение следует определять. Кто и как должен регламентировать границы рынка, в законе не сказано, а факторы, влияющие на возможность или целесообразность покупок, делают сферу обращения товара плавающей.Поэтому при такойнеопределенности выполнение соответствующих законодательных норм исключается.

Во-вторых, «либерализовано» и без того весьма неопределенное понятие монопольно высокой цены, которую запрещено устанавливать доминирующему на рынке субъекту. Иначе говоря, запрещено устанавливать то, не известно что. При этом такие цены почему-то не запрещены на рынках, если продавцов несколько, и ни один из них формально не доминирует. Сегодня такое положение возникло уже и на ставшем «свободным» рынке электроэнергии.

Для квалификации цены как монопольно высокой согласно закону необходимо чтобы она удовлетворяла одновременно трем критериям. Это фактически исключило возможности противостоять монополистам при их злоупотреблениях доминирующим положением на рынках, учитывая, что сами упомянутые критерии тоже отнюдь тому не способствуют. Скорее наоборот.

Вот что сказано в ст. 6 закона о первом из критериев: «Монопольно высокой ценой товара… является цена, установленная занимающим доминирующее положение хозяйствующим субъектом, если она превышает цену, которую в условиях конкуренции на товарном рынке, сопоставимом по количеству продаваемого за определенный период товара… и условиям доступа, устанавливают (на этом) другом рынке хозяйствующие субъекты,.. не занимающие доминирующего положения».

Прочитав раз десять сей перл изящной юридической словесности, с огромным трудом уяснил для себя следующее. Если в некой, непонятно какой, не обозначенной физическими границами «сфере обращения товара» единолично действует продавец, допустим, бензина, и он устанавливает цену, равную или на копейку меньше стоимости бензина на «сопоставимом» товарном рынке, то монопольно высокой сама по себе эта цена не будет считаться. Ее, согласно той же ст. 6 закона, признают таковой, только если она еще и «превышает сумму необходимых для производства и реализации такого товара расходов и прибыли».
Как известно, у нас ни прибыль, ни себестоимость продукции, ни выручка от ее реализации законодательством не регламентируются, а значит, не ограничены. Поэтому если абсолютный монополист, допустим, в Ярославской области заломит цену, которая превысит стоимость бензина на Камчатке, то ФАС не сможет схватить его за руку. Кроме того, для доказательства, что цена монопольно высокая, необходимо будет для сравнения указать цену на «сопоставимом» рынке. А как это сделать в отсутствие регламентированных физически рыночных границ? Но даже при очерченных физически «сферах обращения товара» найти две из них, сопоставимых по указанным в новом законе признакам, представляется делом совершенно безнадёжным. И вот почему.

Сопоставимость по составу покупателей или продавцов товара, «определяемому, исходя из целей приобретения или продажи товара» (так сказано в упомянутой ст. 6 закона), - это абсурд, так как цели эти повсюду одни и те же: для продавцов – продать подороже, а для покупателей – подешевле купить. Что касается сопоставимости условий доступа на рынок, то как их сформулировать и сравнить – неизвестно, в законе ничего про это не сказано. А количество продаваемого за один и тот же период товара зависит от множества количественных и качественных факторов, которые далеко не всегда одновременно действуют на двух сравниваемых рынках, что делает некорректным их сопоставление по этому показателю. К тому же, кто занимается оперативным мониторингом товарного оборота каждого вида продукции в разных точках страны, неизвестно. Кажется, никто.

Так как сравнивать рынки требуется одновременно по трём упомянутым показателям, два из которых невозможно вычислить, а третий – абсурден и не формализуем, то доказать злоупотребление доминирующим положением установлением монопольно высокой цены просто невозможно. Такие законодательные «нормы» создают условия для коррупции: чиновник, прикрываясь ими, всегда «обоснованно» сможет отозвать свои претензии к монополисту, руководствуясь далеко не альтруистическими соображениями. Такие законодательные «нормы» позволяют также безнаказанно взвинчивать цены на продукцию и услуги, что порождает ценовую инфляцию. И такие законодательные «нормы», допустим, в сочетании, допустим, с нормами ФЗ-94 позволяют при закупках продукции для госнужд безнаказанно привлекать посредников для искусственного взвинчивания закупочных цен и воровства бюджетных денег при последующем дележе выручки.

Так что ФАС совместно с родственным департаментом МЭРТ по «развитию конкуренции» создаёт лишь видимость борьбы с монопольно высокими ценами. Неудачи в этой борьбе, как отмечалось, кроятся в пороках самого Закона «О защите конкуренции», разработанного в недрах антимонопольного ведомства с одобрения надзирающего за ним Минэкономразвития. Необходимо заметить, что название этого акта не соответствует его содержанию. Да и не может соответствовать, так как оно противоречит рыночному закону о равенстве предложения платёжеспособному спросу. Но для конкуренции требуется именно избыточность предложения, на 30-40% превышающая спрос. Если она вдруг и возникает, то вскоре неизбежно её сменяет монополия небольшой группы субъектов, подстроивших рынок кратковременным снижением цен и изъятием части товара из обращения под новый баланс. А после ухода временных конкурентов цены вновь поднимаются.

Избыточность предложения систематически поддерживается только в малом бизнесе и на базарах, где на смену обанкротившимся субъектам частнопредпринимательской деятельности приходят новые желающие побыстрее заработать деньги. Ведь здесь вложения и риски невелики, а окупаемость вложений быстрая: испёк пирожки и тут же их продал или прогорел. В крупнотоварном производстве и сфере среднего бизнеса, где вложения и риски велики, а окупаемость вложений далеко не столь быстрая, как на базаре, избыточности предложения, необходимой для конкуренции, не наблюдается. Наглядным примером служит сфера естественной монополии - электроснабжение.

Основная цель так называемого реформирования электроэнергетики – привлечь частные инвестиции в модернизацию отрасли априори была недостижима в силу невозможности реализации и порочности предложенных для этого мер. Поэтому попытки создать ради достижения указанной цели принципиально чуждую для электроэнергетики и электроснабжения конкурентную среду при свободном в ней ценообразовании оказали разрушительное воздействие на отрасль. Подробности в публикации «Лживые измышления Чубайса о реформе электроэнергетики обернулись ростом энергокатастроф.

Спасти электроснабжение страны можно лишь восстановлением единой энергосистемы путем ее возврата согласно Конституции РФ в федеральное ведение». - «Промышленные ведомости» № 2. январь-февраль, 2011 г.

Вместе с тем, такое «реформирование» препятствует энергосбережению в экономике, повышению ее энергоэффективности и конкурентоспособности. После превращения системы электроснабжения в нерегулируемую монополию начался рост цен на электроэнергию, и темпы его будут увеличиваться (см. «Некролог к кончине РАО «ЕЭС России». – «Промышленные ведомости» № 4, апрель 2008 г.).

Для вымогательства денег у потребителей искусственно выделили более 6000 точек, в которых устанавливают текущие цены на электроэнергию. Для этого в торговой системе периодически отбирают предложения якобы конкурирующих генерирующих компаний, начиная с минимальных цен. Продажная цена на так называемом оптовом рынке устанавливается равной стоимости самой дорогой электроэнергии последнего отобранного поставщика, закрывающего объем спроса. При этом все компании, кроме последней отобранной, получают за счет потребителей и без их согласия громадные «премии», исчисляемые из самой дорогой электроэнергии, цена которой была предложена последним отобранным поставщиком. Замечу, подобное «премирование» без согласия потребителей представляет собой внесудебное отчуждение собственности, что противоречит ст. 35 Конституции страны.

Вместе с тем такая обираловка является одним из значимых факторов инфляции. Продажную цену надо устанавливать средневзвешенной, что было бы объективно. Тогда каждый продавец получал бы столько, сколько запросил, и потребителям электроэнергия обходилась бы намного дешевле – примерно на треть. Замечу, что приобретают ее у так называемого гарантирующего поставщика, заинтересованного в накрутке своей прибыли. Таких «гарантов» в большинстве регионов один-два. И если говорить о бюджетных организациях, то закупки ими электроэнергии противоречат принципам ФЗ-94 о развитии добросовестной конкуренции для предотвращения коррупции.

Коррупция же здесь налицо – прямое вымогательство денег, в том числе бюджетных средств. Причем, коррупция провоцируется ФЗ «Об электроэнергетике». А статьей 55 ФЗ-94 предписано для госнужд заключать договора энергоснабжения или купли-продажи электрической энергии только с гарантирующим поставщиком электрической энергии, что тоже противоречит принципам самого же ФЗ-94. Иначе говоря, потребители не являются субъектами «конкурентного» рынка электроэнергии. А гарантирующие поставщики конкурировать между собой не могут в принципе, так не способны влиять на производство электроэнергии, ее качество и объемы поставок.

По оценкам, бюджетные организации непосредственно потребляют около 10% всего объема потребляемой в стране электроэнергии. Это означает, что в 2009 г. из бюджета на «премии» за электроэнергию, мягко говоря, переплатили свыше 250 млрд. рублей. Но она потребляется еще и косвенно, при производстве продукции и услуг для госнужд, и из них тоже еще, как минимум, украли столько же. Итого, из бюджета «переплатили» порядка 500 млрд. рублей.

Все эти правовые коллизии наглядно демонстрируют невозможность конкуренции на рынке электроэнергии и абсурдность проведенной «реформы» электроэнергетики. Однако Федеральная антимонопольная служба и Минэкономразвития в свое время с большим воодушевлением проталкивали это «реформирование». Приверженцев рыночной конкуренции даже не смутило, что правила ценообразования и продаж на «свободном» рынке электроэнергии, прописанные в явно коррупционном Законе «Об энергетике», полностью противоречат положениям Закона «О защите конкуренции» о недопустимости соглашений по установлению цен. Здесь же налицо явный сговор. Замечу, что информация о ценах в упомянутых 6000 точках «ценообразования» скрыта от потребителей. Скрыта согласно договорам с гарантирующими поставщиками, как коммерческая тайна. Не наводит ли это обстоятельство на некие подозрения о масштабном сговоре по «реформированию» электроэнергетики?

Антимонопольная философия руководства ФАС вызывает большие сомнения с точки зрения её обоснованности, соответствия рыночным законам и практической целесообразности. Это подтверждает и название самой службы - антимонопольная. На самом же деле не с монополистами бороться надо, чьё существование порождается объективными рыночными законами, а предотвращать их возможные злоупотребления своим доминирующим положением на рынках. По всей видимости, имитировать деятельность по борьбе с фантомом, руководствуясь ни к чему не обязывающими законами, выгодней, чем на самом деле защищать интересы государства и общества.

Сергей Черняховский

Народное правосудие

Дело Буданова

http://www.apn.ru/publications/article24445.htm

На самом деле мы не знаем, виновен полковник Буданов в тех преступлениях, которые ему приписывают, или не виновен.

Безусловно, любой отец, чья дочь оказалась изнасилована и убита кем либо – имеет полное право убить ее насильника. Вне зависимости от любого решения любого суда.

Нужно только, чтобы вина его была очевидна. И главная инстанция, которая сегодня лишает очевидности любое судебное дело – это суд и сам судебный процесс. Главное требование к суду – он должен быть скорым и справедливым. Современный российский суд не является ни таким, ни таким.

Мы не знаем, был ли Буданов виновен. Мы знаем, что он был арестован 27 марта 2000 года и осужден 25 июля 2003 года. То есть его дело рассматривалось дольше, чем первое дело Ходорковского. Уже самого этого трехлетнего срока рассмотрения дела по подобному обвинению – достаточно, чтобы не доверять судебному приговору.

Мы знаем, что обвинение в изнасиловании было с него снято.

Мы знаем, что преступником его считают 7 % граждан страны. И в то, что его вина доказана в суде – верят 17 % от тех, кто что либо о нем слышал (70 % от всех опрошенных). То есть – 12 % от всех.

Тоже заслуживает внимания – 7 % верят в совершение преступления. И 12 % - в то, что оно доказано в суде. То есть - почти половина даже тех, кто верит в доказанность преступления – не верят в само преступление. Или, иначе говоря, считают, что в нашем суде вполне можно доказать в том числе и то, чего не было на самом деле.

Зато 58 % граждан верят, что Буданова осудили не потому, что вина его была доказана – а потому, что решено было сделать дружественный акт навстречу чеченцам.

Шаг сделали. Теперь Буданова убили. Кто – мы опять таки не знаем. По ВЦИОМовским данным, лишь 20 % думают, что это сделали чеченцы. И тех, кто так не думает – можно понять – Не нужно было Кадырову это убийство в ситуации, когда он не мог взять на себя ответственность за него – и подозрения интуитивно падали бы на него.

8 % думают, что это сделали родственники девушки. 17 % к моменту опроса просто не слышали об этом убийстве. 43 % не смогли определить своего мнения.

По Левадовским данным 24 % винят в убийстве чеченских боевиков, 23 % родственников девушки. Интересное расхождение в данных социологов.

По этим же данным удовлетворение от убийства Буданова испытали 4 5 % –ровно столько, сколько по некоторым данным поддерживают идеи правозащитников. По большому счету – именно эти люди больше всего и были заинтересованы в нем. Как и во многих иных резонансных убийствах – от Литвиненко до Политковской: это создает фон, необходимый для их активизации и работы.

Убить соратника и обвинить в этом спецслужбы ненавидимого ими государства – естественный прием политических провокаторов.

Буданов, конечно, не был их соратником. Но его убийство работало на разжигание социальной и национальной напряженности. И было им выгодно не меньше, чем убийство Юшенкова или Политковской.

Все складывается из того, что мы не знаем. Ни был ли Буданов виновен. Ни кто его убил.

Но мы знаем, что общество в его вину не верит. Мы знаем, что 57 % считают наказание слишком жестоким и лишь 14 % - как справедливый.

Суд над ним не был скорым – длился в сумме со следствием итоге более трех лет. И не был справедливым. Потому что нельзя считать справедливым суд, в правоту которого не верит 58 % тех, кто что либо о нем слышал.

Но если не было скорого и справедливого уда – значит суда не было как такового. А раз не было суда – то человек уже должен сичтаться невиновным.

Конечно, все это проблема не только этого процесса – это проблема российского суда в целом. Которому, в принципе, доверяет сегодня всего 25 % граждан. Один из четырех.

Современный российский суд, в сознании большинства россиян – это место, где ложь признают правдой. А суд, имеющий такую репутацию, не имеет права на существование. И главное – не имеет смысла в своем существовании. Смысл в суде есть только тогда, когда общество ему доверяет и верит в его честность и правоту.

Если предполагать, что мы хотим иметь реальную судебную систему – современный суд нужно упразднить. И создать другой. Создаваемый не властью, а народом. И зависящий не от власти – а от народа.

Потому что судебная власть - они, в общем-то, тоже власть. А по конституции единственный источник всякой власти в России – ее многонациональный народ.

Преступником является не тот, кого преступников объявляют юристы, а тот, кого преступником считает народ. Решение суда не может приходить в противоречие с волей народа. Если человек объявлен судом виновным, а народ его таковым не считает – значит уже его вина не доказана, а приговор – не справедлив.

ВЦИОМовские данные показывают, что подавляющее большинство народа России не считает Буданова преступником. И 58 % считают, что он должен быть реабилитирован – и ему должны быть возвращены звания и награды.

Да, возможно социологических данных недостаточно для того, чтобы принять это решение. Тем более, что наши социологи могут в зависимости от конъюнктуры и властного заказа один раз посчитать одно, другой раз – другое. С ВЦИОМом такое бывает: выявит что-то, что вызовет неодобрение власти – да еще в профессиональной гордости опубликует: власти не понравится. И через пару недель публикует противоположное.

Но раз он пишет, что 58 % граждан по его данным не верят в виновность Буданова и настаивают на его реабилитации, - нужно поверить.

Просто кто-то должен взять на себя инициативу по сбору подписей под простым вопросом: требованием о реабилитации Юрия Буданова.

Можно создать и зарегистрировать инициативную группу – можно не регистрировать, но создать. Создать группы пикетчиков и сборщиков подписей. И просто и честно начинать спрашивать прохожих и собирать их подписи.

С одной стороны – прекрасный повод проверить достоверность данных социологов.

С другой – осуществить принцип известной статьи Конституции о народе, как единственном источнике власти.

С третьей – сделать шаг вперед в реформировании российской судебной системы.

И посмотреть, как власть посчитается с мнением народа.

Тревожный и таинственный Собор

http://www.ruskline.ru/news_rl/2011/07/14/trevozhnyj_i_tainstvennyj_sobor/

Диакон  Владимир  Василик, Русская народная линия

14.07.2011

Диакон Владимир Василик обеспокоен конспиративностью Поместного Собора УПЦ МП …

Прошедший 9 июля сего года Поместный Собор Украинской Православной Церкви Московского Патриархата во многих трезвомыслящих и благонамеренных православных христиан вселил беспокойство, вызванное объективными причинами. Прежде всего, верующие были обеспокоены тем, как проводился Собор.

Во-первых, его участники были извещены о проведении Собора лишь за неделю до его проведения. Подобная поспешность и конспиративность сама по себе наводит на размышления. Во-вторых, во время проведения Собора были запрещены аудио- и видеосъемка, что, опять-таки, вызывает законные опасения. Ведь деятельность Православной Церкви в ряде определенных случаев должна быть открыта граду и миру. Как говорит Спаситель:  «Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях» (Мф.10:27). В-третьих, вызывает опасения тенденция к украинизации церковной жизни Малороссии. В частности, участникам Собора было представлено богослужебное Евангелие на украинском языке, разделенное на богослужебные зачала. Заметим, что до этого в качестве официального богослужебного языка украинский присутствовал лишь у униатов, раскольников-филаретовцев и неканоничных украинских юрисдикций за рубежом.

Но не это явилось главным содержанием Собора. Основным пунктом явился вопрос о принятии Устава УПЦ МП в новой редакции, который вызвал у ряда участников вполне законные вопросы и тревоги в силу отсутствующих в нем пунктов. В нем ничего не было сказано о Святейшем Патриархе Московском и всея Руси. Напротив, подчеркивалось, что гарантом единства УПЦ МП является Блаженнейший митрополит Киевский. Следующий важный пункт: не было указано, что освященное миро Украинская Православная Церковь получает от Патриарха Московского и всея Руси. Этот Устав создает видимость полной автокефалии, несмотря на точные декларации Собора в начале его проведения о верности Московской Патриархии и т.д. Но декларация - это декларация, а документ  - это документ.

Противники принятия подобного Устава вскоре подверглись грубому давлению и прессингу. Достаточно сказать, что когда встали представители донецкой делегации, то их просто зашикали: «что это такое, везде пролезли люди из Донецка,  и президент из Донецка, и на Соборе люди из Донецка…» Но на Соборе нашлось достаточно здравомыслящих и верных единству Церкви людей, прежде всего, из Донецка и Одессы.  Здесь стоит отметить деятельность митрополитов Иллариона Донецкого и Агафангела Одесского, к голосу которых, однако, на Соборе не очень прислушивались.

Стоит также отметить и процедуру голосования, которое сделали открытым, хотя по смыслу совершавшегося голосование должно было быть тайным, чтобы совесть голосующих была свободна от страха, всякого внешнего насилия и принуждения.

На Соборе имела место еще одна печальная деталь. Как сообщает один из участников Собора, перед его началом митрополит Киевский Владимир обещал Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси, что на Соборе вопрос об Уставе подниматься не будет, и Патриарх выразил надежду на здравомыслие его членов. Но, к сожалению, этот искусительный вопрос был поднят.

Конечно, решения Собора в достаточной мере половинчаты. Была создана комиссия по редакции пунктов Устава. Нельзя сказать, что он был принят целиком и полностью, но опасна сама тенденция, которую многие связывают с деятельностью столь неоднозначного иерарха как архиепископ Переяслав-Хмельницкий и Вишневский Александр (Драбинко), который за 5 лет сделал головокружительную карьеру от диакона до архиепископа. Его взгляды характеризуются весьма и весьма широким либерализмом, в том числе и в области не только догматики, но и нравственности и этики. Представители данной либеральной линии, к сожалению, имеют возможность определять жизнь УПЦ МП и хотят привести ее к полной автономии.

Какова глубинная суть этого проекта? На первый взгляд, это стремление к полной «симфонии» между современным украинским государством, государственность которого имеет лимитрофный характер и не обладает в должной мере независимостью от международных структур. Достаточно сказать, что вручение дипломов выпускникам Академии украинской безопасности осуществлялось при участии американского посла. Здесь есть вещи более глубокие: стремление создать альтернативу Русскому миру, альтернативу Московскому Патриархату. Титул Киевского митрополита - Блаженнейший и элементы патриаршего богослужения в его службе говорят сами за себя.

Возникает вопрос - насколько подобный проект Русь-Украина жизнеспособен? Киев не может быть Новым Иерусалимом и Третьим Римом. Киев, безусловно, - «мать городов русских» и колыбель Русской цивилизации. Но дитя рано или поздно вырастает из колыбели. Если мы хотим остановиться на Киевском периоде, то тогда наш статус - 63 митрополия в каталоге Константинопольского Патриархата.  Третьим Римом является все-таки Москва, и именно таковой Москва и признана в Томосе Патриарха Иеремии 1593 года. И именно Москва, а не Киев, явилась центром собирания Руси, центром Русского мира, и именно московский, а затем петербургский период показал наибольшую силу и наибольшее величие русского народа. Поэтому создание альтернативного центра Русского мира в Киеве объективно ведет к его расколу, несмотря на, может быть, благие намерения церковных и политических деятелей.

Будем надеяться, что полнота Украинской Православной Церкви Московского Патриархата проявит максимум здравомыслия, согласно словам Святейшего Патриарха Кирилла, и найдет тот способ бытия, который позволил бы Украинской Церкви гармонично развиваться в новых условиях и в то же время сохранять каноническое единство и живую, духовную и нравственную связь со всей полнотой Русской Православной Церкви.

Диакон Владимир Василик, специально для «Русской народной линии»

Рассказать

Дмитрий Ермолаев: Обама лоббирует переизбрание Медведева

http://www.ruskline.ru/news_rl/2011/07/15/dmitrij_ermolaev_obama_lobbiruet_pereizbranie_medvedeva/

Известный публицист о назначении послом США в России специалиста по организации «цветных революций» …

 «Решение Барака Обамы в преддверие решающих президентских выборов в России заменить нынешнего посла США в Москве на яростного сторонника Дмитрия Медведева, специального помощника Обамы, старшего директора по России Совета национальной безопасности США Майкла Макфола провоцирует слишком много вопросов. Тем более, что политологи, в том числе американские, неоднократно отмечали, что Обама откровенно лоббирует переизбрание Дмитрия Медведева», - говорится в статье публициста Дмитрия Ермолаева «Направляя в Москву "посла по цветным революциям", Обама идёт ва-банк», опубликованной на ИА Regnum.

«Почему именно сейчас Обама решил послать в Москву нового посла? – задается вопросом аналитик. - Ведь в дипломатической практике не принято менять послов перед выборами, если их исход не предрешён. Исключение составляют только случаи, когда посол намерен быть не статистом на выборах, а силой, которая попытается повлиять на исход выборов. Эта версия соответствует и предполагаемому сроку приезда Макфола в Москву - в сентябре».

«Любопытно, что, как отмечают в кулуарах Конгресса, Обама намерен продавливать отправку Макфола в Москву любой ценой. Если в Сенате республиканцы попытаются отложить рассмотрение кандидатуры Макфола на должность посла (учитывая наличие в Сенате демократического большинства, это единственная возможность для республиканцев не допустить назначение Макфола послом в Россию), то Обама намерен воспользоваться сенатскими каникулами в августе и, в соответствии со своими полномочиями, назначить Макфола послом в Москву сроком на год. По той же схеме, что он недавно назначил неоднозначно воспринимаемого в американском истеблишменте Мэтью Брайзу послом в Баку - на год», - отмечает Дмитрий Ермолаев.

«Отметим ещё одну знаковую деталь, - продолжает он. - В Вашингтоне Макфол имеет одновременно репутацию специалиста по России и специалиста по организации "цветных революций". Так что же выходит: Обама намерен срочно направить с полномочиями на год в Россию специалиста по организации "цветных революций"? Это что, игра Обамы ва-банк на российском направлении? Ведь если ставка Обамы не сыграет, Макфолу придётся с позором ретироваться из Москвы, а будущему американскому послу жить и проводить на поляне российско-американских отношений, которая после Макфола может уподобиться отхожему месту, генеральную уборку».

«Так отчего же и для чего так рискует Обама? Зачем ставить под возможный удар - и без того крайне непопулярные в России из-за односторонней, невыгодной для России и на деле ложной, прикрывающей экспансию США "перезагрузки" - российско-американские отношения, от состояния которых зависит стратегическая стабильность в мире? Дело в том, что как отмечают в частных разговорах представители Госдепа, Обама поставил ВСЁ на Медведева и отношения с ним, сложил "все яйца в одну корзину". И непереизбрание Дмитрия Медведева на второй срок будет поражением Обамы. Что может отрицательно сказаться на перспективах и самого Обамы занять во второй раз Белый дом. Так что со ставкой ва-банк Обамы понятно. А вот стоит ли России давать агреман на такого "посла" - вопрос большой», - заключает Дмитрий Ермолаев.

Верховный суд РФ издал постановление, разъясняющее как применять "экстремистские" статьи

http://rys-arhipelag.ucoz.ru/news/verkhovnyj_sud_rf_izdal_postanovlenie_razjasnjajushhee_kak_primenjat_ehkstremistskie_stati_sova_odobrjaet/2011-07-14-6398

28 июня 2011 года было принято Постановление Пленума Верховного суда РФ N 11 "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности".

Мы приветствуем инициативу ВС по разъяснению антиэкстремистского законодательства, которое содержит немало неясных положений. Но следует помнить, что ВС не вправе менять закон, он может лишь разъяснять его, так что по-настоящему проблемы неудачных формулировок и множественности трактовок закона решаются, прежде всего, путем внесения поправок в сам закон.

Начнем с тех толкований ВС, которые представляются нам наиболее важными.

Во-первых, мы положительно оцениваем попытку разъяснения того, что подразумевается в ст. 282 УК РФ под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды. Верховный Суд утверждает, что под таковыми "следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии и других групп лиц".

К нашему сожалению, в этой формулировке осталась оговорка "в частности", размывающая ясный в целом комментарий Суда.

Зато Верховный Суд очень четко защитил свободу слова: "Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды".

Во-вторых, одной из важных тем при комментировании состава ст.282 УК является применение понятия "социальная группа" к разным группам государственных служащих. Верховный Суд счел такую практику недопустимой и указал на то, что пределы допустимой критики в отношении должностных лиц (профессиональных политиков) шире, чем в отношении частных лиц, и это должно учитываться, когда речь идет об установлении в содеянном против них действий, направленных на унижение достоинства человека или группы лиц, которые квалифицируются по ст. 282 УК. При этом ВС сослался на судебную практику Европейского суда по правам человека и на ряд обязательных для России международно-правовых норм.

Отдельно оговорено: "Критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действий и убеждений сама по себе не должна рассматриваться во всех случаях как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц".

К сожалению, ВС не выполнил своего намерения разъяснить термин "социальная группа", фигурирующий в УК. Для практики правоприменения важно, что ВС не указал, что не следует выделять как отдельную требующую защиты группу сотрудников правоохранительных органов, которые и так защищены законом.

Если понятие "профессиональные политики" в законодательстве отсутствует, то "должностные лица" понимаются в российском законодательстве как лица, представляющие власть или осуществляющие от ее имени распорядительные функции. Относится ли, например, полиция в целом к "должностным лицам", остается неясным в контексте применения ст.282 УК.

В-третьих, важная ремарка относится к вопросу о лингвистической экспертизе, которая может назначаться "в необходимых случаях для определения целевой направленности информационных материалов", а не во всех случаях, как это сейчас принято. Впрочем, нам представляется, что ограничение на использование экспертизы требует более жесткой формулировки.

Верховный Суд подчеркивает, что "не допускается постановка перед экспертом не входящих в его компетенцию правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции суда. В частности, перед экспертами не могут быть поставлены вопросы о том, содержатся ли в тексте призывы к экстремистской деятельности, направлены ли информационные материалы на возбуждение ненависти или вражды".

В-четвертых, в постановлении ВС содержится определение экстремистского сообщества, организация которого подпадает под действие ст. 282.1 УК. ВС указывает на то, что под таким сообществом "следует понимать устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для подготовки или совершения одного или нескольких преступлений экстремистской направленности, характеризующуюся наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава, согласованностью действий ее участников в целях реализации общих преступных намерений". Отметим, что в 2010 году в кассационном решении по делу группы неонацистов Дмитрия Коробкина (Землегора) ВС дал менее точное определение экстремистского сообщества, в результате чего обвиняемые были оправданы по ст. 282.1 только потому, что у образованной ими группы не было устава.

Существенно и замечание, что уголовная ответственность по ст. 282.1 наступает с созданием экстремистского сообщества и началом подготовки (а не фактическим совершением) хотя бы одного преступления. ВС дал определение участия в экстремистском сообществе и разъяснил, как следует квалифицировать действия участника такого сообщества при совершении им преступления.

Есть также ряд менее, на наш взгляд, важных или недостаточно внятно прописанных разъяснений.

ВС установил, что вопрос о публичности должен рассматриваться судом, хотя, к сожалению, не дал даже намека, как суд должен отграничить публичное высказывание от не публичного.

Если деяние соответствует ст.282 или ст. 205.1 (Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности), предписано применять эти статьи, а не 280 (публичные призывы к экстремистской деятельности).

ВС пояснил, что распространение экстремистских материалов (включенных в опубликованный Федеральный список экстремистских материалов) можно считать преступлением, предусмотренным ст. 282 УК, а не административным правонарушением (ст. 20.29 КоАП), лишь в тех случаях, когда доказано, что эти действия совершались с умыслом на возбуждение ненависти и вражды.

ВС также подчеркнул, что насильственные преступления могут квалифицироваться по ст. 282, если они направлены на возбуждение ненависти в других людях (свидетелях нападения). В противном случае они подпадают под действие соответствующих статей главы 16 УК РФ.

Важное разъяснение было сделано по вопросу о квалификации вандализма. ВС обратил внимание на то, что подобные преступления должны квалифицироваться по соответствующим статьям УК (ст.ст. 214, 243 и 244). А если уничтожение или повреждение памятников, надругательство над телами умерших и местами их захоронения сопровождаются действиями, направленными на возбуждение ненависти или вражды (например, нанесением надписей или рисунков соответствующего содержания или высказыванием националистических лозунгов в присутствии посторонних лиц), то к квалификации должна добавляться ст.282 УК.


Некоторые спорные моменты правоприменения остались, к сожалению, не проясненными. Кроме вышеупомянутого отказа уточнить понятие "социальная группа", ВС не разъяснил, что стоит за понятием "продолжение деятельности экстремистской организации" в плане применения ст.282.2 УК.

И все же в целом Постановление Верховного Суда следует рассматривать как позитивный вклад в уголовное правоприменение, связанное с антиэкстремистским законодательством. Другой вопрос, насколько быстро и основательно усвоят суды те разъяснения, которые дал Верховный Суд.

  М.  Хазин коротко   и  предельно  точно о  Белоруссии  и  СССР

http://rutube.ru/tracks/4604129.html?v=96a6d75d3452f0ad6a167996873220e6