3.  Развитие  и  управление  развитием

Собственно  развитие  и    управляемое   развитие…   Здесь  и  проходит,  скорей   всего,  принципиальная   граница  между       моделями  прогрессивного   движения  под  патронажем  очередного,   подающего  надежду    класса  и   моделями  развития, основанного  на   критической   оценке      всего,  что  уже   имело  место  в  истории, на  сверхбережном отношении к  каждому  реальному   достижению  в  этой   истории, на сверхосторожном  отношении  к  любой  новизне.

Сторонники   моделей    первого  типа   буквально загипнотизированы  идеей    прогрессивного   развития  -  они   очарованы  ею   настолько,  что основным   объектом в  их   социальных   моделях    оказывается  новый класс,  новая  элита.... Выделили  его ,  обосновали  его  роль,  огляделись,  что-то   перенастроили    и...  пошли  развиваться  дальше...  Возможно, именно   поэтому  у них  всегда  или  почти  всегда   без    должного внимания   остается  (  оставалась  пока)   идея    управления развитием.  То  есть  развитие   превращалось  в  абсолютное,  безусловное  благо.

  С. Кургинян   не   является  здесь  исключением  -    главные  усилия    его  движения   направлены   именно  на    создание и  консолидацию     некой   особой (духовной )элиты, способной   удержать   российский   социум,    скатывающийся  в   контр-модернистское  небытие.   Элиты в  определенном  смысле  традиционной по своим  основным ценностным установкам, но сверхмодернисткой   по   своим  устремлениям     Даже термин  соответствующий  одно  время   был  в  "Сути" очень  популярен  -  когнитариат.   

Работа   по  собиранию   и  концентрации всего, что   является   золотым   запасом  России, всей  мировой   цивилизации, нет  слов,  необходима.   Но  сама  по  себе она  ничего    принципиально  нового не  обеспечит.   Потому  что  и   желанный   выход  на   просторы  сверхмодерна,  даже  при  самой обстоятельной  критической    оценке   первого, образца  1917  года,  российского   броска  в  сверхмодерн,  не  даст  никаких  гарантий .   И   в  этом , втором  светлом  будущем  нашем,  если оно  состоится, нельзя   будет  исключать   какой-нибудь новой,  теперь   уже  сверхпостмодернистской   петли  вырождения…   Потому  что  единственной  гарантией от  подобных  петлей   может быть  лишь управление  развитием, то есть   разумное  ограничение    его,   -     именно  к  этой   мысли  упорно  подталкивает  нас   история   человечества.   Из идеи же  бесконечного, ничем  не  ограниченного  развития,  этой   основы  моделей  первого  типа,  петли  вырождения  следуют с  неизбежностью    -  как  своего рода  форма     внешнего ограничения, как  действие  некого  фундаментального  закона,  блокирующего  неограниченное  развитие.    То  есть:  либо  социум сознательно ограничивает   свое развитие  и  таким образом  управляет им -  либо  развитие  будет ограничиваться  извне  -  систематическим  погружением  зарвавшегося социума  в периоды  застоя   и  вырождения. И  в  этом  безусловно срабатывающем  законе  нет  ничего   мистического и,  видимо,  ничего  ,кроме,  увы,   неадекватности  моделей   первого   типа,  в нем не  отражается.

  Мне  уже   приходилось  высказываться  по  поводу  триады  Традиция-  Модерн-  Постмодерн( http://vsurikov.ru/clicks/clicks.php?uri=2010p0615sred2.htm ) .   Модель,  к  которой   я   в  той  статье пытаюсь  привлечь  внимание,  относится  к  тому  же  типу,   что  и  модель  Данилевского.   Там нет  смены  «формаций», этой     затертой чрезмерным  и   не  всегда  разумным  употреблением  схемы.  Там  речь  может идти   лишь  о  непрерывном  процессе   модернизации,  обновления  традиции.  Об опасности   выхода  этого обновления  из  под  контроля   социума   с  последующим смертельным  (постмодерн)   заболеванием  последнего.

  Вменяя  моделям  второго   типа     безусловное    стремление  в   средневековье  и  характеризуя    их   потому,   как  консервативный  романтизм, С. Кургинян,  конечно  же, опрощает,  вульгализирует  их,  поскольку  они    не  сводятся  к  банальной  идее  механического   возвращения.       Да,  в  них  заложена  возможность  регресса,  умирании  определенной  цивилизации,  но  подразумевается,  допускается  и  ее    обновление, модернизация,  развитие  -  продление  активной   жизни  ее.   И  именно  в  этом  типе   моделей   становится    уместным,  оправданным   отбор лучшего и   из  феодализма, и    из  капитализма,  и  из  социализма.   

  С. Кургинян   несомненно   прав   полагая,  что    механическая    реставрация прошлого может стимулировать появление человеконенавистнических   режимов.  И  явятся они во  вполне  современной  форме  и  даже  без  свастик   и  зигов  -   люди  воздуха,   или   еще  кто-то из  подобных,  преподнесут   его  очень  даже  политкорректно -  с  чарующей американской  улыбкой  на  устах.

  Нужна,  конечно   же, и  именно  к этому  должен   сводиться   смысл   консервативной  революции,  не тупая реставрация, а   грамотное  неспешное  обновление   традиции – приторможенное  развитие  с постоянной оглядкой   на  последствия.  И  такая  система    организации  и  самоорганизации социума,  которая  позволяет   осуществлять  подобное  обновление.  С.  Кургинян  свои   рассуждения  о   сверхмодерне  венчает    очень жестким   выводом: «или –или»: «задача заключается в том, чтобы либо восславить развитие, либо проклясть его. И никакого третьего пути не существует»… Но он  все-таки   есть, он  всегда  есть,  этот   третий   путь -  путь  не  логического   умножения, а  логического   сложения.  И  восславить  и  проклясть  -  осуществить  это  разумное,  неспешное,  приторможенное  развитие …   Оно  и  есть   альтернативное -  русское  -  развитие,  путь  "Россия-  цивилизация"...  Который  не  приемлет  ни  президент  Путин, ни  политолог  Кургинян.

4.Цивилизации  и  традиция

Представление о  культурно-исторических типах(   типах  цивилизации)       С.  Кургиняном  отбрасывается   с  порога.  И логика   у  этих   решительных  действий  приблизительно  такая:   мы живем  в  эпоху  светского   социума, и  религиозная  принадлежность    уже  не  является   всеопределяющим  признаком, в  то  время  как    цивилизации -   это   общности,  "имеющие в качестве стрежня религию". К  тому  же     современная  эпоха   является   эпохой  национальных   государств ,  а   пока  они,  порождения проекта   модерн, существуют,  нет  и  не  может  быть  цивилизационных   общностей.  Возникнут  же    они  только     тогда,  когда     мир   опрокинется  в контр-модерн.

  Это  задиристое  противопоставление национального государства   и     цивилизации   -  несомненно  одна из априорных  установок   сознания С.  Кургиняна  . Она  и является тем  изъяном (  метафизическим  изъяном, если угодно),  который   в конце концов    обрекает  С. Кургиняна  на   первый тип  моделей.  И резко  ограничивает  созидательные  возможности   его  концепции и  его   движения.    По  существу  это   та  установка,  которая  полностью  закрывает  для С.  Кургиняна,  в  качестве объекта  приложения  его  идей,  такую  страну,  как Россия.

Причем это  именно мировоззренческая  установка  -  один  из  тех принципов,  что  не  выводятся,  а  принимаются    на  веру.  Предлагаемая С. Кургиняном  альтернатива (  национальное  государство  или     цивилизация ) и   коррелирующая   с  ней    вторая  пара ( модерн  -  контрмодерн )  совершенно    не  очевидна -  в  том  плане,  что  не  ясны  основания,  на  которых  сведенные  в  пары понятия   столь   жестко противопоставляются .  Можно  предположить,  что  в  представлениях  С. Кургиняна  цивилизация  есть  нечто,  относящееся   исключительно   к  полуаморфному,  нераскристаллизовавшемуся домодернистскому  субстрату традиционного.    Тогда   кристаллизация  последнего - это    формирование     национальных    государств,  уничтожающая   цивилизации  на  корню.  То есть  цивилизация   для  С.  Кургиняна   -   состояние,  а  не  сущность.  Как  состояние  понимается  им   и  традиция. Этап  традиции,  к  примеру,   уже  завершился,  что-то оставшееся  от  нее  еще   путается   под  ногами,   но  влияние ее  в  целом    ничтожно…   И религия ,  хотя  и называется  определяющим  стержнем  цивилизации,  по существу  низводится до  служебного атрибута  некоего  ограниченного  временными  рамками  состояния  социума.

     Такого   рода   толкования     располагают  к  представлениям   о  трагической    социальной несовместимости   религиозных   конфессий,  а  следовательно,   о  неизбежности   столкновения  цивилизаций  -  не на  жизнь ,  а  насмерть. И  тогда вполне   естественным    кажется  стремление полностью упрятать  это  состояние ( цивилизацию)  в  прошлое -  в  пережитое  и преодоленное,  что  собственно  и  делает  С.  Кургинян.  Своей    априорной  мировоззренческой    установкой  он,  похоже,  защищается  от  этих  несовместимостей   и столкновений.

  Однако,  если  отказаться  от  подобных  установок  и  исходить  из иных,  открывающих путь   к  моделям  второго  типа  (то  есть  допустить для  цивилизации не    служебный,  а  сущностный  статус),  то  тогда   совершенно   иными    окажутся и  следствия.

  Конкретно, если  взять  русскую  цивилизацию,  то   можно  и  нужно  говорить о Православии,  как  о   ее центральном  корне,    питавшем   и  продолжающим  питать  ее   культуру,  обычаи, нравы,  всю  систему    специфических  русских  самоограничений. И         представители  других конфессий   также   оказываются (  растут,  формируются)   под  влиянием  поля,  создаваемого    Православием.  В   цивилизации     нельзя  не  признать  наличие  государствообразующего    народа   и    формирующей  ее конфессии, которая определяет культуру (  в  самом  широком  ее  понимании)   данной цивилизации  и  в  этом  смысле   она в  многоконфессиональном едином  государстве  -  над-конфессиональна.  Ни     иудаизм, ни  мусульманство,  ни католицизм,  ни  буддизм,   мирно  в  русской    цивилизации     сосуществующие     между  собой    и  с Православием,    над-конфессиональными  в  этой  цивилизации  не  являются.  Не  является  таковым  и  язычество,  и  какой-нибудь    зороастризм . Не-теизм  -  и тот   не   является.  Не  были  они основой для  русской     цивилизации   - не  их  защищая  она  создавалась,  не   ради  них  приносились  в жертву  жизни   русских  людей.