9.    Сверхмодерн,  наука  нового  типа  и  управление развитием.

  Превращенное  в   субстанцию  метафизированное зло -  на борьбу   именно   с  ним     зовет   красная  метафизика  С.Кургиняна.   Особые  надежды   на   успех    в  этой  борьбе  связываются с  наукой  нового  типа,  несущей   не  только  гносеологическую,  но  и  идеологическую   нагрузку,  мыслящей " не только категорией истины ..., но ... ещё и категорией спасения...", имеющей " метафизическое  ядро" -  наукой,  становящейся   по  существу  своему    парарелигией.

Модерн, по  мнению  С. Кургиняна, утратил "культурообразующее качество"  сразу  же, как " разделил внутри себя всё на гносеологию, этику и эстетику, т.е. на истину, справедливость (право) и красоту"...  Но, во- первых,  вряд ли имеет  смысл  говорить    здесь о разделении -  знание, этика  и  эстетика  это, скорей,  три координаты, в  системе которых   с  максимальной  полнотой   только  и    можно    описывать  и  моделировать  деятельность   разумного  существа.  Модерн  ввел  эти  три  координаты  и  упрекать  его   можно  лишь  настолько, насколько  можно  упрекать  , скажем,  Декарта  за  то,  что  он, введя  три  координаты, разделил  единое   пространство на  три направления.

Разделение,  о  котором  речь  ведет  С. Кургинян,  это  разделение для  удобства  описания,  которое    вовсе не  означает,  что     деятельность человека  распадается  на  три   автономных  - познавательную, этическую и эстетическую.  Деятельность  едина - три  компоненты  в  ней  связаны  и плотно  взаимодействуют(  на  эту  тему  подробнее, на примере  литературы-искусства  смотри  здесь(Литература как тензор  второго ранга  ) ).

  Другое   дело,  что  по мере   развития   деятельность настолько  усложняется,  что  возникает  соблазн (вот  она  конкретная  издержка   усложняющегося  развития ) специализации -  соблазн   разделения  не  только  мысленного, но  и практического.   Но  это  уже  свойства  не модерна  , а  заболевающего  модерна.

У  С. Кургиняна     восстановление потерянного  модерном культурообразующего  начала  связывается  исключительно    с   новым   типом  науки, который   сумеет,  наконец,  преодолеть затянувшееся  и  ставшее  привычным     взаимное противопоставление  "истинного, прекрасного и доброго"   и  обретет  "синтетическую   силу".   Но   эти надежды являются,  скорей  всего,  заблуждением  и  именно   потому,  что  связаны  с  существованием  идеологизированной,  подчиняющей  себе   этику  и  эстетику  науки.   С  такой  нагрузкой  вырождение  науки, увы,   становится   неизбежным,  поскольку  она очень быстро  лишится  возможности  развития. Ярчайшим   тому  примером    является  судьба  того же  диалектического  материализма,  довольно-таки  быстро  утратившего  все  свои   и  немалые   креативные  возможности именно из-за идеологической  нагрузки.

Мотивы,  побуждающие  С. Кургиняна  на  столь вдохновенные  фантазии, в  принципе  понятны.     Двадцатый  век со  всей  очевидностью   продемонстрировал( а 21-ый  с  еще  большей  очевидностью  продолжает  это делать), какую  опасность  для  человечества представляет      ничем  не  стесненное,  самопроизвольное,  не управляемое обществом   развитие.   Но за  все  это  время был сделан  всего   лишь один более или  менее  серьезный  шаг  в  деле  такого  управления -  введение  международного  контроля  за  использованием  атомной   энергии.

  Управление развитием  не означает  , конечно же, введение  тупого чиновничьего контроля за  ним -  оно  предполагает  лишь  одно:  серьезную оценку  перспектив каждой  нарождающейся  новизны -   этико-эстетическую   оценку  прежде  всего.  Не  упования  на  некую  сверхнауку  под контролем  неких  сверхкогнитариев,  а тесное взаимодействие  познания, этики  и эстетики  - синтез  их в  таком    взаимодействии.  К   нему, собственно,  в  конце  концов,  и  должна  свестись  вся    метафизика.  А окрасить ее  будет   позволительно   в  любой  свет, кроме  голубого,  разве что.

Теснейшее взаимодействие, а  именно: познавательно-эстетическая  оценка  этики , этико-познавательная  оценка  эстетики, эстетико-этическая  оценка познания,  и  должны  стать  основным  средством   управления  развитием. 

 Понятное  делом, что  для  осуществления   такого  управления   требуется  особая  организация   социума. Общество  , к  примеру,  должно иметь  возможность  на  основании оценки  экспертов потребовать и заставить  госорганы ограничить   исследования  в определенном  направлении. В  том  смысле  ограничить, что   заявить   бизнесу через  соответствующий  закон:  "пока  сюда  со  своими  деньгами  не  суйтесь, исследования здесь будут  вестись  под  жестким  контролем государства  и  до  тех  пор,  пока  не  прояснятся   все  перспективы". Понятно,  что  ни   Западная   цивилизация  с  ее  коленнопреклоненным  стоянием  перед  деньгами  и  рынком,  ни  та    система,  которая в  начале  20  века   сложилась по  результатам  торопливого  социального  строительства в России   с  ее  предельной  заорганизованностью,   решить  эту  проблему  не  в  состоянии.  Убрать  деньги  из  власти  и  выстроить  эффективную  систему самооуправления  социума - лишь движение  в  этом  направлении откроет   перспективу    управляемого  развития.

Совершенно   очевидна   здесь и   непреходящая  роль  религии ( а  значит,  необходимость  опираться  в   социальном  строительстве   исключительно  на    традицию  -  на осторожно  модернизируемую   традицию).  Проблема мирного сосуществования  отдельных   личностей  поставлена  именно религией -  она   и  является  поэтому  единственным  правомерным  источником  этического. Да,   практическая  реализация  такого  сосуществования   решалась, как  правило,  в  рамках  одной  конфессии  и  каждой  конфессией на  свой  манер.  Но    Россия сумела,  опираясь  на  исключительную  по  мощи надконфессиональную  составляющую  Православия,  нашедшую  отражение  в    универсальности  русского   культурного  поля,  реализовать  и   идею   мирного межконфессионального   существования...

 Так что  реальные   надежды  свои нам  есть  смысл  связывать не  со   сверхнаукой-когнитариатом-сверхмодерном, а  исключительно с  традицией   русской  цивилизации. И если   такая  переориентация  надежд  наших произойдет,  то  поменяются   смыслы  и  таких  понятий , как сверхмодерн  и  контрмодерн.

Что   здесь  имеется  в виду?

В  рамках  концепции   С.  Кургиняна  потребность   в  сверхмодерне  определяется  исключительно    всходящей  к  предвечной тьме   природной   дефективностью    модерна,  который  понимается    им как отдельная  стадия  социального  развития.  Она   сформировалась  в новое  время,  увы,  наперекосяк -    легкомысленно развела,  в   частности, по отдельным  углам  познание, этику,  эстетику... И бодро  нацелившийся на   развитие   социум   постепенно  ослаб и,  в  конце  концов,  настолько,  что  в  нем  стремительно активизировались  силы  предвечной  тьмы  и  он,  социум,  оказался в  тупичке   модерна  под названием  постмодерн. И ныне   готов     даже опрокинуться в   черное  небытие  контр-модерна.  У мировой   же   цивилизации  в  связи  с  этим  не  остается  никакого  другого  выхода , кроме как   восстановить   познавательно- этико- этическое   единство  в  форме   сверхнауки,  выделить  в  человечестве  фракцию  когнитариата,  развить, укрепить,  организовать  ее  и  повести     за  ней   человечество  в  светлое  его  будущее   - в  сверхмодерн.

  Так   выглядят  судьбы   мира  по С.  Кургиняну. Но если принять  одну из моделей  второго типа,  то   всю эту  драматическую  историю  можно представить  по-иному.     Европейская   цивилизация  достаточно   долго  благополучно  развивалась и  достигла  на  этом  пути  таких  скоростей,  такого  прироста  новизны,  что    постепенно  утратила  возможность  справляться  с  нею. Новое  стало  самоцелью и  поначалу  оттеснило,  а  затем  и подавило   традиционное.  Оставшись  без сильных традиционных  корней,  новое  стало   формировать     свои  структуры  -  соблазнилось  прямым  противостоянием  с  традиционным.  Выпущенная  из-под контроля  традиции     модернизация    есть  всего  лишь  болезнь - цивилизационная   болезнь  под  названием    постмодерн.  Котрмодерн  в  таком  случае -  результат  патологического,  вовремя  не  остановленного   развития     этой болезни.

  Социум   с  государством, способным, с одной стороны,   организовать  полностью  обеспечивающее себя самоуправление,  а  с другой  лишить  деньги  и  собственность статуса  абсолютной  ценности  и  превратить их   в  сущности  сугубо служебные...   Социум,  который  сумеет  решить  такую  задачу  путем методичного вытеснения этих  ценностей  с  авансцены другими -  идеальными,  вне  всякого  сомнения,  сумеет  наладить   и  то самое познавательно-этико-эстетическое  взаимодействие,  что  откроет   путь  к управлению  развитием -    позволит держаться  на  гребне постоянной,  мягкой,  осмотрительной   модернизации.   Она-то  и   станет   желанным  сверхмодерном...Который  окажется  всего  лишь   возвращением    к  нормальной,  находящейся  под  контролем  традиции   модернизацией.

Выглядит,  таким  образом,   всё достаточно  обыденно: оглядеться,  отступить    чуть назад,  умно  перенастроиться   и  жить  дальше.  Без какого-либо надрыва - не  предрекая  "пересборку модели мира, пересборку человека, пересборку всего на свете"...Прогрессивистская модель   С. Кургиняна   буквально  пропитана   не  то  что  новизной  - сверхновизной:  "новый  гуманизм",   "новый потенциал развития", "новый огонь метафизической страсти"...