МАТЕРИАЛЫ    к  декабрьским  российским    событиям   (  статьи  и   ссылки )

А  Дугин Евразийство и постмодерн

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/11/935/41.html

Известный философ, политолог, лидер «Международного Евразийского Движения» отвечает на вопросы «Завтра»

 

"Завтра". Александр Гелиевич, как можно определить евразийство в условиях политической конкретики, в контексте сегодняшнего положения России? 

Александр Дугин. Евразийство — это политическая философия, которая не может быть однозначно квалифицирована ни как правая, православно-монархическая, ни как левая, коммунистическая, социалистическая, ни тем более как либеральная. Это нечто оригинальное, выстроенное и выстраданное в течение всего ХХ века. За плечами евразийства — столетие. Тем самым у этой политической философии есть историческое прошлое, есть компендиум текстов, что очень важно для любой доктрины, и есть евразийский анализ разных исторических этапов. Начиная с Первой мировой войны — работы Савицкого, Трубецкого, и вплоть до 60-х-70-х — работы Гумилёва. В восьмидесятые подключаемся мы, продолжаем эту линию. И анализируем с позиции евразийства события, которые разворачиваются последние двадцать пять лет. Евразийство — столетняя, устоявшаяся политическая философия. Она не просто была сформирована и брошена, а именно жила. Соответственно, именно в таком качестве она и существует в современной России — это компендиум политической философии, которая базируется на трёх принципиальных аспектах. 

Первое. Если говорить о внешней политике — это тезис о многополярном мире. Я сейчас преподаю социологию международных отношений на Социологическом факультете МГУ и обнаружил, к своему удивлению, что теории многополярности просто не существует. Евразийство разработало и развило теорию многополярности, и когда я студентам задаю что-то сказать о теории многополярности, то обращаюсь к двум пассажам из статей Лаврова, к мюнхенской речи Путина и к материалам по евразийству. Три предложения у Лаврова, два абзаца у Путина и три тома евразийских текстов. И всё! А когда мы обращаемся к иностранным источникам, есть только критика этого, либо неверное толкование многополярности — Вестфальская система международных отношений, основанная на приоритете государств-наций. И ничего общего с современными условиями не имеющая. Так вот, евразийство — это теория многополярного мира. А не просто пожелание многополярности или высказывание о многополярном мире. 

Второе. Вытекающий из этой многополярности императив интеграции постсоветского пространства. Можно сказать, исторически — это восстановление Российской Империи и СССР на принципиально новых основаниях. Как Российская Империя была отлична от СССР, точно так же Евразийский Союз отличен и от СССР, и от Российской Империи. Другая идейная база, другие механизмы, другие акторы, другие модели интеграции. В одном случае колонизация, в другом — социалистическая революция, в нашем случае добровольная специфическая модель интеграции по типу Евросоюза. По той модели, что обозначил Нурсултан Назарбаев ещё в 1994 году. Но эта теория интеграции постсоветского пространства существует. И это второй аспект евразийской политической философии. 

И третий аспект — социально-политическое устройство России. Евразийство предлагает совершенно однозначный ответ. Он заключается в том, что для нас не приемлемо создание государства-нации, то есть нивелировка всех этнических культур, которые существуют на территории России. Не приемлема модель гражданского общества, основанного на принципе индивидуальной идентичности, на котором основан Евросоюз. И не приемлема модель этнического сепаратизма, когда этносы претендуют на политическую независимость. Из этого складывается политический евразийский проект для самой Российской Федерации. Единое стратегическое управление и полифония этнических культур. И отказ внутри РФ от каких бы то ни было атрибутов политической независимости — суверенитета и даже статуса национальных республик. Когда вводили федеральные округа, советник Шаймиева мне говорил, что это развалит страну. Но не развалили, наоборот, скрепили. Когда зашла речь о десуверенизации, о том, чтобы убрать тезис о суверенитете в субъектах Федерации: и в Татарстане, и в Якутии, и в Коми — грозили "выйти на улицы". Но никто не вышел. Рамзан Кадыров абсолютно правильно отказался от политической должности президента, назвав свой пост "глава Чеченской республики". Это должно стать повсеместным явлением. 

И следующий шаг — упразднение статуса национальных республик. При этом евразийство абсолютно не хочет умалить в правах: этнических, религиозных, культурных, — ни одну из общностей, живущих на территории РФ. За это нас упрекают и националисты, и либералы. Но мы — сторонники того, чтобы была "цветущая сложность" Константина Леонтьева. 

Три основных пункта: внешняя политика, интеграция на постсоветском пространстве и политическое устройство России. Вот что такое евразийство сегодня. При этом то, чем оно было вчера, позавчера или в своих начальных стадиях, — всё это непрерывным образом развивалось, и не отрицается, и не отменяется, а интегрируется в современный взгляд. Политическая философия евразийства предлагает совершенно самобытные оригинальные решения, радикально отличающиеся от глобализма и либерализма. Мы идём абсолютно наперекор представлениям наших либералов, поэтому они так ненавидят евразийство, и по отношению к национализму во всех формах. Евразийство — это идеология, утверждающая право всех этносов развивать и отстаивать свою культуру без какого-либо умаления их культурных прав, их идентичности. 

Соответственно, евразийство содержит в себе ответы на все вопросы — от реформы ЖКХ до здравоохранения. Что касается социальной политики — евразийство тяготеет к левой социалистической позиции. Можно подметить близость евразийства к социализму, но не доктринальному, не марксистскому, не атеистическому, а, скорее, православному. Или исламскому, если говорить об исламских формах общежития. 

Но это не догматический элемент. В этом отношении у всех евразийцев была определённая степень непредрешённости. Главное, что экономика должна быть органичной, справедливой, холистской, то есть основанной на принципе целостности. Мне персонально симпатичен социализм, но я считаю, что этот вопрос открыт, здесь существует поле для дискуссий. Хотя, с другой стороны, исходя из принципа многополярности, мы полностью поддерживаем назарбаевскую идею о многополярных валютах, о том, что каждый регион мира должен иметь свою собственную валюту. Мы — противники долларового империализма. 

"Завтра". Вы критикуете статус национальных республик, но выступаете за права народов. А каков правовой механизм реализации этих прав, ведь ликвидация национальных образований запросто может быть воспринята как подавление национальной идентичности? Внести в Конституцию все народы, населяющие Россию? 

А.Д. Конституция Российской Федерации была скопирована с европейских аналогов и не адаптирована к нашим условиям. В ней содержится множество взаимоисключающих тезисов. Там, например, говорится, что субъектами Федерации являются независимые государства. И тут же, что единственным суверенитетом обладает Российская Федерация. Эта Конституция может толковаться как угодно: в евразийском ключе, в националистическом, в либерально-сепаратистском. На этой Конституции были построены в значительной степени конфликты 90-х годов, кровавые войны. И сама по себе эта Конституция требует не переписывания, но толкования. Чем успешно занимается Путин. Он перешёл от государственности субъектов Федерации через назначение глав субъектов Федерации к очевидному сокращению этой самой государственности. 

Большой вопрос: являются ли национальные республики гарантом свободы и независимости этносов... Возьмём Татарстан. Половина татар, половина русских. Какой же это татарский субъект? К тому же, две трети татар живёт в РФ за пределами Татарстана. Получается так, что половина русских, которые находятся в Татарстане, обязаны следовать татарской государственности, а две трети татар — нет. Чёткая расфасовка территорий РФ по национальным республикам, по сути дела, означает распад России. И создание на этом месте обособленных национальных государств, в каком направлении всё это и шло в 90-е годы. Либо мы ориентируемся на то, чтобы Российская Федерация, рано или поздно, пошла за Советским Союзом, и создаём предпосылки для распада, либо мы с корнем вырываем саму возможность сепаратизма. Татары могут жить в Татарстане и за пределами Татарстана. И вне Татарстана они могут развивать свою культуру, говорить на своём языке, издавать свои газеты и быть татарами. У русских вообще нет своего субъекта Федерации, и не надо. Мы являемся государствообразующим ядром. Русские могут говорить на своём языке, где хотят, и все остальные наши граждане, русские и нерусские, должны знать русский язык. 

Таким образом, мы создадим возможность и для сохранения территориальной целостности, и для возможной интеграции постсоветского пространства, одновременно не ущемим в правах коренные народы. 

Что касается защиты прав коренных народов — это пункт Конституции. Специально оговаривать ещё каким-то элементом ни к чему, надо только эти права реализовывать. Что подчас является проблематичным. Они и сами их с трудом представляют, а властям не до этого, не до коренных народов. Я бы поддержал сторонников правового подхода. Подчас права, записанные в Конституции, требуют только одного — соблюдения и выполнения. Защита прав коренных народов прописана в Конституции. И специально оговаривать их состав не стоит — мы всегда кого-то забудем. Этнические процессы очень сложные. Как специалист по этносоциологии могу сказать, что не может существовать окончательной номенклатуры этносов. Этносы, увы, исчезают, этносы появляются, этносы раскалываются. Определённые этнические группы осознают себя чем-то отдельным — например, мишари, кряшены. По религиозному и иному признаку могут выделиться в отдельные этнические группы, осознать себя отдельным культурным и даже этнокультурным явлением. 

Этому нельзя ни в коем случае присваивать юридический характер. И, тем не менее, власть должна, на основе Конституции, соблюдать права всех этносов, всех народов, которые существуют на территории Российской Федерации. 

"Завтра". Вы достаточно много общаетесь с молодёжью, наблюдаете тенденции в среде студенчества. Через какие процедуры, процессы должна пройти новая элита, если она возникнет? Какие механизмы создания, появления элиты представляете вы в нынешних условиях, когда нет ни войн, ни революций? 

А.Д. Во-первых, нельзя зарекаться "от сумы и от тюрьмы" — и от войн, и от катастроф. Самые приличные элиты появляются в экстремальных ситуациях. Когда всё хорошо, правит тот, кто подловат, трусоват. Когда надо платить жизнью, то поднимаются настоящие люди. Конечно, оптимальные формы создания элит — революции и войны. Тогда приходят к власти сильнейшие, аристократы. В мирное время, как правило, торжествуют либо середняки, либо субпассионарии. По Гумилёву, на одного субпассионария приходится сто пассионариев, то есть, таких недострастных людей. Они отличаются от общей массы тем, что что-то хотят. Хотят, но не могут. И из них получается недоэлита. 

Что касается технологии создания элиты. Вильфредо Парето говорил, что либо элиты будут впускать в себя пассионарные кадры мирно, либо такие кадры взорвут старые элиты и придут вместо них. Это теория ротации элит. Если слишком плотно закрыта дверь, то революция просто гарантирована. Мне кажется, в современном российском обществе реальная ротация элит не идёт. Наоборот, приток новых людей сокращается, а качество элит чрезвычайно низкое. В основном это коррупционные элиты либо бизнес-элиты, основанные на разложении, а не на концентрации усилий. У Юлиуса Эволы есть эссе о психоанализе лыж. Эвола говорит, если люди начинают заниматься лыжным спортом, скольжением, это, как правило, получение наслаждения от падения, движения вниз. Вот альпинизм — другой психологический тренд: покорение вершины, активность, мужское начало. У нас явно лыжная элита, она получает наслаждение и адреналин от скольжения вниз, в бездну. 

Есть такое понятие, как евразийский отбор. Это была модель, разработанная ещё первыми евразийцами относительно того, какого типа люди должны возглавлять государство. Они в значительной степени обращались к опыту Чингисхана, степных империй, которые делали акцент на воинских доблестях: верность, честь, длинная воля. На неких этических признаках, которые должны в государстве быть взяты за основу того евразийского отбора, о котором идёт речь. Если применить этот критерий к тем, кто правит Россией сегодня, то почти никто в его рамки не попадает. Соответственно, евразийство как политическая философия предполагает либо приведение во власть подобного рода пассионарных людей, "людей длинной воли", путём постепенного вхождения, либо, если крепость элиты будет закрыта наглухо, то взятиие штурмом. Евразийским является лозунг — "карьера или революция". Если есть возможность, то карьера, если нет возможности, то революция. Единственное, чего точно не будет, — не будет покорности. Человек элиты, человек правящего типа не готов терпеть власть худшего, чем он. И не будет терпеть. Либо он будет интегрирован в эту власть и будет делать её лучше, либо он её сметёт. Здесь можно оплакивать революцию, говорить, что лимит на революции исчерпан, или спорить с этим. Это абсолютно не принципиально — без элиты не существует ни одно общество. Не будет своей элиты — придёт чужая. Не можем править сами — найдётся кто-то со стороны, кто будет нами править. Евразийцы считают, что своей страной должны править лучшие представители общества. В основе евразийского отбора лежат представления об аристократах, о пассионариях. 

Реалистично это сегодня или нет? На мой взгляд, при нынешнем строении власти нереалистично. Ну что ж, либо должны смениться и прийти путём карьерного роста люди другого типа, либо, если ворота Кремля будут оставаться закрытыми, а через лазейку туда будет проникать всякая сволочь, холопы, шуты гороховые, то придётся брать эти стены штурмом. Если не моему поколению, то следующему точно. Это закон Парето, а не пожелание революции и хаоса. Может быть, это приведёт к чему-то дурному. Но тот, кто не соблюдает исторические законы и правила политической философии, за это жестоко расплачивается. Я бы хотел, чтобы расплачивались наши враги, а не мы. Поэтому, думаю, нашей власти надо пересмотреть отношение к элите и принять евразийский отбор, не доводя дело до греха. Если всё будет продолжаться, как сейчас, ни к чему хорошему это не приведёт. 

"Завтра". Современная цивилизация компьютеров, коммуникаций, смятой геополитики имеет внешние признаки, но скрытые тренды мира обладают большой энергией. И возможно, только философский инструментарий позволяет что-то зафиксировать. Мы слышим гул, мы чувствуем, что происходит нечто очень серьёзное, но что это? Как бы вы могли сформулировать, что происходит? 

А.Д. Есть очень чёткий ответ: изменяется матрица цивилизации — мы переходим от модерна к постмодерну. А переворот, который несёт в себе переход от модерна к постмодерну, он не менее значим, чем переворот от традиционного общества к обществу модерна на предыдущей фазе. Это вещь, которая потрясает основы мироздания. Основы общества меняются. Меняются представления обо всех базовых характеристиках: реальность, субъект, объект, движение, покой, мир, общество, человек. Всё обретает знак "пост-" : постистория, постчеловек — трансгуманизм, постреальность — виртуальная реальность и.т.д. Мы вступаем в абсолютно иную матрицу, иной алгоритм бытия, где изменяется всё. То, что нам казалось надёжным: материальный мир, природа, — оказывается, что это иллюзия, конструкт, социологическая гипотеза. Происходит переход от реальности к виртуальности, от человеческого к постчеловеческому, от мира к конструкту, от связного рационального дискурса к пострациональным фрагментам и всполохам. Переход к высоким скоростям, о чём пишет Поль Вирилио, которые изменяют траекторию, геометрию даже предметного мира — всё это происходит на наших глазах, и всё это очень серьёзно. Кто-то говорит о переходе от геополитики к пост-геополитике. На всех уровнях в любых сферах, во всех науках, искусствах, в политике, экономике мы являемся свидетелями этого перехода. Это фазовый важнейший переход. И как любой подобный переход, он с трудом осмысляется. Есть люди, которые понимают, как действует предшествующая матрица, и хотя бы приблизительно, как будет действовать новая. Но никто не знает наверняка. И мы живём в рамках этого перехода, который с трудом осознаётся. 

Кстати, наблюдая, как безразлично щиплет травку мировое быдло, рассматривая в интернете филейные части девиц или уже мужиков — сейчас и ориентации все сбиты, я подозреваю, что так же и проморгали, пропустили переход от традиционного общества к современному люди, которые жили триста-четыреста лет назад. Тогда "умирал Бог", и только трагический Ницше или кто-то аналогичный ему отдали этому должное значение. Бог умер. Ну и что, — сказали европейцы, зато у нас теперь прогресс, развитие. 

Сегодня точно так же меняется модерн, модель очевидностей, эвиденций, которые существовали последние двести-триста лет: закон всемирного тяготения, объективный мир, однонаправленное время, субъект-объектная топика Декарта или Ньютона — всё это подлежит эрозии, как когда-то рушилась религиозная картина мира. 

У меня есть книга "Пост-философия" и одноимённый спецкурс на философском факультете МГУ. Это некое приближение, очень поверхностное и первоначальное знакомство с тем, как осуществляется этот матричный переход. Это меню, самое обобщённое введение в проблематику постмодерна. Поэтому в одном интервью рассказать всё непросто. 

Но самое главное, что не такая уж это загадочная вещь. Есть очень много авторов, доктрин, школ, которые этим занимаются на профессиональной основе. Я был поражён, когда познакомился с одним текстом Стивена Манна, ещё 1992 года, из американского военного журнала Parameters. Манн говорит о необходимости внедрения постмодернистских методов в структуру военной доктрины США. Двадцать лет назад! А мы говорим, до какой степени серьёзен постмодерн. Если с начала 90-х постмодернистские элементы формируют военную стратегию США — то он, конечно, серьёзен. А на уровне философии надо отмотать ещё лет на двадцать-тридцать, когда эти проблемы начали осмысляться. 

А вещь эта интересная, ибо происходит на наших глазах, это ещё не финализированный процесс. Но и нельзя сказать, что совсем незнакомая. Мы видим, к чему идёт дело, куда направлено, и одновременно с головокружением, дикой скоростью понимаем, что если это реализуется, то всё закончится. И в этом есть некое очарование. Очарование самоубийства, катастрофы, очарование откровенным безумием, потому что мы переходим как минимум в пострациональность. 

"Завтра". Каковы здесь личные и общественные стратегии? Вести арьергардные бои на оставшейся территории, где ещё сохранилась твёрдая почва, или же идти туда, в эти протуберанцы нового, в чудовищное пространство, где нет ни опоры, ни языка? 

А.Д. Это очень интересный и серьёзный вопрос. Я убеждён, что эти процессы, подготовлены логикой развития бытия, не случайны. И неслучайность смены парадигмы надо осознать. 

"Завтра". Принять? 

А.Д. Я не сказал "принять" — осознать. Человек, по моему глубочайшему убеждению, — существо свободное. Даже если он не может отменить дождь, он может сказать дождю — да, и вымокнуть. Или сказать — нет, и построить навес, взять зонтик. Он, может быть, не в силах отменить то, что должно произойти. Но так или иначе отнестись к тому, что должно быть, он может. Сказано в Евангелии: "Извращение должно прийти в мир, но горе тем, через кого оно придёт". Может быть, всё действительно неизбежно. Неизбежен приход этой великой пародии, постмодерна, что в христианстве — синоним царства антихриста, и отменить это — не в наших силах. Другое дело, что мы вольны сказать этому "да" или "нет". Поэтому к "принять" я бы отнёсся осторожно. Осознать, что это закономерная вещь. Но принять или отвергнуть — это уже человеческий выбор. 

Многое зависит от политических движений. Если они не понимают объективность происходящего, они являются слепыми и бессильными перед лицом надвигающегося дождя. Если мы, видя, что туча собирается, будем говорить, что, возможно, пронесёт, а видно: обложило так, что дождь неизбежен, то это безответственная позиция. Да, будет дождь, будет буря, будет град, будет снег, будет лёд, будет много чего: землетрясения, молнии и глас Божий. Всё это будет. 

Но как к этому отнестись? Солидаризоваться с великой пародией, стать прогрессистом? Или считать, что пронесёт и быть консерватором? На мой взгляд, ни то, ни другое категорически не подходит. Мы должны быть только консервативными революционерами. Отстаивать вечные ценности перед лицом новых условий. Как говорил Артур Мёллер ван ден Брук: "Раньше консерваторы стремились противостоять революции, а мы должны эту революцию возглавить и направить её в другую сторону". И сегодня консервативно-революционный сценарий остаётся актуальным. Единственно, изменились условия его реализации. В модерне необходимо было оседлать технические модели развития. И кое-кому на короткий срок, надо признаться, это удалось. А нам предстоит не то что сложная — другая задача. Мы не можем повторить то, что было, потому что модерна больше нет. И наша консервативная революция, если не учесть фазовый переход, превратится в пародию, в гротеск, в симулякр. Наша задача выстроить непротиворечивую последовательную стратегию в условиях постмодерна. Эта вещь, не сама собой разумеющаяся, не имеющая отношения ни к прямому, такому кондовому, консерватизму, ни, понятное дело, к прогрессизму. Не просто, но возможно. На предыдущих этапах, пусть не окончательно, но удавалось. И удавалось в условиях, когда, казалось бы, это невозможно. В том же либеральном, прогрессистском ХХ веке мы знали ряд явлений, которые с успехом смогли навязать своим обществам иную повестку дня — в том или ином ключе, консервативно-революционную. 

Дугин Горизонты болотной революции

http://evrazia.org/article/1873

 «Цветная революция», перспектива которой все отчетливее светит России, может стать успешной не в силу ловкости тех, кто профессионально ей занимается и кто курирует её из-за рубежа, но в силу просчётов лично Путина

После выборов в Государственную Думу в декабре 2011 года поднялась волна нешуточного протеста. Ее кульминацией стала проведенная в Москве, на Болотной площади, беспрецедентная по количеству участников (около сотни тысяч человек) и накалу страстей протестная акция, направленная на пересмотр результатов выборов. Такое массовое возмущение уже невозможно списать на очередную мелкую провокацию прозападной ультралиберальной оппозиции. Масштабы возмущения перешли сложившийся формат прежних протестных выступлений, хотя само проведение митинга и основные выступающие никак не соответствовали новым реалиям и повторяли совершенно не поддерживаемую большинством россиян проамериканскую ультралиберальную демагогию.

Народ хотел сказать отнюдь не то, что «Путина больше не надо». Он хотел сказать, что «надо резко менять курс» и делать это надо только и исключительно самому Путину. Путин же сделал вид, что ничего не слышит и слушать не собирается.

И всё же на Болотной площади и на других акциях протеста против подсчёта голосов на выборах невозможно не заметить качественно нового уровня реакции общества на политику в стране. Если власть спишет всё произошедшее только на очередные «манипуляции мировой закулисы» и всё оставит как есть, она рискует через определённое время провалиться окончательно.

Самое страшное, что она унесёт с собой в бездну и Россию. Судя по заявлениям Путина и Медведева, они либо ничего не поняли, либо делают вид, что ничего не поняли. Это, в конце концов, их дело. Но всё равно нам следует сделать попытку взвешенно разобраться в ситуации.

Декабрьские выборы: омерзительный фарс

Декабрьские выборы в Госдуму были омерзительным и наглым фарсом. Как и вся сложившаяся в последние годы политическая система в России. Скорее всего, большинство в них получила КПРФ, но наглость вброса и манипулирования подсчётом голосов в пользу партии власти, а также приручённый характер лидера КПРФ Геннадия Зюганова, который, как и все остальные системные силы, является чем-то вроде «внештатного сотрудника АП по найму», дали совсем иной результат. «Единая Россия» никакой выборной политики не вела, никакой программы не предложила, никакой идеи не сформулировала.

Во главе её накануне поставили совершенно провального и стремительно тающего в воздухе Дмитрия Медведева, который вызывает отторжение и у обманутых прежними надеждами на него либералов, и у никогда не принимавших его патриотов - с ИНСОРом, Тимаковой, Юргенсом и Гонтмахером чего он ещё хотел? В такой ситуации за «Единую Россию» страна не проголосовала. Власть на это вообще не обратила никакого внимания, и сделала вид, что страна «проголосовала». А то, что «посчитали» не 70% и не 100%, а всего 49%, оформили как «подарок» и «демократизацию».

Причём подконтрольная АП прокремлевская челядь привычно приняла всё безропотно. Но мне представляется, что власть на этот раз перегнула палку. Мнение народа было просто выброшено на помойку. Он хотел сказать отнюдь не то, что «Путина больше не надо». Он хотел сказать, что «надо резко менять курс» и делать это надо только и исключительно самому Путину. Путин же сделал вид, что ничего не слышит вообще и слушать не собирается. Что он предпочитает жить в том искусственном и насквозь лживом информационном поле, которое создаётся его политтехнологическими умельцами, ловко манипулирующими соцопросами, экспертами и контролируемыми СМИ, и решать свои проблемы лишь с Западом, играя с ним в сложную изматывающую игру по взаимным разводкам.

Постмодерн по-византийски

Сложившаяся в России при Путине политическая система строится на следующих постулатах:

1. Власть имеет значение.

2. Суверенитет России имеет значение.

3. Цена на нефть и газ, а также маршруты прокладки трубопроводов имеют значение.

4. Запад и США имеют значение.

5. Сохранение демократического фасада имеет значение.

6. Контроль над элитами имеет значение.

7. Сохранение статус-кво имеет значение.

Но

1. Идеи не имеют значения.

2. Стратегии не имеют значения.

3. Народ не имеет значения.

4. Мысли о возможных альтернативах капиталистической системе не имеют значения.

5. Мировая и русская история не имеет значения.

6. Дух, культура, образование не имеют значения.

7. Содержательная демократия не имеет значения.

Мы получаем странную помесь византизма с постмодернистскими технологиями, авторитарной модели с развлекательным обществом спектакля.

Всё правление Путина было основано на этом сплаве подходов, которые, как ему кажется, «прекрасно работают». Любое возражение против такой модели, если оно хочет дать о себе знать, оказывается в зоне «прозападной агентуры влияния», что лишает её какой бы то ни было ценности и позволяет легко ей противостоять. И в самом деле: для политики необходимы ресурсы, которые можно приобрести в путинской России только в двух местах: либо в АП, ценой полной лояльности существующей системе власти, либо в Лондоне у Березовского (что значит то же самое, что «в ЦРУ»).

В первом случае политик становится «наёмным рабочим», о чём ему постоянно напоминают (чаще всего в довольно грубой форме). Во втором - «врагом страны, работающим на её развал». Российским обладателям существенного экономического ресурса Путин с самого начала заявил, что отныне «все будут играть только по этим правилам», а кто попробует что-то сделать самостоятельно, тот за это дорого заплатит (Ходорковский показывает как именно и сколько заплатит). А вообще Путин советует «политикой не заморачиваться» и наслаждаться «тем, что есть» (ведь «могло бы быть хуже»).

После безумств ельцинской эпохи и это было воспринято на первых порах обществом с определённой долей благодарности. Не лучшее, но и не худшее. Подождём, думали массы в начале 2000-х, пока Путин войдёт в колею, притрётся и начнёт действовать дальше. Но Путин, несмотря на то, что «вошёл» и «притёрся», делать больше ничего не стал. «Довольствуйтесь тем, что есть», транслировал он свой мессидж стране. Не хотите? Тогда мы проведём социсследование (на базе скупленных АП ВЦИОМ и ФОМ), которое покажет, что вы, «на самом деле», довольны всем, а «воду мутят засланные казачки». Выборы это «подтвердят» и легализуют всё самым оптимальным образом. Ведь демократии в византийском постмодерне и нет, и она есть. А значит, процедуры важны, а их результат к делу не имеет никакого отношения.

Понимают ли массы такую путинскую модель или не понимают, но явно догадываются, считывают по деталям, восстанавливая общую картину на уровне интуиции. И это больше никого не устраивает. Но массы безмолвны и пассивны, инертны и беспомощны. Поэтому Путин, созерцая самоуспокаивающее «кино», волен их не замечать. 12 лет удавалось, удастся ли ещё 12 лет?

Именно это мы видели в декабрьских выборах. Можно предположить, что тем самым, Путин обозначил свою программу на следующие 12 лет, которые будут такими же, как предыдущие. Вот это, кроме самого Путина и его ближайшего окружения, вообще никому не улыбается. Конечно, могут возразить: «не улыбается», а прямая американская оккупация или реванш оттесненных Путиным ультралиберальных сил в духе «Эха Москвы» - это «улыбается»? Поэтому берите то, что есть, и не хнычьте, тем более что вас никто не спрашивает. И поблагодарите нацлидера, что он не поставил гламурную Тину Кандилаки заниматься метафизикой русской культуры. А то мог бы поставить, а всем бы осталось только превозносить и её, и того «мудреца», который подготовил такое прорывное кадровое решение.

Реакция на выборы показала, что такое положение дел общество, однако, начало всерьёз утомлять. Но у общества при этом нет никаких инструментов и механизмов, чтобы дать знать о своём недовольстве. Византизм этого не предполагает. Как, кстати, не предполагает и постмодернизм. Византизм кроет любое недовольством козырем «государственных интересов». Постмодернизм всё сводит к китчу, интернет-троллингу и симулякру. К новому 2012 году мы пришли в надежный тупик. Путина в такой ситуации в марте 2012 могут и не выбрать. Но это ни на что не повлияет. Он вернётся, несмотря ни на что.

Угроза болотной революции

Сложившуюся в российском обществе ситуацию прекрасно осознаёт Запад. США профессионально занимаются «цветными революциями» в своих интересах и набили на этом руку. Эти «цветные революции» готовятся не только снизу, но и изнутри системы, причём так, что часто даже прямые участники такой подготовки об этом и не догадываются (или догадываются, но не вполне). Так, «болотная революция» и движение «белых ленточек» вынашивались не только вождями радикальной ультралиберальной оппозиции, но и внушительным сегментом самой путинской системы. Ближайшие к Путину технологи изначально, с момента его прихода к власти, жёстко блокировали любые попытки Путина сделать опору на массы, обратиться за легитимацией к широким слоям российского общества, воззвать к смыслам истории и нормам социальной справедливости.

Иными словами, Путина загоняли в его формулу византийского постмодерна не только его противники, но и его самые близкие сподвижники. Они убеждали его в том, что проблемы создаёт только «либеральная прозападная прослойка», которой надо уделять повышенное внимание, а широкими народными массами, в силу их покорности и инертности, свободно можно пренебречь. С этим было связана и инициатива по выдвижению Медведева: авторы этого политтехнологического трюка убеждали Путина, что либеральный имидж Медведева ослабит напряжение как с Западом («перезагрузка»), так и в отношениях с российскими либералами (а это мол, «самое главное»).

То, что ровно по той же самой причине от Путина начнёт отворачиваться отнюдь не либеральное российское большинство, тщательно обходили молчанием. При этом ближайшее окружение Путина – Медведев, Сурков, Кудрин, Чубайс, Дворкович, сами являются убеждёнными либералами и не допускают мысли ни о каких альтернативах. Это жёстко и системно отрывает Путина от народа. А «народные» типы в его окружении фатально лишены минимального интеллектуального, культурного и образовательного потенциала, поэтому способны только «молча пилить». Одним словом, «болотная революция» готовится не только откровенными уличными маргиналами-западниками, но и широким слоем околопутинской правящей верхушки.

Вопрос стоит следующим образом: быстрая или медленная смерть России? «Болотные революционеры» выбирают «быструю». Путин и его окружение – «медленную». Жизнь и возрождение как перспективы сняты с повестки дня.

Саботаж изнутри и напор снизу (при поддержке и координации того и другого извне) представляет собой классический образец сетевых войн и «цветных революций». Неслучайно послом США в Москве на новый период с 2012 года назначается Майкл Макфолл, известный специалист по «цветным революциям». Предпосылки готовы, и с декабря 2011 операция по сносу Путина и его системы, видимо, вступает в решающую фазу.

«Болотная революция» вполне может развиваться по классическому сценарию. Отчуждение власти от народа создаёт в обществе атмосферу пассивного неприятия и делегитимации существующей политической системы. Недовольство начинает концентрироваться в протестных движениях, контролируемых и поддерживаемых (финансово, информационно и политически) извне. Любая адекватная реакция самой власти блокируется сетью внутренних агентов влияния, предупреждая оздоровление системы и вводя в заблуждение лидера.

В те моменты, когда нелегитимность базового курса осознаётся массами наиболее остро (выборы, референдумы, социальные или экономические потрясения, природные или техногенные катастрофы, а также какие-то непопулярные меры или одиозные кадровые назначения), недовольство канализируется в протестные акции. Эти акции могут иметь ненасильственный характер, формы гражданского неповиновения, но могут постепенно перерасти в прямое и даже вооруженное противостояние (по меньшей мере, в некоторых регионах – в нашем случае, наиболее уязвимой зоной является Северный Кавказ).

Сепаратистские настроения, межэтнические и межконфессиональные противоречия усугубляют эту картину. В условиях интернета, блогов и социальных сетей к этому добавляются методики по модели создания информационных трендов «революционного» толка – боты создают иллюзию «массовой поддержки протестующих», повышая веру «революционеров» в собственные силы.

В такой ситуации любая ошибка власти гипертрофируется, приобретает диспропорциональный вид. Всё позитивное или разумное игнорируется. И как кульминация «цветной революции» – социальный коллапс, гражданский конфликт (часто кровавый – как в Югославии или в Ливии), смена власти (или череда сменяющих друг друга группировок), а главное - искомый результат достигнут: ослабление страны, часто утрата территориальной целостности, управляемый хаос, выведение из игры геополитического противника или просто конкурента вплоть до прямого установления внешнего управления и оккупации.

Может ли «болотная революция» пойти по этому сценарию? Да, вполне может и, скорее всего, по нему и пойдёт. Американцы люди довольно предсказуемые. Они повторяют одни и те же процедуры, которые ранее уже привели к нужному результату, лишь оттачивая и совершенствуя методики и механизмы на новых площадках – страны Восточной Европы, государства СНГ, «арабская весна» и параллельные вторжения в ряд суверенных держав (Афганистан, Ирак, Ливия и т. д.).

«Болотная революция» может завершиться успехом, так как нелегитимность власти при сохранении существующего положения дел, будет гарантирована. А, следовательно, главная предпосылка для такой революции налицо. Финал «болотной революции» также легко предсказуем – распад Российской Федерации, кровавый хаос, гражданская война, следующий (и, скорее всего, окончательный) скачок российского общества в бездну. Никто, даже сами «революционеры», не верят сегодня в позитивный сценарий или просто смену власти в стране.

В этих средах доминируют откровенно деструктивные энергии, копятся раздражение и недовольство существующим положением дел. А то, что будет ещё хуже, мало кто всерьёз готов осмыслять. Главное, что настоящее уже совершенно не удовлетворяет, а возвращение Путина с той же самой повесткой дня (а декабрьские выборы намекнули на то, что всё будет по-старому), задевает всех за живое.

Ещё раз обратим внимание: выборы в декабре 2011 были не против Путина лично, но как завет и напутствие на изменения, которых массы ждут от него после марта. Может быть, Путин не хотел, чтобы парламентские выборы прошли именно таким образом, и его просто подставили кремлевские технологи и окружение? Но раз он суверен, то причём тут «подставили»… И на технологов, у которых на лице написано, что они ничем кроме подстав и разводки заниматься не способны, списывать уже ничего нельзя.

Путин не мог не знать, с кем он имеет дело, и кто на него работает. Значит, он наплевал на это сам, по собственному размышлению и в соответствии со своей программой действий и пониманием мира. Это и есть самое главное в «болотной революции»: она может стать «успешной» (то есть привести страну и общество к окончательному и стремительному - в отличие от путинского - краху) не в силу ловкости тех, кто ей профессионально занимается и кто из-за рубежа её курирует, но в силу просчётов лично Путина как исторической фигуры русского правителя. В некоторых случаях в русской истории всё сводилось к психологии, культуре и характеру одной единственной личности, если, правда, это была личность самодержца. Изъян в душе и личности царя есть гарант революции.

Баррикады проходят где?

Данный анализ (совсем не новогодний и не праздничный) не отвечает, однако, на такой вопрос: что делать? С кем быть? Какую сторону баррикад выбрать? Поддерживая «болотных революционеров», мы наносим удар по своей Родине, по государству, своими руками помогаем сбросить Отчизну в пропасть, активно содействуем очередному витку по скольжению в бездну, куда мы тронулись, начиная с середины 80-х годов с первых шагов горбачевских преобразований и ельцинских реформ.

Не стоит заблуждаться: «болотные революционеры» и сотрудники «Эха Москвы» зовут общество исключительно к окончательному разрушению России, к установлению открытой диктатуры прозападных либеральных олигархов и к распаду территориальной целостности Российской Федерации. Это открыто озвучивает Березовский, менеджер антипутинской коалиции. В 90-е годы сходная ситуация (уныние, раздражение, чувство невыносимого удушья) привела к концу СССР. Массы, не вдаваясь в детали, поддержали Ельцина. Потом всё прокляли. Если мы поддержим ещё один виток активного самоубийства, то поставим в истории России кровавую точку. И больше претензии обращать будет не к кому. Третья ошибка (1991, 1993 и 2012) будет последней и фатальной.

Но…

Но следует ли из этого, что мы должны поддержать власть и сплотиться вокруг неё? Вокруг Медведева с его «айпэдом»? Вокруг бессмысленных холуйских политтехнологов? Вокруг вступления в ВТО? Вокруг бессмысленной партии власти, состоящей из пиджаков, а не из людей? Вокруг убивающего народный дух развлекательного телевидения и уничтожающего основы культуры образования? Вокруг систематической несправедливости, коррупции, лжи, назначения на ключевые должности «упырей» и казнокрадов? И всё это без каких либо надежд на то, что система власти сможет эволюционировать… Она нам твердо дала понять цинизмом декабрьского электорального фарса: «не дождетесь!» Чего не дождемся? Ничего! Ясно.

Самое время было бы создать третью силу, обосновать третью позицию, выдвинуть третью политическую платформу – против как «болотной революции», так и «коррумпированного режима», своими руками эту революцию и подготавливающего. Но мы в самом начале нашего анализа заметили, что специфика политической ситуации в путинской России заключается ровно в том, чтобы не дать возможности такой платформе реализоваться. Никто из активных игроков в этом не заинтересован, более того, заинтересован в том, чтобы её не было. Понятно почему, это не входит в планы «болотных революционеров», движимых совершенно иными целями и иными задачами, и опирающихся на западные либеральные фонды, которые исходят из желательности перспективы развала России, а не её возрождения.

Поэтому любое соучастие «патриотов» в «оппозиции» говорит только об одном: они привлекаются туда в провокационных целях и используются манипуляторами для эскалации социальной ситуации или как дополнительный инструмент разжигания сепаратистских настроений и межэтнических конфликтов. Хотя объективные предпосылки для подобных настроений и конфликтов создаёт сама власть: либо сознательно (по логике сетевой войны), либо в силу своего интеллектуального минимализма (ведь Путин убеждён, что «идеи не имеют значения» - причем, никакие – в том числе и «национальные»). Следовательно, поддержка третьей позиции со стороны «болотных революционеров» исключена. Ресурсов врагами России на её возрождение не выделено (что вполне логично).

Можно ли в такой ситуации рассчитывать на поддержку «третьей платформы» со стороны власти? Получается, что тоже нет. Если бы Путин хотя бы немного задумывался об этой перспективе, он давно бы сделал определённые заготовки на будущее (пусть в тестовом режиме, «на всякий случай»). Его политтехнологи явно дают понять, что тема патриотизма вызывает у них глубокое отвращение, и что максимум, на что они готовы пойти, это на постановку массовых симуляционных хэппенингов для решения сиюминутных технических задач, стоящих перед властью. А это значит, что и любые материальные источники, которые могли бы поддержать платформу «третьего пути», будут немедленно перекрыты самой властью.

Показательно, что все кандидаты на президентский пост в марте 2012 года, хотя бы отдалённо напоминающие «патриотическую повестку дня», были брутально выброшены из кампании. Любые попытки поддержки этой третьей силы со стороны кого бы то ни было, будут немедленно пресечены властью. Кроме того, развитый репрессивный аппарат, не способный полностью ликвидировать агентурные сети, которые курирует их более сильный партнер – США, обладающий широким спектром инструментов влияния на Россию, в случае патриотических начинаний, не имеющих внешней опоры, выглядит достаточно эффективным и вполне может справиться с подавлением такого движения, если получит приказ (как мы видим, за последние 20 лет власть с этой задачей справляется довольно успешно).

Итак, вопрос стоит следующим образом: быстрая или медленная смерть России? «Болотные революционеры» выбирают «быструю». Путин и его окружение – «медленную». Жизнь и возрождение как перспективы вынесены за скобки, сняты с повестки дня. При такой постановке вопроса - «уйти быстро или помучаться» - трудно найти свои баррикады. А может быть и невозможно по определению.

Хочется по законам жанра закончить хоть каким-то оптимистическим предложением, намеком на выход, решение, проект, план, перспективу… Никогда нельзя отчаиваться и опускать руки. Это верно. Но в данной ситуации сказать просто нечего…

Александр Дугин    Человек  в  кремле

http://www.odnako.org/magazine/material/show_14777/

 Владимир Путин: критика сверху

Прошло 12 лет с тех пор, как на политическом небосклоне России взошла звезда Владимира Путина. Его явление было энигматичным. Никто не мог понять, кто же он на самом деле. Русский патриот и верный сын спецслужб, прячущийся за маской либерала и лишь изредка открывающий свое истинное лицо (точнее, железный лик)? Или, напротив, либерал и западник, загримированный под силовика и державника, но в критический момент всегда сбрасывающий напряжение в отношениях с Западом и подающий им сигнал: «Я свой!» Это было непонятно в начале его правления. Не внесли ясности и последующие двенадцать лет.

Показательно, что первые тексты, написанные мною о Путине 12 лет назад, сегодня выглядят свежо и актуально. Мы анализировали и гадали тогда, предупреждали и опасались. Мы анализируем и гадаем теперь, предупреждаем и опасаемся. Как будто все это время ничего не происходило. Двенадцать лет спустя Путин по-прежнему непонятен, уклончив, противоречив, загадочен. Вот это выдержка!

Патриотизм + либерализм

Придя к власти, он сделал резкий рывок, который стал отличительной чертой эпохи Путина от эпохи Горбачева и Ельцина. Курс он изменил решительно, остро и ровно на 90 градусов. Наполовину он сохранил то, что было, а наполовину все поменял. Оставил капитализм, либерализм, ориентацию на Запад (а также все прелести 90-х: олигархат, коррупцию, цинизм компрадорской элиты, уничтожающие нравственность и народный дух, чудовищные СМИ и пр.). Но при этом: твердой рукой остановил распад России, внутриолигархические войны с использованием партий и национальных телеканалов, фронду провинций и губернаторов, чеченскую войну (которую выиграл), суверенистские амбиции национальных республик. После такого начала, казалось, что вот-вот должен последовать поворот на оставшиеся 90 градусов и что Путин столь же быстро войдет в полный резонанс с тем, чего от него ожидали патриоты и консерваторы: начнет строить империю, интегрировать постсоветское пространство, возьмет на вооружение евразийскую идеологию, восстановит позиции религии и традиции, примется за возрождение культуры, образования, духа, ценностей и нравов… Но не тут-то было.

Заложив крутой вираж под прямым углом к 90-м, Путин столь же резко остановился. Он отклонился от прежнего курса на 90 градусов, но ни градусом дальше. Впрочем, как и ни градусом назад. Формула найдена — «либерализм + патриотизм», и пусть разорвутся от нетерпения те, кто хотел бы отклонить эту стрелку путинизма в ту или иную сторону. Вам ничего не светит, жестко было сказано тем, кто хотел бы вернуться в 90-е. Если и сделаем вид, что собираемся уступить в этом направлении, то в следующий момент станет понятно, что это игра и стрелка курса указывает туда же, куда и указывала. Даже в эпоху Медведева, которая стремительно уходит в прошлое, уступки либерализму (и связанные с ними надежды ИНСОРа и иже с ними) были чистой видимостью, позволили поговорить, не более того. После возвращения Путина, юргенсам и гонтмахерам осталось только раствориться.

Но не лучше обстояло дело и у патриотических кругов. Им тоже было велено разговаривать с самими собой или лучше с зеркалом. Наивно мы ждали, что Путин продолжит в том же темпе двигаться в сторону законченной евразийско-патриотической позиции. Ни шагу не было сделано в этом направлении за все 12 лет. Слова были, жесты были. Реальности не было.

Путин так и не совершил за 12 лет того седьмого подвига, который довел бы первые шесть подвигов до логического конца, до точки необратимости. Он умудрился немыслимо долго балансировать между двумя взаимоисключающими позициями — патриотизмом и либерализмом, вопреки стенаниям, ворчанию и даже воплям как патриотов, так и либералов. Он сделал это и заставил общество принять и признать именно такого Путина как цельное явление. В этом качестве он и возвращается. Неразгаданный сфинкс.

Крайние либералы видят в нем «диктатора». Это не так. Путин предпочитает действовать мягко, он не любит насилия и, видимо, не осознает своего права прибегать к нему, если не считать крайних обстоятельств, напрямую затрагивающих интересы Государства.

Радикальные патриоты видят в нем «агента влияния Запада», «ставленника олигархии» и «мировой закулисы». Они тоже ошибаются. Путина Запад ненавидит, так как он представляет собой реальную угрозу глобальной доминации американской империи. Запад дорого бы заплатил (и платит), чтобы Путина не было. Но он есть. И с этим приходится считаться.

Итак, Путина можно критиковать и с либеральной, и с патриотической стороны, как справа, так и слева. Можно еще недовольно бурчать, что все не так, — это будет критика снизу. Совершенно очевидно, что на Путина все это брюзжание не действует. Он просто его не слышит. И вот он возвращается.

Можно принять его таким, какой он есть, и согласиться на тот компромисс, который он воплощает (в конце концов, это не самое худшее и от самого худшего он всякий раз последовательно уклоняется). К этому, видимо, склоняется определенный и более или менее значительный процент населения. Путин — органическая, почти природная черта нашей жизни, как смена сезонов. Он уходит и возвращается так же неизбежно, как осень. Иногда он тянет время и запутывает следы, но так же, как неумолимое снова и снова заставляет облетать с деревьев листву и превращает загородные тропинки в расплавленную липкую грязь, так неотменен и Путин. И все-таки что-то не так. Что-то в нем начинает нас всех не на шутку раздражать. Все бы ничего, да вот чего-то не хватает…

Иногда они возвращаются…

Думаю, все согласятся: возвращение Путина большого энтузиазма не вызывает. Вроде все встает на свои места, но радоваться нечему. Интересно, почему? Во-первых, и это лежит на поверхности, российское общество совершенно не оценило карточные пассы с Медведевым. Понятно, что это был тактический ход. Наверное, технически он удался, а вот осадок остался неприятный. Как будто ребенка обманул взрослый дядька. Возможно, что-то в этом роде было необходимо, то уж слишком безобразно было исполнено… Не по-людски.

Ясно, что этот четырехлетний спектакль в последнюю очередь был адресован российскому народу. Спектакль разыгрывался для западных зрителей. Но это тоже можно оправдать: если массы позволяют делать с ними что угодно, то власть постепенно перестает обращать на них внимание. С Западом этот номер не пройдет, он не массы. Вот ему-то весь маскарад и предназначался. Понять это можно. Даже оправдать можно. Но на душе противно. Тандем вышел каким-то неудачным. И таким остается. От него у возвращающегося Путина на пиджаке образовалось несмываемое пятно Роршаха.

К этому стоит добавить социальную, культурную атмосферу и стихию информационного пространства. Вот тут Путин явно все поручил кому-то еще, недосмотрел, и все пошло вразнос. Он и его окружение телевизор не смотрят, в театр не ходят, не до этого. Если бы они включили «ящик», то, наверное, не поверили бы своим глазам. Общество красочно и принародно, бесстыдно гниет. А те, кто стоят во главе социокультурных процессов, не только не противостоят гниению, но получают от него видимое наслаждение и пришпоривают. Нормативным типом стали перверты, ворье, аферисты и проститутки всех полов, профессий и родов войск. Нравы пали. Искусства нет. Наука рухнула. Образование в руинах. Социальная сфера сползает в ад. Путину, конечно, не до того. Но неужели вокруг нет никого, кому до этого?

Однако все эти реальные провалы немедленно испаряются, как только их берет на щит либеральная прозападная оппозиция, сторонники возвращения в 90-е. Если Путина в чем-то упрекают люди типа Каспарова, Касьянова или Немцова, это автоматически перестает иметь значение, так как Запад, действующий через своих марионеток, ставит посредством их задачу, не совместимую с жизнью страны. И если им что-то не нравится, значит, это «прекрасно». Чудовищная логика! Стремясь не допустить внешнего управления страной и цветных революций, мы вынуждены оправдывать целый веер непристойных, отвратительных явлений, накрепко приклеенных к правлению Путина. Я намеренно не упоминаю слова «коррупция», потому что его постоянно используют либералы. Но все остальное-то возмущает ничуть не меньше… Но вот стоит нам возмутиться не на шутку, как раздается вежливый звонок из американского посольства: «Мы понимаем ваше справедливое негодование, my dear professor...» И мы снова встаем горой за Ксению Собчак, Романа Абрамовича, Тину Канделаки и циничных кремлевских политтехнологов. При полной организационной беспомощности и умственном вырождении патриотической оппозиции любой антипутинский протест будет автоматически капитализирован именно либералами-западниками. Так что антипутинизм справа — тупик.

Но если все же мы не можем справиться с нарастающим гневом, с удушающим разочарованием, с обманутыми надежами, с тревогой за судьбу страны, которая нам дорога… Если мы остро чувствуем, что теряем Путина, а вместе с этим теряем время, теряем ритм, годы жизни, силы и надежды в этом нездоровом и коснеющем в своем нездоровье безрадостном современном российском обществе — без цели, стратегии, пути, плана, ценностей, идеи, без горизонта и истории… Если нам более невыносима эта идиотская формула «патриотизм+либерализм», к которой Путин пристал как теленок к материнскому вымени и считает, что она его будет выручать снова и снова… Что же нам в таком случае делать?

Остается одно: критика сверху. Ни справа, ни слева, ни снизу.

С точки зрения идеи

Что это такое? Почему сверху? Что может быть выше Путина, который является и формально, и неформально вершиной властной пирамиды? Само понятие суверенности означает, что над носителем суверенитета нет никакой более высокой инстанции. В этом смысл. Так что же может стоять выше Путина, если все (в России) стоит под ним либо справа или слева от него?

Сверху стоит Идея. Сам Путин, скорее всего, в Идею не верит, а верит в вещи и в технологии. Это его дело. Не верят в Идею даже некоторые философы, что уж говорить о правителях. Но идеи есть, и именно они движут миром, историей, обществом, человечеством. Если кто-то отказывается от встречи с Идеей, от интенсивной и опасной стихии мышления, за него будут думать другие, которые от идей не отмахиваются. Даже американские неоконсерваторы признают: «Идеи имеют значение». Они в данном случае правы. Так вот: критика Путина сверху есть критика его действий и его стратегий с точки зрения Идеи.

Сразу требуется определить: какой Идеи? Идеи бывают разные. Есть либеральная, глобалистская, западная идея, есть марксистская, социалистическая. Для нас Идея-правительница — это Русская Идея, Идея Великой России, исторически уходящая в глубь веков и стремящаяся к полному и ясному воплощению в будущем. У Идеи множество аспектов — культурный, геополитический, ценностный, социальный, политический, религиозный, психологический, этический, антропологический, этнологический… Но при всем многообразии и неисчерпаемом изобилии смыслов и аспектов, Русская Идея представляет собой нечто целое и единое, нечто органичное. И это целое, пусть очень приблизительно, интуитивно, отдаленно, смутно, но ощущает и воспринимает каждый русский человек. Быть русским — это значит быть сопричастным к Русской Идее. Любым образом — подчас самым неожиданным, парадоксальным, диалектическим, непрямым.

Итак, как Путин соотносится с Русской Идеей? Нет никаких сомнений, что одной стороной он с ней сопряжен, ее так или иначе учитывает. Путину небезразлична Россия как государство. Это очевидно. Интуитивно, а может быть, сознательно, Государство видится Путину как ценность. Свобода, независимость и суверенитет Государства составляют его мировоззренческий фундамент. Следовательно, за этими вопросами Путин следит и на них обращает внимание. Казалось бы, это должно быть естественной характеристикой каждого русского человека, а тем более человека государственного. Однако на практике все не так. В 80-е и 90-е мы видели таких «государственных мужей», которые не задумываясь урезали русскую державу почти вдовое, более того, радовались упадку нашего мирового могущества и ничего не имели против дальнейшего сокращения наших территорий и, к примеру, отделения Кавказа. Если бы мы соотнесли Горбачева и Ельцина с Русской Идеей, они немедленно сгорели бы заживо. Путин не таков. Первичную проверку он выдерживает. И это интуитивно считывает все российское общество. А если бы даже и не считывало, действия Путина в первый период его президентства недвусмысленно показывают: он не сомневался ни минуты в том, нужен ли Кавказ России, он выиграл второю чеченскую войну, он остановил фронду регионов, он отменил, в конце концов, выборность глав субъектов Федерации и, соответственно, национальных республик, убрал из конституций этих субъектов любые упоминания о суверенитете и многое в том же духе. В этом не просто заслуга Путина, тут он проходит испытание Русской Идеей и недвусмысленно оказывается на ее стороне. В этом и только в этом причина того, что он был и остается единственным политическим деятелем в современной России, наделенным существенным процентом доверия. В этом смысле он русский человек в Кремле (и, кстати, никакой не немец, каким его назвал Александр Рар).

Главный конструктор

Государство имеет форму и содержание. Независимость, свобода, целостность и суверенитет — это свойства формы. Здесь у Путина все в порядке и критика сверху отклонена. Теперь перейдем к содержанию. Здесь начинаются проблемы. Либеральное отношение к Государству, свойственное Новому времени, вообще отказывает ему в самой возможности обладать каким бы то ни было содержанием. Это просто «ночной сторож», «меньшее из зол», продукт «социального договора», служащий для того, чтобы «люди не поубивали бы друг друга» (Т. Гоббс и его Левиафан). Иными словами, эпоха Модерна ограничивается формальной стороной и отказывается говорить о смысле и цели Государства, о его миссии. Соответствует ли это Русской Идее? Категорически нет. Русские всегда понимали Государство как сакральную ценность, как вместилище духовного смысла. В течение многих веков идеалом было православное царство, а в XX веке — всемирная коммунистическая идея. Но всегда при всех обстоятельствах Россия мыслилась как Государство, наделенное высшим значением и призванием. Оно имело особое русское содержание, отличавшее его от всех иных окружающих Государств.

Что мы видим в случае Путина? Есть ли признаки резонанса с этой сакральной стороной русской державности? Нет. Даже в отдаленном приближении. Концепт государственности у Путина европейский и полностью соответствует принципу государства-нации (EtatNation). Совершенно очевидно, что для Путина имеют значение только формальные стороны Государства; всего остального он либо не знает вообще, либо не придает этому значения. Государство для него технический конструкт. Главным формальным признаком Государства является суверенность. Очень хорошо, Путин готов ее отстаивать. Но то, что у России должна быть какая-то миссия, какая-то цель, отличная от чисто технической эффективности, адекватного менеджмента и ловкого лавирования среди опасных сил в стихии международных отношений и геополитических вызовов, ему явно неблизко. Об этом свидетельствуют его публичные выступления, подбор кадров в сфере политики и идеологии (технологи, прагматики, практики), а также характер международной деятельности. Он действует совсем не по-русски, а скорее по-европейски.

Можно было бы справедливости ради заметить, что и этот прагматический подход в духе реалистской теории международных отношений у Путина не только не имеет системной основы, но и просто остается не сформулированным. Никаких рациональных моделей для вычисления национальных интересов, никакого стройного и взаимосвязанного понимания функционирования геополитических сил в мире у путинской политической управленческой элиты нет и в помине. Отстаивая государственные интересы, каждый руководствуется своими индивидуальными представлениями или вышестоящими указами, в которых подчас логика полностью отсутствует. Реализм предполагает расчет. Вместо него Путин полагается на смекалку и изобретательность — свою собственную или ближайшего окружения. То есть нет не только представления о миссии, но и системной рационализации в определении национальных интересов. Вот этот интуитивизм и адаптивная ловкость — вполне русские черты, они помогают компенсировать отсутствие системного подхода. Но только до поры до времени. И к Идее никакого отношения не имеют.

Осознает ли Путин изъян своего правления? Снова нет. Ни в коем случае. Вся его кадровая политика строится на убежденности, что высшие государственные посты и так занимают наиболее адекватные для этого люди, и Путин готов на этом настаивать, причем жестко. В чем же их адекватность? Ведь они отчуждены от русского смысла, от какой бы то ни было миссии, да еще и с рациональным исчислением национальных интересов большие проблемы (сплошь и рядом их путают с личными — кстати, признак полной дисквалификации для любого политика реалистской школы). Они не вдохновлены никаким идеалом, и с рациональностью и чистотой нравов у них проблемы. Путин может терпеть все это только по одной причине. По причине того, что сам от них недалеко ушел и потому не видит в этом катастрофы. Лояльность искупает все.

Тревожная черта. Может, и русская, но снова весьма удаленная от Идеи.

Народ смотрит

Когда мы переходим к обществу, то и здесь наблюдаются проблемы. Путин видит в народе лишь покорную массу. Если бы он видел в нем что-то другое, он вел бы с ним хотя бы какой-то диалог. Он же упорствует в монологе. Народ, со своей стороны, безмолвствует и мычит. Элиты расшифровывают это молчание как согласие. Отчасти так поступать естественно: при желании мычание можно принять за «да», но можно и за что-то другое — у кого на что хватит фантазии. Если признать народ как нечто качественное, то к его молчанию/мычанию стоило бы чутко прислушаться. Если же лишь как инертную массу, то это излишне, с массой поступают по-другому. Как? Посмотрите вокруг… вот как. К массе Путин подходит как менеджер, механически. Кое-что исправляется, кое-что подавляется, кое-что удовлетворяется. Без обид, но и без какого бы то ни было внутреннего внимания. Можно ли чего-то еще хотеть от власти? Да нет, наверное, нет. Бывает хуже… Но постепенно эта прохлада в отношении масс начинает переживаться как обида. Сами массы, даже если они на самом деле только массы и больше ничего, хотели бы считаться народом. Может, им наплевать на Идею, и они погружены в быт с головой и глубже, но лучи Идеи они хотели бы созерцать — пусть преломленными толщами мутной воды повседневности. Путин в этом им отказывает, либо сквозь зубы бросает что-то, во что сам не верит и что пишут на коленке циничные спичрайтеры на бюджете.

Культура, информационная политика, наука, образование, социальная сфера… Что думает Путин о русском обществе? Как оценивает его состояние? Это легко понять из телевизионных программ, где пул бесстыжих первертов зловеще и глупо смеется телезрителям в лицо, сталкивая все ниже и ниже в зловонную яму вырождения, идиотии, индивидуализма, демонической зацикленности на мелочах. Телевидение — это мобилизованная армия борьбы с Идеей. Любое осмысленное высказывание немедленно подвергается осмеянию, часто цензуре, заливается потоками ахинеи. В таком телевидении во всех смыслах нет ничего русского — это агония того, что некогда было культурой. Здесь всем помогут спуститься на несколько ступеней, а желание подняться вверх неминуемо встретится хохотом или неприкрытой агрессией. И это длится год, другой, третий, десятый, двенадцатый… Путина это не трогает. Массы смотрят, объясняют ему руководители СМИ. Путин кивает, пусть смотрят.

И о политике…

Вот чего-чего, а политику Путин не любит совершенно. Ему представляется, что эти орущие и трясущиеся мужики в пиджаках все время хотят от него чего-то получить, а делать ничего не желают и не умеют. Это вызывает брезгливость и досаду. Но отменить этот кошмар невозможно, Запад будет против, а Запад — это серьезно (для Путина, пожалуй, единственное, что по- настоящему имеет значение). Значит, надо политику оставить, но содержания лишить. Самые легкие мишени — либералы. За годы путинского правления их превратили в чучело, которое постоянно перетряхивают и набивают новой подгнившей ватой. «Правое дело», «Яблоко» и пр. Провал за провалом. Патриоты радуются. Но на самом деле зря. С ними самими те же путинские мастера технологий производят строго то же самое. Соберут-распустят, соберутраспустят, потом вообще отменят, потом приподнимут плиту: живы? И снова опустят на голову… Фланги измотаны, центр торжествует. Какой? Формальный. Такой, чтобы в нем и духа никакой политики не было. Чуть кто заикнется о консерватизме, его тут же заткнут модернизацией. Кто за модернизацию, того одергивают: про консерватизм забыл! Наши люди и так думать не любят, а тут их еще коанами атакуют: «встретишь Будду — убей Будду», «модернизация — это консерватизм», а «консерватизм — модернизация». Короткое замыкание, и человек в пиджаке мягко опускается на скамью. «Вместе победим!» Но с кем вместе и кого победим, не пояснено. И так по всем направлениям, во всех секторах жизни, на всех этажах общества. Катастрофа? Нет, не катастрофа. Но нечто отталкивающее.

Тропой ложных солнц

Каков же результат нашего анализа власти с позиций Русской Идеи? Потеряли мы Путина, в которого верили? С которым надеялись вернуть Россию в историю, интегрировать большое евразийское пространство, заложить основы будущего исторического становления? Что же случилось с человеком судьбы, который в критический для страны момент спас Россию, остановив ее на отвесном краю обрыва? Чтобы сделать такое, надо было быть героем. И никем больше. Может быть, его просто подменили и это уже совсем другой человек?

Ясно одно: в Путине есть резонанс с Русской Идеей, он относится к сфере государственной формы. На фоне предыдущих правителей это реальная, настоящая, недвусмысленная ценность. В критической ситуации именно это стало решающим и придало Путину реальную легитимность. После этого включились технологии. И это вошло с Русской Идеей в диссонанс. Неважно, эффективны ли эти технологии или нет, это предмет отдельного рассмотрения. Важно, что это курс против Русской Идеи, против русской истории, против русского смысла, против русского общества, против народа как органической духовной и культурной цельности. И это очень серьезно.

Через год-другой после прихода Путина к власти в начале 2000-х еще можно было надеяться, что у него просто связаны руки, что он все еще в плену определенных обязательств, что он не свободен. 12 лет суверенного правления — достаточный срок, чтобы с этой надеждой расстаться. Нет ни одного знака, что он возвращается с какой-то новой тайной повесткой дня, настоящей и решающей, которая бы на сей раз соответствовала Русской Идее полностью. Надо со всей ответственностью признать: так не бывает.

Время ушло. Теперь мы будем пожинать плоды уже того, что нам известно. Граничные условия понятны: Путин не выйдет за пределы той формулы, в которую вцепился намертво. Никто не дождется ни либерализма без патриотизма, ни патриотизма без либерализма. Будет ли Путин отстаивать и в дальнейшем национальные интересы, суверенитет, державность в таком случае? Убежден, что да. Это часть его сущности. И, кстати, это не мало. Сделает ли он хотя бы один решительный шаг к реальному оздоровлению общества, политики, экономики, культуры? Вернет ли народ в историю? Убежден, что нет. Он на это не нацелен и, скорее всего, и не способен. Уступит ли он в таком случае все пространство либералам и западникам? И снова нет. Их надежды будут так же обмануты, как надежды патриотов. Вот с чем мы будем иметь дело в ближайшие годы. Увы, или к счастью, акценты расставьте сами.

То, что я пишу, это не апология Путина и не его денонсация. Ницше сказал однажды, после того как Лу Саломе отказала ему в любви: «Если бы я был богом, я бы создал Лу Саломе другой». Если бы я был президентом России, я бы все сделал по-другому. Иначе, чем Путин. Что-то я признаю верным. Что-то — категорически ошибочным. И, увы, баланс не изменен — ровно наполовину он прав, а наполовину нет. Путин так стоек в защите, даже навязывании своей половинной правоты (равно как и половинной неправоты). Ни шагу в сторону. Он не изменится. Я все-таки уверен, что ему это дорого станет. 12 лет — большой срок. И это почти приговор. Не мой. Это приговор Русской Идеи. Говорю наполовину со злорадством, наполовину с сожалением и искренней скорбью. Но никакого будущего для страны я с этим человеком не вижу. Не вижу и прошлого. Он воплощает в себе пустое технологическое настоящее, выносить которое становится все труднее.

И снова: стоит только сравнить Путина с президентами других стран (Запада, конечно), и нас отбросит в другую крайность — равных ему нет, he is simply the best. И это сущая правда.

Я задумывал опубликовать эти заметки раньше. Материалов хватало. Но всякий раз не мог увидеть финала. Осцилляция вокруг противоестественного компромисса патриотизм/либерализм всякий раз создавала впечатление, что вот-вот все прояснится. Но есть уравнения, которые не имеют решения, ряды, которые не поддаются интеграции. Путин есть неопределенность, он есть да/нет, ускользающее мерцание — свет/несвет. Нет, все-таки свет… О, черт, кажется, погасло. Нет, вроде светит… И так 12 лет нашей с вами жизни — тянет, но не рвет. Какая тоска…

Дугин Первые мысли об уходе Суркова

http://evrazia.livejournal.com/362598.html#cutid1

Александр Дугин: Good bye, golden boy



С уходом Суркова в политической и социальной жизни России начинается новый этап - данный поворот событий означает идеологическую амнистию и снятие моратория на борьбу идей

Уход Суркова означает конец той политической системы, которая существовала в России 12 лет, с момента прихода Путина и накануне этого прихода.

Сам Путин, каким он явился в истории, к Суркову лично отношения не имел и ничем ему обязан не был. Путин был членом команды Ельцина и окружавших его олигархов, среди которых Сурков занимал второстепенное положение – ловкого менеджера, не более того. Будучи подручным Волошина, Сурков занимался в Администрации Президента кураторством Думы – как и ранее, когда он работал на «Менатепе» или «Альфа-группе», обеспечивая олигархическим группам депутатскую поддержку.

Рост влияния Суркова пришелся на путинский период и неуклонно возрастал вплоть до 2011 года. В России в 2000-е годы Сурков практически единолично курировал следующие направления:


1. Идеологию (как власти, так и оппозиции, включая разнообразный веер симуляций-однодневок, открываемых и закрываемых Кремлем на всех этапах многократно).

2. Политику (устанавливая, что является мэйнстримом, а что маргиналитетом, вплоть до того, какие партии проходят, какие не проходят, а какие вообще не доходят до выборов, и кто какой процент голосов получает).

3. Информационное поле (определяя всю структуру политического вещания основных национальных СМИ, за которыми жестко следовали СМИ региональные).

4. Общество и культуру (в смысле вывода на авансцену или, напротив, сдерживания и дискредитации тех фигур, которые были призваны представлять – или не представлять – «российское общество» – для этой цели Сурков создал и курировал Общественную палату).

При этом именно он и только он во всем российском политическом истэблишменте понимал, как вся эта модель функционирует, как она управляется, и какой индекс приписан каждому мало-мальски известному политическому, идеологическому, общественному или культурному деятелю. Это была функция не просто кукловода, но демиурга. Сурков создал российскую политическую систему 2000-х годов, и он ей практически единолично суверенно правил. Он всецело контролировал то, что философы называют «дискурсом», то есть структурой и алгоритмом всего спектра допустимых политических высказываний, которые по воле Суркова попадали в ту или иную категорию – приемлемых, ограниченных, маргинальных или запрещенных. Эти градации устанавливал и обосновывал то же он сам – с опорой на свои индивидуальные предпочтения.

При этом он делал это не от своего имени (у него не было и нет для этого ни имени, ни позиции), но от лица высшей власти, то есть от лица Путина и воплощенного в нем политического устройства России. Он идеально угадал специфику российской политической психологии: массы примут все, что угодно, но только «от лица царя». Но как соотнести этот народный монархизм, авторитаризм снизу, с формальными нормативами демократии? Эту дилемму мог решить только Сурков - и он ее решил.

На практике он обеспечил Путину власть на три срока (включая сдерживание Медведева) и возврат в марте 2012 еще на 12 лет. Вот и ответ на загадку: почему Путин его терпел столько времени и позволял ему делать в российской политике и идеологии практически все, что захочется. Он был полезен, эффективен, технологичен. Как? Какой ценой? Какими методами? И куда он гнул? - все это было второстепенно и несущественно. Главное - «это работало». Прагматичный Путин ставил задачи и получил результат. Все остальное не имело значения. Прямые оппоненты Путина убирались и репрессировались, внутренняя фронда распылялась, конкуренты и возможные альтернативы зачищались и дискредитировались, будучи отправлены в небытие или на периферию. Все работало как часы. Неудивительно, что любой голос, раздававшийся против Суркова от лица сторонников Путина, игнорировался – тем более, если Суркова критиковала оппозиция.

В такой ситуации любой проект, отправляемый Путину, если он касался одной из четырех выше обозначенных позиций, отправлялся либо Суркову, либо в корзину для мусора.

Объем власти Суркова был грандиозен. Он монопольно контролировал весь «софт», всё программное обеспечение российской политико-идеологической, информационной и социо-культурной жизни. От него зависело, кто находится внутри системы, а кто вне ее, кому дают слово, а кого его лишают. Он по своей прихоти превращал в маргиналов одних, и давал доступ к большой политике другим. Он ставил рамки патриотам и либералам, общественным деятелям и работникам искусства, журналистам и экспертам, на практике показывая, что, когда и как должен делать. По сути, именно он устанавливал правила игры и жестоко карал тех, кто отказывался по ним играть.

Больше всего он любил стратегию микса, в духе парадоксальных сочетаний: либералов-западников он старался перековать в державников, олигархов – в социалистов, маргиналов – в уважаемых выразителей мэйнстримной позиции, патриотов – в демократов… Но только так, чтобы старая идентичность была подорвана, а новая не укоренилась. Сурков – воплощение меркуриального типа (по Ю. Слезкину), протей, вдохновляющийся игрой противоречий, метаморфоз, трансгрессий – вплоть до мимикрии, предательств и морального падения. Когда какой-то визави Суркова сдавался под напором угроз и посулов, это доставляло ему наслаждение. «Нет не продающихся людей», – был убежден он, – «вопрос только в цене и в компетентности рекламного агента». Те, кто не поддавались на эту стратегию, платили большую цену.

Постепенно Сурков полностью централизировал (в своих руках) процесс управления политическими процессами – никто не мог безнаказанно и по собственной воле поддерживать материально какую-то политическую силу, если это не было санкционировано политическим управлением Администрации Президента. Тот, кто с этим был не согласен, мог почувствовать на себе, чего такое неповиновение стоит. Пример Ходорковского красноречив. Конечно, посадка Ходорковского – не инициатива Суркова, но она продемонстрировала, что бывает с теми, кто игнорирует кремлевские правила. А правила эти разработал Сурков. Говорят, Ходорковский до последнего был уверен, что «свой человек в Кремле» не даст его в обиду. У Ходорковского были неверные представления о том, что такое «свой».

Была ли у Суркова альтернатива в российской политической жизни предшествующего 12-летнего цикла? Была. Но только одна – Лондон, то есть Березовский и ЦРУ. Тот, кто не хотел играть по правилам Кремля, был обречен на то, чтобы ехать к Борису Абрамовичу Березовскому. По этому маршруту прошлись многие российские политики – и не только либералы, но и коммунисты, патриоты и националисты. И кое-кто не по одному разу.

Так сложилась модель двух окон: деньги на политику можно было получить только либо у Владислава Юрьевича, либо у Бориса Абрамовича. Формально, подо что именно – не имело значения: и тот, и другой финансировали как либеральные, так и националистические или левацкие проекты. Но оба требовали подчинения и координации, признания правил и соблюдения границ. При этом Сурков защищал путинскую систему, а Березовский ее валил.

Как Сурков смог достичь такого объема единоличной власти? Только в силу того, что Путин качественно и принципиально недооценивает сферу внутренней политики, идеологии, информационного поля, культуры и общества. Путина интересует внешняя политика, большая экономика и энергетический сектор, а также размещение лояльных и проверенных людей на руководящих постах в сфере «реального управления». На эту область Сурков большого влияния не имел, и тут его голос был скорее совещательным. Своей команды у него не было (кроме технических менеджеров), на ключевые страны лояльных ему людей он не продвигал, в системе «большого распределения» участвовал весьма незначительно, по остаточному принципу. Министерства отрасли, ключевые посты, одним словом, «хардвэр» российской государственности был вне его контроля. Но вот «софтвэр»… Это было предоставлено в его ведение.

Область идей, в том числе политических, Путин, видимо, считает чем-то второстепенным и несущественным; здесь он озабочен только одним – чтобы все было «гладко». Сурков это обеспечивал или, по меньшей мере, создавал видимость, что «все гладко». Ценой за «гладкость» было создание такой политической и социально-идеологической системы, которая была понятна только одному человеку в стране – самому Владиславу Суркову. Все остальные знали только ее части. Могу предположить, что ее не понимает и сам Путин. То, что ее не понимает окружение Путина, это абсолютный факт.

И вот такой человек сегодня уходит со своего поста, то есть со своей ключевой позиции. Его новое назначение не имеет никакого веса. Модернизация – содержательная химера, как и все, к чему прикасается Сурков. Но в области экономики это уже не имеет прямого отношения к управлению ключевыми трендами в жизни страны. Суркова, как функции, как ключевого игрока, как главного менеджера политико-идеологической сферы, больше нет. Всё.

Это переворот, конец цикла и настоящая революция. Мы уже сегодня живем в новой России. Это постсурковская Россия. Её параметры пока не определены, не очевидны. Многое будет отныне зависеть не просто от того, кто придет ему на смену (мы знаем, что это Володин, но занятие поста Суркова еще никак не гарантирует способности выполнять функции Суркова – за это еще предстоит биться, и далеко не гарантированно, что нечто подобное вообще получится; может быть, после Суркова этой функции в российской политике вообще не будет существовать, а соответствующий пост приобретет совершенно иное значение или не приобретет вообще никакого).

Все четыре зоны, которые курировал Сурков и которые он организовал и систематизировал в соответствии со своими индивидуальными представлениями, задачами и способностями, отныне остаются почти вакантными. Но на старте перед началом их стремительной и неизбежной эволюции, мы можем описать их как продукты сурковской демиургии, подлежащие трансформации и, скорее всего, распаду. От этих начальных условий, конечно, будет зависеть многое в будущем. Надо понимать, что мы начинаем не с чистого, а с грязного листа. Над этими пятнами Роршаха Сурков как следует потрудился.

Итак, что оставил после себя Сурков в России?

Идеология

Сурков оформил свое понимание идеологии в концепте «суверенной демократии». Содержательно это означает: авторитарное правление (в целях соблюдения национальных интересов – главный из них суверенитет), замаскированное под формальную демократию. То есть диктатура, задрапированная демократическими процедурами, где основные процессы жестко управляются из центра. Павловский, другой пиарщик, которым до определенного времени Сурков прикрывался, называл это «управляемой демократией».

При этом идеологической доминантой тут является либерализм в экономике, сохранение ключевых позиций за крупным частным бизнесом. Но либерализм заканчивается там, где начинается зона национальных интересов и авторитарная модель правления. При этом Сурков категорически не принимал социализма или национализма, будучи убежденным модернистом, западником и апологетом буржуазных ценностей. В этой формуле наличествует патриотизм и либерализм, жестко притянутые друг к другу, вопреки глубинным противоречиям в идеологических установках, а все то, что выходит за рамки этого «кентавра» – например, нелиберальный патриотизм, социальная политика или собственно либеральная демократия (западного образца) – жестко отсекается.

Отсюда все основные черты путинской идеологической модели: все содержательные и последовательные патриотические, консервативные или социалистические движения, организации и идеологии маргинализируются по причине их противоречия либерализму. Но либерализм и демократия, в свою очередь, ограничиваются там, где идут вразрез с интересами властной группировки или управляются со стороны Запада.

Таким образом, приемлемыми оказываются невнятные полулиберальные-полугосударственнические трюизмы таких деятелей как Валерий Фадеев, Иосиф Дискин или (ранее) Глеб Павловский, а любой последовательный дискурс – будь то социалистический, коммунистический, патриотический, консервативный, клерикальный, имперский, равно как и либеральный и демократический, становятся маргинальными. То есть, по сути, идеология Суркова ставила за пределы приемлимого дискурса практически все более или менее внятные и содержательные идеологические формы – правые, левые, патриотические, либеральные или демократические. Не было места ни одной из классических идеологий ХХ века (ни первой – либерализм, ни второй – коммунизм / социализм, ни третьей – национализм), но и никакого оригинального синтеза или новой модели предложено не было. Приемлемым и допустимым признавалось только невразумительное бормотание, построенное по логике «капитан очевидность». То, над чем смеются в случае политических речей Путина и Медведева, в значительной мере результат сурковской идеологии, которая сводила приемлемый политкорректный дискурс к минимуму или как набору технических банальностей или очевидностей на уровне здравого смысла.

Надо заметить, что ни одна из идеологий не строится на основании «здравого смысла», апелляции к которому суть не что иное, как пропагандистский прием, рекламный трюк. Идеология и наука оперируют не с тем, что лежит на поверхности, а с тем, что лежит в глубине.

Удержаться на такой узкой идеологической базе, построенной, кроме всего прочего, на сочетании не сочетаемых вещей, было чрезвычайно трудно: но Суркову это удавалось в течение очень длительного времени. Он во время своего суверенного правления устроил настоящую идеологическую центрифугу, разметавшую по периферии практически все сколь угодно стройные идеологические дискурсы. Сурков правил с опорой на коаны, апории, парадоксальные сочетания не сочетаемого, в которых одна половина логически противоречила другой, отменяя ее. Суверенная демократия, нелиберальный капитализм, свобода и справедливость, управляемый хаос – излюбленные сочетания Суркова строятся по принципу совпадения противоположностей (coincidentia oppositorum). Это придавало его идеологическому стилю галлюцинаторный, психоделический эффект, заставлявший аналитиков строить (чисто теоретические) гипотезы о его индивидуальных предпочтениях в выборе веселящих средств.

Этого больше не будет. Но это еще есть сегодня. Мы стартуем в новое идеологическое пространство, где границы мэйнстрима и зоны маргинальности, а также правила, пропорции, установки и критерии еще только предстоит определить. Сурков ушел, а созданная по его индивидуальному плану и в каком-то смысле по психоделическому произволу идеологическая модель еще в действии. Ненадолго. Что будет дальше? Вопрос открытый. Посмотрим. По крайней мере, его уход означает идеологическую амнистию и снятие моратория на борьбу идей. Даже если Путину это до сих пор безразлично, без Суркова он удержать всю идеологическую систему в состоянии полной бессмысленности, подлога и симулякра просто не сможет. Сурков – явление индивидуальное.

Политика

В политике Сурков предельно упростил политический пейзаж России. Вначале (2000-2004) он создал широкий спектр политических партий, большинство их которых опекались Администрацией Президента и были полностью подконтрольными ей. Против тех, которые финансировались Березовским или ЦРУ, он ввел жесткие карательные меры (юридического и экономического характера), а также прямые репрессии. Партийная область была набита к 2004 году полным набором симулякров, двойников и пустышек, создававших видимость плюрализма и «широкого спектра выбора». При этом преференции отдавались только «Единой России», на которую была сделана основная ставка и которая была целиком и полностью управляемой Сурковым практически единолично. Все остальные партии, включая пропутинские и прокремлевские, были поставлены в неравные условия и искусственно тормозились и заваливались.

После 2004 года партийная система была еще раз упрощена: небольшие партии были упразднены, требования к ним ужесточены, барьер прохождения в Госдуму повышен. «Единая Россия» вытеснила всех остальных и большинство партий закрылись. Исключения были сделаны только для КПРФ и ЛДПР. Кроме того, Кремль создал левоцентристский симулякр в лице «Справедливой России», но у Суркова к этому проекту было явное отвращение, и он при случае всегда это демонстрировал. При этом политические проекты, управляемые из-за рубежа, по-прежнему жестко репрессировались. Поэтому в Думу не попали ни «Яблоко», ни правые. Жесткий запрет был поставлен и националистическим партиям, и успех «Родины», созданной тем же Сурковым (при участии Марата Гельмана) из покорных или полупокорных националистов, только напугал его, и он поспешил партию расформировать. С тех пор отовсюду исчез до этого популярный Сергей Глазьев, нарушивший ряд договоров с Администрацией и стремительно улетевший за это в никуда.

При этом «Единая Россия», занимая все большее политическое пространство как на федеральном уровне, так и в регионах, практически строилась как чисто номинальное образование: никакой идеологии у этой структуры не было, и она носила чисто технический, инструментальный характер. В нее вступали чиновники и те, кто хотел продвинуться по службе. По сути, была создана оболочка без всякого содержания. Партия была в целом «за Путина», но дальше этого никаких расшифровок не следовало. Этого для политической программы было явно не достаточно, но наличие такой программы заставило бы ее выполнять и следовать за какой-то конкретной линией. А это было бы сдерживающим фактором для политических манипуляций. Как парламент эпохи Суркова – «не место для дискуссий», так партия (по меньшей мере, основная) – «не место для политики».

Любые попытки наделить «Единую Россию» каким бы то ни было идеологическим содержанием, в корне пресекались или превращались в заведомый балаган. Партия росла, а ее политическое содержание таяло.

На выборах декабря 2011 года этот процесс достиг своей кульминации: бессмысленность такого партийного проекта дошла до критической точки.

Создание и роспуск партии «Родина», а также проекта «Правое дело» (которое исчезло еще до выборов, в отличие от «Родины», которая была распущена уже после них) – типичные образцы работы Суркова в партийной сфере. Рутинные эпизоды среди тысяч других, вполне аналогичных.

В духе Суркова была построена и модель тандема, которая чрезвычайно негативно повлияла на политический климат в России в последние годы. Задача была снова чисто технологической: Медведев (с показательной опорой на ультралибералов из ИНСОРа – Гонтмахер, Юргенс и т. д.) становился на 4 года либеральным фасадом России, что было призвано утихомирить Запад и внутреннюю проамериканскую оппозицию, ожидавших второго медведевского срока и повторения сценария по модели Горбачев-Ельцин. Ожидание того, что новый реформатор вероятно сам (как до него Горбачев и Ельцин) развалит Россию, после того, как Путин «уйдет в небытие», заставляли США отложить наиболее жесткие антироссийские сценарии на несколько лет. Этого и требовалось.

Но на самом деле, в сентябре 2011 стало ясно, что Путин, сделав ранее вид, что подумывает «об уходе на покой», возвращается, и все начинается снова. Технологически расчет был верный и, кстати, схема сработала. Но какой ценой? Ценой потери времени, смысла и ритма в осуществлении реальных политических процессов. Вместо политики – симулякр, разводка, интриги. Внешне все удалось, внутренне произошло, пожалуй, самое страшное: Путин упустил время, пренебрег поддержкой реального общества, промедлил с обозначением смысла своего возврата. И сегодня, когда он возвращается, он рискует быть отвергнутым не только либералами и западниками, но и широкими массами – в играх с Медведевым они перестали видеть в нем «своего».

Вся история с тандемом была в духе политических представлений Суркова. Но совсем не в духе российского общества. Сегодня это проявилось.

Основные направления в политике Суркова технически оправдались. Но постепенно накопились и теневые стороны. Все было чрезвычайно эффективно, но при этом совершенно бессмысленно. И бессмысленность, разрастаясь до гигантских пропорций, стала угрожающей.

Уходя, Сурков, нам оставляет после себя полностью опустошенный политический пейзаж. С бессмысленными партиями, бессмысленной Думой, бессмысленным тандемом, которого никак не спасает перемена мест работы теперь уже двух национальных лидеров.

Информационное поле

Сурков за годы суверенного управления страной наладил жесткий контроль над СМИ. Кого показывать, когда, в каком контексте и по сколько минут – все это решалось довольно подробно в одном единственном кабинете. Не получив отмашку оттуда, звонки, мольбы и угрозы от чиновников любого уровня руководителями федеральных СМИ просто игнорировались. При этом Сурков в равной мере давал наводящие указания как «Эху Москвы», так и газете «Завтра», не говоря уже о Первом, втором и остальных каналах, не брезгуя никаким сегментом, включая маргиналитет (блогосферу, социальные сети и т. д.). И снова здесь, как и в остальных областях, действовал принцип двух окон. Если СМИ хотело жить, то оно должно было получить ярлык на это у Суркова. А в добавок к этому некую общую разнарядку, включая стоп-лист, посекундную тарификацию, частоту появления главных общественных и политических деятелей и общий стиль освещения наиболее значимых событий. Если среди журналистов кто-то хотел проявить свое упрямство, то снова – путь вел только к Березовскому или в Госдеп США.

Ресурсы Кремля превышали ресурсы Березовского, и даже объемы финансирования развала России из Вашингтона, так как здесь в дело вступал репрессивный аппарат, применяющий санкции к тем, кто играл против Кремля. Но важно, что Сурков в работе со СМИ не ограничивался только репрессиями. Он широко использовал и принцип перекупки, а подчас и играл на тщеславии самовлюбленных журналистов, что действовало подчас чрезвычайно эффективно. При этом для либеральной западнической клиентуры, составляющей основу работников СМИ, Сурков был «своим»; пробоваться такому было не столь унизительно, как какому-нибудь жесткому патриоту – выходцу из спецслужб.

Сурков создал для Путина модель управления информационным полем. Но только он знал, как это действует, что с чем связано, каковы приводные ремни и обкатанные за годы инструменты управления. Он знал, кто сколько стоит и кто чего боится, с кем и как надо разговаривать. Но главное: это умел делать только он.

Свободных и независимых СМИ вообще не бывает, это демагогия. Технолог Сурков это прекрасно понимает. Он сделал СМИ зависимыми от себя и своих представлений в идеологии и политике, а также от личных предпочтений. Конечно, все работало с помощью магии власти, именем Путина, но верховным жрецом культа правителя для российских СМИ был Сурков, который толковал жесты «царя» по-своему.

Есть подозрение, что с помощью СМИ Сурков не только транслировал массам установки власти, но и кодировал свою власть, формируя для них образ самой массы. Это был инструмент двухстороннего действия. Тем самым он получал возможность управлять самими правителями. Не от своего имени (конечно), а от лица «хорошо темперированного» общественного мнения.

Вот эта система потеряла сегодня ось, вокруг которой строилась. Только наивному наблюдателю со стороны скажется, что СМИ достаточно отдать приказ, пригрозить, отобрать лицензию или урезать финансирование, и как по взмаху волшебной палочки, они будут работать по заказу власти. Все намного сложнее. Сурков знал, как этим управлять – включая манию величия телезвезд и амбиции медиа-магнатов. Он строил свое управление на всем – на лести, угрозах, шантаже и экономическом интересе. И добивался своего. Теперь вся система остается бесхозной.

Общественная сфера

Сурков считал себя человеком «культурным». И это отличало его от большинства элиты – особенно элиты, пришедшей во власть вместе с Путиным. Поэтому он имел представление об обществе и свои взгляды на него. Это были довольно вульгарные представления – в духе социал-дарвинизма. Люди представлялись ему тщеславными, эгоистичными, беспринципными и продажными животными, ищущими наслаждений и ведомыми гордыней. Вполне в духе либеральной философии Гоббса или Спенсера. Такое общество Сурков и конституировал. Если что-то выпадало из этой картины, он это волюнтаристски сглаживал. Инструментами такого конструирования образа российского общества служили как подконтрольные Кремлю социологические службы – карманные ФОМ и ВЦИОМ, так и специально созданная Общественная Палата, состав которой Сурков подбирал лично. Да и придумал ее именно он, чтобы воплотить в ней свои наработки в этой сфере. Частично, ее состав определялся стремлением перевести часть правозащитников-либералов на баланс власти, чтобы релятивизировать их зависимость от ЦРУшных грантов и сгладить деструктивный характер их деятельности. Кстати, и это, как и остальные задумки Суркова, технически удалось. Но при этом Общественная Палата превратилась в очередной симулякр и территорию разводки – на сей раз «правозащитников».

Российское общество сегодня – это то общество, которое существует в представлении Суркова. Так как никто из окружения Путина большого внимания этой сфере не придает, у Суркова были развязаны в этом вопросе руки. То, каким является российское общество и, следовательно, какие его представители являются репрезентативными и заслуживающими быть представленными в Общественной Палате или мелькать на телевидениии, решал единолично тот же самый Сурков. А всем остальным предлагалось с этим смириться. Павел «Снежок» Воля или Тина Канделаки, Федор Бондарчук или Максим Кононенко (Паркер) – это не люди, это артефакты Суркова, инкарнации его представлений о том, что такое «человек». Сантехник, токарь, прапорщик или филолог для него не существовали. «Вас много, а я один», - наверное, думал Сурков, вычеркивая из общества тех, кто не возбуждал в нем ни интереса, ни любопытства.

Интерент, блогосфера, молодежные движения – это Суркова интересовало. Поэтому на это он обращал внимание. Провинция, труд, пенсионеры, дети, ученые – всё это явно навевало тоску.

Сурков уходит, но общество, которое он придумал, остается. Ведь общество – это в первую очередь репрезентация.

Вакуум

После Суркова остается гигантский вакуум. Явно Путин не осознает, ни того, что царило в этой области раньше, ни того, что там будет происходить сейчас. Мир, который построил Сурков, принципиально упразднен. Но он пока еще стоит, и с ним какое-то время нам всем предстоит иметь дело.

К этому миру и к его создателю можно относиться по-разному. Конечно, при Ельцине в эпоху открытого всевластия либералов-западников (немцовых, касьяновых, рыжковых, хакамад и т. д.) этот мир был не лучше. Скорее всего, хуже. Но произвольность, поверхностность, скользкая пустота сурковской России, надо признать, всех фундаментально утомила. Сурков уходит вовремя, и даже, скорее всего, слишком поздно. И все равно, к его уходу ни Путин, ни те, кто придут на смену Суркову, явно не подготовились должным образом. Возможно, Сурков уходя, злорадно надеется, что теперь без него все разлетится вдребезги и «тогда-то все узнают». Сурков весьма амбициозный и жесткий человек, он вполне может думать именно так. Но это предположение.

В любом случае, отныне начинается новый этап. Суверенная демократия приказала долго жить. Скоро все поймут, что перед нами фантом, чья реальность более ничем не оплачивается, и никто больше на ней не настаивает. Следом начнут испаряться и партийные проекты, и «Единая Россия», и Общественная Палата, и система управления СМИ, и молодежные движения, наспех и с отвращением сколоченные Сурковым, и много что еще…

Следовательно, в сфере идеологии, политики, информации и культуры потребуются новые парадигмы, новые алгоритмы, новые модели, новые схемы, новые соответствия, новые системы управления, новые критерии, новые законы. Каким будет этот новый мир после ухода Суркова, едва ли можно предсказать. Чисто теоретически можно допустить конкуренцию как идей, так и партий, как информационных проектов, так и социально-культурных движений. Сурков обладал абсолютной монополией во всех этих сферах – принципиальных для значительной части элитных групп общества (за исключением области чистой наживы и чиновничьей карьеры). В зоне идей закипает не только прозападный либерализм Болотной площади, но и патриотизм, и национализм всех мастей. Сурков сдерживал и то, и то, теперь все неминуемо вырвется на поверхность. Едва ли «Единая Россия» в таких условиях сможет сохранить монополию на власть, продолжая и дальше существовать без идеологии, без смысла и целей, а следом, покатится и вся партийная система, которую придется радикальным образом менять. Сочетание жесткой политической цензуры с оскорбительным низкопробным развлекательством на ТВ вообще никого в обществе не удовлетворяет, и давно требует изменений. Да и само общество в культурной и социальной сферах накопило так много не только нерешенных, но даже не сформулированных толком, не поставленных вопросов, и оно начинает трещать по швам.

Что получится в результате, заранее сказать трудно, но сейчас всё и начнется. И зачем предсказывать: надо активно участвовать в строительстве новой реальности: каждый пусть скажет, что считает нужным. Теперь можно. Суркова больше нет.

И каков же в целом итог 12 летнего всевластия кремлевского кукловода-демиурга? Технически безупречно. Эта помесь византизма с постмодерном войдет в учебники наиболее успешных форм масштабного социального надувательства в исторических масштабах. Вместе с тем, это был триумф бессмыслицы, дурного вкуса и похабщины. Окажется ли эта теневая сторона сурковщины фатальной для страны и для Путина? Может и окажется. Как знать. А может как-то все и выправится. Но факт в том, что второго Суркова найти не удастся. В конце концов, это была лишь функция – пришедшаяся ко времени и к месту циничная и эффективная индивидуальность, точно соответствующая духу безвременья, компромисса, социального слабоумия и дерзкой (подчас вполне «державной», а значит, полезной) лжи.

 

А.Севастьянов Подводя итоги    2011

http://www.apn.ru/publications/article25669.htm

Нам нужен новый Столыпин

ОТ РЕДАКЦИИ. Массовые народные протесты против фальсификации выборов вызывают не только понятный энтузиазм, но и скепсис. Его демонстрируют не только провластные пропагандисты-«охранители», но и честные люди, которые имеют свои причины «быть не в восторге».

Сегодня мы публикуем несколько статей, написанных очень разными людьми. Их объединяет одно: личная честность авторов и их критическое отношение к происходящему на улицах и площадях.

Редакция АПН поддерживает народные выступления и сама участвует в них. Мы не разделяем мнений и оценок, высказываемых авторами этих статей, особенно личных. Но мы были и остаёмся сторонниками неограниченной свободы слова, считаем дискуссию полезной и плодотворной, и придерживаемся старого принципа - «да будет выслушана и другая сторона».

Доспех тяжел, как перед боем.

Теперь твой час настал - молись!

А. Блок

Уходящий 2011 год свои главные итоги для нас, русских, приберег под финал, зато продемонстрировал их очень ярко. Можно сказать, это был год надежд и тревог. Но пока не понятно, стал он преддверием в светлый день или беспросветную ночь. Весы колеблются. Есть ощущение, что мы на пороге больших перемен, но к худшему или к лучшему - станет ясно разве что через полгода. Это будет напрямую зависеть от того, состоится или нет та протестная революция, которая, по мнению многих наблюдателей, началась на площадях Москвы. То «восстание масс», к которому периодически призывали, в том числе, отдельные деятели Русского движения (характерно, что их-то как раз и не видать на трибунах).

Мое отношение к происходящему предельно четко. Как историк я знаю, что каждая последующая революция всегда была для России и русского народа разрушительней и страшней предыдущей, оборачивалась все большими жертвами, все дальше отбрасывая нас от мира, процветания и стабильности - к варварству, разрухе, жестокости, хаосу, смерти. Каждый раз гибли миллионы русских людей, и не самых худших, ни в чем не повинных. Каждый раз мы опускались ступенью все ниже и ниже в мире нравственности и жизненного устройства. А поднимались затем на новую ступень благоустроенности все большими трудами и усилиями, надрывая жилы. Поднимались, чтобы снова рухнуть вниз в результате очередной революции, которая совершается, чтобы разрушить старый мир «до основанья, а затем...». Так было в 1917, так было в 1991...

Повторим ли мы вновь этот нехитрый трюк, закрепим ли смертоносный алгоритм? Минувшее двадцатилетие, казалось, должно было бы вразумить нас, заставить восчувствовать всю тяжесть проклятия «жизни в эпоху перемен» и возненавидеть тех, кто эти перемены готовит и форсирует. Ан, нет!

Оказалось, что за эти двадцать лет выросло новое поколение, для которого всегда было нормой то, что нам кажется пределом падения. Поколение, во-первых, ничего не боящееся, искренне и наивно полагающее, что хуже не будет. Потому что оно жило лишь в условиях непрерывно улучшающегося, помаленьку стабилизирующегося бытия, оно не видело, не помнит обвала жизни, ее полного крушения. Поколение, не знающее чувства открывшейся под ногами пропасти, когда надо все начинать с нуля, и неизвестно, чем завтра кормить детей. А во-вторых, поколение попросту непуганое, не сознающее судьбоносных угроз и вызовов наших дней. Эти молодые самоуверенные и жизнерадостные люди не понимают ни того, что наш народ потерял с 1991 года, ни того, из какого дерьма и с каким трудом мы выбираемся, ни того, в какое дерьмо легко можем влипнуть снова. Воздух «свободы» пьянит их, перебивая запах фекалий.

Сегодня этот горючий материал, разумеется, не думает о последствиях своего поведения. Сегодня юное поколение яростно самоутверждается в жизни и политике, заявляя о себе в вечном противостоянии отцов и детей. Ясно, что призрак подтасовок на выборах, возмущение фальсификацией - идеальный предлог, чтобы качнуть ситуацию в стране. И что же удивительного, если находятся деятели постарше и поопытней, матерые политиканы, эксплуатирующие честный, искренний порыв к справедливости и свободе молодых, простых и чистосердечных людей, в основном русских. Которые, как обычно, спохватятся, когда будет уже необратимо поздно.

Я считаю своим долгом обратиться к ним с объяснением сложившейся ситуации, чтобы итоги 2011 года не стали для нас роковыми и необратимыми. В противном случае 2012 год будет годом не «русской революции», а того самого Апокалипсиса, который нам прочат пророки и гадатели.

Ведь нам, как и прежде, не нужны великие потрясения.

Нам нужна великая Россия.

Русская страна - для русских и по-русски.

В этой связи особенно хочется обратиться к русско-националистической составляющей этой митинговой стихии. Есть ли у русских националистов, ввязавшихся в то, что некоторым из них представляется «национальной революцией», ясное понимание своих целей и задач, своих планов? Судя по выступлениям на митингах - нет.

Главное впечатление: вся кампания проходит почти исключительно на негативе, на отрицании, на криках «Долой!», «В отставку!» и «Хватит!». Ничего позитивного, созидательного, кроме требования свободы политзаключенным, не заявлено. Даже главный слоган Русского Марша, внесенный в его декларацию: «Даешь Русское национальное государство!» не удалось вписать в повестку дня митинга.

Детский сад, в общем. Дело тут не в личностях, все хороши одинаково.

Мне говорят, что ораторы от русско-националистического крыла должны были сдерживать себя, чтобы не оттолкнуть и не раздражить союзников. Ведь там были и представители либеральных движений, например, «Солидарности», и левые, и даже либертарианцы (защитники прав геев, лесбиянок, наркоманов), анархисты, «Демократический выбор» и Пиратская партия. Драгоценный резерв протестного движения.

Но сдержанность не пошла на пользу русским ораторам. Как подметил Алексей Поликовский («Новая газета»), когда со сцены Владимир Тор попытался заговорить о национальном русском государстве, «крошечная бабушка рядом со мной - фиолетовое пальтецо, серый беретик, детские ботинки - вдруг быстрым движением перевернула картонку, висевшую у нее на веревке на груди. Что там было написано раньше, я не заметил, а сейчас у бабушки на ее картонке-перевертыше стояло: "Фашизм не пройдет!" И она так же быстро бросила на меня строгий взгляд, и я успел увидеть седую прядь, выбившуюся из-под беретика, и морщинистое, старое, но живое лицо с очень внимательными глазами». Поистине, коня и трепетную лань не запряжешь в одну телегу. И таких «бабушек» разного пола и возраста были многие тысячи. А когда три человека с имперским флагом вылезли на помост для телевидения и стали скандировать «Россия будет свободной!», то полиция через несколько минут прогнала их с помоста. Полно и других примеров, говорящих о том, что продвинуть русский дискурс в протестные массы, перевербовать их в целом не удалось.

Однако если у вас как участника совместного мероприятия нет своей четко выраженной и привлекательной для масс программы, ясных и больших целей и задач, это значит, что в меру своего понимания вы будете работать на себя, а в меру непонимания - на других.

Что, на мой взгляд, пока и получается.

Напомню, как это у нас уже бывало.

История учит, что она ничему не учит

Утром 19 августа 1991 года мне позвонили мои коллеги по работе и панически заявили, что на улицах Москвы танки: «Что делать?!». «Не волнуйтесь и не беспокойтесь. Живите как обычно и делайте свое дело. Нас это не касается», - ответил я и уехал в Крым в отпуск.

К тому времени я уже прекрасно разобрался в том, что представляет собой Ельцин и ведущая его к власти свора либеральной интеллигенции. И, хотя персоналии ГКЧП были мне в большинстве своем противны, да и вообще советская власть всегда воспринималась как не своя, я понимал, что на смену ей идет гораздо худшая дрянь. Но что можно было поделать? Мой голос вряд ли бы кто услышал. Никто не опубликовал бы мои мысли, никто не предоставил бы мне эфир. А между тем, огромные массы людей уже были приведены в движение, остановить которое не было шансов. Я не стал наблюдать, как одна гадина жрет другую, поскольку не мог ни вмешаться, ни даже сочувствовать ни одной из них. Махнул рукой и предоставил все своей судьбе.

Сегодня, когда появился Интернет, я не имею права на подобный эскапизм. И поскольку митинги на Чистых Прудах, на Болотной площади и на проспекте Сахарова слишком напоминают мне митинги 1989-1991 годов, я обязан высказать все, к чему обращена такая аналогия. А тогда - уехал.

Дело в том, что к 1991 году русского партийного вельможу, хозяина огромного промышленного региона Бориса Ельцина уже тайно и плотно облепила, захватила в свои объятия и повела к верховной власти, не отпуская ни на миг, нерусская и антирусская мразь, которая и воцарилась потом, и правила из-за ширмы весь срок его президентства. А затем и часть президентского срока Путина. Это был настоящий кошмар, беспредельный разгул антинародных, антинациональных сил. И казалось, что это навсегда, что нам уже не выбраться из-под их гнета. Памятная «семибанкирщина» - лишь малая, надводная частичка этого смертоносного айсберга.

Но в 1989-1991 годы на виду были совсем другие люди - «ум, честь и совесть нации». Академики Андрей Сахаров и Дмитрий Лихачев, Анатолий Собчак, Гавриил Попов, Сергей Станкевич, Геннадий Лисичкин, неразлучные Гдлян и Иванов, Виталий Коротич, Галина Старовойтова, Юрий Черниченко и др. Они говорили о нравственности и справедливости, они обличали темное царство лжи, насилия и коррупции, призывали к разумному, честному, светлому жизнеустройству, к подлинной демократии, к «реформам». Давали рецепты исправления косной советской экономики, заскорузлой общественно-политической жизни. Они казались светочами добра, интеллекта и порядочности...

Ельцин был их главным тараном, оплотом, вокруг которого группировалась названная публика; его необыкновенный дар все сокрушать был необходим как ничто иное. Все прочие строились за ним клином, приснопамятной тевтонской «свиньей», чтобы пробить брешь в стане противника, а там уж развернуться во всю мощь. Так и было сделано.

Кто же знал тогда, что Ельцину, этому божьей милостью разрушителю, не соответствует дар созидания! Массы шли за ним, верили ему, несли его на руках в Кремль. Руководствуясь, конечно же, самыми лучшими побуждениями и самыми благородными чувствами. Толпа принимала его с безумным поклонением, и кто бы посмел тогда встать против толпы! Кто бы посмел что-то вякнуть против этого чудовища, погубителя России! Дерзкого порвал бы негодующий народ.

Противостоять этому разгулу слепого, самоубийственного восторга мог бы только один человек: Александр Солженицын с его колоссальным авторитетом. Но для этого надо было срочно бросить все дела, свой обустроенный Вермонт, примчаться в Россию и дать по мозгам всей этой звездобратии. Он предпочел взять паузу... И потерял свою судьбу и свою страну. Горьким был его конец, горьким, как «Россия в обвале» - политическое завещание Солженицына, книга-предостережение, адресованная прямо нашим дням.

Даешь справедливость! Даешь правду и волю! Даешь честь и совесть! А получили легион березовских и гусинских...

Так будет и на этот раз, ведь не случайно одним из организаторов митингов на Болотной и проспекте Сахарова вновь, как в 1989-1991 гг., стал Михаил Шнейдер. Не случайно вновь выполз на божий свет и зашевелился, затряс клейменой каиновым пятном башкой Михаил Горбачев. Издал заветное шипение реваншиста: «Нас за Перестройку топтали, ломали, предавали анафеме. Сейчас восстанавливается связь со всем тем, что мы бескорыстно начинали, во имя чего шли на риск. Свобода, личная честь - мы этого хотели» (Новая газета, № 144).

Видели. Помним. Знаем, чем кончилось. Сыты последствиями по самое горло. Лично я потерял в кошмарной воронке, завихренной идущим на дно государством Российским, своих родных отца и сына. Счет потерь всего народа идет на многие миллионы человеческих жизней, о прочем уж не говорю.

Сегодня, когда я вижу Алексея Навального, ловко накаляющего стотысячную толпу своим словом с трибуны (по известному шаблону «Леопольд, выходи! Выходи, подлый трус!») - на фоне переговаривающихся с ухмылкой Бориса Немцова, Виктора Шендеровича, Михаила Касьянова, Алексея Кудрина, Гарри Каспарова, Владимира Рыжкова, Григория Явлинского и т.п. - я до боли остро вспоминаю те проклятые годы. Я вновь вижу перед собой воплощение голого пафоса разрушения «до основанья, а затем...». Знакомая картина. Только Валерии Новодворской не хватает.

Я отчетливо понимаю, что если Навальным, этим тараном, будет вновь сокрушен режим и восторжествуют ельциноиды-реваншисты, то недобитая, недоподеленная, недообглоданная при Ельцине Россия разлетится клочками по закоулочкам, и нам останется только вновь собирать ее по крохам, тихим словом поминая сокрушителей...

Итак, предположим, путчистам удастся ввергнуть страну в хаос, президентские выборы будут сорваны, Путин свергнут, в стране возьмет власть группа заговорщиков-авантюристов. Но ведь придать всему этому видимость легитимности придется все равно! Взывая сегодня к Конституции, путчистам завтра придется ее выполнять и соблюсти процедуру каких-никаких выборов главы государства.

Кого же выберут? Дадут ли самому-то Навальному выполнить в полном объеме роль Ельцина? Доведут ли обаятельного юного борца с коррупцией до трона? Сможет ли он стать президентом России?

Нет, верховной власти ему, конечно, не видать. Не тот калибр. Ельцин, все же, был хозяином огромного богатого региона, был аппаратчиком, управленцем, высокоранговой номенклатурой. Он был в той же весовой категории, что и Горбачев каких-то пять лет тому назад. Люди верили, что такой справится и с государственным кормилом. А Навальному доверить руль вряд ли можно: не та квалификация.

Для кого же он торит путь? Кому стелит одежды под ноги? Где либералы-реваншисты возьмут проходную пешку, кого поведут в ферзи?

Есть только одна фигура в российской оппозиции, покруче Навального и Касьянова вместе взятых, которую легко можно двинуть на трон.

Кукловоды, на сцену!

С трибуны на проспекте Сахарова (знаковое совпадение!) Алексей Навальный, и не только он, призывал всех вспомнить и почтить «несправедливо осужденного» Михаила Ходорковского.

Это имя было озвучено не случайно. Как уверяет нас главный рупор либералов «Новая газета», «более 80% участников исследования поддерживают лозунг об освобождении всех политзаключенных в стране, включая бывших руководителей ЮКОСа Михаила Ходорковского и Платона Лебедева» (№ 145).

Неважно, что Страсбургский суд по правам человека не признал Ходорковского политзаключенным. Неважно, что в представлении, скажем, большинства русских людей политзаключенными являются вовсе не экономические преступники, а те, кто сидит за мыслепреступления по откровенно политическим 280, 282 статьям и т.п. В том числе осужденные за убийство, которого, я убежден, не совершали, молодые русские националисты Никита Тихонов и Евгения Хасис. Обо всем этом, разумеется, газета умолчала.

Но она не раз и не два неназойливо подчеркнула, что выход на свободу Ходорковского есть чуть ли не главная надежда собравшихся.

В мастерски сделанной статье Зои Ерошок «Марина Филипповна, танцующая с плакатом», нам в подробностях рассказано о том, как на проспект Сахарова мать Ходорковского «приехала на метро». И «почти каждый оратор на митинге говорил: "Свободу политзаключенным!" И стотысячный (или больше?) народ кричал: "Свободу политзаключенным!" И фамилия Ходорковского звучала с трибун часто. Марина Филипповна казалась невозмутимой... Танцующую с плакатом Марину Филипповну сбежались снимать, по-моему, все фотокоры... Плакат Марина Филипповна весь митинг так и не выпустила из рук... Все, кто подходил к Марине Филипповне на митинге, говорили ей, что уже совсем скоро ее сын будет на свободе».

Вот так едва заметное простым глазом событие профессионалы делают едва ли не центральным. Ловко.

Зачем? Затем, что именно к фигуре Ходорковского тянутся ниточки надежд реваншистов.

Далеко не случайно Михаил Прохоров - согласованная кандидатура в президенты от созвездия олигархов ельцинского призыва, включая Бориса Березовского - заявил, что первым делом, став президентом, освободит Ходорковского. Понятно, что президентом ему не стать и обещание свое он не выполнит. Дело не в этом! Тут важно обозначить приоритетность дел для будущего президента, кто бы им ни стал. Важно приучить общество к простой мысли: нет, оказывается, в России более важной проблемы, нет более значительного дела, чем освобождение Ходорковского!

Далеко не случайно и то, что за пару дней до того, 21 декабря, на заседании Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека был представлен доклад о результатах «общественной экспертизы» по приговору Хамовнического суда и по второму делу Ходорковского и Лебедева в целом. Общий объем документа составил 347 страниц. Всего в Совет поступили экспертизы от девяти широко известных экспертов в области права и экономики, включая трех профессоров зарубежных университетов. Огласившая выводы экспертов бывший судья Конституционного суда Тамара Морщакова заявила на заседании совета об отсутствии доказательной базы вины Ходорковского и Лебедева, нарушении презумпции невиновности при рассмотрении дела в отношении них, а также обвинительном уклоне суда. Рекомендации Совета по правам человека, сделанные на основании доклада таковы: поставить перед Генпрокуратурой РФ вопрос «о принесении в порядке надзора представления на вступивший в силу приговор в целях его отмены». Следственному комитету также надо предложить вернуться к этому делу по вновь открывшимся обстоятельствам, так как научная общественность выявила в нем «фундаментальные нарушения, свидетельствующие о судебной ошибке».

Вполне возможно ожидать, что уходя со своего поста, Медведев отметит последней подлостью свое на нем пребывание и поступит в соответствии с рекомендацией. Хотя бы для того, чтобы отмстить «старшему в тандеме» за облом надежд на продолжение игры в президента (опасно было Путину назначать преемника ниже себя ростом). И заодно подыграть друзьям-либералам в надежде на хороший пост после путча.

Дальнейшее - дело техники. Пешка станет ферзем в рекордно короткие сроки. Пусть Ходорковский не был ни губернатором, ни министром: зато он руководил крупнейшей компанией в стране, поистине государством в государстве. Это реальный политический тяжеловес, способный сыграть в Большую Игру. В тюрьме у него было время обдумать такой вариант. Ни бывшему вице-премьеру, ельцинскому любимчику Немцову, ни даже бывшему премьеру Касьянову (в народные герои оба не годятся), ни тем более вовсе низкоранговому Навальному это не по плечу. О Ходорковском же с пиететом отзывались даже такие крутые националисты и враги режима как экс-депутат Андрей Савельев и сидевший в одной камере с олигархом полковник Квачков.

Да и народ русский, воспитанный на сказках, любит такие превращения: из камеры тюремной, со шконки лагерной - на трон Всея Руси! Даешь «невинномученика Святого Ходора» в президенты!

Что еще кому неясно?

Если что-то неясно, то дообъяснит Борис Абрамович Березовский, который уже заявил, что планирует вернуться в Москву из Лондона в марте 2012 года. «Вернусь в Москву сразу, как только меня перестанет приглашать генеральный прокурор, - пояснил он в интервью РСН. - Генеральный прокурор весной, я считаю, уже перестанет меня приглашать. Тогда у меня появится возможность свободы выбора».

Откровеннее о планах смены власти не скажешь. Как написал еще в 2007 году вологодский поэт Иван Славодаров:

Выйдет в маске страдальчика модного

Ходорковский плясать при луне,

И примчится немедля из Лондона

Березовский на белом коне.

Не перевелись пророки на земле русской!

Что можно противопоставить этим планам реваншистов-ельциноидов, этой заматерелой в борьбе с «путинским режимом», а на деле с трудно возрождающейся Россией, нерусской и антирусской публики? Что нужно сделать, чтобы не воплотился зловещий сценарий? Есть одна простая и очень действенная идея.

Очередной гигантский митинг устроителями планируется на февраль, на начало президентской кампании. Я считаю, что Алексей Навальный, если он зрелый, мыслящий человек, трезво оценивающий свои возможности, должен проникнуться сознанием ответственности момента. Ясно и понятно: приведи он к трону Ходорковского, то что бы ему самому сегодня ни обещали, делить Россию станут без него. Немцов, Каспаров, даже Явлинский и мн. др. что-нибудь да получат, но только не он, этнически чуждый этой рвущейся к власти группировке. Ведь обещать - не женится. Недаром такое раздражение вызвало у всей либеральной братии одно только появление Навального и его выступление на Русском марше 2011 года. Какой вопль негодования пронесся по всей либеральной прессе, от «Новой газеты» до «Ежедневного журнала»! Какую предъяву выкатили ему соратники по антипутинской коалиции! Какое «фэ» ему высказали!

Понятно, что для наших этнических либералов он чужой, случайный человек, чьи связи с русским национализмом выглядят непростительно, служат поводом для осуждения. Тем более что именно ловким маневром одного из русских ораторов митинга, Владимира Ермолаева, Борис Немцов, кумир еврейской диаспоры, был бесцеремонно отодвинут и заменен на Навального в качестве главы Комитета национального спасения. Да, Навального эти люди сейчас пока терпят, они попутчики, он нужен им, как нужен был разрушитель Ельцин. Но это только до победы.

Для того чтобы и сам Навальный, и сделавшая на него ставку часть Русского движения получила реальные политические дивиденды от митинговой активности, необходимо идти до конца в раз избранном направлении. Необходимо воспользоваться уникальным случаем, и против харизматического либерального вождя выдвинуть своего: Бориса Миронова. Ведь Верховный суд 26 декабря признал незаконным отказ Центризбиркома зарегистрировать его в качестве кандидата на президентских выборах. И теперь ему открыта дорога к посту президента.

Кто как не участники митингов, подобных тем, что были на Болотной площади или проспекте Сахарова, могли бы с легкостью собрать и представить в ЦИК 2 млн. подписей в поддержку кандидата, а потом и провести всю кампанию? Надо только немного смелости и ясного понимания расклада сил.

Свидетель бог, я не поклонник Миронова, это не луч света в темном царстве. Но в ситуации, когда в такой игре русским националистам выпадает козырная карта, ею надо воспользоваться. Хотя бы для того, чтобы поломать игру либералам-реваншистам. Харизматик против харизматика, русский Миронов против еврея Ходорковского: каков сюжет для исторического полотна! Тем более что именно Борис Сергеевич, в отличие от меня, пятнадцать лет неустанно взывал к народному восстанию. Так вот же оно! Используйте момент! Воплотите мечту!

Естественно, договариваться об этом надо заранее и скрытно, чтобы противник не провел контригру и не сорвал планы. Но это уже дело техники. Встреча Навального с Мироновым, на предмет негласного планирования президентской кампании, кажется мне тактически совершенно неизбежной. И политически максимально выигрышной. Уж играть, так по-крупному!

Что делать Путину

На Русском Марше, предшествовавшем Болоту имени Сахарова, в числе прочих несли растяжку: «Каддафи мертв. Кто следующий?». С намеком на Путина, конечно.

Сравнение и намек не очень удачные. Мне вообще-то жаль полковника Каддафи. Который для своего народа сделал столько, что ливийцы должны бы ему с утра до вечера земно кланяться и памятники ставить. Взять хоть такой показатель: с 1961 года население в Ливии выросло в четыре (!) раза: с 1,4 до 5,7 млн. человек. Это ли не результат его экономической, внешней и внутренней политики! О, если бы русский правитель смог добиться такого результата для русского народа! Да я бы ему ноги целовал!

Жалко Каддафи, которого народ «отблагодарил» известно как. Но еще больше жалко Ливию, которая скатилась в кровавый хаос, утратила независимость и попала под пяту внешнего управления. Ее по заслугам горький удел уже очевиден. О пути к процветанию, которым вел ее преданный своему народу и преданный своим народом полковник, придется забыть. Вывод отсюда - суровый и ко многому обязывающий: народ есть существо неблагодарное и переметчивое, вечно недовольное, не ценящее благодеяний и не чтящее своих благодетелей.

У Путина пока нет таких заслуг перед русскими, какие были у Каддафи перед ливийцами. Тем не менее угроза для него вполне реальна. Я не склонен недооценивать митинговую стихию, хоть у нас и не африканский климат. Тем более что под маркой бюджета митинга легко сформировать настоящий бюджет переворота, путча из «добровольных пожертвований» сильных мира сего. В том числе - самых сильных мира сего.

В этой связи я задумался: а что бы я сделал на его месте, чтобы сохранить власть и голову, а «крикунам и печальникам», а равно  их зарубежным спонсорам натянуть нос?

Прежде всего, не торопиться выполнить требования Болота имени Сахарова, но и не медлить с рядом первоочередных мер. Политика уступок - тут совершенно прав Валерий Соловей - это плохая, проигрышная политика. Стоит пойти по этому пути, и в ответ на уступки начнется безумная эскалация требований. Их будут наращивать, утрировать, доводить до абсурда. Отказ выполнять заведомо невыполнимое вызовет истерию и т.д.

Нужны не уступки, а игра на опережение, перехват инициативы.

1. Я бы, в первую очередь, вспомнил о том, что вот уже четверть века внутренняя политика в России определяется внешней политикой. Исходя из этого и учитывая, что США намерены превратить Путина во второго Лукашенко, изгоя мирового сообщества, - самый сильный, экстремальный, хотя и самый трудный ход состоит в том, чтобы наконец провести реальное объединение России и Белоруссии в одно государство, Великую Россию. После чего на первый срок Путин занял бы в нем пост президента, а Лукашенко - премьера, а на второй срок - наоборот. Вот это был бы настоящий тандем, такой, какой нам нужен! И русские люди восприняли бы его на ура, и все остались бы живы-здоровы, а наши противники надолго забыли бы о своих зловещих планах. Они с Белоруссией-то справиться не смогли пока, а с союзным государством и подавно не смогут, перетопчутся.

2. Надо до конца понять, глубоко осознать, что русский вопрос в России - ключевой. Надо его постичь досконально. Это самостоятельная, казалось бы, теоретическая задача, но без ее решения не сдвинуться на практике ни на шаг.

Постигнув же, следует открыть, наконец, дорогу самоорганизации русских: снять все ограничения на партийное строительство по национальному признаку (благо они противоправны), на создание Федеральной русской национально-культурной автономии. Эти запреты были продавлены лично обер-русофобом Владиславом Сурковым и должны быть отставлены вместе с ним. Не надо этого бояться. С основным, государствообразующим народом страны будет гораздо легче говорить и договариваться, если у него появится лицо - легитимный представитель прав и интересов. Вместо разного калибра смутьянов и демагогов, никем не уполномоченных выражать волю народа.

Основная «фишка» тут в том, что на Русское движение никого нельзя назначить сверху, можно только выбрать из наличного состава лидеров. Ни Вячеслав Никонов, назначенный на фонд «Русский мир» потомок сионистки Полины Жемчужиной, ни многоуважаемая Наталия Нарочницкая, председатель Фонда исторической перспективы и руководитель парижского отделения Института демократии и сотрудничества, ни руководство Всемирных Русских Соборов (КПД = 0), ни телеперсонажи типа Михаила Леонтьева, Ивана Демидова и т.д. - не являются таковыми лидерами и не помогут сдвинуть дело с места.

А самое главное - категорически нельзя даже пытаться изобретать свой, удобный» для публичного обозрения, устраивающий международную общественность и все местные элиты «русский национализм». Нет более опасной и проигрышной тактики! В таком национализме не будет Правды, а значит - силы. У нас есть выверенный вариант, на создание которого ушло столетие. Им и надо воспользоваться.

3. В связи с тем, что три из четырех парламентских партий (ЛДПР, КПРФ и СР) выставили на повестку дня вопрос о придании русским конституционного статуса государствообразующего народа России, нужно внести на обсуждение в Госдуму соответствующую поправку к Конституции. Преамбула должна открываться словами: «Мы, русский народ и все граждане России...», а в главе «Основы конституционного строя Русского Государства» должен быть пункт: «Русский народ является коренным, титульным и единственным государствообразующим на всей территории России (Русского Государства)».

Это минимальное требование, которое позволит в дальнейшем правильно развивать наше законодательство. Не мешало бы также внести на рассмотрение законопроекты «О русском народе» и «О разделенном положении лезгинского, осетинского и русского народов и об их праве на воссоединение», уже подготовленные специалистами и опубликованные. А также и иные, список известен.

4. Я всемерно приветствую назначение Сергея Иванова главой Администрации, а Дмитрия Рогозина вице-премьером, курирующим оборонку, а значит и лично министра Сердюкова. А равно увод со своих должностей Владислава Суркова и Джохан Поллыевой (без комментариев). Долгожданные меры, лишь бы не запоздалые.

Но этого, на мой взгляд, недостаточно.

Завершить работу в данном направлении следует, как минимум, заменой министров Фурсенко и Нургалиева. Меня спросят, а что Нургалиев, он лишь служака, выполняющий команды сверху. Так да не так. Активная комплектация офицерского состава, в том числе высшего, этническими кадрами и вытеснение русских (это, кстати, и к прокуратуре относится), повсеместный перевод отделов по борьбе с организованной преступностью в ранг отделов по борьбе с экстремизмом, ярость преследований русских националистов по политическим статьям - это все во многом зависит от нерусского министра. И должно быть изменено в корне.

5. Есть ряд мер попроще, лежащих на ладони и очевидных невооруженному глазу, например:

- отменить национальные квоты в вузах России;

- отменить ст. 282 УК РФ, закон «О противодействии экстремистской деятельности». Прекратить преследования за инакомыслие, упразднить индекс запрещенной литературы, ликвидировать новую инквизицию;

- освободить узников совести, политических заключенных, осужденных по вышеназванным статьям и законам. «Свободу политзаключенным!» - самый естественный лозунг дня;

- укомплектовать русскими кадрами Первый и Второй телеканалы. Нелепо и провоцирующе выглядят передачи, в которых два еврейских деятеля под водительством еврейского телеведущего обсуждают русскую проблему! А мы видим подобное часто;

- проводить регулярные консультации с наиболее видными представителями русского движения. В т.ч. правозащитниками. Иначе политика Кремля и дальше будет входить во все более жестокий клинч с русским движением, что неизбежно приведет к эскалации насилия.

На такие встречи с русскими у Кремля почему-то никогда не хватает не то времени, не то мужества, не то доброй воли. Но когда-то ведь придется начинать!

6. Наряду с этими тактическими требованиями «ближнего прицела» есть, конечно, гораздо более важные требования «дальнего прицела», стратегического характера. Хотя не первой срочности.

А именно:

- либо отменить национально-административные формирования на территории России, либо предоставить русским право на самоопределение и государственность, какое есть у татар, башкир, чеченцев, якутов и проч. Иначе нарушается ст. 19 Конституции РФ;

- разрешить формирование партий по национальному признаку, поскольку противное нарушает права человека на объединение;

- вернуть народу право на референдум в его первоначальном варианте, без обременительных ограничений, по сути аннулирующих данное право;

- создать новое министерство, но не «по делам национальностей», а «по делам русского народа», где будет и департамент по делам народов России;

- отменить дискриминирующую русских поправку 2003 года к Закону «О национально-культурной автономии»;

- вернуть графу «национальность» в паспорт в обеспечение ст. 26 Конституции РФ. Наличие конституционного права при отсутствии механизма его исполнения есть издевательство над человеком, над его национальными чувствами;

- учредить Чрезвычайную государственную комиссию по расследованию геноцида русского народа в ХХ-XXI вв. и преодолению его последствий;

- политически и экономически поддерживать на постоянной основе русскую диаспору в ближнем и дальнем зарубежье.

Наверное, этот список можно бы и расширить, но в любом случае заявленные изменения будут в числе первоочередных.

Они консолидирую русский народ вокруг Кремля (как и всегда должно быть в идеале) и обеспечат Путину такую поддержку, что никакие путчи станут не страшны. А призрак Каддафи придет по душу тех, кто его вызывает.

ВВП, работа над ошибками

Советская власть, исходя из имперских побуждений, вела крайне близорукую национальную политику, стоявшую на двух принципах: 1) соблюдение баланса сил «русской» и «еврейской» партий в имперском центре (о чем нам в деталях поведали такие участники событий как Александр Байгушев, Сергей Семанов и др.) и 2) отстраивание этнических элит в советских республиках с целью лучшей управляемости страной. Ошибочность обоих принципов ярко проявилась в годы Перестройки и крушения Советского Союза, когда более сплоченная, лучше организованная и более модерная «еврейская партия» отодвинула «русскую партию» от рычагов управления и продвинула Ельцина на российский трон, а республиканские элиты, обретя силу в национальных чувствах титульных народов, разорвали страну.

К большому сожалению, вместе с имперскими замашками Путин унаследовал от Политбюро ЦК КПСС ту же самую недалекую и ошибочную национальную политику. Он искренне исповедует имперскую идею со всеми ее анахроническими издержками. Отсюда нестыковка с теорией русского национализма, отсюда практические ошибки в государственном строительстве, отсюда разминовение с русским народом и Русским движением.

Плюс к этому добавились обстоятельства, о которых мне известно из источников настолько осведомленных, что ставить под сомнение факты нет возможности. Какие именно? Их два.

Во-первых. В начале своего правления Путин имел намерения построить на руинах, доставшихся ему от Ельцина, - русское национальное государство. Если не по форме, то по сути, в меру своего понимания. Но эти мечты и надежды ушли на дно вместе с подлодкой «Курск», потопленной американцами. Это был жестокий, сильный и беспроигрышный ход США. После которого нужно было либо начинать войну, чего постъельцинская Россия явно не могла себе позволить, либо прогнуться и принять волю сильного, диктат Америки. Нервный срыв Путина по этому поводу всем памятен, только причина не всем понятна. А ведь делать-то, в действительности, было нечего, выбора не оставалось... Но про русское национальное государство тогда пришлось забыть. И молча копить силы, закусив губу.

Во-вторых. Прошло несколько лет, и Путин снова начал движение в русском направлении, реализуя его через Дмитрия Рогозина и проект «Родина». Альянс был совершенным, на основе взаимности. «Я больше никому не верю, кроме русских националистов», - признавался президент одному из моих источников. «Мы - путинский спецназ в Госдуме», - с гордостью заявлял тогда Дмитрий Олегович членам фракции «Родина». И гордиться было чем, и было на что надеяться.

Три основных пайщика «Родины» - Рогозин, Бабурин и Глазьев - изначально договорились, что никто из них не будет пытаться приватизировать этот мощный ресурс, не потянет одеяло на себя (имея в виду президентские выборы). И Путин об этом знал; и был в этом уверен. Он продолжал активно общаться с «Родиной» через Рогозина, выстраивая перспективу сотрудничества с ней как опорной силой. Можно спорить о том, насколько «Родина» полно и точно выражала идею русского национализма, но ее претензия на это -  неоспоримый исторический факт. Увы, в самом корне проекта, выращенном в лаборатории Марата Гельмана со товарищи, таилась гнильца.

В один прекрасный день на встрече тет-а-тет в Кремле Путин сказал Рогозину, что «Родине» стоит подумать о своем кандидате в президенты и предложил кандидатуру Наталии Нарочницкой. Рогозин влетел в Госдуму как на крыльях. Еще бы! Свой кандидат в президенты от фракции - ведь это же очень круто, круче не бывает!

Бросился со счастливой новостью к соратникам. И тут же узнал, что пока он общался с Путиным на тему грядущих выборов, состоялось собрание некоей инициативной группы, выдвинувшей в президенты Глазьева. И что Глазьев, перечеркнув былые договоренности (он потом объяснял, что никому ничего не обещал), дал согласие и старт своей избирательной кампании.

Ужаснее облома нельзя себе представить! Кем оказался Рогозин в глазах Путина? Чем оказалась вся «Родина»? О каком доверии, о каком сотрудничестве, о какой даже простой договороспособности теперь могла идти речь? Все рухнуло в один день, в один миг. Русская реконкиста сорвалась, не начавшись.

Жестоко разочарованный Путин тогда произнес всердцах сакраментальную фразу: «Я больше не буду строить Россию с русскими, я буду строить ее с евреями». Это был роковой выбор, последствия которого ощущаем мы все. И лично Путин тоже: ведь посеянные им в результате семена, в том числе назначение преемником Медведева вместо Иванова (не говоря о многом другом), взошли теперь на Болоте имени Сахарова.

Все повторяется под нашим зодиаком, ничто не ново под луной! Как пишет «Экспресс-газета», пользователей Интернета удивляет, что среди активистов несистемной оппозиции наблюдается много представителей еврейского народа. (В связи с чем глава департамента по общественным связям Федерации еврейских общин России Борух Горин сильно встревожился и даже посоветовал соплеменникам отстраниться, ибо в «этой стране евреи - всего лишь гости» и не должны пытаться ее улучшать по своему разумению. Глас вопиющего в пустыне!) А что ж тут удивительного?! Разве не точно так же было и в 1917, и в 1991 гг.?

На одном пункте остановлюсь особо. Не будем наивными простачками: Медведев вовсе не послушная марионеточка Путина, какой хотели бы видеть его некоторые (возможно, и сам Путин). Сегодняшний политический кризис во многом его рук дело, недаром на какой-то момент он сфокусировал на себе все надежды либералов. Подъем «Новой газеты» на роль главного рупора либерализма в России, формирование либерастического дискурса Институтом современного развития (Юргенс - Гонтмахер), усиление антирусских репрессий и сдерживание русского политического развития, возможное грядущее «под занавес» освобождение или помилование Ходорковского - это все Медведев (плюс Сурков, разумеется). Но самое главное: та «революция», которую нам усердно навязывают некоторые не слишком ответственные политологи, - не есть классический результат «обострения выше обычного нужд и бедствий народа». Отнюдь! Это есть революция либеральных надежд и ожиданий, заботливо выращенных Медведевым. Хотя сам Медведев лишь верхушечка верхушки Айсберга.

Итак, констатирую: неправильные теоретические установки и злополучные конкретно-исторические обстоятельства привели Путина к серьезным политическим ошибкам. Они в принципе поправимы. Но только теперь ему придется делать столь же серьезную работу над ошибками, придется засесть за учебник этнополитики.

Но теория теорией, а один практический шаг к перечисленным выше добавить придется. Чтобы его объяснить, вновь нужно обратиться к истории.

Декабрьские события имеют ближайшие аналогии не только в митингах 1989-1991 годов, но и в далеком 1905 году. Этот пролог Октябрьской революции начался, как мы помним, «кровавым воскресеньем» 9 января (гложет мысль: не готовят ли нам кукловоды его дубль в феврале 2012 года?). Но тогда правительство, опираясь на Союз русского народа, сумело справиться со Смутой. Результатом революции 1905 года стало пятилетие мощного, креативного, дарующего надежды правления Столыпина. Россия успокоилась и стала великолепно отстраиваться, рванулась к блистательному успеху. Не уберегли...

Так вот, кстати, о Столыпине, которого нам в школе преподносили непременно в связи со «столыпинскими галстуками». Премьер, прежде всего, железной рукой справился с революцией, нанеся главный удар по еврейским революционерам, после чего те из них, кто не попал на виселицу, в тюрьму или на каторгу, поразъехались за границу. И в стране на годы, практически до самой войны, воцарился относительный покой.

Мораль: нельзя править, имея только пряник, не имея кнута. Ибо аппетит приходит во время еды, и пряник могут откусить вместе с рукой - или головой, это уж как придется. Пример того же Каддафи перед глазами.

Нам нужен новый Столыпин, но, конечно, без вышедших из политической моды «столыпинских галстуков». Как же быть?

Кто из нас не мечтал: ах, если бы Троцкого повесили в 1905 году! Ах, если бы Ленина пристрелили, как собаку, где-нибудь в швейцарской пивной в 1916 году! Ах, если бы Гитлера взорвали или отравили в 1938! Каких страшных, чудовищных бедствий удалось бы избежать! Какое море человеческих страданий и жертв осталось бы в своих берегах, сколько слез и крови не пролилось бы!

Это тоже урок истории, который надо выучить, чтобы не быть наказанным за невежество, тупость и лень.

И тогда вместо великих потрясений нас будет ожидать Великая Россия.

В.Семенко Альтернатива

http://ruskline.ru/news_rl/2011/12/14/alternativa/

Владимир Семенко о том, какой должна быть политическая платформа православного патриотизма …

От редакции: Манифест Владимира Семенко построен на скрытой полемике с моими последними текстами. Мы с Владимиром Петровичем, действительно, по-разному оцениваем современную политическую ситуацию и перспективы ее развития. Но базовая платформа у нас, уверен, общая. Полагаю, что В.П.Семенко не считает свои идеи истиной в последней инстанции для православного патриота. Поэтому дискуссию считаю полезной. Именно в такой полемике единомышленников в главном должна вырабатываться политическая программа православного патриотизма. Гл. редактор РНЛ Анатолий Степанов.

Политический режим Путина-Медведева обанкротился. Сейчас это ясно уже всем, кто не разучился осмыслять реальность хотя бы на самом элементарном уровне. Система управления, при которой так называемая коррупция является главным системообразующим элементом в обществе (построенная Ельциным и окончательно упорядоченная Путиным) исчерпала себя и больше не может стабилизировать общество. Необходимы новые, более цивилизованные и современные регуляторы. Иначе общество пойдет просто в разнос. И поскольку нам дорога общественная стабильность и целостность нашей страны, мы не можем не задуматься над ответом. Каким же может быть конкретное содержание такого ответа?

1. Безоговорочная поддержка так называемой «партии власти» как единственно возможной альтернативы хаосу и развалу является в создавшейся ситуации наиболее проигрышной позицией, которая может лишь окончательно отбросить нас, русских православных патриотов, в политическое охвостье. Она невозможна еще и потому, что существующий в стране политический режим по факту, в своем подлинном существе является крайне враждебным по отношению к магистральной государственно-политической традиции России, основой которой является Православие (или, шире – традиционные ценности) и имперскость, имперская идея. Нынешний режим не раз отрекался от империи и имперского наследства, как в традиционно-русском, так и в советском варианте. Рабская поддержка режима, который является, по сути, правительством национальной ликвидации, демонтируя в России науку, образование, культуру, армию, большинство отраслей экономики и самую независимость, недопустима и позорна.

2. Участие в «оранжевом» движении, в попытках либералов оседлать вполне обоснованный протест народа против беззаконий, творимых «партией власти», в «болотной революции» неприемлем по определению, будучи предательством не по отношению к ныне существующему в стране политическому режиму (который не особо и нуждается в реальной поддержке народа), а по отношению к исторической России, к будущему наших детей. Поддерживать «Белую ленту» – значит заведомо расписаться в своей беспомощности перед лицом лукавых и достаточно примитивных политтехнологий, стать марионетками в руках закулисных кукловодов, режиссеров «Перестройки-2». Люди, которые хорошо помнят 1991-й и 1993-й, не могут пойти по этому заведомо проигрышному пути. Борьба за «честные выборы» в условиях, когда вообще не существует парламентской партии, которая бы начертала на своих знаменах наши православные имперские лозунги, является для нас вредной и контрпродуктивной. Мы не можем и не хотим вписаться в нацдемовский тандем, становящийся одной их второстепенных частей «оранжевого» движения, без всякого основания лукаво присвоившего себе белый цвет.

3. Главная проблема и главная опасность сегодняшней политической ситуации в стране, с позиции православных патриотов, заключается в том, что в полной мере сохраняя дискредитировавший себя либеральный курс, партия власти все последние годыэксплуатировала державную риторику, упаковывая разрушительные либеральные «реформы» в виртуально-патриотическую, традиционную оболочку, тем самым парализуя волю патриотической оппозиции к сопротивлению и дискредитируя саму идею традиции и патриотизма. Это создало для внесистемной либеральной оппозиции определенную почву для демагогической критики существующего в стране политического режима как «авторитарного», с абсолютно не популярных в народе либеральных позиций. Вновь, в третий раз после февраля 1917-го и августа 1991-го губительный либеральный вирус пытается паразитировать на реальном и обоснованном протесте народных масс. Но если вождям «оранжевого болота» удастся осуществить свой замысел на этот раз, это вполне может привести к окончательному распаду страны и уходу ее с исторической арены. Фактически партия власти и несистемная оппозиция ныне действуют как две составные части единого целого – западнического, либерального проекта, ведущего Россию к катастрофе, к братоубийственной смуте, в которой в полной мере вспыхнут межэтнические, социальные и межрелигиозные конфликты.

4. Из вышеизложенного следует простой вывод. В полной мере понимая, что время квазивизантийских методов в современной российской политике стремительно уходит в прошлое и снова наступает время политики публичной, мы должны сосредоточиться на том, чтобы формировать альтернативную улицу, критикуя политический режим не с либеральных, а с традиционалистских и патриотических позиций. Большая часть тех, кто пришел 10-го декабря на Болотную площадь, разрознена и абсолютно не разделяет либеральных взглядов Немцова, Навального и Кº. Необходимо перетягивать их на свою сторону, развивая критику режима и его зеркального отражения – современного радикального либерализма с позиций подлинных национальных интересов. ОпытС.Е.Кургиняна блестяще демонстрирует реальную достижимость этой цели. Для того чтобы продуктивно работать с улицей, имея шанс быть услышанными, необходимо, во-первых, в полный голос заявить о том, что никакие выборы в современной России не могут считаться справедливыми и адекватно отражающими волю народа до тех пор, пока в них не будет участвовать национально-патриотическая партия, стоящая на позициях русской православно-имперской государственной идеологии. Необходимо жестко указать государственным чиновникам, в том числе и самого высокого уровня, на предательский характер их многолетней деятельности по развалу русского движения, недопущению выхода полноценной русской и православной партии на арену цивилизованной парламентской борьбы и общественной дискуссии.

В противостоянии оранжевой опасности необходимо объединять все здоровые патриотические силы, независимо от разделяемой ими «частной» идеологии. Главным объединяющим началом может и должно стать противостояние развалу страны, переходящее в стремление воссоздать великую Российскую империю. «Антиболотное» движение – не место для идеологических разборок, для столь любимого либералами суда над нашей славной и великой историей. Имперские флаги монархической России могут и должны соседствовать в нем с красными знаменами неосоветских организаций, защищающих от поругания и либерального глумления Советский Союз.

Необходимо также обращение и к высшему священноначалию РПЦ. Церковный официоз также должен осознать¸ что отсидеться в стороне, изображая высшую моральную инстанцию, ограничиться предельно абстрактными и отвлеченными миротворческими призывами на сей раз не удастся. Перед лицом касающегося всех грозного «момента истины» церковная бюрократия должна, наконец, от кланово-элитных игр перейти к диалогу и совместному деланию с православным народом.

Во-вторых, критикуя нынешний политический режим, необходимо жестко указать на то, что ни о какой поддержке данного режима с нашей стороны не может быть и речи до тех пор, пока не будет кардинально изменена проводимая им законодательная политика (для чего, собственно, и формируется парламент), если не будут, так или иначе, дезавуированы либо заблокированы антинародные законы, принятые либо подготовленные с подачи партии власти в последнее время, такие, как Закон об образовании, Закон «Об охране здоровья граждан», об электронных документах, о культуре и др. Именно позиция по этим ключевым вопросам, отказ или продолжение ныне проводимой антинародной политики в области культуры, науки, образования, безопасности, будет определять нашу позицию и на предстоящих президентских выборах.

Другой важнейший фактор, который определит эту позицию – прекращение либо продолжение вывоза капитала. Отнюдь не приписки на выборах (в 1996 году Ельцин победил не с меньшими, а с гораздо большими фальсификациями, и никто из либералов тогда не стал бороться за справедливость), а именно этот ключевой, судьбоносный вопрос должен составить главное содержание нашего ультиматума ныне действующему в стране политическому режиму. Только подтвержденная делом готовность его от тотального грабежа и демонтажа страны перейти на рельсы ее развития, в том числе и экономического, может быть одобрена патриотами на этих выборах.

Политический режим должен услышать властное слово народа: «Хватит паразитировать на нашем патриотизме, на государственническом инстинкте русских. Терпение народа не безгранично. Если курс так называемой «власти» не будет радикально изменен, вся страна окажется погребенной под обломками очередной революции и смуты».

Именно мы, православные патриоты вполне могли бы (и обязаны!) не поддакивать «власти», не думать о том, как бы в нее «вписаться», но формировать свое, альтернативное гражданское общество, в меру своих сил пытаясь поворачивать «элиту» в сторону служения. Наше гражданское общество может и обязано ставить насущные вопросы выживания нации, неотделимые от вопросов ее духовного возрастания, проявляя свойственную христианам самоотверженность. Мы – народ-суверен, и мы должны, в полной мере сохраняя духовную трезвость, разговаривать с нашими дурными слугами – нашим «государством» как власть имеющие. Мы должны осознать, что подлинная власть – это мы, а не добрый властитель, изжить рабское авторитарное сознание, парализующее волю народа почище любых «воронков» и резиновых «демократизаторов». Вернуть чувство собственного достоинства, достоинства народа-держателя, создавшего великую страну с ее великой историей, а не ждать милости от кого-то, на кого мы все еще жаждем переложить историческую ответственность. Ощутить ее за собой – это и значит в высшем смысле осознать самих себя субъектом власти – и субъектом служения. И только это, только немыслимый груз власти и исторической ответственности, что добровольно взвален на собственные плечи – поможет разглядеть едва различимый, далекий свет будущего сквозь грозно окутавший страну оранжевый туман.

Владимир Семенко, директор Центра этноконфесиональных исследований, специально для «Русской народной линии»

Владимир  СеменкоУ бездны на краю

 

http://ruskline.ru/analitika/2012/01/03/u_bezdny_na_krayu/

Владимир  Семенко, Русская народная линия

Ответ моим критикам …

Последние события в стране, связанные с массовым выходом людей на улицы, с уличными протестами и сопровождающей их кампанией в СМИ, могут восприниматься, конечно, по-разному. Совершенно ясно одно (и спорить с этим невозможно, независимо от того, какой позиции ты придерживаешься): период «стабильности», «тучные», относительно мирные и спокойные 2000-е годы - «проедены» и кончились. В прежней стране, питавшейся виртуально-державными надеждами «путинизма», мы в ближайшее время жить уже не будем.

Всем, кто хоть что-то понимает в политическом анализе, вполне понятно, что дело отнюдь не в нарушениях на выборах. Когда за последние 20 лет не было у нас нарушений? В 1996 году нарушения были гораздо существеннее. И ничто не случилось! А ведь тогда у многих еще был свеж в памяти трагический 93-й год. Сейчас действуют два основных фактора. Во-первых, прорывается наружу социальная энергия народа, которая так называемой «властью» (правильнее говоря - политическим режимом) все эти годы старательно загонялась в песок. На митинги выходят наиболее активные представители самых разных общественных групп, которые на них сосуществуют достаточной автономно, отдельно от «ораторской» части. Во-вторых, эту энергию пытаются оседлать вполне определенные олигархические кланы и крайне немногочисленные общественные группы (назовем их для понятности радикально-либеральными), сориентированные на «Перестройку - 2», на повторение слома страны, случившегося в 1991-м, на сей раз уже в масштабе Российской Федерации - нынешней, усеченной России. Два эти фактора нельзя отождествлять; нельзя и игнорировать один из них. Это - буквально прописная истина актуального политического анализа.

«Путинизм». Достижения и пороки системы

Путин пришел к власти на волне народных ожиданий, надежд на коренные перемены во «власти» народа, уставшего от либерального беспредела 90-х. Именно ненависть большинства «россиян» к Ельцину, возглавившему великую либерально-криминальную революцию, на чьих плечах к реальным властным возможностям в стране прорвались элитно-криминальные кланы (изящно называемые ныне «жуликами и ворами»), позволила Путину безоговорочно победить в 1999 - 2000, дала ему немыслимый политический аванс народного доверия, которому мог бы позавидовать любой публичный политик практически в любую эпоху. При этом надо признать: грамотно сработали и пиарщики. Созданный ими образ нового, молодого и энергичного лидера строился по принципу полной и решительной антитезы всех «доставшему» Ельцину: тот пожилой, этот молодой и энергичный, тот алкоголик, этот вообще не пьет и занимается спортом, тот потворствует либеральному развалу, этот говорит про «державность», тот покровительствует «олигархам», дербанящим страну на куски, этот начинает с ними войну. Реальным доказательством того, что «державные» устремления - не пустые слова, должна была стать вторая Чеченская война. Увидев нового лидера, услышав долгожданное «мочить в сортире», страна ответила всем сердцем. Между вождем и народом возникла энергийная связь. «И дождалась... Открылись очи; Она сказала: это он!»

Что же создали Путин со своей командой, использовав этот небывалый кредит народного доверия? Если говорить о позитиве, то сюда, бесспорно, следует отнести относительное умиротворение на Северном Кавказе. Достигнуто оно было, во-первых, за счет усилий не до конца тогда еще разваленных Вооруженных Сил разных ведомств, во-вторых, путем, скажем так, финансово-клановых договоренностей с кланом Кадырова-старшего, чья власть вскоре перешла к Рамзану. Во-вторых, были убраны из страны или подверглись уголовному преследованию те из «олигархов», которые не вписывались в новый элитно-клановый консенсус и своей деструктивностью могли серьезно угрожать как политической системе, так и целостности самой страны. Далее. Используя конъюнктуру мировых цен на энергоносители, новой команде удалось в каком-то смысле и какой-то степени преодолеть последствия губительной политики 90-х, завершившейся «дефолтом», что, впрочем, начал делать уже кабинет Е.М.Примакова. Бизнес и внутренний рынок начали как-то оживать. Была укреплена властная «вертикаль», были несколько приструнены региональные князьки, некоторые из которых уже прямо возомнили себя абсолютными хозяевами своих территорий. Режим начал больше внимания уделять социальным проблемам, делясь с народом в несколько большей степени, чем предшественники. Не сразу и с большими издержками был прекращен или, точнее, введен в известные рамки либеральный беспредел в СМИ. Знаковые перестроечно-либероидные фигуры телевидения и печатной прессы были убраны на периферию информационного пространства, а их место заняли умеренные «патриоты»: Шевченко, Леонтьев, Пушков и др. И т.д. и т.п.

Однако все это были полумеры, абсолютно не соответствующие тем немыслимо завышенным ожиданиям избирателей, с которыми был связан приход Путина. Прежде чем говорить о том, чего Путин не сделал (в создавшихся условиях он и не мог в полной мере выполнить то, чего от него ожидало большинство народа), следует сказать о принципиальных издержках системы, изначальных пороках самих принципов, на которых строилась и строится путинская система власти и управления. Эти пороки были вполне ясны нам еще в момент ее формирования. (См.: «Виртуальный бонапартизм»; «Утопия или проект?»). В одной из указанных публикаций говорилось: «"Патриотическо-державное" начало (куда "православие" входит в качестве составной части) - это основа образа Путина, создаваемого его пиарщиками, но не черта самого Путина; Путин как деятель состоит из вполне реального либерализма (посмотрите его собственные, вполне честные, надо сказать, тексты и высказывания, а также, что самое существенное, на его практические действия) и виртуального перетряхивания условно-державных одежд и атрибутов. Либерализм с некоторыми элементами буржуазного национализма, составляющий реальное ядро того проекта, который действительно реализует Путин и его команда, в виртуальной патриотическо-державной, псевдоимперской оболочке - вот что такое Путин! Образ Путина - патриота и державника ("царя") существует практически отдельно от реального Путина - либерала, определенным образом встроенного в российскую и мировую элиту». Система была построена на том, чтобы внешне «соответствовать» народным чаяниям, связанным с возрождением Российской империи, точнее, с воссозданием ее, используя при этом лучшие достижения всех исторических периодов, включая советский. (О том, что эти чаяния остались, не изменились, свидетельствуют убийственные для либералов результаты голосования в ток-шоу «Суд времени» и «Исторический процесс»). Но при этом ядро проекта ничуть не поменялось. Либеральный вектор при Путине стал более умеренным, более «человечным», это правда. Но качественно - он не поменялся. Путин и его команда продолжали и продолжают реализацию давнего «комитетского» плана построения национально-буржуазного государства на развалинах империи и «вхождения» в Европу. Именно в этом - подлинный исток всех издержек и неудач путинского периода, неиспользования тех блестящих возможностей, что были даны новым российским «властям» в начале 2000-х.

Вместо того чтобы реально (а не только лишь для пиар-кампании, в качестве предвыборного хода) начать постепенное возвращение на исторические рельсы имперского строительства, предложив в очередной раз преданному народу великую цель, вместо того чтобы опереться на народные массы и подлинную элиту нации, элиту в собственном смысле - цвет науки, интеллигенции, профессионалов в самых разных областях, людей, занятых в реальном секторе экономики, настоящих представителей среднего класса, стремящихся созидать, а не только лишь любой ценой обогащаться, вместо того, чтобы начать вкладывать нефтегазовые деньги в развитие экономики, инфраструктуры страны, возрождать отечественные традиции в науке и образовании, обозначить и в культуре решительный поворот к национальным традициям и ценностям, наконец, не бояться того, что в стране появится подлинное гражданское общество и использовать в благих целях все еще мощную и живую социальную энергию народа, неотрывную от энергии духовной (для чего никак не обойтись без решительного поощрения массового религиозного просвещения), Путин и его команда всего лишь «устаканили», упорядочили и ввели в более строгие рамки некоторые системообразующие тенденции ельцинского периода, попытавшись как-то блокировать другие. Тотальная коррупция при Путине окончательно заняла место главного системообразующего фактора в обществе; направление «на Запад» осталось доминирующим; вывоз капитала не прекратился; демонтаж остатков советского наследства продолжился. Все специалисты, профессионалы (военные, ученые, преподаватели, деятели культуры, врачи, инженеры и т.д. и т.п.) просто вопят о том, что «все рушится». Причем, не в силу того, что не хватает денег или действует какая-то инерция, а потому, что продолжаются системные действия «власти», направленные на демонтаж остатков того, что создала когда-то великая империя.

Система Путина - это кланово-олигархический, чисто периферийный капитализм с весьма существенными чертами вторичного феодализма. Главное же заключается в том, что Россия при Путине окончательно, по факту признала свою второстепенность в мире, по-прежнему пытаясь встроиться в тот «Запад», что сам начинает «плыть» и рушиться на наших глазах; отказ от серьезного участия в конкуренции миропроетов, от миропроектной самостоятельности и самодостаточности неизбежно ведет к тому, что режим боится реально существующей и, на наш взгляд, все еще очень мощной социальной и духовной энергии, что бродит в глубинах народной души. Он боится ее гораздо больше, чем всех оппозиционных «олигархов» и «оранжевых революций» вместе взятых. Более того, полагая, что обладает всеми реальными возможностями для управления политическим процессом в стране, режим не принимает всерьез «бандерлогов», сохраняя свою элитно-клановую основу. В итоге эта энергия, с которой пытаются играть всевозможные политтехнологи и провокаторы, вполне, в очередной раз в истории России может устремиться в деструктивное русло. Политический класс, на который опирался Путин, в весьма значительной своей части предал его. Но смена опоры, прямое обращение к народу через голову элитных кланов и либерально-оранжевого «болота», пытающегося восхитить роль всего общества, остается для ВВП, говоря мягко, делом более чем проблематичным.

Митинги на Болотной и на проспекте Сахарова предъявляют режиму «чисто конкретные» требования, направленные как раз на усиление либерального вектора в политике, пока еще только внутренней. Речь идет в основном о «честных выборах» и углублении парламентской демократии. И «власть» уже поддается этим требованиям. (См.: http://chel.kp.ru/daily/25809/2788985/). На наших глазах происходит вползание в режим «перестройки», когда разоблачительная «гласность» и многоцветье партий прикрывали подспудную системную работу по демонтажу основ политического строя. Но трижды прав профессор Расторгуев, который в связи с этими требованиями пишет: «Важно не то, о чем говорили говоруны, а о чем они напряженно МОЛЧАЛИ! Ни слова не было сказано о социальном неравенстве!!! Ни слова об обнищании народа и разрушенной экономике! Естественно, ни слова о Православии, которое соединяет разорванные части некогда великой державы! Ни слова о самом разделе России (молчали, как Президент в своем Послании)! И это перед скорбным днем 20-летия русской катастрофы, разделившим народ... Ни слова об ограблении страны кучкой семейств и кланов! Но много говорилось о презервативах и о праве не бояться властей. А зачем бояться властей тем, кто даже не упоминает о социальной пропасти? Речевое пространство митинга напоминало пустыню, где чахлые мысли и натужные шутки блуждали в рыхлых головах. И это главный результат протестов и протестантов: собрались, чтобы не сказать, умолчать, заболтать, свести на нет ПРОТЕСТ БЕЗПРАВНЫХ.» (См.: «Митинг молчунов»).

«Патриоты» и «власть». Боязнь социального действия и «комплекс парторга»

Придя к власти, Путин в свое время прямо заявил, что воспринимает свою роль вполне в духе так называемого современного мира, то есть как менеджера, нанятого для управленческих функций. Тогда же со стороны некоторых критиков прозвучал риторический вопрос, не получивший (что понятно) никакого ответа: «Менеджер бывает в фирме; главный признак экономической успешности в бизнесе - ликвидность, то есть возможность продать свои акции по более высокой цене, чем они были приобретены; если Россия мыслится по образу успешной фирмы, то кому и за сколько ее намереваются продать?» Путин изначально был вполне честен со своими избирателями, наряду со словами про «менеджера», не забывая достаточно жестко отрекаться от самого принципа империи. Между тем так называемые «патриоты», в особенности, православные, до сих пор упорно воспринимают его как «царя», который «пришел, чтобы воссоздать Третий Рим». Примером такого крайне неадекватного взгляда является недавняя статья уважаемого коллеги Василия Бидолаха.

ВВП совсем недавно в ходе своего четырехчасового общения с народом еще раз, вполне прямо и недвусмысленно заявил, что он - принципиальный сторонник светскости и отнюдь не пребывает в восторге от возможности присутствия религиозных организаций в системе светского государственного образования (то есть от возможной реализации той идеи, за которую все последние годы столь самоотверженно боролась наша православная общественность). А его снова, с упорством, достойным лучшего применения, именуют «нашим Константином Великим».

Когда я в недавней статье «Альтернатива» высказал достаточно очевидную идею, что создавшаяся ситуация требует от нас, православных патриотов, наконец, вылезти из наших благочестивых «окопов» и проявить все же некую социальную активность, выдвинуть свои, серьезные, альтернативные требования, не поддерживая «безоговорочно» обанкротившийся режим, но и не подыгрывая либералам, «оранжевому болоту», на меня сразу же обрушились критики, задетые за живое. Критика эта представляется абсолютно несостоятельной в силу следующих соображений.

Во-первых, крайне далеко от истины ключевое утверждение одного из уважаемых коллег, согласно которому «настоящие христиане-патриоты прошлого могли быть в духовной оппозиции своему государству, но никогда не были в политической оппозиции, предпочитая добровольную смерть бунту против государственной власти». (См.: «Настоящие христиане-патриоты никогда не были в политической оппозиции»).

Здесь прежде всего следует подчеркнуть, что никто и не призывает к «бунту». Речь идет о мирном гражданском протесте, о реализации того принципа, который записан в главе первой ныне действующей Конституции России. Согласно данному принципу «высшим источником власти и суверенитета России является ее... народ». Когда нас упрекают в «бунтарских» настроениях только потому, что мы хотим реализовать наше основное конституционное право, то я не вполне понимаю, что, собственно, имеется в виду. Наши государственники склонны не уважать Конституцию собственного государства? Какие же они после этого государственники?

Далее, с какой стати уважаемый коллега (некто г-н А.Киселев) утверждает, что мы вообще намереваемся вступить в некое противостояние с «государством», да еще в форме бунта? Мы, напротив, просто жаждем вступить с ним в конструктивный диалог, реализуя свое конституционное (а, стало быть, признаваемое государством) право на свободу митингов, шествий и демонстраций. Предоставляем читателю самостоятельно судить о степени честности такой, с позволения сказать, «полемики». Если же наш уважаемый оппонент намекает на сакральную власть и т.п. материи, то выше мы уже указали на абсолютно принципиальную позицию г-на Путина, касающуюся понимания им природы его собственной власти. Если человек сам понимает свою «работу» как выполнение функций высшего государственного менеджера, то с какой стати любое несогласие с этим менеджером объявляется бунтом против государства, да еще и с намеком на сакральное понимание власти (надо полагать, монарха, то есть царя или императора), даваемое Православной Церковью? Думается, что вышеизложенное вполне дает нам право применить к самому уважаемому коллеге Киселеву его основной критический постулат, брошенный в нашу сторону: его подход уж во всяком случае «грешит серьезными логическими противоречиями».

Но главная проблема, даже если принимать во внимание сакральную природу подлинной власти, данной от Бога, как она понимается в христианстве, заключается даже не в этом. Наш уважаемый критик напрасно полагает, что это такая простая материя, решительно разводя противление духовное и политическое. Для начала посмеем напомнить такой обязательный к исполнению всеми членами нашей святой Матери-Церкви документ, как «Основы социальной концепции РПЦ». В нем, в частности, говорится:

«Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху. В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной Полноты, церковное Священноначалие по должном рассмотрении вопроса может предпринять следующие действия: вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению».

Нынешнее правительство под руководством г-на Путина, например, продавило через свое парламентское большинство Закон «Об охране здоровья граждан». Этот закон (как и всякий закон, обязательный к исполнению всеми гражданами) предусматривает, в частности, такие милые вещи, как детское донорство, суррогатное материнство, аборты и стерилизацию граждан по социальным показаниям и проч. Понятно, что каждый, кто признает данный закон (а иначе, как граждане, мы проявляем нелояльность по отношению к государству) тем самым возлагает на себя свою долю моральной ответственности за его соблюдение и исполнение. Не менее понятно, что для христианской совести это, согласно ОСК, есть если не прямое отступление от веры, то уж во всяком случае «греховное, душевредное деяние». И как же быть в таком случае христианам, которые при этом желают оставаться также и добропорядочными гражданами? Не соблюдать закон нельзя, а признавать его - греховно и душевредно. Ясно, что путь только один: действовать согласно Основному Закону России и, реализуя свое конституционное право, «применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения власти», а в случае невозможности - организовать акции «мирного гражданского неповиновения». ОСК, правда, не прописывает, как быть христианам, если само священноначалие начинает потворствовать решениям государства, греховным и душевредным, с точки зрения нашей святой и спасительной веры. (Как это имело место в ситуации фактического одобрения архиепископом Пантелеймоном (Шатовым) данного закона. (См.: «Позиция официальных лиц Церкви вызывает недоумение»).

Грань между чисто «духовным» и «политическим» противостоянием неправедным деяниям государства вообще не настолько проста и легко различима, как это представляется уважаемому коллеге А.Киселеву. Так, общеизвестно, что древние христиане вовсе не были врагами империи и в полной мере признавали власть над собой, как подданными и римскими гражданами, языческого римского императора. Однако при этом они отказывались признать культ императора, который для самой империи был общеобязательным с точки зрения лояльности по отношению к государству. Таким образом, чисто духовное сопротивление христиан самим древнеримским государством воспринималось и интерпретировалось как политическое, за что христиан и подвергали политическим же преследованиям. Так что в реальной истории отделить одно от другого бывает не вполне просто...

Статья Киселева, в целом довольно слабая, вся состоит из мелочных придирок, натяжек и передергиваний. Подробный разбор всего этого слишком отяготил бы нашу работу, и так разросшуюся до почти невозможных в Интернете объемов. Более интересным и состоятельным, на первый взгляд, представляется то, что высказывает по нашему адресу другой глубокоуважаемый коллега, главный редактор «Русской народной линии» А.Д.Степанов. (См.: http://ruskline.ru/news_rl/2011/12/17/est_li_tretij_put/). Он проводит прозрачную (и во многом вполне обоснованную) аналогию между сегодняшним положением в России и кануном Февральской революции 1917 года и, сравнив нашу позицию с предательством генерала Власова, назвав ее позицией «патриотического болота», пишет: «На мой взгляд, это весьма опасная идея. Люди, ее озвучивающие, по недомыслию или в запале борьбы игнорируют основные законы политической борьбы и законы развития революции. Главный закон политической борьбы гласит (и этому учит нас история политических кризисов): в период обострения политической ситуации политическое разноцветье скукоживается в политическое двуцветье - черное и белое (или, если вспомнить нашу историю, в красное и белое). Поэтому никакое «патриотическое болото» просто не уцелеет, его в конце концов поглотит «болото оранжевое», у которого есть и будут громадные финансовые и политические ресурсы. И произойдет это тогда, когда «патриотическое болото» выполнит свою задачу по раскачиванию политической ситуации».

Оставим за скобками оскорбления, наносимые нам глубокоуважаемым Анатолием Дмитриевичем и попробуем порассуждать по сути рассматриваемой проблемы. Для этого необходимо привести еще некоторые выдержки из статьи глубокоуважаемого коллеги. «Видимо, нынешних прекраснодушных православных патриотов, которые готовы, очертя голову, кинуться в омут современной революции, национальная катастрофа 1917 года ничему не научила. Все разговоры о «третьей силе», которой должны стать православные патриоты, а такие разговоры в последнее время активно ведут иные авторы манифестов православного патриотизма - результат наивности и самообольщения. Это та политическая ошибка, которая согласно приговорке - хуже преступления». Здесь не вполне понятно, каким образом обвинение в предательстве, во власовщине сочетается у нашего уважаемого оппонента со старательно проводимым им тезисом о нашем «прекраснодушии». Но оставим это на совести автора. «Можно быть недовольным и «путинским режимом». И есть за что, - продолжает он. - Мы, православные патриоты, можем выдвинуть массу претензий к Путину и проводившейся им до сих пор политике... Но в условиях ведущейся против Владимира Путина информационной и политической войны, которая является на самом деле войной против России (целят, на самом деле, не в Путина, а в Россию), мы должны БЕЗОГОВОРОЧНО поддержать Владимира Путина. Я бы предложил такой лозунг: сначала прекращение политического кризиса, а потом разговор о необходимых реформах и изменении политического курса. Третьей силы быть не может. Третья сила в условиях политического кризиса - это в лучшем случае прекраснодушие. Будьте мудры, как змии (Мф. 10: 16), - говорит Господь. Эти евангельские слова сегодня звучат как никогда злободневно. Будем же мудры и трезвомысленны и не поддадимся на провокации!» И т.д. Из последнего пассажа опять же не вполне ясно, кто именно и как нас, по мнению автора, провоцирует.

Заметим для начала, что все предыдущие годы политического кризиса в стране не было, что, однако, ничуть не помогло глубокоуважаемому А.Д.Степанову и его единомышленникам инициировать необходимые, с нашей точки зрения, реформы и «изменение политического курса». На каком же основании он полагает, что сознательно устраняясь с политического поля, уступая его либералам, это удастся сделать теперь? Поскольку А.Д.Степанов, как историк, специалист по русской истории XIX - начала XX века, строит эту свою критическую работу на материале Февральской революции, нам не остается ничего иного, как последовать его примеру. В этом сравнении у уважаемого автора сквозит прозрачная аналогия, подспудное сравнение г-на Путина с богопоставленным монархом, царем. А чуть ниже он также проводит уже прямую аналогию между ним и Сталиным, говоря о 1941 годе. Следует заметить, что данная аналогия представляется нам абсолютно несостоятельной. Во-первых, как святой царь-мученик Николай Александрович в феврале 1917-го, так и Сталин в июне 1941-го обладали всей полнотой реальной власти. Нельзя не сказать и о том, что способ легитимации ее был абсолютно разным. Легитимность власти монарха восходит к воле Божией. Поскольку глубокоуважаемый коллега, как и многие наши читатели, глубоко осведомлен в монархической теории, не станем дальше углубляться в эту материю. Товарища Кобу оставим пока в покое, дабы не множить здесь не относящиеся прямо к нашей сегодняшней теме споры о Сталине, но вот что касается президентской республики, то в ней, как всем понятно, легитимность власти главы государства восходит к воле народа, как это и зафиксировано в уже приведенной нами выше главе первой ныне действующей Конституции РФ. Однако, что касается сегодняшней России, то в ней, как опять же всем хорошо известно, Президентом является г-н Медведев, а г-н Путин - всего лишь премьер-министр, зарегистрированный в качестве кандидата на пост Президента на предстоящих 4 марта 2012 года президентских выборах. На данный же момент легитимность его власти опирается даже и не на общенародную волю, как в случае с Президентом, а всего лишь на волю парламентского большинства, партии «Единая Россия», которая, кстати, к настоящему моменту утеряла конституционное большинство в парламенте и имеет лишь простое большинство, в силу чего степень легитимности власти г-на Путина еще понижена. К этому следует добавить, что поскольку Россия в настоящий момент является не парламентской, а суперпрезидентской республикой, то вообще-то, теоретически говоря, г-н Медведев может снять г-на Путина с должности одним росчерком пера, так что до чаемой нашими патриотами монархии с ВВП в роли монарха здесь пока еще далеко.

Итак, отметим очевидный факт: г-н Путин по Конституции не обладает той полнотой власти, которой обладает монарх, даже и при конституционной монархии образца России 1917 года. Но, скажут наши уважаемые оппоненты, может он обладает ею фактически, по совокупности имеющихся в его распоряжении властных ресурсов? Легитимность власти Сталина вообще представляет серьезную проблему, с точки зрения конституционного права, не говоря уже о монархической теории, поскольку он был лидером партии, пришедшей к власти в результате узурпации, госпереворота. Но, в отличие от законного государя Николая Александровича в феврале 1917-го, он при нападении нацистов сумел воспользоваться той полнотой фактической власти, которая находилась в его распоряжении, со всем известными последствиями. И вот здесь мы подходим к самому главному. Для глубокоуважаемого А.Д.Степанова представляется очевидным, что в сегодняшней политической ситуации в стране Путин по факту = государство = власть. То, что это не так юридически, с точки зрения правовой, мы уже показали. Но это не так и фактически, иначе не было бы вообще никакого предмета для нашего сегодняшнего спора. Что же представляет собой нынешний политический кризис в России?

Если уж говорить об аналогиях, то опыт двух либеральных революций в нашей стране - февраля 1917-го и августа 1991-го непреложно свидетельствует: обе они, вопреки тому, чему нас в свое время учили наши преподаватели-марксисты, не были исключительным продуктом движения народных масс, а управлялись преимущественно сверху. Уж с этим-то Анатолий Дмитриевич, надеюсь, спорить не станет. В феврале 1917-го во главе революции стояли три силы: думцы со своим либеральным флером «общества» (преимущественно столичного, хотя и не только), заговорщики из числа тогдашней элиты, включая высших военных (что в условиях войны особенно губительно) и, к сожалению, известная часть самой романовской фамилии, о чем к настоящему времени имеются достаточные сведения. Не обошлось, разумеется, и без помощи из-за рубежа, на что справедливо указывает А.Д.Степанов. Помнится, недавно мы вместе с ним участвовали в одной дискуссии, где совместно отстаивали эту вполне очевидную, как представляется точку зрения. Сначала царя и монархию предали высшие слои общества (хотя, как понятно, и не все), затем в революцию оказались вовлечены более деструктивные и мене прекраснодушные силы, а никак не наоборот. Те же большевики без «помощи» со стороны тогдашней элиты так и остались бы политическими маргиналами, доживающими свой век в эмигрантских закоулках.

Что же касается Горбачева и «перестройки», то здесь ситуация еще проще, ибо в действиях самого Горбачева и его ближайшего окружения (например, Яковлева) степень злонамеренности гораздо выше, чем в действиях февралистов. Если о февралистах можно сказать, что они своими действиями подготовили почву для Октября, для большевистской диктатуры, то о Горбачеве и Яковлеве следует прямо и вполне доказательно говорить, что Ельцин и «Демократическая Россия» - их прямое и непосредственное порождение. Рассказывать историку А.Д.Степанову о том, как КГБ управлял созданием антисоветских «народных фронтов» в национальных республиках, начиная с Прибалтики, и организовывал сдачу «восточного блока», мы не станем, дабы не превратить нашу скромную работу в аналитический трактат и не слишком уклониться от темы.

Возвращаясь к нашей основной теме, следует, наконец, четко проговорить главное: Путин на сегодняшний день вовсе не равен всей фактической полноте политической власти в России. Иначе не о чем было бы и говорить. Главная суть происходящего заключается в том, что пресловутое «оранжевое болото» очевидным образом управляется либеральной частью Кремля. Сама «власть» отнюдь не монолитна и очень двусмысленна. Все реальные властные ресурсы по факту парализованы. Так называемые силовики видимым образом бездействуют. Они не контролируют, не мониторят ситуацию, вообще не работают. Улыбающаяся демонстрантам пассивная милиция, чуть ли не братание с оппозиционерами - где-то и когда-то мы это уже видели. Ах, да - в 1990 - 1991-м. Мы, разумеется, крайне далеки от мысли, что следует применять массовые акты насилия по отношению к гражданам, выходящим на уличные акции. Это противоречило бы нашим самым фундаментальным принципам. Но еще с советских времен известны другие, хорошо отработанные способы нейтрализации уличных волнений. Ничего подобного не происходит. Зато происходит образцово-показательная «прессуха» отдельно взятого общественного деятеля - Сергея Удальцова, которого в четвертый раз сажают по административной статье под совершенно надуманным предлогом. Как будто специально для того, чтобы либеральным СМИ было, о чем говорить и писать. Итак, силовики выключены.

Но выключены и правительственные, федеральные СМИ! Наши СМИ не особо замысловаты, работают они (когда работают) в целом довольно топорно, во всяком случае, по сравнению с западными. Но в эффективности им все же не откажешь. Могу навскидку привести два характерных примера. Многие еще помнят, как прессовали Сергея Глазьева, посмевшего вопреки договоренности с В.Сурковым выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах. Была включена вся наличная мощь государства в информационной сфере. И от естественного рейтинга в 15% осталось, помнится, процента три. Аналогичная ситуация имела место и в случае антипримаковской кампании, возглавлявшейся одним из ведущих информационных киллеров С.Доренко. Ну и, наконец, все мы хорошо помним, как работали наши СМИ во время пятидневной южноосетинской кампании. На войне как на войне, и при всей незамысловатости войну отработали на 5 с плюсом. А что происходит теперь? Федеральные каналы аккуратно и нежно прессуют, точнее, поддавливают «царя», показывая «объективную» картинку оппозиционных акций, прямо, как в августе 1991-го. При этом, что любопытно, «альтермитинг» Кургиняна, Ивашова и др., в котором и мне довелось участвовать, а также митинг «Народного собора», где как раз и была представлена идеология «третьей силы», практически замолчаны. На всех ток-шоу говорится об углублении либерального курса, оппозиционные журналисты режут правду-матку в глаза ВВП, а главных околокремлевских акул пера и виртуозов микрофона не видно и не слышно. Впрочем, нет, не так. Леонтьев занят своим привычным делом - в своем новом документальном сериале разоблачает американский империализм, Пушков ушел в депутаты, а Шевченко дискутирует с Немцовым и Кº, как самый обычный собеседник, как одна из сторон в споре, а не как ведущий, держатель «рамки». В общем, и здесь, в выстраивании «картинки» твердая политическая воля отсутствует. Наконец, выключен и административный ресурс. Невооруженным глазом заметно, что бюрократическая вертикаль не работает «на выборы», в так называемой «власти» полный разброд и шатание, и ближайшие друзья и недавние союзники Путина идут на Болотную и проспект Сахарова, постепенно погружаясь в стихию уличной демократии.

Теперь спросим себя: почему все это происходит? Как говорится, кто виноват? Считается, что СМИ со стороны государства управлял Сурков, который последние дни видимым образом бездействовал, а теперь сбежал в вице-премьеры на специально приготовленную для него игрушечную должность. Серьезным влиянием на СМИ обладает также не лишенная воли и решительности пресс-секретарь Президента Медведева Н.Тимакова, которую считают одним из вождей и идеологов кремлевской либеральной «партии». Но кто выключил силовиков и админресурс? Это может сделать только один человек в стране - ее законный, всенародно избранный Президент. Из двух возможностей (он сделал это: 1) самочинно, по своей личной инициативе либо 2) по согласованию со старшим «дуумвиром»), как говорится, обе хуже. Если ДАМ действует сам по себе, то он является предателем по отношению к выдвинувшему его ВВП. А если по согласованию с последним, тогда... Как, Анатолий Дмитриевич, земля не уходит у Вас из-под ног? Или мы игры не понимаем, и в «час Х» «все будет»?.. Знаем, проходили уже в 1991-м. Так что же, собственно, происходит?

«Черно-белая» логика глубокоуважаемого коллеги А.Д.Степанова и его единомышленников абсолютно не соответствует ситуации, поскольку сама «власть» сильно отдает дурно пахнущей двусмысленностью; она ни в каком смысле и ни в какой степени не укладывается в эту логику. В так называемой «власти» нет монолита и нет однозначной опоры на народ и общенациональные интересы, а есть борьба ультралиберальных группировок (в решающей степени управляющих «несистемной оппозицией») против умеренно либеральных. Последние пока обороняются, огрызаются. Все это сильно замешано на традиционной для нынешней России подковерной борьбе элитных кланов за доступ к «потокам» и сферы влияния. Сама власть отнюдь не «белая», а какая-то серая и уж во всяком случае абсолютно непрозрачная.

Позиция «безоговорочной поддержки» такой «власти» с целью преодоления политического кризиса с откладыванием наших требований «на потом» очевидным образом является политически бесперспективной и проигрышной, о чем как раз и свидетельствует история, к которой апеллирует уважаемый коллега. Ибо выиграть ситуацию эта «власть» может, лишь качественно, кардинально изменившись сама, чего никак не сделать, лицезрея в народе верноподданнический экстаз вместо ответственного гражданского действия. И прежде чем завершить постановкой этой важнейшей проблемы, закончим сначала о патриотах. Люди, которые вышли на митинги «несистемной оппозиции», в большинстве своем не имеют отношения к «оранжевым». Они очень разные, эти люди. Но всех их объединяет одно: они не хотят, чтобы продолжалось то игнорирование народа как главного политического фактора, которое мы имели все 2000-е годы. Социальная энергия, что бродит в них, словно бы говорит: «Государство, я есть. Давай установим контакт. А не хочешь, ну смотри, как знаешь...» Эти люди не хотят насилия. Они хотят своего законного места в реальной власти, хотят, чтобы гражданское общество в России, наконец, состоялось как механизм влияния народа на так называемое «государство».

Единомышленники же коллеги Степанова больше всего на свете мечтают быть не гражданами, а подданными, подменяя трезвое видение и понимание реальности мечтой о «государе», который за нас решит, наконец, все проблемы. Эту боязнь гражданской ответственности, ответственного и трезвого социального действия (которую, чтобы дискредитировать нашу мысль, называют призывом к «бунту») я, в свою очередь, позволю себе именовать «комплексом парторга». В позднесоветское время было немало таких «честных коммунистов», людей, в основе своей добрых и порядочных, которые могли очень хорошо и эффективно действовать, но лишь по отмашке вышестоящих парторганов. Когда Горбачев, используя партийную вертикаль, начал демонтаж страны, они, при всей очевидности происходящего, продолжали преданно смотреть в рот генсеку, ожидая от него, а не формируя самостоятельно «решения партии». Аналогичным образом вели себя и монархисты в феврале 1917-го. Хотя тогда, в той, прежней России, инициативных людей было несоизмеримо больше. Они и возглавили многолетнее сопротивление народа погромному большевизму. А.Собчак обозвал большинство Первого съезда народных депутатов «агрессивно-послушным большинством». Как и положено либералу, он слукавил. Большинство это было как раз пассивно-послушным. Итог этой пассивности всем известен.

Именно он, рабский «комплекс парторга», не дающий ныне сформироваться «третьей силе» (чего, кстати, до смерти боится и нынешний Кремль и «оранжевые» либералы) лежит в основе многих комплексов наших нынешних православных патриотов, в основе их плохо скрываемой (а иногда и эпатажно демонстрируемой) любви к тирании. Ибо из сонма великих деятелей русской и мировой истории лишь трое у них на уме: Иван Грозный, Петр I, ну и, конечно, Сталин. Но это уже другая тема.

Проблема трансцендирования. Бездна и Путин

Основное различие между позицией моей и «агрессивно-послушного меньшинства», некоторой части наших православных патриотов очень просто. Оно заключается в том, что мои уважаемые оппоненты, по-видимому, искренне верят в то, что мы все, ныне действующий политический режим и вся страна с ее очень разным народом можем «преодолеть политический кризис» (по мне, так просто спастись), не меняя основных трендов. Путин ведь у нас уже есть, и он сейчас вырулит, как надо. Я же убежден, что спасение наше - дело неимоверно, небывало трудное, и для этого мы все должны осуществить то, что православная аскетика называет «трансцензус», преодоление своего естества, свой природы, попросту говоря, прыгнуть выше головы. А это, в свою очередь, невозможно без «метанойи», «изменения ума», то есть без покаяния. Выход людей на улицы не объяснить лишь злыми кознями «проплаченных Госдепом оранжевых политтехнологов». Деятельность последних - лишь одна из составляющих все еще очень сложной политической картины современной России. Пытаться обмануть народ - все равно что плевать против ветра. Можно, но неприятно и опасно.

Я ведь не случайно использовал в работе стихотворный текст из «Евгения Онегина». Как известно, Татьяна была безумно влюблена в Онегина, имея в своем сознании сочиненный на основе прочитанных романов его романтический образ. («Душа ждала Кого-нибудь... Пора пришла, она влюбилась»). А когда, после его отказа, она стала лучше понимать настоящего Онегина, обольщение прошло, хотя чувство осталось. Тайна власти - это тайна любви между государем и народом. А уж в России-то с этим вообще связана колоссальная мифология. Кто только не называл ее женой, любимой и матерью! В начале «правления» Путина кто-то сказал, что страна верит (и любит) в последний раз. Что-то она почувствовала, вопреки всему, вопреки очевидности - и электрическая (точнее эротическая в хорошем смысле) дуга любви вдруг установилась. Но избранник оказался не рыцарем на белом коне, не Иваном-Царевичем, а всего лишь прагматиком, что в свободное от работы время не прочь пококетничать. Слишком поздно приходит осознание того, что от тигриц и амфор пора обратиться лицом к народу, и для того, чтобы снова завоевать его любовь, нужно сделать что-то более серьезное, чем демонстрация голого торса с охотничьей винтовкой перед «обожалками». «Бандерлоги» - это из другой книги.

У России - наступило отрезвление, а как не посочувствовать тому, кого «эта страна» - разлюбила! Пиар больше не работает, и политтехнологи бессильны. Это и есть то рандеву с реальностью, о неизбежном наступлении которого мы предупреждали не один год. Теперь, чтобы снова установилась эта дуга, чтобы снова возникла эта любовь, над которой столь легкомысленно подшутили - необходимо неимоверное нравственное и, не побоимся этого слова, духовное усилие. Страшная бездна вдруг открылась - и дышит на нас своим могильным холодом. Комфорт «тучных лет» заканчивается - а запасы не сделаны. Преодолеть бездну можно лишь через полет, но, чтобы взлететь, необходима легкость подвижников. Бурлящая, ищущая и жаждущая Большого Дела Россия ушла с диссидентских кухонь - и вышла на площадь. Управиться с ней, когда она так выходит - задача, требующая прежде всего духовной и метафизической подлинности. Как говаривал герой одного фильма: «Если можешь, то пой».

Навального объявили следующим президентом России

Борьба продолжается  Саблин   

Обращение Комитета Действий Русских

Россия:  2011-12-18 12:17:21

http://www.dpni.org/articles/vazhnoe/28178/

Заявление Комитета Действий Объедения Русские
об обеспечении безопасности на митинге 24 декабря

 http://www.dpni.org/articles/novostnaya/28310/

ПРИНИМАТЬ ЛИ УЧАСТИЕ В НАРОДНЫХ УЛИЧНЫХ ВОЛНЕНИЯХ?
http://politclub.livejournal.com/5338553.html?style=mine

Валерий Соловей Как это будет: сценарий русской революции

http://www.apn.ru/publications/article25519.htm

Валерий СоловейРоссия на грани революции

  http://rusplatforma.org/publikacii/node312

Обращение к соотечественникам «О чрезвычайной ситуации в России»

http://martinis09.livejournal.com/301616.html?style=mine

АЛЕКСАНЛР  БОВДУНОВ Заслуживает революции
http://karpets.livejournal.com/624554.html?style=mine

О текущем моменте (с обновлениями от 09/12/2011)  

http://politclub.livejournal.com/5364861.html?style=mine

А. Костин Почему Америка рассчитывает на "русский бунт"?

http://www.newsland.ru/news/detail/id/841966/

На «Болоте» собрались сторонники расчленения РФ и противники русской Церкви?

 http://www.polemics.ru/articles/?articleID=16768&hideText=0&itemPage=1

Стариков   Фальсификаторы фальсификаций

http://www.ruskline.ru/news_rl/2011/12/08/falsifikatory_falsifikacij/

 Валерий Соловей  Как побеждают революции

http://www.apn.ru/publications/article25543.htm

Шурыгин- Юденич СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА. 

http://shurigin.livejournal.com/311964.html?style=mine

Дорогой Джон, это Ваша фантазия

http://expert.ru/2011/12/7/dorogoj-dzhon-eto-vasha-fantaziya/?n=66995

Обращение Михаила Делягина и Максима Калашникова ко всем здравомыслящим

http://delyagin.ru/articles/20510.html

Революция 

http://politclub.livejournal.com/5351585.html?style=mine

Ливийский сценарий в России. Попутчики и помощники. Нам с ними? 

http://politclub.livejournal.com/5350451.html?style=mine

Моё личное обращение к действующей власти. 

http://ataman-golovko.livejournal.com/21322.html?style=mine#cutid1

ТАК "НЕПРИМИРИМАЯ ОППОЗИЦИЯ" ВСЕ-ТАКИ РЕШИЛА ОРГАНИЗОВАТЬ В МОСКВЕ ЦВЕТНУЮ РЕВОЛЮЦИЮ?

http://v-tretyakov.livejournal.com/568097.html?style=mine

Глазами очевидца: что я сегодня увидел на митинге протеста.  

http://politclub.livejournal.com/5349871.html?style=mine

Политическая позиция Немцова, Давидаса и почих "официальных вождей демократии" 

http://tor85.livejournal.com/2002306.html?style=mine

Чего не делать 

http://m-introduction.livejournal.com/19369.html?style=mine

Революции, митинги и здравомыслящие люди. Хорошо, когда ты не один

http://politclub.livejournal.com/5353792.html?style=mine

Выходить 10-го однозначно! Но - с головой на плечах 

http://m-kalashnikov.livejournal.com/1080485.html?style=mine

Русский пар хотят выпустить в жидовский гудок 

http://martinis09.livejournal.com/301274.html?style=mine

Навальный и Немцов

http://pavell.livejournal.com/2319613.html?style=mine

Протестные акции 10 и 11 декабря против фальсификации выборов в регионах  

http://rod-ru.livejournal.com/478656.html?style=mine

Несколько струй холодного душа 

http://holmogor.livejournal.com/4776217.html?style=mine

Москва протестная: "Если либералы опять придут к власти..." 

http://politclub.livejournal.com/5365963.html?style=mine

Бойтесь провокаций, общайтесь с ОМОНовцами, они тоже люди.

http://tor85.livejournal.com/2007711.html?style=mine

Стоя на пороге оранжевой революции 

http://holmogor.livejournal.com/4779121.html?style=mine

ВЛАДИМИР БАСМАНОВ: ЧТО ДЕЛАТЬ НАЦИОНАЛИСТАМ 10 И 11 ДЕКАБРЯ?

http://dpni.org/articles/novostnaya/27897/

Народные протесты 10 декабря, он-лайн трансляция НСН 

http://ru-nsn.livejournal.com/684893.html?style=mine

НСН. Москва. Репортаж с митинга 10 декабря.  

http://ru-nsn.livejournal.com/685839.html?style=mine?86fbda68?86fbda68&style=mine#cutid1

Митинг на Болотной, первые впечатления 

http://rod-ru.livejournal.com/484643.html?style=mine

Митинг на Болотной...состоялся 

http://politclub.livejournal.com/5375136.html?style=mine

Митинг 10 декабря  501 фотография

http://vk.com/album-21239875_148372393

Фотографии с московского митинга «За честные выборы» с вертолета 

http://ridus-news.livejournal.com/447977.html?style=mine

Александр Морозов Проголосуем в марте за Путина?

http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Progolosuem-v-marte-za-Putina

Сергей Митрофанов Гигант просыпается

http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Gigant-prosypaetsya

Восстание москвичей

http://holmogor.livejournal.com/4785273.html?style=mine

Протодиакон Андрей Кураев: Прошел митинг – и что?

http://www.pravmir.ru/protodiakon-andrej-kuraev-proshel-miting-i-chto/

Болотная: письма футуролога 

http://m-kalashnikov.livejournal.com/1082672.html?style=mine

11 декабря акции протеста не утихают. Он-лайн трансляция НСН 

http://ru-nsn.livejournal.com/688742.html?style=mine

"...и не участвуйте в бесплодных делах тьмы..." 

http://shurigin.livejournal.com/312899.html?style=mine

«БЕЛЫЙ БАНТИК» ПРОТИВ РУССКОЙ ТЕМЫ 

http://bezgolov.livejournal.com/49660.html?style=mine

11 декабря - Годовщина "Восстания Спартака" у стен Кремля на Манежке 

http://tor85.livejournal.com/2009787.html?style=mine

Артём Саблин. Начало перемен. Репортаж с Болотной площади 10 декабря 

http://ru-nsn.livejournal.com/689820.html?style=mine

О разнице между Манежной и Болотной

http://www.newsland.ru/news/detail/id/841964/

А.  Бабицкий Итоги митинга на Болотной: требовать соблюдения процедуры

http://www.newsland.ru/news/detail/id/841900/

Александр Привалов О барже

http://expert.ru/expert/2011/49/o-barzhe/

Николай Силаев Тяжелый шестой созыв

http://expert.ru/expert/2011/49/tyazhelyij-shestoj-sozyiv/

«Высурковская пропаганда или орущая пустота» 

http://karpets.livejournal.com/626286.html?style=mine

Философ Александр Казин о прошедшем в Петербурге митинге «несистемной» оппозиции... 

http://ruskline.livejournal.com/1551072.html?style=mine

«Сегодня в России родилась политическая нация»

  http://politclub.livejournal.com/5384469.html?style=mine

Николай ДОРОШЕНКО ВИД НА БОЛОТНУЮ ПЛОЩАДЬ ИЗ НАШЕГО
НЕДАЛЕКОГО БУДУЩЕГО

http://karpets.livejournal.com/626991.html?style=mine

300 СПАРТАНЦЕВ И РУССКАЯ ПАРТИЯ 

http://holmogor.livejournal.com/4795626.html?style=mine

Политолог Александр Горбатов о перспективах антивластной кампании... 

http://ruskline.livejournal.com/1553896.html?style=mine

Доказательство причастности амер центра по революциям к последним событиям в России 

http://karpets.livejournal.com/630879.html?style=mine

Игорь Бойков  Станет ли Иван-дурак Иваном-царевичем?

http://www.apn.ru/publications/article25567.htm

 Валерий Соловей Конец начала. Что дальше?

 Олег «Манагер» Судаков Выбор после выборов

А Дугин   Третья сила

http://www.evrazia.org/article/1860

Хомяков СНАЧАЛА ДУМАЕМ – ПОТОМ ДЕЙСТВУЕМ!

http://www.narodsobor.ru/view/authoritatively/6386-snachala-dumaem-potom-dejstvuem

Девять дней, которые потрясли Кремль

http://www.newsland.ru/news/detail/id/842463/

  Кургинян Смысл игры - 2. Болото. Выбор исторического пути. Перестройка-2 непройдёт! 

http://bukarskii.livejournal.com/1175780.html?style=mine

М.Делягин. Митинг на Болотной. Что дальше?

http://rutube.ru/tracks/5107874.html

Сергей Кургинян разоблачает КПРФ, которая сливает своих сторонников либероидам, то есть помогает либероидам в борьбе за власть. 

http://vimeo.com/33435728

 Владимир Тор огласил требования русских националистов на митинге "Яблока" 17.12.2011г.

 М.Делягин - Будет ли революция в России?  Ролик  50  мин

Обращение к адвокатскому сообществу в связи с массовыми задержаниями в Москве.

Как адвокаты становятся оппозиционерами. Начало. Фальшивые административки.

Представители националистов входящих в оргкомитет акции 24 декабря планируют озвучить 7 требований. Пара строк моего мнения по этому поводу.

http://holmogor.livejournal.com/4816825.html

 Московский Майдан. К чему нам готовиться?

«Лучше не менять любой ценой эту власть, а заставить эту власть честно работать»

Валерий Панов ИМПЕРИЯ ГОТОВИТ УДАР
http://rusmir.in.ua/pol/1825-imperiya-gotovit-udar.html

Размышления о проекте «Навальный – будущий президент»

 

Промежуточные итоги  Список  ораторов  24   декабря )

Митинг на Болотной и его режиссёры

http://www.fondsk.ru/news/2011/12/15/miting-na-bolotnoj-i-ego-rezhissery.html

РЕВОЛЮЦИЯ В БОЛОТЕ →

http://rusmir.in.ua/pol/1787-revolyuciya-v-bolote.html

Из первых рук: оранжевая проказа и позиция КПРФ

http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=5099&Itemid=39

Чего хочет "гражданское общество" или почему нынешняя власть почти обречена

http://yakushef.livejournal.com/264624.html

Павловский: Манифистации в Москве провоцирует не Запад, а топорные фальсификации Кремля

http://www.nr2.ru/kiev/362388.html

Революция Не-Сейчас 

http://holmogor.livejournal.com/4771865.html?style=mine

А О ЧЕМ, СОБСТВЕННО, РЕЧЬ? (О статье Альфреда Коха)

http://zorinivan.livejournal.com/17497.html?style=mine

ДЕЖАВЮ, ИЛИ ТОТАЛИЗИРИЗМ В ОДЕЖДАХ ДЕМОКРАТИИ 

http://zorinivan.livejournal.com/17995.html?style=mine

Революция будет русской! 

http://holmogor.livejournal.com/4774918.html?style=mine

Два шулера 

http://holmogor.livejournal.com/4780097.html?style=mine

Третья задача патриотов

http://martinis09.livejournal.com/302603.html?style=mine

Сергей Кургинян. "У последней черты. О демаркационной линии, отделяющей политическую борьбу от оранжевой провокации."

http://eot.su/node/10020

Несостоявшаяся четвёртая русская Революция, или остросюжетный триллер «выборы»

http://commynar.ru/?p=1370

 Александр Севастьянов Тюря! Скоро грянет тюря!

http://www.apn.ru/publications/article25572.htm

1917 – 1941 – 1991 – 2011

http://www.apn.ru/publications/article25573.htm

Полиция не поддерживает партию власти и симпатизирует протестующим

Митинг в Питере 18 декабря

«Державу – восстановить. "Либеральный проект" – отправить на свалку»

http://ruskline.ru/news_rl/2011/12/19/derzhavu_vosstanovit_liberalnyj_proekt_otpravit_na_svalku/

Болотная революция. Как готовятся перевороты

http://www.anti-orange-ua.com.ru/content/view/2259/42/

А.В. Иванов. Времена, которые хуже войны

http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=5130&Itemid=39

Александр Елисеев. Последний шанс

http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=5129&Itemid=39

Навальный

http://navalny.livejournal.com/657702.html

24 декабря. "Русский, вставай в Правую Колонну!"
 http://rona.flybb.ru/topic266.html

Сергей Черняховский Плановый удар

Болотная площадь

http://www.apn.ru/publications/article25586.htm

---

 

ЧИСЛО            ПОСЕЩЕНИЙ		ПОИСК  ПО САЙТУ на сайте  в интернете
НАПИСАТЬ  АДМИНИСТРАТОРУ                САЙТА	Рассылки Subscribe.Ru Советую прочитать	©ВалерийСуриков